Происхождение мира и богов 10 страница

Заботились об этом мертвеце!

Что ж, благодетеля они в нем чтили,

Что перстью упокоили его –

Его, пришедшего в наш край, чтоб храмы

В убранстве их колонн огнем разрушить,

Разграбить приношенья, разорить

Мать-землю, надругаться над законом?

А коль злодей он – видано ли дело,

Чтоб о злодее боги так пеклись?

Нет, нет, не то. – Уже давно средь граждан

Я ропот слышу. Им мое решенье

Противно, видно, и строптивой вые

Претит ярмо. Не люб им новый царь.

(Показывая на стража)

Они и их – я это ясно вижу –

Посулом мзды презренной обольстили,

Чтоб мой приказ нарушили они.

Да, деньги, деньги! Хуже нет соблазна

Для смертного. Они устои точат

Стен крепкозданных и из гнезд родных

Мужей уводят; их отрава в душу

Сочится добрых, страсть к дурным деяньям

Внушая ей; они уловкам учат,

Как благочестья грань переступать.

Но все же те, кого соблазн наживы

Заманит в грех такой – хоть и не сразу –

Добьются кары строгого судьи.

(Стражу)

Теперь заметь: как свят мне Зевса облик! –

Ты видишь, клятвой я связал себя –

Моим глазам представите вы вскоре

Виновника запретных похорон;

Не то – вам смерти не простой награда

Назначена: живые вы на дыбе

Заплатите за дерзновенье мне.

Я научу вас знать, где к месту алчность,

И воровать с разбором, твердо помня,

Что не везде подачка нам сладка.

Опасна гнусная корысть, и чаще

Ты с ней беду, чем прибыль наживешь.

Страж

Ответить дашь? Иль сразу уходить?

Креонт

Разгневал ты и так меня довольно!

Страж

Слух ли болит иль сердце у тебя?

Креонт

Еще искать ты вздумал место боли?

Страж

Я огорчил твой слух, виновник – сердце.

Креонт

Болтать на диво мастер, ты, я вижу!

Страж

Пусть так; но труп похоронил не я.

Креонт

Неправда, ты, продав за деньги душу.

Страж

Увы! Беда, когда судья нездраво судит.

Креонт

Толкуй себе, что здраво, что нездраво,

Но отыщи виновника, – не то

Поймешь: корысть чревата злой невзгодой.

Уходит во дворец.

Страж

И я согласен, чтоб его поймали.

Но будет ли он пойман, или нет –

Ведь в этом властен бог один – с возвратом

Меня не жди. И то уж я не думал,

Что жизнь цела останется моя;

Спасибо, боги, вам за милость вашу!

(Поспешно уходит.)

 

СТАСИМ ПЕРВЫЙ

Хор

Строфа I

Много в природе дивных сил,

Но сильней человека – нет.

Он под вьюги мятежный вой

Смело за море держит путь;

Кругом вздымаются волны –

Под ними струг[127] плывет.

Почтенную в богинях, Землю,

Вечно обильную мать, утомляет он;

Из году в год в бороздах его пажити[128],

По ним плуг мул усердный тянет.

Антистрофа I

И беззаботных стаи птиц,

И породы зверей лесных,

И подводное племя рыб

Власти он подчинил своей:

На всех искусные сети

Плетет разумный муж.

Свирепый зверь пустыни дикой

Силе его покорился, и пойманный

Конь густогривый ярму повинуется,

И царь гор, тур неукротимый.

Строфа II

И речь, и воздушную мысль,

И жизни общественной дух

Себе он привил; он нашел охрану

От лютых стуж – ярый огнь,

От стрел дождя – прочный кров.

Благодолен! Бездолен не будет он в грозе

Грядущих зол; смерть одна

Неотвратна, как и встарь,

Недугов же томящих бич

Теперь уж не страшен.

Антистрофа II

Кто в мудрость искусство возвел,

Превыше бессильных надежд,

Тот путь проторил и к добру и к худу.

Кто Правды дщерь, Клятву, чтит,

Закон страны, власть богов, –

Благороден! Безроден в кругу сограждан тот,

Кого лихой Кривды путь

В сердце дерзостном пленил:

Ни в доме гость, ни в вече друг

Он мне да не будет!

 

ЭПИСОДИЙ ВТОРОЙ

 

Со стороны поля появляется Страж, ведущий Антигону.

Корифей

Непонятное диво мне разум слепит.

Это ты, Антигона? Зачем не могу

Уличающих глаз я во лжи уличить!

О Эдипа-страдальца страдалица-дочь!

Чего ради, царевна, схватили тебя?

Неужели дерзнула ты царский закон

Неразумным деяньем нарушить?

Страж

Да, да, она виновница; ее мы

Застали хоронящей. Где Креонт?

Корифей

Он вовремя выходит из дворца.

Креонт

С какой потребностью совпал мой выход?

Страж

Да, государь; ни в чем не должен смертный

Давать зарок: на думу передума

Всегда найдется. Вот возьми меня:

Я ль не клялся, что ни за что на свете

Не возвращусь сюда? Такого страху

Твои угрозы на меня нагнали.

Но сам ты знаешь: всех утех сильнее

Нежданная-негаданная радость.

И вот я здесь, и клятвы все забыты,

И эту деву я привел: у трупа

Лелеяла покойника. Без жребья,

Без спора мне присуждена находка.

Ее тебе вручаю я: суди,

Допрашивай, меня же от опалы

Освободи и отпусти домой.

Креонт

Ее привел ты... как и где найдя?

Страж

Труп хоронящей – этим все сказал я.

Креонт

Ты понимаешь, что ты говоришь?

Страж

Сам видел, хоронила труп она,

Тебе наперекор. Ужель не ясно?

Креонт

Как ты увидел? Как схватил ее?

Страж

Так было дело. Я туда вернулся

Под гнетом яростных угроз твоих.

Смели мы пыль, что покрывала труп,

И обнажили преющее тело.

Затем расселись на хребте бугра,

Где ветер был покрепче – от жары ведь

Тлетворный запах издавал мертвец.

Чуть засыпал кто – руганью усердной

Его будил сосед – знай дело, значит.

Так время проходило. Вот уж неба

Средину занял яркий солнца круг,

И стал нас зной палить. Внезапно смерч

С земли поднялся, в небо упираясь

Своей верхушкой. Всю равнину вмиг

Собой наполнил он, весь беспредельный

Эфир; кругом посыпались с деревьев

Листва и ветви. Мы, глаза зажмурив,

Старались божью вынести напасть.

Прождали мы немало; наконец,

Все успокоилось. Глаза открыли –

И что же? Дева перед нами! Плачет

Она так горько, как лесная пташка,

Когда, вернувшись к птенчикам, застанет

Пустым гнездо, осиротелым ложе.

Так и она, увидев труп нагим,

Взрыдала, проклиная виноватых,

И тотчас пыли горстию сухой

И, высоко подняв кувшин узорный,

Трехкратным возлияньем труп почтила.

Увидев это, бросились мы к ней.

Она стоит бесстрашно. Мы схватили

Ее, и ну допрашивать: о прежнем

Обряде, о вторичном – и во всем

Она призналась. И отрадно мне,

И жалко стало. Да и впрямь: ведь сладко,

Что сам сухим ты вышел из беды;

А все же жаль, когда беду накличешь

Ты на людей хороших. – Ну, да что!

Всегда своя рубашка к телу ближе.

Креонт

(Антигоне)

Ты это! Ты!... Зачем склоняешь взор?

Ты это совершила или нет?

Антигона

Да, это дело совершила я.

Креонт

(Стражу)

Теперь иди, куда душе угодно:

С тебя снимаю обвиненье я.

Страж уходит. Креонт обращается к Антигоне:

А ты мне ясно, без обиняков

Ответь: ты о моем запрете знала?

Антигона

Конечно, знала; всем он ведом был.

Креонт

Как же могла закон ты преступить?

Антигона

Затем могла, что не Зевес с Олимпа

Его издал, и не святая Правда,

Подземных сопрестольница богов.

А твой приказ – уж не такую силу

За ним я признавала, чтобы он,

Созданье человека, мог низвергнуть

Неписаный, незыблемый закон

Богов бессмертных. Этот не сегодня

Был ими к жизни призван, не вчера:

Живет он вечно, и никто не знает,

С каких он пор явился меж людей.

Вот за него ответить я боялась

Когда-нибудь пред божиим судом,

А смертного не страшен мне приказ.

Умру я, знаю. Смерти не избегнуть,

Хотя б и не грозил ты. Если жизнь

Я раньше срока кончу – лишь спасибо

Тебе скажу. Кто в горе беспросветном

Живет, как я, тому отрадой смерть.

Нет, не в досаду мне такая участь.

Но если б брата, что в одной утробе

Со мной зачат был – если б я его,

Умершего, без чести погребенья

Оставила – вот этой бы печали

Я никогда осилить не смогла.

Ты разума в словах моих не видишь;

Но я спрошу: не сам ли неразумен,

Кто в неразумии корит меня?

Корифей

Отца мятежного мятежный дух

В тебе живет: не сломлена ты горем.

Креонт

(Антигоне)

Ну, так узнай: чем круче кто в гордыне,

Тем ближе и падение его.

Пусть раскалится в огненном горниле

Железа сила: будет вдвое легче

Его ломать и разбивать тогда.

И пылкого коня лихую удаль

Узда смиряет малая: не след

Кичиться тем, кто сильному подвластен.

(К старцам)

Что ж нам о ней поведать? Провинилась

Уж в первый раз сознательно она,

Когда закон, известный всем, попрала;

Теперь же к той провинности вторую

Прибавила она, гордяся делом

Содеянным и надо мной глумясь.

Не мужем буду я – она им будет –

Коль власть мою ей в поруганье дам.

Нет; будь сестры она мне ближе, ближе

Нам всем родного домового Зевса:

Они с Исменой не избегнут кары,

И кары строгой. Обе виноваты:

Они вдвоем обдумали тот шаг.

(Страже)

Вы, позовите мне сюда Исмену.

Я только что ее в покоях видел

Безумною от крайнего волненья.

Да, кто во тьме недоброе замыслит,

В своей душе предателя взрастит;

Но хуже тот, кто, пойманный с поличным,

Прикрасы слов наводит на вину.

Антигона

Ты кару ищешь мне сильнее смерти?

Креонт

Нет, этого достаточно за все.

Антигона

Зачем же ждать? Мне речь твоя противна;

Не примирюсь я с нею никогда.

Так и тебе не по сердцу мой подвиг.

И все ж – могла ли я славнее славу

Стяжать, чем ныне? Я родного брата

Могилою почтила.

(Указывая на хор)

Если б страх

Язык им не сковал, они б признались

Что мыслями со мною заодно.

Завидна жизнь царей: они лишь могут

И говорить, и делать, что хотят.

Креонт

Ужели всех кадмейцев ты умнее?

Антигона

Спроси у них – пусть разомкнут уста.

Креонт

Не стыдно ль мыслить розно ото всех?

Антигона

Почтить родного брата – не позорно.

Креонт

А тот не брат, что с ним в бою сразился?

Антигона

О да, и он: одна и та же кровь.

Креонт

За что ж его ты оскорбила тень?

Антигона

Меня покойный не осудит, знаю.

Креонт

Как? Нечестивца ты сравняла сним!

Антигона

Погиб мой брат, а не какой-то раб.

Креонт

Погиб врагом, а тот спасал наш город!

Антигона

И все ж Аида нерушим закон.

Креонт

Нельзя злодеев с добрыми равнять!

Антигона

Почем мы знаем, так ли там судили?

Креонт

Вражда живет и за вратами смерти!

Антигона

Делить любовь – уделмой, не вражду.

Креонт

(указывая на землю)

Ступай же к ним и их люби, коль надо;

Пока я жив, не покорюсь жене!

Из дворца выводят Исмену.

Корифей

Посмотрите: Исмена у входа, друзья!

Сердобольные слезы текут из очей;

Ее щеки в крови; над бровями печаль,

Словно туча, нависла, горячей струей

Молодой ее лик орошая.

Креонт

(Исмене)

А, это ты в тени укромной дома

Змеей ползучей кровь мою точила,

И я не ведал, что рощу две язвы,

Две пагубы престола моего!

Скажи мне ныне: признаешь себя ты

Сообщницей в том деле похорон,

Иль клятву дашь, что ничего не знала?

Исмена

Коли она призналась – тои я.

Ее вину и участь разделяю.

Антигона

Нет, не разделишь – Правда не велит:

Ты не хотела – я тебя отвергла.

Исмена

Но ты несчастна – и в твоем несчастье

Я не стыжусь быть дольщицей беды.

Антигона

Любовь не словом дорога, а делом;

О деле ж знает царь теней, Аид.

Исмена

О, не отталкивай меня! Мы вместе

Умрем и смертью мертвого почтим.

Антигона

Ты не умрешь. Чего ты не коснулась,

Своим не ставь; за все отвечу я.

Исмена

Какая жизнь мне без тебя мила?

Антигона

Спроси Креонта: он тебе опора.

Исмена

К чему насмешки! Легче ли от них?

Антигона

Верь, горше слез нас мучит смех такой.

Исмена

Чем же утешу я тебя хоть ныне?

Антигона

Себя спаси; тебе я жить велю.

Исмена

О горе, горе! Жить с тобой в разлуке?

Антигона

Ты жизни путь избрала, смерти – я.

Исмена

Но я тебя отговорить пыталась.

Антигона

Кто прав из нас, пускай рассудят люди.

Исмена

Но в этом деле обе мы виновны.

Антигона

Нет. Ты жива, моя ж душа давно

Мертва; умерших чтит моя забота.

Креонт

Ума решились эти девы, вижу:

Одна – теперь, другая – с малых лет.

Исмена

Да, государь, ты прав; врожденный разум

Со счастьем вместе покидает нас.

Креонт

Впрямь, коли ты со злой влечешься к злу!

Исмена

Мне жизнь не в жизнь с ней розно, государь.

Креонт

Не говори ты «с ней»! Ее уж нет.

Исмена

И ты казнить решил невесту сына?

Креонт

Есть для посева и другие нивы!

Исмена

Нет, коли все давно сговорено!

Креонт

Дурной жены я сыну не желаю.

Исмена

О Гемон, как не дорог ты отцу!

Креонт

Его женитьба – не твоя забота.

Исмена

И сына ты лишишь такой невесты?

Креонт

Лишу не я: разлучница здесь смерть!

Корифей

Как видно, казни ей не избежать.

Креонт

Ты понял верно. Но довольно. Стража!

Домой их уведите... Да, еще:

Двух женщин этих под охраной верной

Держать, свободы не давать отнюдь:

И смельчаки не презирают бегства,

Коль сознают, что смерть недалека.

Стража уводит Антигону и Исмену. Креонт остается на орхестре [129].

СТАСИМ ВТОРОЙ

Хор

Строфа I

Блаженны вы, люди, чей век бедой не тронут!

Если ж дом твой дрогнул от божьего гнева,

Смена жизней лишь приумножит наследье кары.

Мятежится за валом вал,

Точно лютых вьюг разгул

Подводный ад на гладь лазурных волн извлек.

На свет ил дна всплывает черный,

Страждет скал прибрежных кряж,

Протяжным стоном вою бури вторя.

Антистрофа I

Я вижу растущую в роде Лабдакидов,

За бедой беду в череде поколений;

Не искупит жертва сыновняя отчих бедствий, –

Сам бог в погибель дом ведет.

Рос последний в нем цветок,

Последний свет он лил на весь Эдипа дом.

Увы! Серп бога тьмы подземной

Срезать и его готов:

Безумье речи, – разума затменье.

Строфа II

Твою, Зевс, не осилит власть

Человечьей гордыни дерзость,

И сон-чародей перед тобой бессилен,

И дней неустанный ход;

Старости чужд, вечно державен ты.

Вечно тебя Олимпа

Свет лучезарный нежит.

Человеку ж дан и в прошлом,

И ныне, и впредь закон:

Бди, борись – все тщетно:

В уделе Земном всё под Бедой ходит.

Антистрофа II

Надежд сонм обольщает ум.

Но одним он бывает в пользу.

Другим – на беду легкообманной страсти.

Грядешь ты, не чуя зла, –

И в ярый огонь ступишь негаданно.

Видно, недаром предкам

Мудрость внушила слово:

Благодать во зле мы видим,

Когда ослепленный ум

В гибель бог ввергает;

Недолго нам ждать: близко Беда ходит.

 

ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ

 

Со стороны города появляется Гемон.

Корифей

Но я Гемона вижу; в гнезде он твоем

Стал единственным ныне[130]... Как тускл его взор?

Знать, о доле невесты проведал жених;

Знать, не сладко с надеждой прощаться!

Креонт

Узнаем вскоре сами без пророков.

Мой сын, ужель ты гневен на отца,

Про приговор решительный невесте

Узнав? Иль, что бы я ни делал, прочен

Сыновнего почтения завет?

Гемон

Отец, я твой; ты путь мне указуешь

Решеньем благостным, и путь тот – мой.

Не так мне дорог брак мой, чтоб заветам

Твоим благим его я предпочел.

Креонт

Ты прав, мой милый. Пред отцовской волей

Все остальное отступать должно.

Затем и молим мы богов о детях,

Чтоб супостатов наших отражали

И другу честь умели воздавать.

А кто и в сыне не нашел опоры –

Что скажем мы о нем? Не ясно ль всем,

Что для себя он лишь кручину создал

И смех злорадный для врагов своих?

Нет, нет, дитя! Не допусти, чтоб нега

Твой ясный разум обуяла; женской

Не покоряйся прелести, мой сын!

Кто с лиходейкой делит ложе – верь мне,

Морозом веет от таких объятий

Нет горше язвы, чем негодный друг.

Отринь и ты ее, презренья полный:

Она нам – враг. Пускай во тьме подземной

Себе другого ищет жениха!

Я уличил ее уликой явной

В том, что она, одна из сонма граждан,

Ослушалась приказа моего;

Лжецом не стану я пред сонмом граждан:

Пойми меня, мой долг – ее казнить.

И пусть взывает к родственному Зевсу[131]:

Когда в родстве я зародиться дам

Крамоле тайной – вне родства бесспорно

Еще пышнее расцветет она.

Нет. Кто в кругу домашних безупречен,

Тот и гражданский долг исполнит свято;

Напротив, кто в безумном самомненье

Законы попирает, кто властям

Свою навязывает волю – мною

Такой гордец отвержен навсегда.

Кого народ начальником поставил,

Того и волю исполняй – и в малом,

И в справедливом деле, и в ином.

Кто так настроен, тот – уверен я –

Во власти так же тверд, как в подчиненье.

Он в буре брани на посту пребудет,

Соратник доблестный и справедливый.

А безначалье – худшее из зол.

Оно народы губит, им отрава

В глубь дома вносится, союзной рати

В позорном бегстве узы рвет оно.

Но где надежно воинство – его там

Ряды блюдет готовность послушанья.

Храни же свято стяг законной власти,

Не подчиняя женщине ума.

Уж если пасть нам суждено – от мужа

Падем, не в женской прелести сетях!

Корифей

Нам мнится, если возраст нам не враг,

Твоими разум говорит устами.

Гемон

Ах, разум, разум... Да, отец мой, высший

То дар богов для смертных, спору нет;

И что неправ ты – это доказать

Не в силах я – и не хочу быть в силах.

Но прав, быть может, также и другой?

Поверь, отец: что делает народ,

Что говорит и чем он недоволен,

Мне лучше видно. Страх простолюдину

Твой взор внушает, прерывает речи,

Что неугодны слуху твоему.

А я, в тени, и вижу все, и слышу.

Я слышу, да, как все ее жалеют,

Все говорят: «Ужель погибнет та,

Что гибели всех менее достойна? –

Ужель за подвиг столь прекрасный – кару

Столь жалостную понесет она? –

Ту, что, родного брата в луже крови

Найдя, непогребенным не снесла,

Не потерпела, чтоб от псов голодных

Он поруганье принял и от птиц –

Ее ль златым мы не почтим венком?»

Так глухо бродит темная молва.

Отец! Ведь мне всего добра на свете

Дороже благоденствие твое.

И быть не может иначе: ведь слава

Цветущего отца – величье сына,

Как и отцу отраден сына блеск.

Не будь же однодумен: не считай,

Что правда только в том, что ты сказал.

Кто лишь в себе высокий разум видит,

Иль чары слова, иль души величье –

Тот часто вдруг оказывался пуст.

Ты – человек, и как бы ни был мудр ты, –

Позора нет познать и уступить.

Когда поток весенних вод избыток

Стремит в долину – гибкие лишь лозы

Его выносят, а деревьев силу

Он, с корнем вырывая, истребляет.

Когда моряк натянет корабельный

Канат и не захочет отпустить –

Не миновать ладье, перевернуться.

Нет, уступи, смири свой гордый дух!

Дозволь и мне, хоть я и молод, словом

Тебя правдивым вразумить, отец:

Всех совершенней я того считаю,

Кто сам в себе клад мудрости хранит.

Но он немногим достается; прочим –

И доброму совету внять хвала.

Корифей

Полезно обоюдное ученье,

Коль доля правды у обоих есть.

Креонт

Седые старцы мы; не время нам

У молодого разуму учиться!

Гемон

Одной лишь правде! Если ж молод я, –

Смотреть на дело должно, не на возраст.

Креонт

А дело ли ослушника почтить?

Гемон

Почтить дурных я не просил, отец.

Креонт

Ну, а ее ты к ним не причисляешь?

Гемон

Ни я, ни всенародный глас фивян.

Креонт

Народ ли мне свою навяжет волю?

Гемон

Ты ныне слово юное сказал.

Креонт

Своей мне волей править, иль чужою?

Гемон

Единый муж – не собственник народа.

Креонт

Как? «Мой народ» – так говорят цари!

Гемон

Попробуй самодержцем быть в пустыне!

Креонт

Жене ты покорился, вижу я!

Гемон

Коль ты – жена; я о тебе забочусь.

Креонт

Ты, негодяй? И судишься с отцом?

Гемон

Так должно; Правды ты завет нарушил.

Креонт

Нарушил, если власть я чту свою?

Гемон

Хорош почет, коль ты богов бесчестишь!

Креонт

Презренный, женской прелести угодник!

Гемон

Все ж не дурному делу я служу.

Креонт

Ты в каждом слове лишь о ней радеешь!

Гемон

Нет; и о нас с тобой, и о богах.

Креонт

Живой ее ты не получишь в жены!

Гемон

Она умрет... пусть так! Но не одна.

Креонт

Еще угрозы? Вот венец дерзанью!

Гемон

Угрозы? Нет; тщете ответ бессильный.

Креонт

Тщеты питомец не учитель мне!

Гемон

Ты говорить лишь хочешь, а не слушать?

Креонт

Раб женщины, не раздражай меня!

Гемон

Отец!... другого б я назвал безумцем.

Креонт

Что ж, называй! Но не на радость, верь мне,

К хуле и брань прибавил ты.

(Страже)

Эй вы!

Сюда преступницу ведите! Тотчас

На жениха глазах ее казню.

Гемон

Нет, этого не будет! Глаз моих

Уж не увидят боле ни невеста

В мученьях казни горестной, ни ты:

Других ищи союзников безумью!

Уходит.

Корифей

Его шаги торопит гнев, владыка –

Советник лютый в юных дней пылу.

Креонт

Что ж, в добрый час! Пускай в своей гордыне

И дерзости себя хоть богом мнит:

Их он и этим не спасет от казни.

Корифей

«Их», ты сказал? Ужель казнишь обеих?

Креонт

Ты прав: лишь ту, что прикоснулась к трупу.

Корифей

Какую ж ей ты приготовил казнь?

Креонт

За городом, в пустыне нелюдимой,

Врыт в землю склеп; из камня свод его.

Туда живую заключу, немного

Ей пищи дав – так, как обряд велит,

Чтоб города не запятнать убийством,

Пусть там Аиду молится – его ведь

Она считает богом одного!

Быть может, он спасет ее от смерти.

А не спасет – на опыте узнает,

Что почитать подземных – праздный труд.

Уходит во дворец.

 

СТАСИМ ТРЕТИЙ

Строфа

Хор

Эрот, твой стяг – знамя побед!

Эрот, ловец лучших добыч,

Ты и смертному сердце жжешь

С нежных щек миловидной девы.

Подводный мир чует твой лет;

В чаще лесной гость ты:

Вся бессмертная рать воле твоей служит;

Всех покорил людей ты –

И, покорив, безумишь.

Антистрофа

Тобой не раз праведный ум

В неправды сеть был вовлечен;

Ты и ныне лихую рознь

В эти души вселил родные.

Преграды снес негой любви взор молодой девы –

Той любви, что в кругу высших держав судит.

Нет поражений играм

Царственной Афродиты!

 

ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ

 

Из дворца выходит, окруженная стражей, Антигона.

Корифей

О, что вижу? И сам послушания долг

Позабыть я готов, и из старческих глаз

Неудержно струится горючий родник.

Антигону ведут – ах, не в дом жениха:

Ее ждет всеприемлющий терем!