Когда я была полностью раздета, он обхватил меня руками за талию и полуподнял, полуподвинул в изголовье кровати

Я хочу тебя заковать, — сказал он, и голос его был хриплым, как он ни старался сохранить его твердость.

Сегодня он был доминантом, но все равно он спрашивал разрешения. Почему? Потому что раньше он никогда не пробовал надеть на меня наручники. Это были специальные наручники, пристегнутые не так давно к спинке кровати. Они были из мягкого нейлона и закрывались на застежку-липучку. Я упорно отказывалась использовать настоящие наручники или что-то их напоминающее. Эти же были просто великолепным решением. С одной стороны вы были связаны, с другой осознавали, что в любой момент можете встать и уйти. Мне это важно, спаси Господи.

Натаниэль пользовался этими наручниками не единожды. Даже Мика воспользовался ими, но скорее в шутку, чем из реального интереса. Но я никогда.

Я смерила взглядом его лицо. Его желание, его смелость в проявлении этого желания, все было на его лице. Я встречалась с Ашером и Натаниэлем и позволила уже очень многое, чего не стала бы делать раньше. Так почему бы не сделать еще и это? Проблема во мне.

Я всмотрелась в его лицо, которое так люблю, и ответила:

Хорошо.

Улыбка, которую он подарил мне, была достойной наградой. Он застегнул липучку на моих запястьях, крепко и аккуратно. Я никогда не бывала скованной. Так что я не знала, сколько свободы мне оставили.

Натаниэль склонился ко мне, его тело, стоявшее на коленях между моими ногами, но не касавшееся меня. Его волосы разлились вокруг нас, как живой, теплый шатер. С любым другим мужчиной я бы сказала, что это чревато несчастными случаями, но Натаниэль пользовался волосами, как продолжением тела, чтобы ласкать и дразнить. Он знал, как распустить свои волосы вокруг женщины, чтобы они развивались и вздымались. Он склонился, так что волосы накрыли нас полностью, лаская со всех сторон. Он поцеловал меня, нежно, мягко, его губы ласкали мои.

Это был не тот поцелуй, какого я ждала. Это, должно быть, отразилось на моем лице, потому что он улыбнулся и сказал:

Я собираюсь тебя трахнуть, но я хотел, чтобы ты знала, как я люблю тебя, прежде, чем я ворвусь в твое сознание, — с последними словами он усмехнулся.

Я не смогла не улыбнуться в ответ.

Я хочу, чтобы ты меня трахнул, Натаниэль, пожалуйста. — Связанная, я все же знала, что он хотел услышать от меня это «пожалуйста». Я училась быть внизу так же, как и наверху.

Он посмотрел на меня взглядом, который заставил меня вздрогнуть. Взгляд его был настолько томным, полным надежды, что я заерзала в манжетах. Но сделать я ничего не могла. Было что-то в его взгляде… опасное. Это была одна из граней БДСМ, с его свободой и болью. Не та боль, которой вы хотели бы, но которую способен причинить вам ваш партнер. У нас были свои слова-сигналы, и я слепо доверяла Натаниэлю, иначе ни за что не позволила бы ему себя связать, но все равно… частью этой игры было то, что вы можете смотреть в глаза своему партнеру и позволяете ему видеть то, что вы увидели в его глазах. То, что вы увидите, зачатки… зла, которое вы надеетесь, он делать не станет. Вы доверяете ему настолько, что готовы оказаться совершенно беспомощными. Это максимальное доверие, какое только может быть. Больше, чем я когда-либо кому-то доверяла в своей жизни. Невероятное доверие.

Он перекинул волосы через плечо, так что они теперь лежали по одну сторону от него. Он обнажил линию своего тела и опустился на меня. Он был без презерватива. Я принимаю таблетки, но все равно с большинством мужчин продолжаю использовать презервативы. Поскольку Мика стерилен, то с ним они не нужны. Но в последнее время с Натаниэлем мы тоже прекратили их использовать. У меня был секс, защищенный только таблетками, в течение долгих лет, но все же… Я ощущала разницу между сексом в презервативе и без, и знала, что для Натаниэля она тоже есть.

Было что-то в том, чтобы быть связанной, пока он скользил во мне без единой преграды между нами, без иллюзии защищенности. БДСМ напоминает связывание. При связывании у мастера создается иллюзия, что у него есть множество марионеток для реального секса. БДСМ создает иллюзию, что вы причиняете боль другому человеку, а на самом деле происходит некая игра.

Он погрузил себя настолько глубоко в меня, насколько смог, не прикладывая усилий. Я поймала его движение уголком глаза. Джейсон склонился в дверном проеме. Презерватива не было, значит он успел помыться.

Натаниэль начал делать то, что обещал, он начал меня трахать. Практически сразу с моих губ начали срываться стоны наслаждения. Но мне все же удалось спросить:

Ты ждал Джейсона?

Да, — ответил он и вышел из меня. Он знал, как добраться до меня почти в любой позе, что мы когда-либо пробовали. Сегодня это не имело значения. Он держался ближе ко входу, зная, что так меня тоже можно зацепить, но при этом доставал и внутри, так что попадал вдвойне.

Оргазм начал расти, медленно, сильно, но он начал разрастаться из самой глубины. Еще минуту я двигалась в одном ритме с ним, в следующую я кричала, натянув свои путы, пытаясь вырваться из них. Мне хотелось коснуться его кожи, оставить видимые следы моего удовольствия.

Когда мое тело успокоилось, Натаниэль выдвинулся настолько, чтобы не задевать точку внутри меня. Он сосредоточился на выходе, двигаясь резкими и быстрыми ударами. Он был примерно в той же позе, в которой недавно был Джейсон, но касался моего тела еще меньше, разве что самым краем себя на той заветной точке во мне.