Интонация и биокибернетика

 

Для более глубокого понимания смысла интонационной биокоммутации необходимо выяснить, почему эта связь понадобилась именно подсознанию и почему ей не пользуется сознание? Ведь пословица говорит – ум хорошо, а два лучше. Нет ли здесь противоречия? Видимо, народ раньше ученых понял, что ум и сознание далеко не одно и то же. Один из ведущих американских нейрокибернетиков Уттли выразился так: «Слово “сознание”, подобно эфиру, может исчезнуть из нашего языка, но не вследствие отказа от очевидных фактов, а вследствие более глубокого их понимания». Он же, продолжив эту мысль, добавил, что «мы предпочитаем сегодня пользоваться понятием «мышление». Сегодня физиологам, невропатологам и представителям новой науки – нейрокибернетикам – ясно, что высшая нервная деятельность человека проявляется частично в осознанной, частично неосознанной форме.

Подсознательная (иногда употребляют термин «бессознательная», иногда еще «неосознаваемая») деятельность нервной системы неподотчетна сознанию. Как доказано физиологией и нейрокибернетикой, она в безотчетной форме способна воспринимать, накапливать и перерабатывать информацию. Кибернетика – наука об управлении – говорит, что кибернетическая система это множество связанных объектов – элементов системы, способных воспринимать, запоминать и перерабатывать информацию, а также обмениваться ею. В такую систему могут быть объединены объекты любой природы, имеющие параметры 1 рода – непрерывные, и 2 рода – дискретные, передающие информацию по принципу «да – нет» (например, азбука Морзе). Поэтому мы имеем полное право считать подсознание годным для объединения в кибернетическую систему 1 рода, так как у него для этого есть всё необходимое и достаточное. Сознание же в отличие от подсознания неспособно быть кибернетической системой. Один из ведущих нейрокибернетиков Джордж выразил типичную для этой науки мысль, сказав: «Сознание не относится к свойствам, которые можно изучать методами кибернетики. Оно, вероятно, представляет собой коррелят нервной активности, которая через образы и ощущения дает нам субъективную картину деятельности нашего собственного мозга». На этом основании представление о «сознании» исключено из рабочих понятий, которыми пользуется нейрокибернетика, в то время как подсознательная деятельность стала в этой науке одной из ведущих (Колмогоров, «Жизнь и мышление с точки зрения кибернетики»). Нейрокибернетика, наука, изучающая управление, связь и переработку информации, процессы, происходящие в нервной системе человека, посчитала деятельность сознания слишком субъективной, слишком ориентирующейся на интересы личности. Наука же может доверять только объективно происходящим и оцениваемым данным. Конечно, в этом нет ничего обидного для человека – просто процесс мышления, познания оказался гораздо сложнее и многообразнее, и функции собственно сознания не могут сегодня претендовать на единственное его отражение.

Мы не будем вторгаться в разные направления физиологии мозга – мы привели данные, которые признают все направления, от фрейдистов до материалистов. В дальнейшем мы будем исходить из совершенно нового принципа координации деятельности сознания и подсознания, и споры разных направлений не будут для нас существенными. Постараемся для этого взглянуть на соотношение сознания и подсознания непредвзято.

Сознание определяет бытие: такова формула Гегеля. Сознание всегда ориентировано на интересы личности, и в первую очередь на конкретно-материальное выражение этих интересов. Его установка – максимальное удовлетворение интересов личности. Конечно, у разной личности разные интересы, и это в известной степени координирует установку, не меняя ее по существу. Координирует эту установку и сама личность, поскольку в процессе ее развития меняются и интересы, и сознание постоянно проводит такую корректировку. Поскольку возможности материальных запросов личности ограничены, а сознание ориентировано исключительно на личность, это приводит к возникновению противоречий одной личности против другой, одной нации против другой, одного класса против другого. Такие личные и социальные противоречия неизбежно приводят к возникновению агрессивных состояний – зависти, национальной неприязни, классовой ненависти, и здесь уже решает не разум, а сила. Таким образом, ориентировка на интересы личности неизбежно заставляет сознание прислуживать силе, какие бы формы та ни принимала. Это же в свою очередь вызывает состояние неизбежной и непрекращающейся агрессии противоборствующих сил. В этой агрессии возможны временные компромиссы, но лишь для того, чтобы объединившись вдвоем, добить третьего. Это и есть то состояние, которое мы называем борьбой, и оно приводит ко многим биологически ценным результатам, которые Дарвин определил, как естественный отбор. Все эти процессы, как мы хорошо знаем, и в жизни животных, и в жизни человека неизбежны, и это результат работы сил сознания. Борьба приводит к прогрессу, потому что прогресс – это форма служения сознания силе. Сознание становится служанкой силы и этим добивается для личности материальных интересов.

Но природа исходит не только из интересов личности, а прежде всего из интересов всего биологического вида, т. е. человечества. Поэтому природа вложила в высшую нервную деятельность человека силы подсознания. Если сознание определяет бытие каждого отдельного человека, то подсознание определяет бытие коллектива и, в конечном итоге, вида. Если сознание ориентировано на интересы личности, то подсознание – на интересы человечества. Его установка – охранять вид от грозящих ему самых разнообразных опасностей, в том числе – от опасностей, исходящих от деятельности самого человека. И на этом перекрестке, где интересы личности противоречат интересам человеческого коллектива, подсознание вступает в противоречие с сознанием. Результатом этого противоречия является своего рода компромисс, приводящий к появлению социальной морали и моральных категорий совести, чести, сочувствия и гуманизма вообще. Сознание вынуждено считаться с этими запретными знаками, но они ему принципиально чужды, потому что тормозят его стремление добиться максимума для личности, а за счет чего это произойдет, для сознания это абстракция. Поэтому сознание постоянно нарушает эти запреты, на что подсознание отвечает, активизируя переживания совести, как главного цензора сознания. Сознание вытесняет и переживания в тех случаях, когда личности, которой оно служит, нанесён слишком большой ущерб, с которым оно было бессильно бороться. Вытеснение переживаний нарушает баланс отношений сознания с подсознанием, результатом чего является моральный дискомфорт, который может привести к неврозам и психозам. Формула «человек создан для счастья, как птица для полета» может звучать и так: «человек создан для баланса между сознанием и подсознанием, что является обязательным условием для счастья». Фауст был несчастлив, потому что в нем действовал примат личности, т. е. сил сознания. Дон‑ Кихот был несчастлив, потому что в нем преобладала любовь к ближнему, т. е. силы подсознания. Лучше всего моральный компромисс выражен в религиозной формуле – возлюби ближнего, как самого себя. Религия, вообще любая вера – результат работы подсознания, которое в отличие от сознания мыслит и создает иррациональные категории. «Нам сочувствие дается, как нам дается благодать», – писал Тютчев. Чудо искусства «вырастает из ничего, из ниоткуда», – добавил Шпаликов. Эта подспудность, даже таинственность характерна для подсознательной деятельности, которая вынуждена работать незаметно для сознания, чтобы не останавливать его деятельности, также необходимой виду. Реализация этих противоречивых сил и определяет процесс мышления.

У деятельности сознания есть большие преимущества – оно действует открыто и пользуется всеми доступными человеку каналами информативной связи. Подсознание действует скрытно от сознания. Пользуясь тем, что порог интонационной чувствительности подсознания выше, чем у сознания, подсознания разных людей подключаются друг к другу незаметно для сознания и создают биокибернетическую систему, которая, как и каждая такая система, выполняет следующие функции управления и контроля:

1) определяет изменение состояния всех элементов системы, т. е. людей;

2) задает их выходные сигналы, т. е. находит проводников, которые выдают переработанную информацию в новом объективном качестве;

3) вызывает изменения в структуре, т. е. регулирует рождаемость и прочие структурные процессы в человеческом обществе.

Эта концепция не противоречит дарвинской, она ее дополняет. Естественный отбор по Дарвину – результат внутривидовой борьбы и изменчивости. Сильный побеждает и вытесняет слабого, и эта борьба – единственный фактор, определяющий эволюцию. По его концепции природа реализует свои намерения через одну отдельно взятую особь, которая методом проб и ошибок-мутаций в конце концов приходит к оптимальному варианту. Мы бы еще долго не слезли с дерева, если природа пошла бы по этому пути.

Поэтому природа разделила интересы отдельной особи и целого вида. Особи она дала все возможности кусаться, царапаться, побеждать слабейших и закреплять приобретенные в борьбе качества, передавая их по наследству. Но чтобы эта особь не перекусала всех, а потом, доказав свою силу, не умерла бы от ран, прекратив существование вида, природа вложила ей (естественно на той стадии развития, которой достигла эта особь) систему, контролирующую состояние стаи, коллектива и, в конечном итоге, всего вида, изменяющую структуру этого вида, и в первую очередь увеличивающую воспроизводство при возникающей опасности вымирания. Таким образом, в биокибернетическую систему смогли объединяться все виды животных и насекомых, поскольку для кибернетического подхода все равно, какие элементы системы перерабатывают и обмениваются информацией, принадлежат ли они живой или неживой природе.

Почему подсознание должно действовать незаметно для сознания человека? Потому что важнейшая функция сознания, особенно сознания человека, – проявление свободы выбора, а стало быть, и обеспечение полной независимости этого выбора и, тем самым, ответственности человека за этот выбора. Подсознание может подчеркнуть эту ответственность, но сам выбор должен быть сознательным – это право личности. И, обеспечивая это право, подсознание производит только моральное определение этого выбора, одобряя или не одобряя его, когда сделанный выбор затрагивает интересы другой личности.

Моральный компромисс сознания и подсознания всегда находится в динамике. Меняются условия жизни вида, меняется и мораль. У народов, которые поставлены в условия необходимости экономить продукты питания, особенно воду, в социальную мораль вписывается многоженство, при котором рождаемость понижается. У тех народов, которые занимаются опасным трудом, разрешается и поощряется многомужество, повышающее рождаемость. Моральный компромисс в этих условиях как бы навязан сознанию подсознанием, т. к. эти народы логически объяснить необходимость своих моральных норм не могут. Это говорит о том, что в опасной ситуации подсознание способно обойти сознание и навязать ему свою волю. Так, не полагаясь на добровольное соблюдение сознанием чуждых ему моральных норм, подсознание создало религию с доступным для сознания принципом наказания за грехи, который является одним из видов действия силы, а сознание, как мы уже говорили, подчиняется культу силы. Недаром мудрый Вольтер сказал: «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать». Религия была гениальной инициацией подсознания. Сущность понятия греха, как преступления против могучего Единого Бога, была правильна. Ее нельзя было заменить понятием преступления против людей, общества, человечества. Эта замена, при которой теряется принцип наказующей силы, была бы для сознания ничем не подкрепленной абстракцией.

Религия долго держала человечество в моральной узде, потом силы ее воздействия стали ослабевать, и вера в наказание на том свете перестала сдерживать сознание, что в свою очередь, ослабило моральный компромисс, сведя его к прагматической форме теории «разумного эгоизма» (Чернышевский), по которой быть хорошим выгодней, чем плохим. Впрочем, в категориях добра и зла сознание ориентируется, скорее, по пословице «Дают – бери, а бьют – беги» либо по принципу «ты – мне, я – тебе».

Но силы сознания необходимы человеку, потому что это силы адаптации, приспособления. Когда социальная ситуация ужесточается, количество социальных запретов возрастает, адаптационные силы сознания активизируются, помогая человеку приспособиться к изменившейся социальной среде. Это приводит к подавлению сил подсознания, поскольку человеку в этих условиях не до моральных компромиссов, ему надо выжить, и его сознание начинает трактовать моральные категории – сочувствие, сострадание, совесть, жалость – как ненужный абстрактный гуманизм, альтруизм и т. д. Подсознание протестует против такой социальной ситуации и чрезмерных социальных запретов, поскольку исходит из установки на интересы вида, т. е. человечества. Эта установка настраивает подсознание на то, что запреты каждой личности должны исходить из интересов вида и ни в коем случае не нарушать принцип свободы выбора, который невозможен в условиях социальной несвободы. Протест подсознания выражается в подспудной работе, при которой усиливаются различные асоциальные формы поведения, формы протеста против этой несвободы. Поскольку подсознание обладает коллективной коммутацией, оно способно изменить и социальную ситуацию, но со временем. В этом случае баланс сознания и подсознания восстанавливается.

Итак, мышление человека складывается из двух форм высшей нервной деятельности – из деятельности сознания, которая носит рациональный характер и направлена на максимальную адаптацию личности, и из деятельности подсознания, которая носит иррациональный характер и направлена на максимальную адаптацию вида. Сознание выражает интересы личности и подчиняется только культу силы, поскольку она может принести личности вред.

Подсознание выражает интересы вида, и, если деятельность личности им противоречит, подсознание возбуждает в нем голос совести, следящей за выполнением морального компромисса сознания и подсознания. Это внутренний цензор, результатом работы которого является сочувствие, сострадание, стыд и другие моральные категории.

Можно ли обойтись без сил сознания? Ни в коем случае. Человек не сможет выделить себя среди окружающей среды, понять, где «я» и где «не я». Во-вторых, человек не сможет активно действовать в окружающей среде, т. е. ставить себе цель и завоевывать ее. И в-третьих, человек не сможет сделать сознательный выбор в предлагаемых обстоятельствах, выбор, за который он будет нести моральную ответственность. Лучше всего описаны противоречия сознания и подсознания, а также действие морального цензора в романе Достоевского «Преступление и наказание». Нам хотелось бы, чтобы вы сами подумали в свете изложенного над известным постулатом «Цель оправдывает средства».

Итак, сознание – это психическая функция, которая определяет границы личности в окружающем мире и направлена на постоянный поиск оптимальной ситуации для этой личности. Это значит, что когда одна цель достигнута, она тут же меняет установку на завоевание следующей, более перспективной, и так до бесконечности. Как сказано, «покой нам только снится». Сознание – функция действия личности, подсознание – функция объективной оценки действия и складывания из многих отдельных действий правильного вектора, т. е. направления общего действия. Сознание делает личный выбор, подсознание – выбор пути коллектива.

Однако нам бы не хотелось, чтобы вы подумали, что мы на стороне подсознания и против сознания. Это не соответствует истине. Просто у них разные задачи, а их противоречия – отнюдь не ошибка природы, а, если хотите, ее запланированный прием. Сознание – это разведчик действительности, провокатор, возбуждающий ее на ответную реакцию, находящийся в постоянном поиске. Конечно, он ошибается, но его действие и реакция окружающего мира оценивается подсознанием гораздо точнее, поскольку у него более совершенные каналы информации и более мощные расчетные возможности. Ошибка сознания – не беда, ошибка подсознания – трагедия, грозящая нам уничтожением.

Вообще в подсознании живут далеко не только добрые и мирные мысли. Объединением подсознания в кибернетическую систему заставляет ее регулировать структуру системы. А это означает, что оно не только увеличивает воспроизводство, но и удаляет из системы элементы, пришедшие в негодность, потерявшие способность к воспроизводству или к правильной передаче информации. Это достигается тем, что подсознание пользуется двумя рычагами – рычагом жизни, возбуждающим жизненные силы, и рычагом смерти, подавляющим их, когда организм становится непригодным для дальнейшего воспроизводства и его польза для всего вида уменьшается. Иногда эти рычаги называют инстинктом жизни и инстинктом смерти. Их действие приводит к старению и прекращению жизнедеятельности человека. Как это ни жестоко, но мы должны понять в этом случае деятельность подсознания – она следит за отлаженной работой системы и за своевременной заменой изношенных элементов новыми. С точки зрения биокибернетического подхода можно переосмыслить и создание силами подсознания религии с ее основными заповедями:

не убий – т. е. не уничтожай элементы системы;

не прелюбодействуй, т. е. не вмешивайся в цикл воспроизводства;

не лжесвидетельствуй, т. е. не создавай дезинформацию, передавай только истинную информацию;

шесть дней работай, седьмой отдыхай – т. е. трудись, но давай отдых элементам системы;

почитай отца и мать – соблюдай правила морального компромисса.

Заповеди религии являются, в сущности, выражением основ морального компромисса. Соблюдение его создает баланс сознания и подсознания, вызывающий чувство душевного покоя, несоблюдение – к дисбалансу, приводящему к душевному дискомфорту.

Сущность коллективной установки подсознания хорошо выразил французский просветитель Д’Аламбер: «Если то, что хорошо для меня, плохо для Франции, то это плохо и для меня. Если то, что хорошо для Франции, плохо для всего мира, это плохо и для Франции и для меня».

 

Интонационная патология

 

Мы пришли к выводу о том, что интонация является передатчиком информации и связывает индивидуальное подсознание в единую кибернетическую систему. Но почему для этого из всех органов чувств был выбран именно слух? Понятно, что осязание и вкус отпадают сразу – для них нужен непосредственный контакт. Обоняние, безусловно, имело возможность стать связью такого рода, т. к. у животных, насекомых, а также у первобытных людей чувствительность к запахам была очень сильной. Видимо, по этой причине такая обонятельная коммутация стала неприемлемой – все каналы связи были забиты информацией, и понадобилась бы колоссальная избирательная способностъ для ее реализации. Таким образом, остались две возможных формы связи – зрительная и слуховая. Человек с древних времен пользовался обоюдным действием интонации и жеста. Оно воплотилось в искусстве пантомимы и танца. Но в окончательном выборе победило, видимо, то обстоятельство, что зрительная связь возможна только днем, в хорошую погоду, да еще в пределах прямой видимости. Поэтому зрение стало выполнять также важнейшую функцию контроля над материальной и прежде всего трудовой деятельностью человека. Точно прицелясь, можно было убить зверя, опустить кирку, ударить по наковальне – преимущество зрения здесь было очевидно. (Впрочем, влияние зрительного восприятия на подсознание также несомненно. Но в этих вопросах я не специалист.) Итак, для коммутации подсознания стала использоваться интонация. Но интонация распространяется в пространстве по законам звука, т. e. волнообразно. Свойства звуковой волны очень подходят для биокибернетической системы, потому что волна способна не только соединить два объекта, но и действовать по принципу соединения одного со всеми. Надо еще добавить, что порог слуховой (как и зрительной) чувствительности подсознания гораздо выше, чем у сознания. Подсознание способно воспринимать микродозы информации, которые «проскакивают» незаметно для сознания. Известен пример, когда реклама товара показывалась во время демонстрации обычного фильма, но так, что из 16 кадров, которые двигались с обычной скоростью 16 кадров в секунду, в 15-й были кадры фильма, и лишь в одном кадре была реклама. Никто из зрителей не заметил этого кадра, который проскакивал за 1/16 секунды. Но после окончания фильма все бросились покупать рекламируемый товар, после чего такой способ рекламы был запрещен. Американец Эрол Бекер изобрел средство от жуликов для супермаркетов. Магнитофонная запись, изготовленная им, имела два канала. По первому транслировалась громкая музыка – она попадала в сознание. По второму шла нотация, запрещающая воровать – ее очень тихо читал человеческий голос, настолько тихо, что сознание его не воспринимало. Но подсознание прекрасно читало этот канал и блокировало у жуликов желание воровать. Такова чувствительность и сила воздействия подсознания. Благодаря этой чувствительности подсознание способно получать, накапливать, перерабатывать информацию и обмениваться ею при помощи интонационной связи незаметно для сознания. Иногда сознание получает готовый результат обработки информации, и тогда мы называем такой процесс интуитивным. Без этого процесса нет и не может быть мышления, а с ним и процесса познания. У дельфинов объем и структура мозга не уступает человеческому, но деятельность их подсознания, очевидно, весьма слаба. Во-первых, они связаны узконаправленной локатор-связью, соединяющей два объекта, а не систему. Во-вторых, они не спят, чтобы не захлебнуться, и у них постоянно действует то правое, то левое полушарие мозга, а подсознательная деятельность активизируется во сне, когда сознание спит. В процессе эволюции они могут достичь многого. Но вернемся к интонации.

Мы уже выяснили в предыдущих главах, что история человечества неразрывно связана с увеличением интенсивности интонационного процесса, через который проходит весь беспрерывно возрастающий информационный поток. Содержащаяся в нем информация носит самый разнообразный характер – и научный, и творческий, и эмоциональный. Обработав эту информацию, коллективный человеческий компьютер получает объективные данные о состоянии народа, общества, государства и всего человечества. Стадий объединения элементов системы может быть сколько угодно, это не противоречит кибернетическому принципу. Мы уже выяснили, что при интонационной перегрузке система дает команду изменять структуру, т. е. увеличивать воспроизводство элементов системы, т. е. рождаемость. Почему это происходит? Мы только что выяснили, что порог интонационной чувствительности подсознания необыкновенно высок. Такой чувствительный механизм должен работать в точно заданном режиме – т. е. у него должен соблюдаться верхний и нижний допустимый предел интонационной загрузки. Это значит, что подсознание отдельного человека не выдерживает, когда интонационная интенсивность становится выше или ниже допустимой нормы. В этом случае возникает интонационная патология, которая может принимать любые формы невроза и психоза. Когда в Бастилии хотели быстро расправиться с заключенными, их помещали в звукоизолированные камеры-одиночки. В такой камере почти никто не выдерживал больше года – все сходили с ума. Это говорит о том, что когда прекращается интонационный контакт, в подсознание перестает поступать информация. Машина, рассчитанная на постоянную переработку информации, переходит на холостой ход и подсознание, как испорченная пластинка, крутится на одном месте. Одна и та же информация прокручивается день, неделю, месяц, год, а потом человек сходит с ума. Только личность, наделенная исключительно сильной работой подсознания, выработавшая колоссальные морально-волевые качества, способна собственным мыслительным процессом компенсировать отсутствие информативной связи. Это патология, которая происходит в результате интонационного дефицита. Но может быть, и гораздо чаще бывает патология в результате интонационной перегрузки.

Поэтому сначала разберемся в том, что это за явление. Интонационный дефицит более понятен – информация не проходит. При перегрузке же подсознание принимает большие дозы информации – научной, социальной, эмоциональной и проч. Мы уже выяснили, что эмоциональный компонент интонации особенно остро воспринимается подсознанием – именно на него она реагирует, усиливая воспроизводящую функцию. Это вполне понятно – эмоциональная перегрузка говорит либо об избытке жизненных сил, либо о неблагополучии в элементах системы, представляющем угрозу самой системе. И в том, я в другом случае усиление воспроизводства целесообразно. Но эта связь двусторонняя – если воспроизводство не сократит приток эмоциональной перегрузки, она может патологически отразиться на отдельных элементах системы, у которых норма верхнего предела загрузки меньше средней нормы. Это значит, что существуют люди, гораздо более болезненно воспринимающие такую перегрузку, чем большинство. У таких людей подсознание более чувствительно, более ранимо. К ним относятся люди творческого труда, и в первую очередь – поэты.

Поэты постоянно живут в состоянии интонационной перегрузки. Их подсознание фиксирует чьи-то слезы, горе, жалобы на несправедливость. Весь этот поток хранится в памяти подсознания, перерабатывается и становится источником поэзии. Вообще говоря, творческая деятельность подсознания анонимна. Это означает, что предварительная обработка интонационного материала совершается коллективным подсознанием по каналам интонационной связи. Поэт – это проводник этого процесса. В силу особой четкости его подсознание воспринимает обработанную информацию раньше и ярче всех, и преобразует ее в музыкально-поэтическую интонацию, т. е. в искусство. Такая работа требует невероятного напряжения сил подсознания и очень ослабляет его сопротивляемость. Поэтому, когда перегрузка становится непереносимой, это приводит к ярко выраженной интонационной патологии, которая выражается в стремлении к смерти. Так произошло с Пушкиным и Лермонтовым, Маяковским и Есениным, Цветаевой и Высоцким. Интонационное перенапряжение, с которым Александр Блок слушал музыку революции, создавая поэму «Двенадцать», истощило его подсознание. Поэт, являясь интонационным проводником своего времени, всегда рискует стать жертвой высокого напряжения интонационного потока. Это говорит о том, что в таких случаях подсознание в ответ на перегрузку может включить рычаг смерти, чтобы удалить перегруженный элемент из системы.

Другой, наиболее интересный для нас тип интонационной патологии – самоубийство. Статистика показывает, что количество самоубийц является практически постоянной величиной, повторяющейся из года в год в каждом крупном населенном пункте. Увеличение такой статистики всегда отражает какое-то социальное неблагополучие, поэтому некоторые страны эту статистику засекречивают.

Теория интонации позволяет объяснить эти факты. Самоубийцы – это в принципе нормальные люди с несколько заниженным верхним пределом допустимой интонационной. перегрузки. Иногда эти люди случайно попадают в зону повышенного интонационного напряжения. На людей с обычным пределом такое напряжение может не произвести патологического действия. Но для слишком восприимчивых людей это может кончиться трагически. Совершенно такой же механизм заболевания людей, случайно попавших под радиоактивный дождь – для одних все кончается благополучно, а другие умирают от рака. Чем выше уровень радиоактивности атмосферы, тем больше заболеваний – здесь все решает закон больших чисел, на основе которого строится статистика.

Почему последний случай особенно нас интересует? Подобно тому, как повышение допустимого уровня радиации может привести к массовым онкологическим заболеваниям, так повышение допустимой интонационной напряженности может вызвать массовый интонационный психоз и привести к резкому увеличению случаев суицида. При этом такому воздействию могут подвергаться люди, у которых предел допустимой интонационной перегрузки не отличается от нормы. Это говорит о том, что человечество должно принимать меры, позволяющие регулировать интонационную интенсивность, хотя никому пока неизвестно, как это сделать. Можно только предположить, что создание баланса сознания и подсознания, гармоническое соответствие этих двух факторов психической жизни человека, созданное как в каждой личности, так и в социальной среде, предохранит психику от разрушающих интонационных перегрузок.

Одной из форм интонационной патологии может быть нарушение интонационной коммутации. При этом возникает либо «интонационная глухота», свидетельствующая о невосприимчивости подсознания к интонационной информации, либо спутанность каналов интонационной связи, в результате чего информация попадает не по адресу. В первом случае, подсознание начинает вяло функционировать и сознание понижает для личности необходимость соблюдать моральный компромисс. Если интонационная глухота не переходит в резкую патологию, это приводит к эмоциональной холодности, черствости. В острых случаях сознание полностью отбрасывает моральные критерии, что приводит к появлению эгоцентрического синдрома в сочетании с подавленностью и неадекватностью работы подсознания.

При спутанности каналов интонационной связи возможно «наведение» одного канала на другой – так бывает, когда мы, разговаривая по телефону, включаемся в чужой разговор. В подсознании застревает информация, пришедшая не по адресу. В обычных случаях выяснить такое наведение чужой информации удается при сеансах гипноза, когда гипнотизируемый может отождествлять себя с другим лицом – это говорит о том, что сработал защитный механизм и в сознании эта информация не прошла, так и оставшись в подсознании. Но если механизм, отделяющий «свою» информацию от приходящей в подсознание чужой информации не срабатывает, может нарушиться общее взаимодействие сознания и подсознания, приводящее к искаженному восприятию человеком границ собственной личности.

Одна из возможных интонационных патологий может быть сезонная весенне-осенняя патология, связанная с изменением эмоционального компонента интонационной интенсивности. Особенно заметно действует увеличение такой интенсивности весной. Попадая в подсознание, оно может перейти или близко подойти к допустимому пределу интонационной перегрузки; вызвать состояние стресса и даже интонационного невроза. У больных это явление может привести к обострению основного заболевания.

Особенно внимательно нужно отнестись к одной из форм патологии, связанной с увеличением интонационной интенсивности у людей, склонных к агрессивному поведению. В этом случае перегрузка подсознания может сама по себе стать сигналом такого поведения и привести к различным формам немотивированной агрессии, т. е. агрессии по отношению к людям, не сделавшим ничего, чтобы послужить мотивом агрессивной реакции.

Перегруженное подсознание человека, склонного к агрессивным проявлениям, уже не следит за выполнением норм морального компромисса, и в то же время оно ищет разрядки. Агрессивный акт может стать в таких условиях актом, приводящим к разрядке подсознания.

Чем сильнее интонационная перегрузка, тем вероятнее, что такое проявление может возникнуть у обычных людей, попавших в зону мощного интонационного напряжения, в результате которого их подсознание выключило установку на моральную защиту и возбудило реакции раздражения. Это раздражение принимает либо индивидуальный, либо социальный характер. Особенно опасен второй случай, поскольку социальное раздражение при ослабленном моральном контроле, когда цена чьей-то человеческой жизни не стоит гроша, может привести к самым трагическим последствиям. Видимо, развитие терроризма и других форм немотивированной преступности также является одной из форм интонационной патологии, приводящей к совместному действию двух факторов – усилению агрессивности и снижению морального компромисса.

После таких мрачных размышлений хочется сменить тему. Поэтому давайте рассмотрим другую форму интонационной патологии – гениальность, которая также является отклонением от нормы. Она дает возможность проанализировать интонационную работу подсознания.

Вот что пишет Моцарт, отвечая на вопрос о процессе сочинения музыки: «Если я... нахожусь в хорошем настроении, или ночью, когда не хочется спать, мысли приходят ко мне часто наплывом. Откуда и как, этого я не знаю и не могу ничего сделать, чтобы узнать... Этот процесс меня глубоко волнует. Переживание все растет и складывается в голове почти в готовом виде. Я могу его потом мысленно сразу обозреть, как прекрасную картину, и не последовательно, по частям, как это будет в дальнейшем, когда его воспроизводишь мысленно, а как единое целое, сразу. Восприятие всего музыкального произведения, как целого – это самое прекрасное. То, что создалось таким образом, я нелегко забываю, и это, возможно, лучший дар, который я получил от Господа. Когда я потом перехожу к письму, то я извлекаю из кладовой моего мозга то, что было ранее, как я описал, в нее вложено. Но каким образом мои произведения приобретают именно моцартовский образ и характер? Да точно так же, как мой нос стал большим и выгнутым, приобретя моцартовскую форму, а не иную, как у других людей».

В этом письме так и чувствуется растерянность Моцарта, который должен отвечать на вопрос, откуда берется музыка. Дальше он пишет: «Больше я ничего не знаю. Вы, ученый, не представляете, до чего мне все это трудно». Пытаясь сам понять, как это происходит, Моцарт встает в тупик. Откуда-то приходят мысли, потом они принимают форму прекрасной картины, которую можно увидеть за один миг, и Моцарту остается только запомнить «то, что создалось таким образом». Процесс творчества настолько анонимен, настолько отчужден от его сознания, что он даже спрашивает, почему они носят его, Моцарта, характер. Безусловно, это ярчайшее описание таинственной работы подсознания, скоммутированного интонационной связью. Фантастическая чуткость Моцартовского слуха превращает его в проводник, получающий сигналы по этой связи, точнее, в гениальный самописец, которому надо только зафиксировать эти сигналы. Конечно же интонационные сигналы являются только импульсом, который преобразовывается и превращается в музыкально-поэтическую интонацию, свойственную только Моцарту, так же, как и его нос.

Одно из интереснейших наблюдений Моцарта – возможность увидеть музыку в один миг, даже если это большое произведение. Оно говорит о том, что творческая работа подсознания способна изменить привычные нам свойства пространственно-временных соотношений, заставить их перейти в другое измерение. Этот процесс и есть процесс создания музыкально-поэтической интонации, творческий импульс, в котором сконцентрировано музыкальное произведение, как единое целое. Моцарт так описывает творческий акт: «Это настоящий пир! Всё это находишь и творишь, как в чудесном сновидении». Видимо, в результате творческого вдохновения сознание и подсознание синхронизируются в единое целое. В момент рождения МПИ время как бы останавливается – остается только творческий импульс, в котором есть всё – и форма, и мелодия, и ритм.

Очень интересна такая форма интонационной патологии, как гипноз. Гипнотизер также способен создавать мощную интонационную перегрузку, блокирующую сознание и подавляющую волю, чтобы таким образом воздействовать на подсознательные процессы. Можно предположить, что эта интонационная перегрузка направлена на ретикулярную формацию, чтобы она отключила энергоснабжение коры головного мозга и погрузила бы гипнотизируемого в сон. После этого гипнотизер находит нужный интонационный биоритм и попадает с подсознанием гипнотизируемого в интонационный резонанс. Незащищенное подсознание воспринимает интонационные команды по каналам интонационной связи, общим для всей системы коллективного подсознания. Эти команды обязательны для исполнения каждого элемента биокибернетической системы. Такой механизм объясняет воздействие гипноза.

Итак, интонационная патология включает в себя все отклонения от нормы, вызванные интонационной перегрузкой подсознания, интонационным дефицитом, а также нарушением интонационной коммуникации. Более подробное исследование этого вопроса должно носить практический характер.