Иностранные термины и выражения 152 страница

* в рус. пер.: Соч., вступ. ст. и пер. А. Ф. Лосева, т. 1—2 М., 1975—76.

• см. к ст. Скептицизм.

СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ (от позднелат. saecularis — мир­ской, светский), первоначально отторжение или пере­дача церк. земель и имущества в светское (гос.) владе­ние; с кон. 19 в. в бурж. социологии всякая форма эман­сипации от религии и церк. институтов. В марксист­ской лит-ре под С. понимаются различные историч. этапы высвобождения от религ. влияния всех сфер жиз­недеятельности общества и личности. С.— это процесс лишения религ. институтов социальных функций, сокращение культовой практики, вытеснение религ. представлений, замена их различными светскими взгля­дами, утверждение в обществ. и индивидуальном соз­нании материалистич. и атеистич. мировоззрения. Близкими к понятию С. являются «лаицизация», «обмирщение», «десакрализация», «преодоление рели­гии», в к-рых раскрываются различные стороны про­цессов С.

В основе совр. этапа С. лежит кризис религии, вы­ступающий составной частью общего кризиса капита­лизма и утверждения социализма. Бурж. социология и религ. апологетика в своём стремлении принизить масштабы С. извращают её подлинный смысл: или от­рицают, или сводят к изменениям сознания и интен­сивности культовой практики в рамках религии. С. предстаёт в ней в качестве одной из форм модерниза­ции религии, «закономерной» эволюции религ. созна­ния, перехода религиозности с институционального на индивидуальный уровень и т. п. В бурж. мире процессу С. противостоят как природа капиталистич. общества, питающего потребность в религ. иллюзиях, так и бурж. гос-во и средства массовой информации, поддерживаю­щие деятельность религ. орг-ций. В социалистич. обще­стве процесс С. выступает ведущей тенденцией разви­тия общества и индивидуального сознания.

• К обществу, свободному от религии. Процесс С. в условиях социалистич. общества, Сб. ст., М., 1970; Угринович Д. М., Введение в теоретич. религиоведение, М., 1973; К p ж е н е к Ф., О марксистском понимании процесса С., в сб.: Вопросы науч. атеизма, в. 26, М., 1980; M u n b у D. L., The idea of a secular society and its significance for Christians, N. Y.— L., 1963; Martin D., The religious and the secular; studies in seculari­zation, N. Y.— L., 1969.

СЕЛЗАМ (Selsam) Говард (28.6.1903, Харрисберг, Пен­сильвания,—7.9.1970, Нью-Йорк), амер. философ-марк­сист. Один из основателей Амер. ин-та марксистских исследований. С. активно и последовательно отстаивал

СЕЛЗАМ 599

учение диалектич. и историч. материализма, выступал с критикой амер. прагматизма (см. «Прагматизм — фи­лософия амер. империализма», в сб.: «Прогрессивные деятели США в борьбе за передовую идеологию», 1955), неопозитивизма и др. идеалистич. направлений в совр. бурж. философии. В кн.«Что такое философия?» («What is philosophy?», 1938) изложил гл. положения марксистской философии. В работе «Философия в ре­волюции» (1957, рус. пер. 1963) показал революциони­зирующую роль философии марксизма в совр. мире. Центральное место в работах С. занимает этич. пробле­матика. В кн. «Этика и прогресс. Новые ценности в ре-волюц. мире» («Ethics and progress», New values in a revolutionary world», 1965) С., анализируя проблему человеч. свободы, понятие историч. прогресса, показал классовую обусловленность морали и подверг критике кантианскую и экзистенциалистскую этику. С. был одним из редакторов «Хрестоматии по марксистской философии» («Reader in Marxist philosophy, from the writings of Marx, Engels and Lenin», 1963). Работы С. переведены на многие иностранные языки и изданы в

ряде стран. Lenin's notebooks, «Mainstream», 1962, v. 15, № 4; On truth, «Science and Society», 1963, v. 27, № 4; в рус. пер.— Марксизм и мораль, Μ., 1962.

• Черкасов И. И., Из истории марксистской филос. мыс­ли в США, М., 1977.

СЕЛЛЕРС, С е л л а р с (Seilars) Рой Вуд (9.7.1880, Эгмондвилл, Онтарио, Канада,—5.9.1973, Анн-Арбор, Мичиган, США), амер. философ. Один из основателей критич. реализма. Ранняя гносеологич. концепция С., утверждавшая символич. характер познания, содержала элементы агностицизма. В дальнейшем С. перешёл на позиции материализма; свою концепцию называл «эво-люц. натурализмом». Вёл активную полемику с идеали­стич. филос. направлениями, критиковал теорию пси-хофизиологич. дуализма и телеологич. интерпретации эволюц. процесса. Разрабатывал концепцию «уровней организации» природы, согласно к-рой появление ка­чественно нового связано с переходом к её более высо­ким, несводимым к низшим уровням. В этике подчёр­кивал конкретно-историч. и социально обусловленный характер моральных оценок и нравств. ценностей. Отвергая теологию и церк. догмы, С. придерживался позиции т. н. религ. гуманизма.

* Critical realism, Ν. Υ., 1969; Reflections on American philo­sophy from within, Notre Dame — L., 1969; The principles, perspectives and problems of philosophy, N. Y., 1970; в рус. пер.— Три ступени материализма, «ВФ», 1962, № 8.

• Богомолов А. С., Бурж. философия США XX в., М., 1974, с. 205—17; Б ы х о в с к и й Б. Э., Памяти Р. В. С., «ΦΗ», 1974, №4; М е 1 с h е r t N. P., Realism, materialism and the mind. The philosophy of R. W. Seilars, Springfield, 1968.

СЕМАНТИКА (от греч. σημαντικός — обозначающий), раздел логики (или металогики) и семиотики, посвя­щённый анализу комплекса связанных между собой понятий, центральными из к-рых являются понятия значения и смысла. Вся проблематика С. выражается вопросами вида: что означает то или иное понятие (тер­мин) или высказывание, суждение (запись, текст, фор­мула), как их следует понимать? Подобные вопросы возникают прежде всего по отношению к общелогич. по­нятиям («предмет», «множество», «соответствие», «ло-гич. следование» и т. п.), а на этой базе — к собственно семантич. понятиям и терминам («истина», «определе­ние», «выполнимость», «обозначение», «наименование», «осмысленность»), а также к самим понятиям «значе­ние», «смысл» и «интерпретация».

В формализов. языках объектом, по отношению к к-рому ставится вопрос о его значении и смысле, оказывается отд. знак, знакосочетание или к.-л. др. фрагмент текста. Согласно концепции, восходящей к Дж. С. Миллю и Фреге, знак, играющий в формали­зов. языке роль терма (аналога грамматич. подлежа­щего, дополнения или субъекта нек-рого предложения),

СЕЛЛЕРС

служит именем нек-рого предмета (называет или обо­значает этот предмет) или класса (множества, совокуп­ности) предметов. Нахождение денотата (предметного значения) для к.-л. конкретного имени даёт существ. ин­формацию об этом имени, но не исчерпывает связанной с ним семантич. проблематики: денотат указывает объём обозначаемого данным именем понятия, но не объясняет его содержания. У имени имеется нек-рый смысл, определяемый набором характеризующих его признаков, причём понимание этого смысла не только не предполагает знания, но даже существования дено­тата данного имени. Имя, обозначая (называя) свой денотат, выражает нек-рый смысл; про этот смысл го­ворят, что он определяет денотат, являясь его концеп­том. Очевидно, что один и тот же денотат может опре­деляться различными концептами. В то же время оди­наковый смысл могут иметь различные имена, назы­ваемые в этом случае синонимами. Вводимое т. о. на множестве имён данного языка отношение синонимии является отношением эквивалентности, т. е. оно реф­лексивно (каждое имя синонимично самому себе), сим­метрично (выражения «о синонимично е» и «в синони­мично а» равносильны) и транзитивно (синонимы од­ного и того же слова синонимичны между собой).

Все эти семантич. понятия распространяются с «ато­марных» объектов формализов. языков — знаков и имён на более сложные знакосочетания — предложения, вы­ражающие высказывания, для к-рых в подходящих ме­таязыках определяется понятие истинности (и ложно­сти), и далее — на исчисления в целом, для к-рых вво­дится понятие интерпретации.

Развитая в работах Тарского, Карнапа и др. система т. н. экстенсиональных (см. Экстенсиональность) семан­тич. характеристик, описывающих элементы языка с т. зр. объёма понятий («обозначение», «наименова­ние», «истина»), «надстраивается» над понятием значе­ния (денотата) и образует, согласно Куйану, теорию референции (теорию обозначения). Значительно менее разработанная часть С.— теория смысла, трактующая интенсиональные (см. Интенсиональность)свойства языков (знаковых систем), посвящена понятиям, ха­рактеризующим языки с т. зр. содержания понятий («смысл», «концепт», «осмысленность», «синонимия», «следование»). В то время как первая группа понятий вводится исходя из чисто конвенциональной идеи при­писывания значений, вторая группа понятий призвана в нек-ром смысле разъяснить суть С.— то, что должно быть понято в языке безотносительно к используемым обозначениям.

Язык С. формализов. языков в свою очередь может быть формализован. Систему формализованной С. разработал, в частности, амер. логик Дж. Кемени. На основе идей сов. логика Д. А. Бочвара формализованная С. строится средствами многозначной логики; к такого рода исследованиям привлекается и модальная логика. • См. к ст. Семиотика.

СЕМАНТИКА ОБЩАЯ, филос.-социологич. течение, родственное неопозитивизму. Основоположник — А. Кожибский, гл. представители С. Хаякава, С. Чейз, А. Рапопорт. Осн. центры — Междунар. об-во общей семантики (Чикаго), Ин-т общей семантики (Лейквилл, США). Спец. орган — журн. «ETC» (с 1943, Чикаго).

С. о. исходит из факта связи человеч. поведения с язы­ком, абсолютизируя непосредств. определяемость по­ведения словом. Сторонники С. о. требуют сведения к минимуму опасности подмены действит. структуры мира языковой, а реакции на предмет — реакцией на слово. Этому служат принципы С. о.: нетождественно­сти (слово не тождественно вещи, а вещь — самой себе); «не-всего» (языковое выражение не даёт полной кар­тины явления); саморефлексии (анализ языкового об­разования имеет дело лишь с ним самим, но не с дейст­вительностью). Отсюда вытекают абс. релятивизм и агностицизм: «объективный уровень» действительности не может быть выражен словами; «мы должны указывать пальцем и молчать, иначе мы никогда не достиг­нем этого уровня» (Korzybski A., Science and Sanity, Lancaster, 1945², p. 399). Этот вывод усугубляет­ся номиналистич. теорией абстракции и теорией значе­ния С. о., основанной на идеях чувств. верификации и операционализма. Значение сводится в С. о. к чувствен­но данному референту и соответств. операции.

С. о. изучает влияние языка на мышление и поведе­ние людей и формирование «массовой культуры», пато­логию языка в её воздействии на поведение. Предста­вители С. о. необоснованно связывают социальные противоречия и катастрофы с тем, что люди подменяют факты «абстракциями» типа «прогресс», «демократия», «свобода», «коммунизм», «труд», «капитал» и т. д. и ут­верждают, что «если бы знание семантики было всеоб­щим, то такая катастрофа едва ли могла бы разразить­ся» (Chase St., The Tyranny of Words, N. Y., 1938, p. 13—15).

• Б ρ у т я н Γ. Α., Теория познания общей семантики, Ер., 1959; Богомолов A.C., Бурж. философия США 20 в., М., 1974; The use and misuse of language, Greenwich, 1962; Hayakawa S. J., Language in thought and action, N. Y., 1964²; Rapoport Α., Philosophie heute und morgen, Darm­stadt, 1970.

СЕМИОТИКА (греч. σημειωτική, от σημεΤον — знак), семиология, общая теория (или комплекс науч. теорий), исследующая свойства знаковых систем, или систем знаков, каждому из к-рых определ. образом со­поставляется (придаётся) нек-рое значение. Примеры знаковых систем: естеств. (разговорные) языки, систе­мы предложений науч. теорий, искусств. языки, систе­мы сигнализации в обществе и в природе, системы со­стояний, входных и выходных сигналов различных машин и автоматов, программы и алгоритмы для них и языки-посредники для «общения» с ними человека и т. п. В качестве знаковых систем можно рассматри­вать «языки» изобразит. иск-в, театра, кино и музыки, а также любые сложные системы управления, рассмат­риваемые с позиций кибернетики: машины, станки, приборы и их схемы, живые организмы и отд. их под­системы (напр., центр. нервная система), производств. и социальные объединения и общество в целом.

В рамках С. как единого комплексного науч. направ­ления возможна интерпретация перечисленных слож­ных систем как систем знаков, могущих в принципе служить для выражения нек-рого содержания, причём совместное рассмотрение чрезвычайно разнообразных знаковых систем оправдывается аналогиями в их строе­нии (и принципах функционирования), выражающи­мися такими отношениями, как изоморфизм и гомомор­физм.

Семиотич. подход к изучению знаковых систем по су­ществу проявился уже в логико-математич. работах Лейбница (кон. 17 в.), предвосхитившего своей концеп­цией «универсального исчисления» осн. принципы ма-тематич. логики и С. Швейц. лингвист Ф. де Соссюр (кон. 19 в.) рассматривал естеств. языки как знаковые системы, разрабатывая теорию значения знаков в рам­ках науч. дисциплины, названной им «семиологией». Осн. принципы С. были сформулированы в явном виде Пирсом (2-я пол. 19 в.), к-рый ввёл и самый термин «С.», и развиты в работах Ч. Морриса, Р. Карнапа, А. Тарского и др.

Для семиотич. подхода характерно выделение трёх уровней исследования знаковых систем, соответствую­щих трём аспектам семиотич. проблематики: 1) с и н­т а к т и к а посвящена изучению синтаксиса знако­вых систем, т. е. структуры сочетаний знаков и правил их образования и преобразования безотносительно к их значениям и функциям знаковых систем; 2) семан­тика изучает знаковые системы как средства выра­жения смысла — осн. её предмет представляют интер­претации знаков и знакосочетаний; 3) прагмати-к а изучает отношение между знаковыми системами и теми, кто воспринимает, интерпретирует и исполь­зует содержащиеся в них сообщения. Одна из важней-

ших проблем С. состоит в выяснении того, в какой мере эти уровни исследования взаимосводимы друг к другу.

Структуралистская программа де Соссюра (отчасти предвосхищенная лингвистич. идеями В. фон Гум­больдта) легла в основу семиотич. исследований в кон­кретных науках. Первой такой семиотич. дисциплиной явилась намеченная ещё в его работах и интенсивно развивающаяся с 1920-х гг. в ряде стран (Чехослова­кия, СССР, США, Дания и др.) структурная лингви­стика. В наст. время разрабатываются как её синтак-сич. аспект (теория т. н. формальных грамматик, ос­нованная на логико-математич. и отчасти теоретико-множеств. методологии), так и семантический («модель Смысл ↔ Текст»), а также методологич. (напр., поиски т. н. языковых универсалий в работах Н. Хомского и его школы) аспекты и многочисл. прикладные направле­ния (вероятностно-статистич. описания языковых структур; работы Ю. В. Кнорозова по дешифровке древних письменностей и др.). По примеру и образцу лингвистики выявление внутр. структур и их модели­рование получили развитие в литературоведении («фор­мальная школа» Ю. Н. Тынянова, В. Б. Шкловского и Б. М. Эйхенбаума, классич. монография В. Я. Проп­па «Морфология сказки», работы Ю. М. Лотмана и др. по структурной поэтике, ряд работ Μ. Μ. Бахтина) и эстетике (как в прикладном плане — семиотич. изу­чение «языков» кино, театра и др. видов иск-ва, так и в общетеоретическом), в психологии и педагогике (швейц. школа Ж. Пиаже, работы Л. С. Выготского и др. сов. психологов, а также «установочная» концеп­ция трудовой и общей педагогики А. К. Гастева), в эт­нологии, антропологии и культурологии (структурная антропология К. Леви-Строса), в социологии, эконо-мич. науках и др.

Теоретич. (или формальная) С. представляет собой совокупность синтаксич. и семантич. исследований знаковых систем (относимых часто к металогике) при­менительно к искусств. формализов. языкам, т. е. ло-гич. и логико-математич. исчислениям, рассматривае­мым совместно с их интерпретациями (семантика) или независимо от них (синтаксис): метаматематич. ис­следования Рассела, Уайтхеда, Гильберта, Гёделя, Г. Генцена, А. Чёрча и др., логико-семантич. и теоре­тико-модельные работы Фреге, Карнапа, Чёрча, Дж. Кемени, Тарского и его школы, А. И. Мальцева и его учеников и др., а также выполненные в рамках конструктивного направления (см. Конструктивное направление) работы сов. математиков А. А. Маркова, Н. А. Шанина и их учеников по общей теории исчисле­ний. К теоретич. С. относятся также, наряду с про­граммными работами Пирса и Морриса, работы Вит­генштейна и Карнапа (посвящённые логико-филос. принципам моделирования мира), генетич. анализ ло-гико-познават. структур в работах школы Пиаже и более поздние работы по «структурной эпистемологии». На стыке общетеоретич. исследований по С. и различ­ных семиотич. дисциплин разрабатываются много­числ. описания алгоритмич. языков и языков програм­мирования, реализующие на достаточно высоком уровне абстракции (но в применении к совершенно конкретным знаковым системам) общие принципы С. и математич. логики (напр., получивший широкое распространение в кибернетич. работах в СССР и за рубежом язык РЕФАЛ). В рамках теоретич. С. аспекты семиотич. исследований — синтактика, семантика и прагмати­ка — могут пониматься как разделы этой науки (по­добно тому как, напр., в теоретической механике выделяются кинематика, статика и динамика). Проб­лема взаимной редукции задач и результатов, отно­сящихся к этим разделам С., получает здесь точную постановку.

СЕМИОТИКА 601

Практич. и филос. важность С. обусловлена тем, что она трактует различные знаковые системы как модели определ. фрагментов внеш. мира, строящиеся в ходе познават. и практич. деятельности людей. Типичным примером такого моделирования служит широкий круг кибернетич. исследований, объединяемый под об­щим наименованием «искусственный интеллект». См. также Моделирование, Синтаксис, Семантика, Праг­матика.

• Витгенштейн Л., Логико-филос. трактат, пер. с нем., М., 1958; Карнап Р., Значение и необходимость, [пер. с англ.], М., 1959; Труды по знаковым системам, в. 1—11, Тарту 1964—79; С те п а но в Ю. С.,С.,М., 1971; С. и инфор­матика, в. 16, М., 1981; R с у - D e b о т е J., Semiotique, P., 1979. В. К. Финн.

«СЕМЬ МУДРЕЦОВ», др.-греч. представители ранней этич. рефлексии, выражаемой в близких к пословицам, кратких и, как правило, императивных «сентенциях» («гномах») на темы «житейской мудрости», но отличаю­щихся от фольклорных пословиц: 1 (подчёркнутым ав­торским характером, 2) нефигуративностью и стремле­нием к отвлечённым формулировкам этич. принципов. Сам тип «С. м.» восходит к древней мифологеме, имею­щей индоевроп. или др.-вост. корни (ср. «С. м.» в Вави­лоне и Др. Индии). По-видимому, уже в 6 в. до н. э. название «С. м.» закрепилось за группой историч. лиц (гл. обр. политич. деятелей 1-й пол. 6 в. до н. э.). Со­став «С. м.», так же как и атрибуция отд. изречений, в различных источниках варьируется (всего 17 имён в разных комбинациях); неизменное ядро составляют: Фалес, Биант из Приены, Питтак из Митилены, Солон Афинский. В каноне «С. м.», составленном в 4 в. до н. э. Деметрием Фалерским (к-рому принадлежит самый древний из сохранившихся сборников изречений «С. м.»), к ним добавлены Клеобул из Линда, Периандр из Коринфа и Хилон из Лакедемона. Образцы «гном» из собрания Деметрия Фалерского (авторство во всех случаях условно): «мера — лучше всего» (Клеобул), «ничего слишком» (Солон), «поручись — и беда тут как тут» (Фалес), «что возмущает тебя в ближнем — того не делай сам» (Питтак), «большинство людей — дурны» (Биант), «наслаждения смертны, добродетели бессмертны» (Периандр); см. также «Познай самого себя». Год (582/581 до н. э.), в к-рый, согласно Деметрию Фа-лерскому, «семеро были названы мудрецами», совпадает с первым зарегистрированным годом Пифийских игр (в честь Аполлона в Дельфах): «состязание в мудрости», на к-ром (предположительно) выбирались «С. м.», луч­ше всего объяснило бы странный синтез древней ми­фологемы и конкретных историч. лиц.

• Фрагменты: D К I, 61—66; Snell В., Leben und Meinungen der sieben Weisen, Münch., 197l⁴; в рус. пер.— в кн.: Изречения древнейших греч. мыслителей, выбранные из соч. Диогена Лаэрция, Плутарха, Стобея и др., Харьков, 1887; Диоген Лаэртский, О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, кн. 1, М., 1979.

СЕМЬЯ, основанная на браке или кровном родстве ма­лая группа, члены к-рой связаны общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомо­щью. В браке и С. отношения, обусловленные разли­чием полов и половой потребностью, проявляются в форме нравственно-психологич. отношений. Как со­циальное явление С. изменяется вслед за развитием экономич. базиса общества; в то же время прогресс форм С. обладает относит. самостоятельностью.

Применяя понятие С. к первобытному обществу, Ф. Энгельс обозначал им круг лиц, между к-рыми были разрешены половые отношения. В указанном смысле можно говорить о кровнородственной семье, в к-рой брачные отношения имеют лишь одно ограничение — принадлежность к разным поколениям, о групповой семье, к-рая возникла в результате запрещения поло­вых связей не только между родителями и детьми, но и между братьями и сестрами и имела эндогамную и эк­зогамную разновидности, наконец, о парной семье,

СЕМЬ

к-рая предполагала брачные отношения лишь одного мужчины с одной женщиной, но эти отношения были ещё непрочными и легко расторжимыми. Можно пред­положить существование дислокальной парной семьи, когда каждый из супругов жил в своей родовой группе.

На всех этих ступенях развития С. осн. формой трудовой и бытовой общности людей был род, имев­ший матриархальную или патриархальную организа­цию.

В качестве устойчивого социального объединения С. возникла в эпоху позднего неолита с разложением ро­дового строя и появлением частной собственности, при­бавочного продукта и классов. Первая историч. форма моногамной С.— патриархальная С., управляемая от­цом, стала возможной благодаря закрепощению жен­щины, происшедшему в результате уменьшения её экономич. роли и сосредоточения богатства в руках собственника — мужяины. Патриархальная С. была строго моногамной лишь для женщины. Перед мужчи­ной же развитие рабства и др. форм зависимости и гос­подства открыло новые возможности многоженства (наложничество рабынь, гетеризм, проституция). В странах Востока многоженство было возведено в ранг законной формы брака, но даже европ. патриархальная С. вклюяала в себя как родственников, потомков одного отца с их жёнами и детьми, так и домашних рабов, в т. я. наложниц (лат. слово familia означает совокуп­ность принадлежащих одному человеку рабов); поэтому Энгельс определяет её как «промежуточную форму» между многоженством и моногамией. Патриархальная С. являлась одновременно производств. объединением и обычно была многочисленной. В классич. виде она существовала на первых этапах рабовладельч. форма­ции, но различные её модификации сохранились у мн. народов и при феодализме.

С переходом к феодализму «...моногамия, развившая­ся на развалинах римского мира в процессе смешения народов, облекла владычество мужчин в более мягкие формы и дала женщинам, по крайней мере с внешней стороны, более почетное и свободное положение, чем ког­да-либо знала классическая древность» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 21, с. 72). Распространение мировых религий, прежде всего христианства, усилило идеологические узы, скреп­лявшие С. На «экономическом каркасе» брака по­явился «трогательно-сентиментальный покров». Гос­подствующий класс, освобождённый от экономи­ческих забот, достиг такой стадии духовного и нравст­венного развития, при к-рой могли появиться «рыцар­ское отношение к женщине» и «рыцарская любовь». Но поскольку частная собственность оставалась осно­вой браяно-семейных отношений, эти ценности возникли не в браке, а вне его, как его антиподы. Противоречие в С. между «поработителем — мужчиной и порабощён­ной женщиной» было дополнено не менее острым кон­фликтом между экономич. целями собственнич. моно­гамии и избирательностью полового влечения, к-рая наиболее сильно проявляет себя в чувстве любви. Ка-питалистич. индустриализация разрушила — по край­ней мере в городах — характерную для феодализма связь между жизнью С. и произ-вом, а из всех эконо­мич. функций оставила у многих С. лишь функцию организации быта. Большинство С. стало состоять лишь из супругов и их детей (нуклеарная семья), а семейные отношения приобрели менее иерархич. и авторитарный характер. Женщины получили широкий доступ к рабо­те на пром. предприятиях и в сфере услуг. Это в не­сравненно большей, чем при феодализме, степени обе­спечило экономич. самостоятельность женщин и их независимость от мужчин, даже несмотря на сохраняю­щуюся в бурж. гос-вах дискриминацию в оплате жен. труда. Под влиянием революц. борьбы пролетариата женщинам во мн. странах были предоставлены гражд. права, в т. ч. право на развод. Среди классов и социаль­ных групп, непосредственно не связанных с частной

собственностью, брак из экономич. института всё боль­ше превращался в морально-правовой союз мужчины и женщины, основанный на любви и личном выборе. Произошло известное перераспределение обязанностей мужа и жены в С. в ведении домашнего х-ва и воспи­тании детей. Развитие системы бытового обслужива­ния, досуга, детских учреждений позволило С. пол­ностью или частично освободиться от ряда прежних обязанностей (т. н. редукция функций С.). С. всё боль­ше сосредоточивалась на своей внутр. жизни, возра­стала роль внутрисемейных отношений в обеспечении её стабильности и прочности. Ослабление контроля об­ществ. мнения (в результате урбанизации), а также экономич., правовых и религ. уз, скреплявших преж­нюю С., резко увеличило «нагрузку» на моральные узы.

В капиталистич. обществе действуют две противо­речивые тенденции изменения С.: её обновление, «ре­конструкция» на основе пром. и культурного прогресса и дезорганизация. Первая из этих тенденций наиболее характерна для трудовых семей, вторая — для пара-зитич. слоев. Экономич., политич. и моральные проти­воречия капитализма стимулируют отчуждение С. от общества. Закономерное сосредоточение С. на внутр., семейных проблемах принимает форму её «самоизоля­ции». В то же время возрастают возможности внутри-семейных коллизий и уменьшаются шансы их урегули­рования без ущерба для единства С. Всё это ведёт к не­устойчивости С., росту числа разводов.

В результате социалистич. преобразований семейные отношения освобождаются от социальных установле­ний старого общества (собственнического права, влия­ния церкви, классовых, сословных и нац. предрассуд­ков и т. д.). Уничтожаются все формы дискриминации женщин и одновременно систематически расширяется сеть обществ. учреждений, призванных помогать С. в воспитании детей и ведении домашнего х-ва. Рост благосостояния и культуры населения ведёт к форми­рованию социалистич. типа С.

Марксизм-ленинизм отвергает бурж. и анархистские утверждения, будто обобществление средств произ-ва в социалистич. и коммунистич. обществе должно обя­зательно сопровождаться «обобществлением» женщин и детей, разрушением С. В действительности коммуни-етич. идеалом отношений между полами является «...гражданский брак с любовью...» (Ленин В. И., ПСС, т. 49, с. 56). Социалистич. С. отличается от соб­ственнической С. по мотивам брака и характеру внутри-семейных отношений. Подавляющее большинство бра­ков в социалистич. обществе заключается не по эконо­мич. расчёту или родительскому принуждению, а по личному выбору будущих супругов. В связи с этим внутрисемейная организация характеризуется при социализме гораздо большими, чем в любом другом обществе, равноправием супругов и сплочённостью семейной группы. Всё большее выражение получает тен­денция к дроблению больших С. и раздельному житель­ству старшего и младшего поколений. Главными обществ. функциями С. при социализме становятся обес­печение потребностей мужчины и женщины в супру­жестве, отцовстве, материнстве и воспитание детей. Функция накопления частной собственности отмирает уже в ходе социалистич. преобразований, а хозяйствен­но-бытовая функция осуществляется не как цель, а как условие семейной жизни. Существенно изменяется и характер взаимоотношений между С. и обществом, гос-вом, повышается социальная активность С. Вместе с тем определ. число С. и в условиях социализма не сво­бодно от феод.-религ., мещанских и др. пережитков. На прочность С., рождаемость и семейное воспитание негативное влияние оказали порождённые 2-й мировой войной дсмографич. диспропорция, разрушение жи­лищного фонда, экономич. трудности.

Возрастание в условиях зрелого социализма роли С. как фактора, упорядочивающего воспроизводство насе­ления и обеспечивающего первичную социализацию де-

тей обусловило активизацию теоретич. и практич. ра­боты, направленной на укрепление брачно-семейных отношений. В 1968—70 были приняты Основы законо­дательства СССР и союзных республик и новые союзно-респ. кодексы о браке и семье. Конституция СССР устанавливает, что С. находится под защитой гос-ва. Забота о воспитании детей является одной из осн. кон­ституционных обязанностей сов. граждан. В стране создаётся служба С., включающая подготовку молодё­жи к семейной жизни, организацию помощи одиноким людям, желающим вступить в брак, систему консульта­ций по вопросам планирования материнства, психоло­гии супружеских отношений, ухода за детьми и их вос­питания.

Вопреки прогнозам нек-рых бурж. теоретиков, пред­сказывающих замену уже в недалёком будущем С. «свободным сожительством», марксизм-ленинизм ис­ходит из того, что в ходе строительства коммунизма С. будет развиваться и совершенствоваться.