При издании естественнонаучных трудов Гете, которое было поручено мне, меня не покидала мысль: изучение отдельных их частей оживить изложением величественного мира идей, лежащего в их основе. Я убежден, что каждое отдельное утверждение Гете получит новый и все же правильный смысл, если подойти к нему с полным пониманием его глубокого и обширного мировоззрения. Нельзя отрицать, что многие естественнонаучные положения Гете кажутся совершенно незначительными, если подходить к ним с точки зрения далеко продвинувшейся за это время науки. Но это не будет предметом нашего дальнейшего рассмотрения. Нас больше интересует то, какое значение они имеют для мировоззрения Гете. На той духовной высоте, на которой находится поэт, значительное место занимали также научные потребности. Без научной потребности не может быть никакой науки. Какие вопросы были у Гете к природе? Это самое важное. Получил ли и какой получил он ответ — все это интересует нас во вторую очередь. Имея сегодня достаточно средств, богатый опыт, мы, конечно, сможем найти удовлетворительное разрешение поставленных им проблем. Но чего мы не можем, так это идти со всеми нашими средствами по предначертанному им пути. Показать это — и должно быть целью моего представления. То, чему мы должны научиться у Гете прежде всего, это тому, как задавать природе вопросы.
Обычно упускают из вида главный момент, когда рассматривают Гете только с той точки зрения, что он сделал ряд наблюдений, подтвержденных позднейшими исследователями, составляющих важную составную часть нашего сегодняшнего мировоззрения. В случае Гете нужно обратить внимание не на полученный им результат, а на то, как он его достиг. Он метко заметил однажды: «С моими работами, как с игральными костями, катящимися по столу: они могут разбиться, но они направляли игру, которая была выиграна». Гете пришел к действительно научному методу. Он искал эти методы с помощью тех вспомогательных средств, которые требовали от него занятия наукой, но научный процесс, приведший к ним, — это непреходящее научное достижение.
Эта точка зрения повлияла на расположение предлагаемого материала. С известной долей правоты можно спросить, почему я, уже однажды высказавшийся о неправильном распределении его сочинений, не вступил тотчас на путь, по-видимому, самый естественный, поместив общие естественнонаучные труды в первый том, работы в области органики, минералогии и метеорологии — во втором, а в области физики — в третьем. Тогда бы в первом томе была изложена общая точка зрения, последующие же содержали бы отдельные приложения этой общей мысли. Как ни похвально было бы это сделать, но я никогда не хотел установить такой порядок. Я никогда не достиг бы того, чего я хотел: по костям, катящимся по игральному столу, понять план игры.
Ничто так не свойственно духу Гете, как сознательно исходить из общих понятий. Он всегда идет от конкретного факта, сравнивает, упорядочивает факты. В результате этого для него восходит их идейная основа. Величайшим заблуждением является утверждение, что не идея была побуждающим принципом гетевских творений, поскольку он сделал довольно известное замечание об идее Фауста. При рассмотрении вещей, после исключения всего случайного, несущественного, оставалось у него еще нечто, идея в его смысле. Метод же, который использовал Гете для того, чтобы подняться к идее, сам был построен на чистом опыте. Нигде в его исследованиях не пробивается субъективное включение. Он лишь очищает явление от случайного, чтобы проникнуть в его основу. Он, как субъект, не имеет другой задачи, кроме как расположить объект, чтобы была видна его внутренняя сторона. «Истина богоподобна, она является нам не непосредственно, мы должны добыть ее из ее манифестаций». Задача состоит в том, чтобы эти манифестации привести в такую взаимосязь, чтобы появилась «истина». Факты, которые мы наблюдаем, уже содержат истину, идею. Мы должны только удалить покров, скрывающий ее. В удалении этого покрова и заключается истина научного метода. Гете проложил этот путь. И мы должны следовать этим путем, если хотим совершенно понять Гете. Иными словами, мы должны начать с гетевского изучения органической природы, поскольку с нее начал он. Здесь прежде всего открылось ему богатое идейное содержание, которое мы затем снова находим как составные части его общих и методических статей. Если мы хотим их понять, то мы уже предварительно должны быть наполнены этим содержанием. Методические статьи представляются просто тканью мыслей, если е попытаться идти тем путем, которым шел Гете. То, что мы потом встречаем при изучении его физических работ, у Гете было лишь продолжением его воззрения на природу.
