Что, если бы эта дверь в Европу оставалась открытой?

Новгород, а не Москва стал бы центром объединения русских земель. В русской политической традиции могли возобладать не самодержавие, а совсем иные начала. Свободное общество давало шанс подойти к эпохе революций, будучи приспособленной к преодолению кризисов. России не требовалось бы безгранично прирастать Сибирью. И в ХХ веке она была бы готова предложить Западу высокие технологии, а не только соболя, лес, золото, газ и нефть.

Новгород опровергает миф о тоталитаризме как единственном пути развития России. Просуществовал он около шести столетий. То есть дольше, чем вся история Московского царства и Петербургской империи.

Владимир Пантин, доктор философских наук: «Был ли все-таки вариант, когда новгородская Русь могла бы пролавировать между Золотой Ордой и орденами рыцарскими и Швецией? Думаю, это тот единственный вариант, который был упущен. Но для этого нужно было такое дипломатическое искусство, такая политическая мудрость, которые не часто встречаются в истории».

Валентин Янин, продолжает: «XV век показал разочарование основной массы населения в вечевом строе. Новгородское боярство, в целом приобщенное к государственной власти, сделалось боярской олигархией. Она, по существу, и уничтожила этот строй.

В схватке за власть боярской олигархии с кланом городских собственников побежденной оказалась демократия. В результате простые новгородцы уже не чувствовали себя причастными к делам республики. И когда Иван III отправился походом на Новгород, город, оказалось, некому защищать. К концу XV века он вошел в состав Московского государства. Возобладала в России московская традиция, когда мощное государство развивается за счет отсталого, несамостоятельного общества. Отказ от европейского пути определил всю последующую историю, включая октябрь 1917-го, советский период и нынешние споры о будущем страны».

Сергей Караганов, доктор исторических наук: «Новгород проиграл в том числе и потому, что у него не было стратегического тыла. Им были тесные отношения с демократически сильными ведущими капиталистическими державами мира. Если мы сделаем полуповорот, а то и поворот, как Россия уже сделала в 1917 году, то окажемся в очень незавидной позиции, учитывая новое геополитическое положение.

На протяжении столетий, пытаясь прорваться в Европу, мы снова и снова оказывались в Азии. И в результате так и зависли где-то посередине.

В 1917-м, когда мы попытались реализовать самую передовую на тот момент европейскую концепцию развития, улицы российской столицы тонули в шелухе от семечек. Гражданам было не до уборки. Они вершили историю.

Захват в Петрограде октябрьской ночью 1917 года одного, пусть даже очень важного, дома на Дворцовой площади — всего лишь фрагмент стихии, охватившей страну. Только большевикам хватило решимости обуздать разрушительный поток революции, и этого оказалось достаточно, чтобы упорядочить движение на перекрестке истории».

Продолжает Кирилл Андерсон, кандидат исторических наук: «Такие моменты, как правило, бывают в эпоху революций, когда все смешивается. Когда вчерашние графы становятся нищими, когда нищие становятся маршалами империи. В эпоху революций порой случаются странности. Вчерашние друзья оказываются врагами, а недавние враги — союзниками.

К примеру, Александр Керенский и Владимир Ульянов (Ленин). Однокашники, окончили одну и ту же гимназию, где директором был отец Керенского, за которым надзирал в качестве попечителя от образования отец Ленина.

Или, скажем, чуть раньше, в 1905 году, в каких отношениях были Ленин и Гапон. Всегда считалось: Гапон — провокатор, Ленин — пламенный борец за дело пролетариата. Но вот у меня в руках книга «Две тактики социал-демократии в русской революции». Автор Ленин. И дарственная надпись: «Уважаемому Георгию Гапону от автора». Действительно, в ту пору он был в достаточно близких, приятельских отношениях с Гапоном.

Популярный в народе в 1905 году Галон будет убит своими саратниками-эсерами. В светлое будущее поведет Россию молодой человек с пристальным взглядом и партийным псевдонимом Старик.

Тень баррикад, расколовших русское общество в 1905-м, не раз нависала над Россией на протяжении ХХ века. И всякий раз выбор, перед которым оказывалась страна, был подчинен логике гражданской войны: когда целишься во врага, а стреляешь в близкого человека.

Но возможно, шанс иного развития событий был упущен еще раньше. Если бы не убийство Александра II, то, с моей точки зрения, столыпинская реформа была бы осуществлена на пару десятилетий раньше, и это позволило бы России подойти к Первой мировой войне, соответственно к 1917 году, без столь страшного раскола, который и привел к революции 1917-го.

Если бы не было 1914 года, Россия, конечно, рванула бы с огромной силой вперед. Я думаю, мы могли бы прорваться и быть по праву одной из величайших стран мира и Европы, одним из лидеров, не потерпев таких сокрушительных поражений и не понеся столь ужасных потерь».

 

Несмотря на то что в кратком курсе истории ВКП (б) русские революции ХХ века предписывалось считать безальтернативными, в 1917-м был вполне правдоподобным сценарий революции без большевиков.

 

В. И. Ленин

 

Владимир Ульянов мог не приехать в бурлящую Россию. Мог быть просто убит случайным юнкерским патрулем на улицах Петрограда. Без него большевики не отважились бы на роспуск Учредительного собрания. Тогда могло случиться так, что к власти в России пришло бы не Временное, а постоянное правительство во главе с эсерами. Возможно, оно было бы свергнуто недовольными военными, и во главе страны мог оказаться военный министр Колчак, всероссийский верховный правитель.

Иным был бы и Версальский мир. Россия в числе стран-победительниц в Первой мировой войне не могла не получить своей доли, сопоставимой с приобретениями Англии и Франции. Под сенью сильной руки пришли бы иностранные инвестиции, упрочил позиции отечественный капитал. К середине XX века реформы в сельском хозяйстве, модернизация промышленности и армии сделали бы 300-миллионную Россию вполне демократической, преодолевшей искус военной диктатуры и пережившей экономическое чудо страной. Живой осталась бы царская семья. Как и многие другие.

Однако в результате победы большевиков сформировался совсем другой вектор развития. Новый порядок обступил нас с привычностью леса на горизонте или облаков над головой. Он был повсюду. «Не будет ничего другого», — скажет потом Пастернак устами доктора Живаго.

Порой самые привычные символы времени скрывают отголоски несвершившейся истории. Бассейн, возникший на месте храма, Владимирский тракт, превратившийся в шоссе Энтузиастов…

Или же, скажем, мы привыкли к Мавзолею на Красной площади. Это был один из 150 проектов, присланных на конкурс. Представьте себе, как выглядела бы Москва, если бы на Красной площади вместо привычного Мавзолея высилось здание, проект которого прислал неизвестный автор под псевдонимом Сева. В нем что-то есть не то от нефтяной вышки (автор предугадывает нефтяное будущее России), не то от сторожевой вышки (будущий ГУЛАГ). Представьте такое сооружение, которое может кого угодно ужаснуть. Хотя, конечно, в наши дни ставят и не такое.

К счастью, победили не эти довольно своеобразные фантазии, а проект архитектора Щусева, который, кстати, и был председателем конкурсной комиссии.

Долгие годы главная усыпальница социализма одновременно была и основной сценой советского политического театра. Здесь разыгрывалась пьеса о единстве власти с народом. И лишь по расстановке героев на трибуне Мавзолея зрители могли догадаться, что на самом деле происходит в Кремле.

Первый кремлевский мечтатель ходил по Красной площади вместе с остальными как простой смертный. В 1921 году он резко свернул с магистрали революции, заставив соратников по партии забыть о военном коммунизме и дальше рулить по компасу товарно-денежных отношений. Иначе из пучины голода и разрухи советская Россия не выбралась бы.

В истории был период достаточно примечательный, который именовался новой экономической политикой. В ту пору многие расценивали это как отступление. И были сотни тысяч коммунистов, которые клали на стол свои партийные билеты. Ленину пришлось написать целый ряд статей, в частности о том, что военный коммунизм был вынужденной, крайней мерой, уступкой. А НЭП был запланированным этапом.

Раскрепощение деревни, свобода предпринимательства, бум кооперативного движения и твердый червонец всего за 5 лет обеспечили не только восстановление, но и рост аграрного и промышленного производства. Именно в эти годы чекистов обязали действовать с оглядкой на суд. На экраны вышел «Броненосец «Потемкин», провели первый в мире масштабный сексологический опрос.

Капиталистический оскал НЭПа не на шутку испугал входящую в силу партноменклатуру. К концу 20-х стало ясно, что НЭП несовместим с монополией ВКП (б) на власть.

Сергей Караганов объясняет: «Сталин и его окружение боялись вызова мелкобуржуазной стороны. Он писал об этом. Даже коллективизация была проведена не для того, чтобы поднять сельское хозяйство. А чтобы уничтожить крестьянство, равно как и любую мелкобуржуазную стихию. Чтобы создать тотальную диктатуру».

Владимир Пантин: «Эту альтернативу надо было бы рассматривать всерьез. Более того, она в какой-то степени еще не потеряла своей актуальности. Дело в том, что в НЭПе были элементы, которые способствовали развитию мелкого и среднего производства и в городе, и в деревне. Эти элементы до сих пор не задействованы, как ни парадоксально, в наших сегодняшних реформах. Нынешнее китайское чудо — это просто-напросто реализация НЭПа в чистом виде. Этот вариант был возможен в 20-е годы в России».

 

Если бы лозунг Николая Бухарина «Обогащайтесь и не беспокойтесь, что вас прихлопнут» воплотился в жизнь, СССР обрел бы шанс стать совсем другой страной. В ней сторонники НЭПа одержали бы победу над партийно-хозяйственной бюрократией. Энтузиазм масс был бы движим не мечтой о счастье будущих поколений, а радостным ощущением улучшающейся жизни. Сталин остался бы в истории как малоуспешный наркомнац эпохи военного коммунизма. Реальная политическая демократия, гарантии собственности и законность стали бы повседневной нормой. Индустриализация провелась бы на базе рыночных отношений, без обнищания населения и подрыва аграрной основы народного хозяйства. Нет трагедии коллективизации, нет обострения классовой борьбы, нет врагов народа, нет ГУЛАГа.

В реальности от НЭПа осталась лишь комичная фигура нэпмана и память о несвершившемся золотом веке социализма.

Именно подавление Новой Экономический Политики превратило одного из партийных лидеров, Иосифа Сталина, в выдающегося революционера, большого ученого и отца народов.

Теперь рокового звонка или черного автомобиля у подъезда ожидал любой, даже самый высокопоставленный гражданин страны.

Выиграв жестокую и кровопролитную войну, Советский Союз должен был решать, какое место он займет в послевоенном мире. В свою очередь, и весь мир выбирал тогда новую модель развития. К подобной точке в нашей истории мы приближаемся и сейчас.

«2017 год, — говорит Владимир Пантин, — это аналог 1945 года для мировой истории. Вы можете себе представить, что это за точка, что это за поворот в развитии. Не надо, наверно, доказывать, что 1945 год был поворотным в истории Европы, в истории Советского Союза, в истории Азии, Америки».

Кирилл Андерсон: «В истории нашей страны было много перекрестков, когда она могла пойти не по тому пути, по которому пошла. Некоторые, может быть, не такие существенные, некоторые просто очевидны. На мой взгляд, один из таких критических моментов был связан со смертью Сталина. И была реальная перспектива, что у власти окажется не Хрущев, а кто-то другой. Прежде всего, конечно, Лаврентий Павлович Берия».

 

В самом начале карьеру Берии чуть было не пустил под откос Дзержинский. В 1921 году председатель ВЧК выписал ордер на арест юного чекиста за злоупотребление властью и нарушение норм законности.

«Советский Гиммлер» (именно так Сталин представил Берию западным участникам Ялтинской конференции). Орденоносец и видный военачальник, о котором слагались песни.

 

Сегодня праздник детворы,

Ликует пионерия.

Сегодня в гости к нам пришел

Советский маршал Берия.

 

Между тем всесильный нарком внушал повсеместный ужас. Его считали советским Синей бородой, сексуальным маньяком, похищающим красавиц прямо с московских улиц. Он же новоявленный Малюта Скуратов, палач, не знающий жалости к врагам народа. Теперь мы знаем, что Берия не был первым бабником в сталинском окружении и не его подпись чаще всего встречается под расстрельными списками.

Хотя за преступления, совершенные властью, он, конечно же, ответствен.

После смерти Сталина первый заместитель председателя Совета Министров Союза ССР Лаврентий Павлович, как и остальные члены Политбюро, на словах выражал глубокую скорбь. Вот что он говорил с трибуны Мавзолея:

«Дорогие товарищи и друзья! Трудно выразить словами чувство великой скорби, которую переживает в эти дни наша партия и народы нашей страны, все прогрессивное человечество. Не стало Сталина, великого соратника Ленина».

В то же время, по словам Молотова, Берия, стоя тогда на трибуне Мавзолея, утверждал, что это он убрал хозяина и всех спас. Среди всеобщей растерянности он казался единственным человеком в кремлевском руководстве, который знал, что делать, как удержать власть и как реформировать страну.

 

Л. П. Берия

 

Как самый информированный человек, он острее остальных понимал необходимость изменений и даже демонтажа сталинской системы.

Минимум идеологии и максимум прагматизма — вот главная отличительная черта проектов реформ, которыми Берия буквально заваливает соратников. Оказывается, главный лубянский маршал в первую очередь менеджер.

Кирилл Андерсон: «Берию, на мой взгляд, подвела его сила. Ее было слишком много. Хрущев был управляем. Берия — самостоятелен. Скажем, он выступал против создания Германской Демократической Республики. Потому что ее содержание слишком дорого обходилось России.

Берия предлагал провести амнистию — прежде всего людей старшего возраста и несовершеннолетних. Потому что содержание их стоит дорого, толку от них в производстве никакого. Берия выступал за отмену или по крайней мере за очень сильное послабление паспортного режима. Так как ощутима нехватка рабочих рук, паспортный режим затрудняет передвижение, сужает рынок труда.

Итак, если бы путь страны определял Лаврентий Берия, то скорее всего это был бы не новый виток репрессий, а движение в сторону прагматизма. Можно предположить, что Советский Союз не только содействует объединению Германии, но и вообще отказывается от непосильной ноши поддержания мировой системы социализма и от военного противостояния с Западом, сосредоточившись на решении внутренних проблем».

В ответ мы получили бы специальный план Маршалла для России и, таким образом, интегрировали бы в мировую экономику. В этой истории нет места советским танкам на улицах Будапешта и Праги, наши солдаты не гибнут в Афганистане, а статус сверхдержавы СССР поддерживается экономической мощью, а не ядерными боеголовками.

В реальности один из образцовых функционеров системы закономерно стал ее жертвой. Лаврентий Берия был расстрелян и объявлен основным исполнителем сталинских репрессий. А на трибуне XX съезда с разоблачением культа личности довелось выступить Никите Сергеевичу Хрущеву.

Мы принимали программу строительства коммунизма и конституцию, боролись за мир во всем мире, голосовали на собраниях. Догадались, в конце концов, что экономика должна быть экономной.

Мы писали в заявлениях, что хотим быть в первых рядах строителей нового общества. Мечтали при этом о загранице и джинсах. Однажды в августе, когда нам казалось, будто бы мы близки к тому, чтобы перестроить нашу жизнь, огромную страну как дождем смыло. Мы увидели танки на улицах Москвы.

Георгий Малинецкий, доктор физико-математических наук: «Великая страна, имеющая ядерное оружие, первая шагнувшая в космос, имеющая лучшую в мире армию. И вдруг катастрофа, одна из самых страшных в истории человечества?»

Дмитрий Чернавский, доктор физико-математических наук: «В Советском Союзе была единая идеология — коммунистическая. Хорошая, плохая, не будем говорить, это другое дело. Она была единая. В 1991 году идейное единство было разрушено».

Математические модели развития общества, которые разрабатывал профессор Дмитрий Чернавский и его ученики, учитывают и такие гуманитарные факторы, как единство и дружба народов.

Именно единства и не хватило в 1991-м Советскому Союзу. Через 15 лет того же самого очень не хватает новой России.

Ни царям, ни императорам, ни генсекам, ни президентам как-то не удавалось осуществить полноценную модернизацию России. У нас реформы всегда идут по наихудшему сценарию. Они никак не могут состояться. Неужели это единственная константа нашей политической жизни?

Вот что считает Владимир Пантин: «Давайте рассмотрим эти переломные моменты. 1917 год, 1953 год, 1989—1991 годы. Всегда Россия или Советский Союз и, главное, общество и элита подходили к этим моментам полностью не готовыми к ним. Мы все время развиваемся по инерции. Ведь переломная точка — это точка изменения вектора развития, его направления. А мы как бы продолжаем двигаться по старому. И проскакиваем эту переломную точку, оказываемся совершенно не готовыми».

Даже революции в России не способны отменить удивительную повторяемость исторических сюжетов. На докладе о воровстве средств, выделенных на строительство Тульского шоссе, император Николай I написал: «Шоссе нет. Денег нет. И виновных нет. Выделено 800 миллиардов. А здесь, в национальном банке, оказалось 120. Куда остальные деньги ушли? Черт его знает!»

Ученые, изучающие циклы мировой и отечественной истории, убеждены: именно в ближайшие 10—15 лет Россия вновь окажется перед выбором, от которого будет зависеть сохранность страны в целом и жизнь каждого из нас. Мы пытаемся сформулировать новую национальную идею. Это особенно сложно сейчас, когда страна столкнулась с тяжелейшими проблемами.

Игорь Бестужев-Лада, доктор исторических наук: «Какие же проблемы наваливаются на Россию? Мы, по сути, врезаемся сейчас в ситуацию, когда страна пустеет, все больше и больше стариков, все меньше и меньше детей. В 2000 году школьников был 21 миллион, а в 2005-м — 18.

Что такое сейчас Россия? С каждым годом все больше и больше пьяниц и ущербного потомства от них. Это называется вырождение. А так как у нас еще и вымирание, то сами представляете, что такое Россия в 2017—2018 годах, если не решить этой проблемы.

И наконец, третья проблема. Наша самая большая беда — это не терроризм, а методическая война. Четвертая мировая».

Кошмар в Беслане — отголосок войны, идущей в Иерусалиме, Кабуле, Приштине, Нью-Йорке, Москве. Четвертой мировой ее назвали по аналогии с Первой, Второй и Третьей «холодной», глобальными войнами ХХ века.

Георгий Малинецкий: «Есть по крайней мере 25 показателей, по которым Россия на­ходится в катастрофическом положении. Мы являемся сейчас по своим финансовым воз­можностям страной слаборазвитой, но имеем все риски, которые характерны для индуст­риально развитых стран».

На сайте ЦРУ опубликован аналитический доклад американских специалистов о глобальных тенденциях развития. В перспективе 2017 года Россия рисуется как нестабильная страна, которая, не исключено, распадется на 6—8 государств.

Если не преодолеть разрушительных тенденций, сложившихся в нашей стране, то негативный сценарий российского будущего очевиден и обывателю, и политологу.

Сергей Караганов: «Дальнейшее усиление авторитарных тенденций власти, ее от­чуждение от общества, сидение на нефтяной игле. И тогда, я думаю, к 2017 году мы пере­живем крупные потрясения, которые могут привести даже и к частичному развалу страны».

Георгий Малинецкий: «С чего следует начать? Где то самое звено цепи, ухватив­шись за которое мы можем вытянуть страну? По-видимому, главное сейчас, и это, на мой взгляд, отчасти задача ученых, отчасти всего нашего сообщества, — понять образ желае­мого будущего. Куда мы хотим прийти? Чего мы хотим достичь? Что мы будем считать успехом? Что мы будем считать неудачей?»

Образ будущего, которое в XX веке предлагала миру Россия, оказался несостоятель­ным. Мы проиграли, и мир живет в соответствии с моделью, выработанной Америкой. Сегодня она находится в зените. Но уже очевидно, что изживает себя. Никакая сила не может обеспечить спокойное существование государства, если окружающий мир полон нерешенных проблем.

11 сентября 2001 года стало ясно, что счастье и процветание в отдельно взятой стране невозможно, как бы сильна она ни была. Если этот путь привел в тупик, то стоит ли пытаться догнать тех, кто все еще по нему идет?

Олег Доброчеев, кандидат физико-математических наук делится мыслями: «Проект глобальный, исторический, который в обыденном сознании связан с Христом, Библией, пророками, близок к завершению. Все мы знаем, что он заканчивается апокалипсисом. Все газеты мира в сентябре 2001 года вынесли в заголовки эту тему».

Владимир Пантин: «После 2017 года мы попадаем в принципиально новую фазу и общемирового, и российского развития. Условно ее можно назвать некой геополитической, геоэкономической революцией. Потому что после 2017-го должны открыться принципиально новые альтернативы и новые возможности».

Георгий Малинецкий: «Речь идет о том, чтобы предложить человечеству другие алгоритмы развития, совершенно другой набор технологий, который ориентирован не на ближайшие президентские выборы или не на десятилетия, а по крайней мере на века. Мало того что ученые что-то знают, а политики чего-то хотят, этого недостаточно. Люди должны понять, что все это их, это свое.

Вспомните реформы Рузвельта. Вспомните, как истеблишмент противостоял ему. Ему противостоял Верховный суд, объявляя все его решения незаконными. В течение длительного времени противостоял конгресс, огромное количество предпринимателей. Но он обратился напрямую к народу. Тогда это была новая информационная технология. Он каждую неделю объяснял, чего хочет, что американцы от этого получат и где ему нужна помощь.

У нас есть такие возможности. Пока есть. Просто важно ими воспользоваться».

Сегодня понятно, что весь мир стремительно приближается к переломному моменту истории, который, по словам Солженицына, по значению равен повороту от Средних веков к Возрождению. Чтобы понять, куда идет Россия, необходимо уловить логику мирового развития.

Беспрецедентный многовековой интернационал россиян находится на грани развала. Наш опыт совместного существования сегодня теряет смысл. А ведь именно он мог бы оказаться тем глобальным ноу-хау, в котором нуждается ставшая тесной планета.

Решив внутренние проблемы, избежав распада, Россия тем самым может предложить свою модель развития и оказаться лидером, но не жесткой бойни и конкуренции, а нового мира.

В этих условиях очень многое будет зависеть от способности людей прийти друг другу на помощь, действовать активно и творчески, создавая новые, благоприятные условия жизни. Важно помнить, что нам всем предстоит строить будущее России в XXI веке. Это большая ответственность. Но это и счастливая возможность делать своими руками историю столетия.

 

Глава 19

Судьба провокатора

 

Свои развилки истории были не только у России. Они были у каждой крупной страны. Как правило, их прохождение связано с деятельностью людей, оказавшихся в этот момент в руководстве. И если страна приходит к неслыханному поражению, к гибели, то виноваты в этом ее руководители — их догматизм, эгоизм, узость мышления.

1939 год. Северо-Запад Германии, Вестфалия. Тринадцать человек собрались в Баронском зале замка Вевельсбург. Они одинаково одеты. У каждого ритуальный кинжал. Каждый носил серебряное кольцо с печатью. Торжественно заняли они свои места за огромным дубовым столом, напоминающим круглый стол легендарного короля Артура.

После этого начали медитировать под руководством Великого Магистра. Магистром ордена, проводившего таинственные обряды в замке Вевельсбург, был не кто иной, как рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер — один из самых мрачных и загадочных персонажей фашистской Германии.

 

Генрих Гиммлер

 

Альфред Розенберг, нацистский идеолог, вспоминал: «Мне ни разу не удалось поймать взгляд Гиммлера. Его глаза вечно бегали и моргали, скрываясь за стеклами пенсне».

По мнению генерал-полковника танковых войск Гудериана, рейсхфюрер СС был вообще каким-то потусторонним явлением. Личный адъютант Гитлера Фридрих Хосбах называл его «злым духом» фюрера. А некоторые были убеждены, что Гиммлер вообще не человек.

В мае 1945 года этот человек даже не пытался бежать из страны. Подчиненные ему спецслужбы имели и тайные убежища, и окна на границах, и даже подводные лодки, способные доставить его хоть в Антарктиду. Но Гиммлер об этом, кажется, и не думает. Переодевшись в гражданское, он в сопровождении нескольких телохранителей, совершил непонятные передвижения по Германии. Некоторые исследователи полагают, что рейхсфюрер СС направился к месту захоронения древнегерманского короля Генриха Птицелова, потому что считал себя реинкарнацией легендарного монарха. И в день рождения короля, 2 июня, он собирался появиться на этой священной могиле. Здесь должно было свершиться спасительное чудо.

Юрий Воробьевский, писатель, историк: «Он действительно любил оставаться на могиле короля Генриха Птицелова один, медитировал, скажем так, на этой могиле и утверждал, что король действительно являлся к нему и давал некие ценные указания. Возможно, ему было какое-то такое обманное откровение, поэтому он никуда не побежал, поэтому не стал прятаться. Он, видимо, ждал чего-то для себя. Может быть, вообще ждал, что он станет послевоенным диктатором Германии».

В газете «Рейхсванд» от 30 августа 1937 года было написано: «Несомненно, каждый национал-социалист рано или поздно должен прийти к соглашению с так называемыми оккультными силами».

Так считал и начинающий фашист Гиммлер. Как и другие нацисты, он был убежден, что за тысячи лет до Древнего Египта на земле существовала цивилизация совершенных полубогов-полулюдей — арийцев. Необыкновенные существа и непобедимые воины, они обладали тайными знаниями и способностью управлять природными процессами. Из-за Всемирного потопа эта нордическая раса покинула свою страну и нашла спасение на «крыше мира» — в Гималаях, в Тибете. Тайные знания они передали избранным потомкам.

Эту теорию выдвинула в XIX веке известный русский теософ Елена Блаватская. В Германии у нее нашлось немало последователей, которые развивали идею о нордической расе — потомками считали древних германцев. Подтверждение этому якобы находили в археологии, в легендах о языческом прошлом Германии, но чаще всего в неких откровениях, переживаемых оккультистами. Они говорили о том, что все великие достижения человечества созданы теми, в чьих жилах текла нордическая кровь. Падение великих цивилизаций объясняли загрязнением нордической крови из-за смешения арийцев с «низшими» расами.

В 1919 году Германия, потерпевшая сокрушительное поражение в Первой мировой войне, погрузилась в омут революций и междоусобиц. В Баварии власть была в руках у коммунистического правительства. Сопротивление ему организовывал барон фон зе Боттендорф — руководитель Общества Туле. Это название означало мифическую северную землю, на которой обитали арийцы. Германский дух, считали в Туле, передается через тайные послания древних — руны. Враг германской культуры — нация без корней, евреи.

Фон зе Боттендорф: «Я посылаю Туле в битву, мы — германский орден, наш бог — Парфаттер, его руна — Ар. Это руна огня, руна восходящего солнца».

Елена Съянова, историк, писатель: « Отцы-основатели Туле сразу сделали ставку на активную политическую деятельность. Они заставили две маленькие партии объединиться под «шапкой» НСДАП. И с самого начала все свои тайные знания, все свои мистические учения попытались облечь в форму пропаганды. Вот этим они сразу вычленились как очень активная, боевая, пусть сакральная, тайная, но очень боевая организация».

Под крылом Туле начала свою деятельность Национал-социалистическая рабочая партия Германии во главе с Адольфом Гитлером. Много лет спустя Генрих Гиммлер сказал о Гитлере: «Он возник из полного отчаяния, когда германский народ зашел в тупик».

И знал, о чем говорил. В эпоху крушения духовных идеалов германское общество ждало мессию, восхода своего солнца. И дождалось: солнце взошло, но солнце черное. То, с каким восторгом немецкий народ принял Гитлера и его новую идеологию, невозможно объяснить только рациональными причинами. Это была явно мистическая сила.

Она увлекла за собой и молодого Генриха Гиммлера. Он родился 7 октября 1900 года. Отец был учителем. Молодые годы мальчик провел в маленьком баварском городке Лансхуте, где его отец служил директором местной школы. Гиммлер-старший был суровым и властным человеком, который исповедовал католицизм и воспитывал детей в духе строгого соблюдения религиозных норм. Отец заставлял Генриха ежедневно вести дневник, в котором сын описывал свои поступки и мысли. В семье Гиммлеров много читали. Любимыми книгами были сказания и легенды о древних германских королях, рыцарях, о подвигах немецких воинов.

Юрий Воробьевский, писатель, историк: « Целым направлением было так называемое фиолькиш, некое такое мистическое народничество с возвращением к своим древним, арийским, мистическим корням. Гиммлер был подвержен этому. И следы его юношеских увлечений мистикой мы видим в течение всей жизни. Более того, эти юношеские интересы потом материализовались в глобальные, грандиозные проекты, когда уже в его руках была огромная структура под названием СС, орден СС».

Генрих был мечтательным ребенком. Его дневник полон красивых высоких слов. Главные вехи на пути человека к свободе — покорность, прилежание, честность, воздержание, самопожертвование, дисциплина и любовь к родине. Этот лозунг по приказу рейхсфюрера СС позднее вывешивали в концентрационных лагерях. Когда кончилась Первая мировая война, Гиммлер записался в добровольческий корпус, в котором собрались бывшие солдаты побежденного вермахта. Озлобленные поражением в войне, они считали, что Германии нанесли удар в спину антинациональные силы внутри страны — евреи и коммунисты. Не нюхавшему пороха Генриху льстила их дружба. Он разделял их взгляды.

Андрей Мартынов рассказывает: « Гиммлер очень комплексовал, что не смог повоевать в Первую мировую войну. Это нужно было как-то компенсировать, необходимо было какое-то боевое крещение. Кто такой Гитлер — «железный крест», герой войны, раненый, отравленный газами; Геринг — летчик-ас, еще из легендарной группы Рехтгофена, он возглавил ее после гибели Красного барона. Это величины, это харизматические личности. Хочется как-то соответствовать этому, подтянуться. Из-за этого, конечно же, когда ему предлагают участвовать в путче, да еще стать знаменосцем, это для него была Первая мировая война».

1923 год. НСДРП совершает попытку государственного переворота, вошедшую в историю как Мюнхенский пивной путч. Генрих шел со знаменем в колонне нацистов и попал под обстрел, но остался невредимым. В этом же году Гиммлер вступил в нацистскую партию.