Директива НКГБ СССР о задачах органов госбезопасности в условиях начавшейся войны с Германией

22 июня 1941 г.

Совершенно секретно

9 час. 10 мин. № 127/5809

В связи с начавшимися военными действиями с Германией приказываю немедленно провести следующие мероприятия:

-привести в мобилизационную готовность весь оперативно- чекистский аппарат НКГБ — УНКГБ;

-провести изъятие разрабатываемого контрреволюционного и шпионского элемента;

-мобилизовать внимание всей агентурно-осведомительной сети на вскрытие и предупреждение всех возможных вредительско-диверсионных актов в системе народного хозяйства, и в первую очередь — на предприятиях оборонной промышленности и железнодорожного транспорта;

-при поступлении данных о готовящихся государственных преступлениях — шпионаж, террор, диверсия, восстания, бандитские выступления, призыв к забастовкам, контрреволюционный саботаж и т. д. — немедленно принимать оперативные меры к пресечению всяких попыток вражеских элементов нанести ущерб Советской власти;

совместно с НКВД — УНКВД обеспечить:

а) строгую охрану важнейших промышленных предприятий, железнодорожных узлов, станций, мостов, радиотелефонных, телеграфных станций, аэродромов, банков и т. д.;

-мобилизовать внимание работников милиции на борьбу с возможными проявлениями паники;

в) привести в боевую готовность пожарные команды.

Намеченные вами мероприятия согласуйте с первыми секретарями ЦК компартий республик, крайкомов, обкомов ВКП (б) и о результатах проводимой работы телеграфируйте в НКГБ СССР немедленно.

Народный комиссар Государственной Безопасности СССР МЕРКУЛОВ» [18].

 

 

А вторая директива касалась органов госбезопасности прифронтовых областей:

 

 

Директива НКГБ СССР о задачах органов госбезопасности прифронтовых областей

24 июня 1941 г.

Совершенно секретно

136/6171

Киев НКГБ — т. Мешик

Минск НКГБ — т. Цанава

Рига НКГБ — т. Шустину

Таллин НКГБ — т. Кумм

Кишинев НКГБ — т. Сазыкину Ленинград УНКГБ — т. Куприну Петрозаводск НКГБ — т. Баскакову Мурманск УНКГБ — т. Ручкину Петропавловск-на-Камчатке УНКГБ Алсксандровск-на-Сахалине УНКГБ Копия: всем НКГБ-УНКГБ

В дополнение к нашей директиве от 22 июня за № 127/5809 напоминаю еще раз о необходимости соблюдения максимальной организованности, бдительности и напряжения всех сил в борьбе с врагами советского народа.

В условиях военного времени органы НКГБ должны еще тверже стоять на своем посту, действуя в тесном контакте с командованием частей Красной Армии и рационально используя совместно с органами Наркомвнутдела чекистские оперативные войска. Предлагаю:

Форсировать эвакуацию арестованных, в первую очередь из районов, в которых создалось напряженное положение.

Архивные материалы и другие секретные документы, не являющиеся необходимыми для текущей оперативной работы, тщательно упаковать и отправить в тыловые органы НКГБ под надежной охраной.

Особо охранять шифры, совершенно исключив возможность попадания их в руки противника.

Ни в коем случае не покидать обслуживаемой территории без специального разрешения вышестоящих органов НКГБ. Виновные в самовольной эвакуации, не вызванной крайней необходимостью, будут отданы под суд.

Совместно с органами НКВД организовать решительную борьбу с парашютными десантами противника, диверсионными и бандитско-повстанческими группами, организованными контрреволюционными элементами.

В каждом органе НКГБ создать крепкие, хорошо вооруженные оперативные группы с задачей быстро и решительно пресекать всякого рода антисоветские проявления.

Особое внимание обратить на вопросы связи, принимать все необходимые меры, чтобы быть в курсе происходящих событий, в частности, знать в каком состоянии находится тот или иной периферийный орган НКГБ.

Не ослаблять работы с агентурой, тщательно проверять полученные материалы, выявляя двурушников и предателей в составе агентурно-осведомительной сети. Агентуру проинструктировать: в случае отхода наших войск оставаться на местах, проникать в глубь расположения войск противника, вести подрывную диверсионную работу. При возможности обусловить формы и способы связи с ними.

Не реже двух раз в сутки информировать НКГБ СССР всеми доступными способами о положении дел на местах.

Решительно пресекать малейшие проявления паники и растерянности среди оперативного состава органов НКГБ, арестовывать паникеров и трусов.

Каждый сотрудник НКГБ должен проникнуться чувством огромной ответственности за дело, которое поручено ему партией и правительством Советского Союза.

Уверен, что органы НКГБ с честью выполнят свой долг перед Родиной.

Народный комиссар Государственной Безопасности СССР МЕРКУЛОВ» [19] -

 

О вкладе чекистов в оборону Москвы и Московской области за последнюю четверть века написано немало. Слава богу, истекают сроки секретности, и становится возможным рассекретить многие документы, благодаря которым все больше раскрывается величественный подвиг этих скромных в обычной жизни людей. Ведь на их плечи в начале войны легла неимоверной тяжести ответственность. Здесь надо иметь в виду, что уже с 27 июня 1941 г. «в целях обеспечения общественного порядка и государственной безопасности» Москва находилась на военном положении. А в связи с приближением линии фронта к столице Постановлением Государственного Комитета Обороны (ГКО) «Об охране Московской зоны» от 12 октября 1941 г.[20]НКВД СССР[21]предписывалось наведение «жесткого порядка» на тыловых участках фронта, прилегающих к территории Москвы с запада и юга по линии Калинин (ныне Тверь) — Ржев — Можайск — Тула — Кашира. Вся эта зона была разбита на семь секторов. Обязанности начальника охраны Московской зоны были возложены на заместителя наркома внутренних дел, комиссара госбезопасности 3-го ранга И.А. Серова[22]. При НКВД СССР был создан штаб охраны Московской зоны. Ему были подчинены войска НКВД численностью 6 тысяч бойцов, милиция, районные подразделения НКВД, истребительные батальоны, заградительные отряды. Ответственным за спецсвязь «ВЧ» был назначен заместитель наркома внутренних дел, комиссар госбезопасности 3-го ранга Б.З. Кобулов. В частности, именно под его руководством была создана исключительно надежная радио, телефонная и телеграфная связь запланированного к оставлению в Москве подполья с корреспондентами в тылу советских войск, а также в г. Свердловск (ныне Екатеринбург) и Куйбышев (ныне Самара)[23].

19 октября ГКО объявил Москву и прилегающие к ней районы на осадном положении. В то время как регулярные части Красной Армии и ополченцы мужественно сражались на подступах к столице, в самой Москве усилиями НКВД СССР велась напряженная работа на случай вторжения противника в город. Прежде всего, заблаговременно были эвакуированы в полном или усеченном составе подразделения НКВД СССР, архивы и картотеки. Одновременно осуществлялись меры по эвакуации части правительственных учреждений, важных объектов, материальных и иных ценностей, усилен контроль за соблюдением режима маскировки различных зданий и сооружений, в том числе и за маскировкой с воздуха Кремля и центра города. В обязанности чекистов входила, естественно, и охрана высших руководителей партии, правительства и военного командования, а также обеспечение безопасности важнейших политических мероприятий, в частности встреч иностранных делегаций, парада 7 ноября 1941 г., а также деятельности штабов и центров управления.

В задачи штаба Московской зоны НКВД СССР входило также наблюдение за соблюдением особого режима в городе, особенно на участках, прилегающих к важнейшим предприятиям жизнеобеспечения и оборонного значения. Еще 21 августа нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия доложил Сталину о введении по инициативе НКВД вокруг 11 важнейших предприятий особого режима передвижения, проживания и светомаскировки. В их число вошли четыре авиазавода, ЗИС, ГПЗ, завод «Серп и молот», Электрокомбинат, в состав которого входили заводы электромашин, автотракторного оборудования, трансформаторный и ламповый. По указанию Сталина в этот список были включены электростанции системы «Мосэнерго». С 29 августа 1941 г. на все ГЭС и ТЭЦ «Мосэнерго» были направлены офицеры госбезопасности[24].

Под постоянный контроль органов госбезопасности перешли вопросы охраны многих объектов города, обеспечения милицией режима прописки, соблюдения всеми жителями столицы дома и на работе правил светомаскировки и комендантского часа. Одновременно были предприняты массированные усилия по выявлению судимых и лиц без документов, поиск дезертиров, сигнальщиков для вражеской авиации (к сожалению, были и такие), мародеров, выявление вражеских агентов и диверсантов, а также уголовного элемента. Подобные мероприятия осуществлялись как сугубо чекистскими средствами, так и с помощью гласных предупредительных мер, которые, несмотря на то, что они в определенной мере затрагивали некоторые гражданские права, с глубоким пониманием были встречены жителями столицы, которые в свою очередь оказывали сотрудникам органов госбезопасности (и внутренних дел) посильную помощь.

В связи с создавшимся критическим положением на подступах к Москве и в соответствии с поставленными перед органами госбезопасности ГКО задачами на сотрудников НКВД СССР возлагались обязанности по минированию и ликвидации ряда объектов города. Исключительная сложность этой работы состояла не только в необходимости обеспечения абсолютной конспирации, но и в необходимости ее в буквальном смысле ювелирного осуществления. Были заминированы некоторые помещения в Доме правительства (впоследствии Госплана, ныне Госдума), в Большом театре, в храме Василия Блаженного, в Елоховском соборе, в особняке НКИД на Спиридоновке, в гостиницах «Метрополь» и «Националь». Минирование осуществлялось с прямым расчетом на то, что в случае возможного захвата Москвы оккупационная администрация захочет провести в этих зданиях какие-либо торжества или иные «громкие» мероприятия, разместить в них важные учреждения и т. д. Поэтому минировались не все здания подряд, а именно те места, где возможный урон оккупантам был бы наиболее максимальным. Например, в «Метрополе» был заминирован ресторанный зал, в театре — сцены. Была заминирована даже бывшая немецкая кирха (церковь) в Старосадском переулке, где тогда размещался кинотеатр «Арктика». Расчет в данном случае строился на том, что в случае возможного захвата Москвы, оккупанты, естественно, захотят открыть немецкую церковь для богослужения.

Одновременно на случай вторжения врага в столицу были созданы группы сопротивления и подполья для ведения боевой, разведывательной и диверсионной работы, созданы тайные склады оружия, взрывчатки, горючих веществ (всего 59), были созданы 9 минных станций, необходимое количество явочных и конспиративных квартир, подпольные радиовещательные станции разной мощности и т. д. На нелегальное положение были переведены 243 человека, из них — 47 сотрудников органов госбезопасности[25]. Одновременно для защиты центра Москвы и Кремля на линии от Охотного ряда до Белорусского вокзала был разработан специальный план, ответственность за исполнение которого была возложена на Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения НКВД СССР, которая в тот период располагалась в Доме союзов и ГУМе на Красной площади[26]. Эти меры были обусловлены в том числе и тем, что, по данным разведки, было хорошо известно, что в авангарде наступающих частей 4-й танковой армии вермахта по маршруту Рославль — Юхнов — Медынь — Малоярославец к столице продвигались подразделения особой команды «Москва» во главе с начальником VII управления РСХА, штандартенфюрером СС Зиксом. В задачу этой команды входил захват важнейших объектов Москвы и первых лиц государства.

Параллельно органы госбезопасности осуществляли колоссальную по своим масштабам работу за линией фронта и в тылу врага, рвавшегося к Москве. Для выполнения специальных заданий в оккупированные районы Московской области были направлены 5429 чекистов и бойцов, подрывников и других, специально подготовленных для партизанских действий советских патриотов. В тылу врага сотрудники госбезопасности сумели организовать 218 явочных квартир и привлечь к сотрудничеству в борьбе с оккупантами свыше тысячи патриотически настроенных советских людей.

Вследствие блестяще организованной органами госбезопасности боевой партизанской и разведывательно-диверсионной деятельности за период Московской оборонительной операции и в ходе Московского контрнаступления противнику был нанесен существенный урон. Было уничтожено 3 военных штаба, более 7 тысяч немецких солдат и офицеров, 4 самолета, 193 танка и бронемашины, 83 орудия разных калибров, 411 автомашин, 29 паровозов, 366 вагонов и 31 цистерна с горючим, 8 складов с боеприпасами и горючими веществами, взорвано большое количество мостов, заминированы дороги, по которым отступали немецкие войска, повсеместно нарушена кабельная связь противника[27]. Кроме того, было захвачено большое количество важных документов противника. Наряду с этим органы госбезопасности в непрерывном режиме осуществляли массированное информационное обеспечение военного командования сведениями о противнике.

Такова вкратце подлинная правда о вкладе славных чекистов в оборону Москвы. И вот теперь, когда вы ознакомились с ней, попробуйте ответить хотя бы самим себе на один простой вопрос: за что же нам, ныне живущим, упрекать чекистов военной поры? За что нам упрекать Лаврентия Павловича Берия, который ими руководил в то тяжелое время? Разве не очевидно, что они, так же, как и весь советский народ, самоотверженно боролись с врагом? Разве не очевидно, что по своей линии они сделали все, чтобы не допустить врага в нашу дорогую златоглавую?

Отдельные читатели, правда, могут посчитать, что некоторыми своими действиями чекисты могли уничтожить всю Москву. Ну, так на это покойный, к сожалению, Павел Анатольевич Судоплатов, руководивший всеми этими работами, успел ответить еще при жизни: «Вопрос о том, чтобы от Москвы ничего не осталось, не стоял и стоять не мог даже в то неимоверно тяжелое время. Были подготовлены к взрыву лишь определенные объекты…»[28]А чтобы еще ясней было, напомню, что уничтожить нашу столицу дотла, а на ее месте устроить искусственное море планировал Гитлер. Вот так-то! Недавно в Германии был найден подлинник пресловутого плана «Ост», который еще раз показал всему миру, что собирались сделать поганые германские нацисты с нашей Великой Столицей.

Так что, сохраняя самую элементарную объективность, не ретроспективные «булыжники» критики в адрес славных чекистов и их выдающегося руководителя — Лаврентия Павловича Берия — надо кидать, а коленопреклоненно почтить их память, их выдающийся вклад в оборону Москвы! Так оно будет и честней, и справедливей!

А то, что они одновременно охраняли оставшихся в Москве членов Политбюро и правительства — так это была их святая конституционная обязанность! За что же упрекать-то их?!

 

Миф № 14. В начале 1942 г. руководимая Берия советская внешняя разведка вновь допустила серьезный просчет в определении главного удара вермахта на Восточном фронте, что в итоге привело к очередным крупным поражениям Красной Армии.

 

Неуместный миф. Проистекает из элементарного незнания того, что в действительности было. Возможно, что многие коллеги по историческим исследованиям изрядно удивятся, быть может, к вящему своему неудовольствию, но грубейший просчет совершили не славные разведчики военной поры, а именно они, запустив на пропагандистскую орбиту этот миф. Вот донесение ГРУ от 18 марта 1942 г. в Генштаб: «Подготовка весеннего наступления подтверждается перебросками немецких войск и материалов. За период с 1 января по 19 марта переброшено до 35 дивизий (фактически, правда, 20, но винить разведку за это не стоит, она и так указала «до», что на языке военной разведки означает определенную долю предположительности. — A.M.), непрерывно идет людское пополнение в действующей армии. Ведутся интенсивные работы по восстановлению железнодорожной сети на оккупированной территории СССР, идет усиленный завоз боевых и транспортных машин, боеприпасов, артиллерии. Не исключается, что решительное наступление немцев на Восточном фронте будет при одновременном выступлении Японии против СССР и нажиме со стороны немцев на Турцию с целью принудить ее к пропуску немецких войск на Кавказ… Немцы, не имея возможности произвести соответствующую перегруппировку сил на фронте, не смогут повторить наступление на широком фронте. Все усилия они сосредотачивают на подготовке последовательных операций: вначале с целью захвата Кавказа и Мурманской железной дороги[29], затем распространение операций к северу с задачей овладения городами Москвой и Ленинградом. Решением этих задач достигалась бы основная стратегическая цель — изоляция СССР от союзников, лишение его нефти, и если не разгром, то низведение его до степени, когда он теряет всякое значение. В этом основной замысел германского командования. Центр тяжести весеннего наступления будет перенесен на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере, при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы… Германия готовится к решительному наступлению на Восточном фронте, которое развернется вначале на южном секторе и распространится в последующем к северу. Для весеннего наступления Германия выставит вместе с союзниками до 65 новых дивизий… Наиболее вероятный срок весеннего наступления — середина апреля или начало мая 1942 года»[30].

23 марта 1942 г. в Государственный Комитет Обороны поступило донесение советской внешней разведки (НКВД), в котором говорилось: «Главный удар будет нанесен на южном участке с задачей прорваться через Ростов к Сталинграду и на Северный Кавказ, а оттуда по направлению к Каспийскому морю. Этим путем немцы надеются достигнуть источников кавказской нефти. В случае удачи операции с выходом на Волгу у Сталинграда немцы наметили повести наступление на север вдоль Волги. Немцы этим летом будут стремиться не только выйти к Волге и Каспийскому морю, но и предпримут основные операции против Москвы и Ленинграда, так как захват их является для немецкого командования делом престижа»[31].

Ну и на каком же основании из этих данных разведки делается вывод о том, что руководимая Берия советская внешняя разведка вновь допустила серьезный просчет в определении направления немецкого главного удара на Восточном фронте, что в итоге привело к очередным крупным поражениям Красной Армии?!

Ведь если сравнить с трофейными документами, то ведь совершенно очевидно, что советская разведка едва ли не слово в слово передала содержание полного текста директивы Гитлера № 41 от 5 апреля 1942 г.! Пожалуйста, убедитесь сами:

 

«I. Общий замысел. Общие первоначальные планы кампании на востоке остаются в силе; главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ. Эта задача может быть выполнена только путем расчленения ее на несколько этапов, так как необходимо учитывать обстановку, создавшуюся после окончания зимней кампании, наличие сил и средств, а также транспортные возможности. Поэтому в первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет. Окончательное окружение Ленинграда и захват Ингерманландии откладываются до тех пор, пока изменение обстановки в районе окружения или высвобождение других достаточных для этого сил не создадут соответствующих возможностей»[32].

 

Попробуем вдумчиво, аналитически прочитать положения общего замысла этой директивы № 41, то есть прочитать его так, как его прочитал Верховный Главнокомандующий Сталин на основании донесений разведки. Уверяю вас, это не трудно.

Итак, несмотря на то что прямые указания на повторное наступление на Москву в директиве формально отсутствуют, это вовсе не означает, что оно было исключено. Ведь что написал коричневый шакал — «Общие первоначальные планы кампании на востоке остаются в силе». А что в них входило? Захват Москвы! Что, это разве неизвестно?! Идем дальше. Что написал Гитлер? «…Все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке фронта…» А что это означает? Что войска группы армий «Центр», то есть те, что наступали на Москву, но были отброшены в ходе Московского контрнаступления, могут быть переброшены на южный сектор советско-германского фронта!

Разве не так, если речь идет о всех имеющихся в распоряжении силах?! Далее, обратите также внимание на построение фразы Гитлером — «Поэтому в первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет». Такое построение фразы означает, что речь идет о главной операции на южном участке советско-германского фронта, а не о главной операции всего Восточного фронта! Если наоборот, то должно было бы быть такое построение фразы — «…для проведения на южном участке главной операции предстоящей кампании на Восточном фронте»! Но этого нет в директиве № 41. Гитлер хоть и был негодяем и преступником № 1 всех времен и народов, но отнюдь не безграмотная тетеря наподобие нашей интеллигентской босячни с дипломами о поверхностном образовании. К глубокому сожалению, он очень даже хорошо соображал в стратегии и грамоте, пока Сталин не обломал ему рога и мозги своей мудрой византийской хитростью, опиравшейся на точные данные советской разведки!

Идем дальше. Завершает общий замысел фраза «Окончательное окружение Ленинграда и захват Ингерманландии откладываются до тех пор, пока изменение обстановки в районе окружения или высвобождение других достаточных для этого сил не создадут соответствующих возможностей». А это что означает? А то, что если, не приведи господь, ближайшая к группе армий «Север» группировка армий «Центр», ранее наступавшая на Москву, паче чаяния высвободится, то тогда создадутся именно возможности, которые фюрер назвал «соответствующими», поставив в начале общего замысла цель захвата Ленинграда.

Так вот кто бы теперь объяснил, в чем же советские разведывательные службы, особенно руководимая Берия советская внешняя разведка, и вслед за ними Сталин допустили серьезный просчет?! В чем этот просчет, если, опираясь на данные разведки, Сталин совершенно справедливо склонился к высказанной вслух мысли о том, что «не сидеть же нам в обороне, сложа руки, и ждать, пока немцы нанесут удар первыми! Надо самим нанести ряд упреждающих ударов на широком фронте… Жуков предлагает развернуть наступление на Западном направлении, а на остальных фронтах обороняться. Я думаю, что это полумера» [33].

Правильно, полумера. Потому как наступление на одном из направлений при обороне на других фронтах привело бы, при пока еще сохранявшейся исключительной мобильности вермахта, к быстрой переброске гитлеровских войск на угрожаемый для них участок фронта и тогда дело было бы швах. Как ни крути, но в драку надо было лезть практически на всех направлениях. Взять хотя бы те же Ржевские операции. Предположим, гитлеровские войска не были бы скованы на этом направлении активными наступательными операциями наших войск, главная цель которых была, прежде всего не в разгроме гитлеровцев, а именно в сковывании и постепенном их перемалывании. И что тогда? У германского командования появился бы искус и шанс вновь полезть на Москву, либо перебросить их в помощь ГА «Север» для безусловного захвата Ленинграда. Или, что также было крайне нежелательно, в помощь войскам, действующим на южном фланге! Ну, неужели это может быть непонятно?! А если понятно, то какого же рожна, спустя почти семь десятилетий, беспрестанно тыкать упреками то разведке, то Берия, то Сталину?! Ведь только что мы прочитали общий замысел директивы № 41 так, как его прочитал сам Верховный Главнокомандующий Сталин, опираясь на данные советских разведывательных служб, в том числе и руководимой Лаврентием Павловичем Берия советской внешней разведки. Неужели непонятно, что он прочитал правильно и, более того, принял правильное решение?!

Так за что же упрекать и тем более винить руководимую Берия советскую внешнюю разведку?!