Анита, — согласилась она и снова дотронулась до меня, взяла за руку. 13 страница

 

— Я некромант, вампиры не могут так подчинять мой разум. Тем более на расстоянии в несколько тысяч миль. Она ведь находится в этой чертовой Европе. Она не могла полностью овладеть мною оттуда.

 

Он пожал своими широкими плечами.

 

— Тогда почему ты не можешь вспомнить, что случилось? Что заставило ardeur выйти из-под контроля и натворить такое, чего он раньше никогда не совершал?

 

— Я не знаю, но… — Я тяжело сглотнула, и это тоже причинило боль. Вода оказалась слишком горячей, от нее начал подниматься пар. Я сделала ее похолоднее и смогла задуматься о том, что он сказал.

 

— Сначала начал сходить с ума мой тигр. Он делал вещи, которые не могло и не делало ни одно из моих животных.

 

— Что именно? — спросил он.

 

Я рассказала ему самую короткую версию, какую только могла. Когда я это сделала, он выглядел слишком мрачным, чтобы не обращать на это внимание.

 

— В чем дело, Ричард? Откуда такой взгляд? Что, черт возьми, со мной не так?

 

— Мы не на сто процентов уверены, но ты призвала всех тигров в округе. Максимилиан, Принц Лас-Вегаса, обратился к Жан-Клоду со всевозможными угрозами. Он сказал, что ты украла или пыталась завладеть одним из его тигров. Он не возражал был, если бы ты просто с ним спала, но он не разрешил бы тебе выбрать его в качестве консорта.

 

— Он и правда настолько черств? Криспин тоже об этом упоминал. Что ему достанется или что-то в этом духе.

 

— Кристина была единственным вертигром, с которым ты должна была общаться, но она не прирожденная. Она пережила нападение, так что она не эксперт, «зов» — это способ доминирующих тигриц призвать себе любовников и в конечном итоге выбрать консорта. Только по-настоящему сильная самка может сделать последнее, и если верить старине Максу, твой зов накрыл всю страну, ну или почти всю. Макс думал, что это коснулось только его клана, но потом его жена связалась с другими группами тигров, и выяснилось… они все тоже пострадали от твоего «зова».

 

— Что значит «пострадали»? — спросила я. Теперь вода была правильной температуры. Мне ужасно хотелось отмыться, но информация мне тоже была нужна.

 

— Очевидно все одинокие мужчины услышали твой зов. Только самые сильные Королевы оказались в состоянии не дать им сесть на ближайший самолет, поезд или автобус, чтобы ответить на «зов».

 

Я уставилась на него.

 

— Что?

 

Он протянул ко мне руки и встал вровень со мной на колени.

 

— Это была не ты, Анита. Ты сильна, но не настолько.

 

— Ты хочешь сказать, что Матушка Тьма использовала мня, чтобы созвать всех тигров сюда.

 

— Да.

 

— Зачем? Что она с этого получила бы?

 

— Для начала, Жан-Клод не хочет, чтобы ни ты, ни Джейсон, рассказывали кому-то о том, что это была именно Мать Всея Тьмы. Он боится, что если другие вампиры узнают, что она может тебя так использовать, они могут попытаться тебя убить, чтобы не дать ей заполучить больше власти.

 

Я поняла ход мысли. Если бы это была не я, кого должны были убить, я не стала бы с ними спорить.

 

— Понятно, но что она получила бы, собери она здесь тигров вокруг меня?

 

— Жан-Клод не уверен, но Элеонора думает, что Мать набирает силу. Совет Вампиров наконец нашел того, кто может их объединить. Они напуганы тем, что произойдет, если она полностью пробудится ото сна. Они очень близки к тому, чтобы проголосовать за то, чтобы гарантировать, что она никогда не проснется.

 

Я перешла на шепот:

 

— Ты хочешь сказать, они собираются убить Мать Всея Тьмы?

 

— По последним данным, который получил Жан-Клод, это и хочет вынести Совет на голосование.

 

— Дерьмо, Ричард, дерьмо, они воспользуются… — Я хотела сказать: «Арлекином». Но остановилась, потому что произнести это вслух, означало подвергнуть себя смертельной опасности. Они могли выследить и убить нас только за одно это.

 

Единственное исключение из правил было, когда они сами выходили на прямой контакт. Они были шпионами, убийцами, судьями и палачами в мире вампиров, в общем, в таком случае, вы были в полном дерьме.

 

Они посетили нас в декабре. Хоть их и послали за Малькомом и его Церковью Вечной Жизни. Они нарушили собственные правила, чтобы навести среди нас панику. Мы потеряли прекрасных людей в той схватке. Черт, Ричард, Жан-Клод и я чуть не погибли тогда. Мы были на самом-самом краю.

 

Поскольку Арлекин был правой рукой Тьмы, мы были не меньше напуганы, как и вампиры Совета. Они сделали для меня кое-что, чтобы она не добралась до меня. Но что именно?

 

Я смотрела на Ричарда, вглядывалась в его лицо.

 

— Они мне что-то дали, что-то, что не давало ей меня захватить. Я знаю, что они мне что-то дали, но я не могу вспомнить, что именно. — Первая холодная струйка страха пробралась червем в мои вены. Все это время с моей памятью происходили волшебные вещи, и чем больше мы говорили, тем больше я вспоминала. Не всегда, но по большей части. Но на этот раз не вышло. Она стерла этот кусок. Стерла, будто его никогда и не было.

 

— Это был амулет. — Он сложил пальцы в кольцо: — примерно такого размера.

 

— На нем было изображено многоголовое животное?

 

— Да, — он улыбнулся. — Смотри-ка, да ты помнишь.

 

Я отрицательно покачала головой.

 

— Нет, не помню, но я видела шрам на руке Криспина, похожий на клеймо. Он сказал, что я сорвала амулет вслед за крестом. Амулет я не помню. Я не вспомнила, даже когда увидела след у него на руке. Я и сейчас не помню, Ричард. Я только помню очертания ожога, но не сам амулет.

 

Он снова выглядел очень серьезным.

 

— Тебе надо пойти в душ, но есть еще новости, которыми не стоит делиться с тигром.

 

— Рассказывай.

 

— Мать Всея Тьмы повредила вашу с Жан-Клодом связь.

 

— Как это повредила?

 

— Мы не уверены, но она перекрыла его способность тебя чувствовать. Перекрыла настолько плотно, что он подумал, будто ты мертва, но ни ему, ни мне не был причинен вред. Это было единственным признаком того, что ты все еще жива и не ранена. Получается, что она просто поместила какой-то барьер между тобой и ним.

 

Я тяжело сглотнула.

 

— Она отметила меня? Она могла отметить меня поверх его меток?

 

— Ей для этого нужна твоя кровь, и ты должна была выпить ее кровь, чтобы завершить четвертую метку.

 

— Это Мать Всех Вампиров, Ричард. Она первый вампир. Она может делать столько всего, чего не могут остальные. — Я крепко себя обнимала и не знала, что делать.

 

— Мы не думаем, что она это сделала. Ей все равно нужно было бы по-настоящему разделить с тобой кровь для третьей и четвертой метки.

 

— Но не для первых двух, — заметила я и смерила его взглядом.

 

Его глаза враз погрустнели.

 

— Нет, не для первых двух.

 

— Таким образом, ты хочешь сказать, что она поставила на меня две свои метки.

 

— Возможно.

 

— Возможно? Разве Жан-Клод не знает точно?

 

— Она спала в течение тысячи лет, Анита. Он еще даже не жил, когда она в последний раз бодрствовала. Мы не можем поговорить с большинством вампиров, которые еще помнят ее не спящей, не объяснив им, что происходит. Мы не можем рисковать тем, что они узнают правду.

 

— Ты рисковал, приехав сюда, Ричард. Ты мог попасть в лапы журналистов.

 

— Это должен был быть зверь, которым она не может управлять. По какой-то причине она выбирает животных из семейства кошачьих. Волк — единственное животное, которое есть у тебя и не связано с кошкой, — он сказал это отрывисто. — Жан-Клод считает, что было бы неплохо ввести в твой круг побольше ликантропов, не принадлежащих к кошкам. Он считает, что так ей будет тяжелее до тебя добраться.

 

— Он считает, что я должна позволить кому-то из оборотней поранить меня?

 

— Если это позволит изгнать ее из твоей головы и тела, так уж ли это плохо?

 

Я задумалась над этим, потом покачала головой.

 

— Нет, это определенно не хуже, чем она.

 

— Жан-Клод размышляет о крысах и гиенах.

 

— Я не позволю открыть рану, пока старые не заживут.

 

— Мы должны защитить тебя от нее, Анита.

 

Он был прав. Как же прав он был.

 

— Хорошо, я подумаю об этом, но прямо сейчас найди амулет, мне он нужен, и еще нужна новая цепочка для креста.

 

Он запустил руки за шею и снял золотую цепочку. Он снял и свой золотой крестик, который скрывался у него под футболкой. Я купила ему этот крест на наше первое Рождество. Крест был немного нечеткий по контуру от того, что он вплавился в мою ладонь. Мамочка Тьма была виновна и в этом. На мой руке был шрам, который останется со мной на всю жизнь.

 

— Подними волосы, — попросил он тихо. Я послушалась, но вздрогнула, когда он случайно задел мои плечи. Он застегнул цепочку у меня на шее.

 

Он коснулся креста, что лежал теперь в треугольнике оголенной кожи, видневшемся в вырезе заимствованного пиджака.

 

— Теперь ты в безопасности.

 

Я посмотрела на него.

 

— Может ты еще и амулет поищешь.

 

— Поищу.

 

Он помог мне аккуратно встать на ноги.

 

— Мы хотели перевезти тебя домой, но другие Королевы-тигрицы могут подумать, что ты сбежала, когда начали собираться тигры, это будет оскорблением для них. Ты призвала их, и должна оставаться там, где они могут тебя найти.

 

— Найти меня, что это значит?

 

— Только то, что я сказал, Анита.

 

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула, но это было ошибкой, потому что даже находясь так близко к Ричарду, я не могла ощущать запах его кожи. Все, что я чувствовала, аромат незнакомцев, и лишь немного — Джейсона. Я знала запах его кожи, но этого было мало. Я ощущала тигров.

 

Я облизнула сухие губы, с все еще закрытыми глазами.

 

— Найди амулет, Ричард, пожалуйста. И теперь мне нужно отмыться.

 

Он поцеловал снова мою руку и отпустил меня. Я открыла глаза и увидела, как он идет к двери. Что-то в его облике снова заставило меня заплакать, но теперь слезы были уже тихими.

Глава 46

 

Я успела позабыть, как больно принимать душ с новыми ранами от когтей. Или дело в том, что еще никогда у меня не было столько ран одновременно. У меня были серьезные почти смертельные ранения, но никогда не было множества незначительных порезов и ссадин. Они не были глубокими настолько, чтобы быть смертельными или, чтобы после них остались шрамы, но когда в них попадала вода, это было чертовски больно. Я попыталась рассмотреть в зеркало, на что похожа моя спина, но не смогла. То, что я успела увидеть, было сильно изранено, даже для меня. Было похоже, что кто-то отходил меня кнутом по спине. У меня было множество следов когтей на руках и даже на заднице. Память возвращалась по мере их обнаружения. Криспин в тигриной шкуре во мне, приподнимает меня когтистыми лапами под зад, чтобы нащупать более глубокий угол. Его когти вонзаются в мою плоть, когда он входит и выходит.

 

Память затронула что-то глубоко внутри моего тела, и мне пришлось опереться о стену. Боже, что же со мной не так? Единственным, кто мог сделать воспоминание о сексе таким сильным, был Ашер. Одной из его способностей была возможность заставить вас снова переживать оргазм от одного воспоминания о нем. Подумайте об этом чуть дольше и уже не сможете пошевелиться. Но предполагается, что это больше никто не умеет.

 

Еще больше следов было на моих бедрах, на внутренней их части. Сначала я их игнорировала и позволила воде добраться до них. Но тут они начали болеть, и я не смогла больше притворяться, что их нет. Я была настолько разбита, что обратись я в любую больницу или полицейский участок штата, и моему заявлению об изнасиловании поверят.

 

Неприятность состояла в том, что изнасилование ликантропом — автоматический смертный приговор для последнего. Мне не хотелось, чтобы кого-то убили, но мне нужна была срочная помощь, которую мне могли предоставить в больнице. Я уже приняла таблетку, которую умудрилась пропустить. Так было предписано в инструкции к ним. Если я еще не беременна, то снова в безопасности, по крайней мере, от младенцев.

 

Я знала, что шампунь, попадая на мое тело, причиняет мне боль, не говоря уже о мыле, но мне нужно было смыть с себя этот запах. Я не должна была больше пахнуть чужаками и сексом. Даже, если мне будет больно, я должна была это сделать.

 

Закончилось все тем, что я села на дно ванны с включенным душем. Я была чистой, настолько, насколько мне хотелось. Я знала, что кожа у меня теперь пахнет мылом, но подсознание рисовало мне снова и снова их запах. Я была уверена, что это просто мое воображение, но продолжала сидеть в воде, дожидаясь, пока почувствую себя в безопасности и в достаточной мере чистой, прекрасно осознавая, что просто не хочу туда возвращаться. Я не винила этих людей, я винила Мать Всея Тьмы. Она изнасиловала нас всех. Это было равносильно самоубийству — использовать в этой стране вампирские силы для склонения к сексу. Изнасилование с применением магии могло повлечь за собой арест ведьмы или колдуна-человека, и вероятнее всего камеру смертников.

 

В дверь тихонько постучали. Я ничего не ответила. Снова постучали, и послышался голос:

 

— Анита, это Джейсон, с тобой все хорошо?

 

Я сказала единственное, что вообще могла сказать:

 

— Нет.

 

— Я могу войти?

 

Я задумалась над этим. Подумала о Джейсоне. Он был моим другом. Он не хотел причинить мне боль. Он, вероятнее всего, не хотел бы увидеть меня беременной. Я снова тихонько заплакала, он, скорее всего, он этого бы не услышал за плеском воды.

 

— Хорошо, Анита, я понимаю, что ты не хочешь меня сейчас видеть.

 

— Нет, — ответила я, — все в порядке. Заходи.

 

Я почти почувствовала, как он замялся по ту сторону двери, и потом услышала щелчок замка. Я не могла видеть его сквозь матовое стекло душевой. Я слышала, как он вошел, прикрыл за собой дверь, но створка душевой не шевельнулась. Должно быть, он сел на пол возле ванной, привалившись спиной к двери.

 

— Эй, Анита, — позвал он.

 

— Эгей, — поддержала я.

 

— Не возражаешь, если я немного приоткрою створку?

 

Я задумалась. Наконец, я ответила:

 

— Да.

 

Он отодвинул заднюю створку, подальше от льющейся воды. Я повернула голову, так что теперь могла его видеть. Я обнимала колени, притянув их к груди, и опиралась на них щеками. Он надел один из халатов. Я смотрела в его голубые глаза, его шелковые волосы торчали вокруг головы в явном беспорядке. Я видела его спящим, и его волосы так не торчали.

 

— Что случилось с твоими волосами? — спросила я.

 

Он почти улыбнулся, но получилась гримаса, потом ответил:

 

— Что-то было на моей подушке, а потом я случайно провел рукой по волосам.

 

— Что-то было на твоей подушке?

 

Он пристально посмотрел на меня.

 

— О, — только и смогла сказать я и снова отвела взгляд. Я больше не хотела встречаться с ним глазами.

 

— Ты уверен, что это твое? — спросила я.

 

— Не знаю. Я так не думаю.

 

Я погрузилась поглубже в горячую воду. Если бы мы были дома, я бы уже успела всю ее израсходовать, но в гостинице воды было больше.

 

— Тебе надо вымыться, — заметила я.

 

— Да, но это может подождать.

 

— Второй мужчина тоже проснулся?

 

— Да, — ответил он.

 

— Кто он?

 

— Он — репортер.

 

— Дерьмо.

 

— Не волнуйся, он старательно скрывается и не хочет быть раскрытым. Эта история для него из категории таких, о которых не рассказывают.

 

— Как его зовут? Я хочу знать его имя.

 

— Алекс Пинн.

 

— Сокращенное от Александра?

 

Джейсон сделал жест, будто что-то хотел спросить, но потом просто ответил:

 

— Согласно его правам именно так.

 

— Ты хотел спросить, почему я интересуюсь его полным именем?

 

— Да.

 

— Просто мне кажется, что я должна знать полное имя мужчины, с которым трахалась под дурманом двое последних суток.

 

— Анита…

 

— Не пытайся заставить меня думать об этом лучше, Джейсон.

 

— Именно для этого я сюда и пришел.

 

Я повернулась так, чтобы снова его видеть.

 

— Я пропустила таблетку, пока мы были пойманы в эту ловушку. Таблетку!

 

Он долго моргал, но лицо оставалось нейтральным. По его реакции я поняла, что он не удивлен.

 

— Мы не могли не слышать того, что ты успела сказать Ричарду, пока не включила воду. Ты довольно громко кричала.

 

— Значит тигры тоже в курсе?

 

Он кивнул.

 

Я закрыла глаза.

 

— Как они отреагировали?

 

— Криспина это очень взволновало.

 

Это заставило меня открыть глаза.

 

— Что?

 

— Очевидно, святая обязанность каждого законопослушного вертигра сделать все, чтобы получился вертигренок. У каждой женщины в их общине должен быть, по крайней мере, один ребенок, но лучше два.

 

— То есть он счастлив.

 

— Он говорит, что это добавило бы чести его клану, если бы ты стала его женой и родила бы ему белого тигренка.

 

Я села поровнее.

 

— Ты говоришь, стать его женой?

 

— Да, — ответил Джейсон.

 

Я нахмурилась, глядя на него.

 

— Не то, чтобы я не ценила чувства, но Криспин не производит впечатление того, кто согласился бы жениться на женщине только потому, что сделал ей ребенка.

 

— Если ты и правда беременна, он почтет за честь на тебе жениться и привести тебя и ребенка в свой клан.

 

Я уставилась на него.

 

— Серьезно?

 

— Серьезно, — ответил Джейсон.

 

— Зашибись, — прокомментировала я.

 

— То же самое сказал Ричард, хотя он использовал слова покрепче.

 

— Что сказал на все это Алекс Пинн?

 

— Очевидно, он потратил большую часть жизни на то, чтобы вообще никак не контактировать с кланом красных тигров. Он порвал с ними несколько лет назад, но если ты беременна, он тоже хочет получить шанс вернуться в клан с тобой и ребенком. Он говорит, что если ребенок его, он должен быть уверен, что у малыша будет в окружении вертигр, который научит его всему, что он должен знать.

 

— Научит?

 

— Ты знаешь, что ни один из других видов оборотней не в состоянии выносить ребенка из-за цикличных перемен?

 

— Да.

 

— Очевидно, что тигры могут это обойти. Они ни за что не станут делиться этим секретом с остальными. Все мы считали, что они просто берегут своих женщин от ликантропии, пока они не стали размножаться внутри вида, производя подлинных вертигров. Это уже другое дело. Видимо, они делают для своих женщин то, что для тебя сделал Криспин. Они селят рядом с женщиной мужчину или нескольких, чтобы не дать ей перекинуться, пока ребенок не родится.

 

— Если он все это умеет, почему покинул клан?

 

— Нет, у них все не так просто, много ограничений. Они напоминают религиозный культ. Их дети учатся дома. Они женятся внутри клана. Только в последние несколько лет им разрешили жениться на ком-то вне клана, чтобы ввести новую кровь. Современная генетика позволила им понять, что чистая кровь — смерть всего клана.

 

— Боже, Джейсон.

 

Он кивнул.

 

— Я знаю. — Он собирался говорить дальше, но остановился. Он отводил глаза от меня.

 

— Что, что еще?

 

— Есть способ избежать всего этого бардака с тигриными кланами.

 

— Да, это доза гормонов.

 

Он быстро улыбнулся.

 

— Да, Ричард упоминал, что ты это планируешь сделать. Репортер, Пинн, согласился с этим. Это твое тело. Но Криспин протестует. Он раньше не размножался, так что это его первый ребенок, согласно традициям клана ты не имеешь права от него избавиться.

 

— Что ты хочешь сказать?

 

— Очевидно, клан белого тигра и Макс, Принц Лас-Вегаса просто не понимают, что ты разнесешь их клан по булыжнику.

 

— У них нет права выбора. Выбирать только мне.

 

— Да, но Макс в бешенстве, Анита. Он неопределенно намекал Жан-Клоду о войне в их недавнем разговоре.

 

— Это всего лишь слова, Джейсон. Совет Вампиров объявил, что ни один из Мастеров городов не имеет права пойти войной на другого, поскольку это может навредить только-только устоявшемуся юридически статусу вампиров. Кроме того, не станет же он драться за территорию, которая даже не граничит с его. Расширять свои владения так нельзя. Лас-Вегас слишком далеко от Сент-Луиса.

 

— В обычной ситуации ты была бы права, но Макс не стал бросать вызов согласно традициям вампиров. Он призвал к себе некоторых вертигров, нарушающих закон. Очевидно, они считают, что смогут тебя связать необходимостью быть внутри клана, пока не родиться ребенок, чтобы его не потерять.

 

Я еще немного поднялась из воды, чтобы лучше его видеть.

 

— Не в вертиграх дело, так?

 

— Ты хочешь услышать мое мнение? — спросил Джейсон.

 

— Пожалуйста.

 

— Я думаю, что Макс в курсе, что Жан-Клод не поставил тебе четвертой метки. Что означает, Анита, он может оказаться достаточно сильным, чтобы повредить метки Жан-Клода, и поставить тебе свою четвертую метку, он считает, что у него хватит сил сделать тебя своим человеком-слугой. Ты — первый истинный некромант за столетия. Любой вампир, который сможет с тобой справиться, будет непобедимым. — Джейсон пожал плечами. — Но это только моя теория.

 

— Как он узнал, что у меня нет четвертой метки?

 

— Есть множество людей, которые в курсе, Анита. Сложно сохранить тайну, когда о ней знает столько народа.

 

Он был прав. Черт побери, но он был прав.

 

— Дерьмо, Джейсон, Макс и правда может начать войну с Жан-Клодом?

 

— Думаю, он на это способен.

 

— Только потому, что я хочу удостовериться, что не беременна.

 

— Видимо, так. Откровенно говоря, я думаю, что это только повод разыграть твою силу, но я могу ошибаться. Он женился на тигрице, Королеве клана Лас-Вегаса. Она может им манипулировать. Она скорее заинтересована ребенком, чем тобой.

 

— Не называй это ребенком. Я может еще и не беременна вовсе.

 

— Извини, — проговорил он.

 

Я не могла думать об этом, как о ребенке, потому что если бы я так сделала, я начала бы сомневаться. Я не могла себе позволить эти сомнения сейчас. Сегодня мне нужен был доктор и диагноз.

 

— Может быть вариант и без тигров, — сказал Джейсон.

 

Я посмотрела на него. Он снова отвел глаза.

 

— Что может быть настолько плохим, чтобы ты продолжал отводить взгляд?

 

— Я боюсь, что ты сойдешь от этого с ума.

 

Я вздохнула.

 

— Уже поздно сходить с ума, Джейсон. Если есть способ избежать войны между Сент-Луисом и Лас-Вегасом, просто скажи мне. Я вся превратилась в слух.

 

— Если ребенок будет, он может с легкостью оказаться моим. Тогда он мог бы родиться человеком или тигром, или ликои.[16] В ребенке простого оборотня они не заинтересованы.

 

Я снова вернулась к размышлениям. Если Джейсон не рассказал мне всего плохого, что я должна знать о вертиграх, значит это может свети меня с ума или, по крайней мере, выбить из колеи.

 

— Ты рассказал мне кучу всего неприятного о тиграх, так что это вроде как уже хорошие новости.

 

— Да, — подтвердил Джейсон, все еще наблюдая за мной.

 

— Если мы сможем убедить тигров, что это только наша с тобой проблема, смогу ли я добраться до больницы и получить ударный контрацептив?

 

— Твое тело, твой выбор.

 

— И как же мы их убедим, что это только наше дело?

 

— Мы солжем.

 

— Ты не сможешь солгать оборотням, они же чуют запах лжи.

 

— Сегодня ты настолько расстроена, что уже пахнешь стрессом и страхом. Даже твой пульс в ненормальном состоянии. Они сейчас просто не смогут тебя прочесть.

 

— И что мы им скажем?

 

— То, что у нас порвался презерватив до того, как мы сюда приехали. Черт, Анита, мы можем даже сказать, что у тебя был секс с Натаниэлем прямо перед отъездом. Он верлеопард, леопарда они скорее всего тоже не захотят, как и волка.

 

Я задумалась над этим.

 

— Хорошо, подожди, ты сможешь соврать достаточно хорошо, чтобы обдурить двух оборотней.

 

— Пятерых.

 

— Что?

 

— Мы не сможем сказать Ричарду, Джамилю и Шанг-Да о нашем плане. Мы должны будет солгать всем, кто сейчас находится в номере, иначе не сработает.

 

— Ричард будет… он… — я не смогла закончить мысль.

 

— В бешенстве, — предложил Джейсон.

 

— Он будет в бешенстве, я не говорила ему, что у нас был случай порванного презерватива.

 

— Да, но если у нас получится вырваться из лап тигров, он потом тебе это простит, когда мы ему все объясним. Но Ричард и Шанг-Да не умеют врать.

 

— Джамиль умеет?

 

— Джамиль лжет, как дышит, он даже умеет справиться с собственным пульсом.

 

— Настолько? — удивилась я.

 

Джейсон кивнул.

 

— Ты тоже можешь так управлять собой? — спросила я.

 

— Нет.

 

— Тогда это не сработает, — заметила я.

 

— Анита, я тоже был под действием чар. Я ведь тоже в шоке. Но больше всего я боюсь, что ребенок действительно мой. Я хочу сказать, что мне придется объяснять своему самому лучшему в мире другу, почему я, одолжив у него любовь всей его жизни всего на выходные, вернул ее в положении. Я хочу сказать, что Мика будет в ярости, но перед Натаниэлем я вообще не хотел бы оказаться. Поверь мне, Анита, у меня сейчас такая буря эмоций, что я в состоянии скрыть под ней любую ложь.

 

Я потянулась и коснулась его плеча. Он положил голову мне на руку.

 

— Я должен был лучше хранить тебя. Мне так жаль, Анита.

 

— Возможно, ты не смог бы меня вообще защитить от этого, Джейсон.

 

Он посмотрел на меня, его глаза часто моргали.

 

— Мы выйдем к ним, расскажем им нашу ложь и уберемся отсюда. В ближайшей аптеке мы купим контрацептив и уничтожим, что сумеем. Я не могу исправить все это, но вместе мы сможем.

 

Я кивнула.

 

Он взял меня за руку, и это не было ни страшно, ни плохо. Он был моим другом, и нам обоим нужна была рука помощи.

Глава 47

 

Я обернулась полотенцем и Джейсоном, и я вышла к ним, и солгала. Он был прав, это было очень легко. Я все еще была в этом чертовом шоке. Даже я не могла сказать точно, что я чувствовала в тот момент.

 

На самом деле это был первый раз, когда я встретилась лицом к лицу с красным тигром. Я задавалась вопросом, чувствует ли он то же самое в отношении меня или он помнит больше из прошедших двух дней, чем я. Часть меня хотела спросить, другая мечтала никогда об этом не узнать.

 

Зная, насколько высокими были остальные, я предположила, что в нем пять футов десять дюймов. Его волосы были того же густо-красного цвета, что и шерсть его звериного облика. Это походило на превосходное окрашивание, поскольку тут были оттенки, которых просто не бывает в спектре цветов человеческих волос. Я думаю, он это понимал, потому стригся очень коротко, так что его волосы торчали на макушке. Если ваши волосы не естественного цвета, вы постараетесь подобрать стрижку им под стать.