Глава 3. Творчество Кундалини

 

И вы начинаете петь, рисовать, писать стихи и рассказы, хотя раньше никогда не делали этого. При этом, вкладывая в свое творчество часть своей все расширяющейся души. И необходимо понимать, что происходит при этом. На самом деле идет резкий пересмотр измененного сознания. Возникают какие-то образы, тексты, новые озарения, которые необходимо излить во внешний мир в виде текстов, писем, разговоров, рассказов, эссе.

Ранее у меня никогда не было стремления и желания, что-то писать, сочинять. Все что вы здесь прочтете – это результат процесса восхождения энергии Кундалини. Мне самому иногда кажется, что я лишь записал все то, что надиктовала мне она, богиня Шакти…

В этой главе вы прочтете тексты, созданные под воздействием активно поднимающейся энергии Кундалини. Энергия Кундалини, раскрепощая и трансформируя сознание человека, провоцирует его на новые проявления себя в этом мире. Эта энергия несет в себе часть Всеобщего Сознания Вселенной, частичка которого размещается в нас, проявляя себя таким неожиданным образом.

Хочу обратить ваше внимание, что это не совсем обычные тексты. По ним вы сможете определить степень своей готовности к началу восхождения Кундалини. С помощью них вы сможете приблизить это время и сделать этот процесс намного легче.

Обратите внимание на свою реакцию при прочтении этих текстов. Если она есть (у каждого может быть своя), значит, вы близки к важному событию, о котором пишется в этой книге. Но если нет, то и не огорчайтесь. Сами эти тексты работают на уровне подсознания, прочищая его, совершенно часто незаметно, на первый взгляд для вас. Хм, даже нежелание читать – это есть индикатор изменений, происходящих у вас.

И то, что вы прочтете, использует язык образов. При чтении постарайтесь унять свой болтливый ум и, читая, отключить по возможности его, открыв возможность проявлению своих эмоций. Можно порекомендовать читать (перечитывать) их, уединившись в каком либо укромном, любимом вами уголке этой вселенной. Если какой либо текст не оказался вам увлекательным пропустите его до лучших времен.

 

Про солнышек

 

Солнышко.

Жило-было солнышко. Обычное небольшое и неприметное солнышко, каких много. И занималось оно обычным своим делом, светило и обогревало крутящиеся вокруг него планеты.

И было все обычно, пока не появилась, она. Комета удивительной красоты. Вся покрытая голубым льдом, который так красиво отражал свет этого солнышка. И это отражение ее было столь прекрасно, столь завораживающее, что солнышко вспыхнуло и стало светить ярко-ярко и горячо-горячо.

- Наверное, наше солнышко влюбилось, решили планеты, наслаждаясь таким необычным теплом и светом, которое стало давать и им их солнышко.

А кометы расцвела еще больше. Свет солнышка, его лучи преломлялись через кристаллики льдинок и рассыпались фейерверком удивительной красоты, какой еще никто не видел.

- Ты мне нравишься, солнышко, сказало комета.

- Я люблю тебя, сказало солнышко.

И комета видела, как стали ею любоваться другие. И решила она, что она такая красавица, каких еще не видел этот мир. И возгордилась она.

- Солнышко, ты мне даешь, не то, что мне нужно, сказала комета.

- Как это? Что же я даю тебе такого, что тебе не нужно – удивилось солнышко.

- Мне не нужно твоего тепла. У меня от него по моему прекрасному лицу стекают глупые слезинки, в которые превращаются мои прекрасные льдинки. ТЫ только свети для меня.

- Но я не могу так, не может быть света без тепла. И свет и тепло, это все я и я отдаю тебе всего себя, обиделось солнышко.

- А мне и не нужно всего тебя, я и без тебя прекрасна, вдруг холодно заявила комета, переливаясь сказочными лучами в свете солнышка.

И солнышко стало остывать. И стало оно холодным, потом становилось все тверже и тверже. Если мое тепло не нужно, то. Ну, как она не поймет, невозможен свет без тепла.

И солнышко, остывая, стало гаснуть и гаснуть. Вспыхнув последний раз, последний прощальный луч бросился к комете, осветил ее еще ярче и прекрасней, улетел в бездну пространства, унося с собой последнее тепло и свет гаснувшего солнышка.

И без света солнышка комета вдруг превратилась в обычный кусок льда, холодного и безразличного.

- Все вы такие противные солнышки, равнодушно подумала комета и понеслась прочь от гаснувшего солнышка.

Звездочка.

И все решили, что солнышко погасло навеки. Э. Да сколько таких погасших солнышек вокруг. И все стали собираться искать другое солнышко, что еще не погасло.

Но тут произошло что-то удивительно странное. Да нет, солнышко как остывало, так и продолжало остывать. Комета так же уносилась прочь.. Но, присмотревшись внимательнее, все заметили, что становиться как-то светлее. Это заметила даже комета и, оглянувшись, удивленно приостановила свой стремительный бег.

К потухшему солнышку, все увеличиваясь, приближалась маленькая звездочка. И вот она уже стала маленьким солнышком. И стало еще светлее и теплее.

- Кто ты, спросило остывающее солнышко

- Я тоже солнышко, только маленькое, просто звездочка – ответила солнышко-звездочка

- Зачем ты здесь, угрюмо спросило остывающее солнышко

- Я хочу тебя согреть своим тепло и светом.

- А как ты нашла меня?

- ТЫ же меня позвал. Помнишь твой последний лучик, он был последний… И, потом больше не было… И я решила, что тебе плохо., опечалилась звездочка.

- Но этот луч ведь не тебе же был послан…

- Я знаю. Но ведь он был последний. Ну, как ты не понимаешь.

Остывающее солнышко промолчало. Что-то шевельнулось у него как-то необычно. Но ему стало как-то немного теплее. И вообще – странная она эта маленькая звездочка. А звездочка-солнышко стало светить и греть все больше и больше.

- Что ты делаешь, ведь нельзя тебе так светить ты можешь быстро погаснуть. Ты же маленькая совсем.

- Ничего не бойся у меня еще много для тебя тепла и света.

Но как не старалось солнышко-звездочка ничего не получалось. Не зажигалось солнышко, ради которого она прилетела сюда. И она тоже начала гаснуть. Ведь у любого солнышка есть ограниченный запас энергии. И у больших солнц его много, а у маленьких совсем мало. И она стала гаснуть. Ведь она была совсем маленьким солнышком.

- Что с тобой, что происходит?, почувствовав неладное, забеспокоилось гаснувшее солнышко.

- Знаешь, я не хотела тебе говорить, но я, наверное., скоро тоже погасну. Но это ведь неважно. Ведь и тогда я останусь с тобой.

- Зачем ты отдавала мне столько тепла, ведь я же в ответ тебе ничего не отдавал?

- А для меня важно только то, что есть ты. Есть и ладно.

Какая-то вспышка произошла внутри остывающего солнышка. И оно вдруг стало часто-часто сжимать-разжиматься.

- Ну, вот ты уже почти что дышишь сам, гаснувшим голосом проговорила звездочка. И свет от нее все более тускнел и слабел.

- Нет. Погоди. Не уходи!, воскликнуло солнце и в едином порыве сбросило с себя всю сковывающую его черноту.

И это было уже не солнышко, это было солнце. Могучее и горячее. Светлое и решительное. И свет от этой вспышки был так силен, что его снова заметила удаляющаяся комета. Обернувшись, она увидела необычное. От большого яркого солнца к маленькой звездочке протянулись два сильных и мощных луча.

- Хм, обнимаются они там что ли, как люди, ухмыльнулась комета, наблюдая необычную сцену.

А большое солнце делало свое дело. Его лучи окружили маленькое солнышко, почти совсем погасшее. Из последних сил и она выбросила два маленьких и тонких лучика навстречу ему. И они соединились.

И маленькое гаснувшее солнышко тут же вспыхнуло и стало расти и расти. И становиться все больше и теплее. И стало два солнца, одно большое, другое поменьше как одно, которые вращались напротив друг друга. И засветились они ярче тысячи солнц. И никого кроме самих себя им было не надо. И любовались они друг другом.

- Солнышек любят только солнышки, подумалось им.

- Странные они, все эти солнышки, подумала одинокая комета, теряясь в бездонных просторах темного космоса, лишь изредка усеянного светящимися солнышками.

И где-то далеко-далеко вдруг вспыхнуло ярким светом звездочка и, спустя время, погасла.

- Сверхновая вспыхнула, догадалась комета.

- И живут они недолго и быстро гаснут, равнодушно ухмыльнулась она и стала умело разворачиваться в своем стремительном беге..

А в это время с другого конца небосвода туда, где только что погасла сверхновая, стремительно поспешила другая маленькая, но очень яркая звездочка.

СОЛНЫШЕК ЛЮБЯТ ТОЛЬКО СОЛНЫШКИ, эхом звучало в безбрежных просторах космоса. И он уже не был таким темным и пугающим..

 

Обращение к Творцу

 

Что есть Бог, кто есть Бог. Почему все великие просветленные люди призывали идти к любви к нему. За что любить Его, если вокруг столько горести и страданий. Ведь это мир, созданный им, по образу и подобию:

И мы часто обращаемся к нему с просьбой дать нам хлеба, денег и ума. Почему он нам этого не дает, почему не облегчает нашу нелегкую долю. За что же тогда любить Его, якобы безучастно наблюдающему за страданиями своих детей.

Мне не нравиться слово Бог. Мне не нравится слово, Раб Божий. Я принимаю его как Творца. Бог, есть Творец всего. В том числе и меня самого. А значит, он есть мой Отец. Что создал меня по образу и подобию своему. А значит, создал меня совершенным, каким он сам и есть.

А зачем же он нас создал. Почему мы так несовершенны и так тяжело живем в страданиях и мучениях. Почему он не поможет нам и не дает того же хлеба, денег и ума: А все просто. Если он нам это даст, он признает наше несовершенство. А значит и свое. Если он нам даст хлеба, мы захотим денег, потом власти. И только будет слышно – Дай. Дай. Дай, это не может быть обращением Детей его к Нему.

И нам не нужно ни хлеба, ни денег, ни власти. Все это у нас есть. Изначально от рождения. Нам также не нужно и ума. Нам нужно одно, любовь к своему Отцу. Согласие с ним, единения с ним.

Нам не нужны знания. Творец заложил во всех нас поистине божественный потенциал. Мы можем создавать новые знания и новые вселенные, зачем нам старые знания. Мы созданы для новых знаний. Мы можем управлять этой вселенной лишь своей мыслью, обращенной к нему.

Нам нет нужды знать, как там все будет происходить. Не царское это дело, подумали и все побежали. И мир наполнен массой других небожественных сущностей нам в услужение. Их и есть дело все организовать, как все будет происходить.

И мы можем создавать энергию, мы можем управлять энергиями. Мы можем управлять этой вселенной и всеми событиями в ней. И художник не должен знать, как приготовляются краски. Это вредно ему. Это знание лишь тормозит его мысль. Он должен уметь ими (красками) творить. Создавая красоту, какой еще не видел этот мир:

Я возвращаюсь мыслью к Нему: Нам не надо пищи, мы можем жить без нее. Нам не нужно знаний, как мы их сейчас понимаем, мы можем сделать все без них. У нас есть мысль, творящая красоту. И наш Отец позаботился о своих детях в полной мере. У нас есть все, чтобы быть счастливыми, и чтобы творить. И нам ничего не надо. Ибо единственное, что нам нужно, возможность творить заложена при нашем рождении Творцом.

Ну, как Его не любить за такую заботу о детях своих. Он дал нам все для счастья и наслаждения и творения. Он создал для нас этот мир, как детскую песочницу, для наших игр. Играйте, радуйтесь и развивайтесь. Иначе чем он. Чтобы, вернувшись к нему, наполнить Его своими новыми и необычными творениями, увеличивая красоту и многообразие мира.

Но мы стали лезть туда, куда нам не надо. В строение вещества, исследовать физические законы: Строить свои материальные вселенные: Мы отвернулись тогда от Творца. Мы захотели узнать, Как устроен этот мир. Мир что создан Им. Вместо того чтобы творить свой, новый мир. И он хочет видеть нас рядом, как равных. Ему не нужно, чтобы мы копировали уже созданное им, а творили свое и необычное, дополняя и развивая уже созданное им.

И нет Библиотеки Акаши. Нет места, где есть все знания. Есть только место, где есть все знания, но только на текущий момент обращения. Ибо все знания непостоянны и более того ложны и все время изменяются. И мы творим эти знания.Даже будучи тем, что мы есть сейчас.

И мы, пытаясь познать и изменить созданное Творцом, можем только ухудшить то, что есть. Ибо Он уже создал совершенство. И его можно только нарастить и расширить, но не исправить. И мы просто разрушаем совершенный и созданный им мир. Деградируя вместе с ним. Как дети в песочнице:

Так что есть любовь к Творцу. Для меня это благодарность за то, как он все задумал и как озаботился о нас, своих детях. Предусмотрел все. И проявляет терпение и заботу и далее. Любовь его к нам безмерна. И ОН не мешает нам. Дети Творца имеют право на все. Иначе, это не дети Творца.

И он также ждет ответной любви от нас. Какой, очень простой – вернитесь к нему. Повернитесь к нему. Поймите Его. Согласитесь с ним. Не ломайте совершенство Им созданное. А создайте свое, на радость ему и себе. Он дал нам возможность создавать противоположности. А они уже создадут все остальное. И ОН показал, как это делать.

И создал бог небо и твердь, и создал бог день и ночь…

Вспомним, что мы совершенные дети Его. Повернемся к нему. Согласимся с ним. Это есть наша любовь к Нему. И он всех видит. Мы все его любимые дети. Нет любимых и нелюбимых. Он любит всех одинаково. Но те, кто обращаются к НЕМУ, получают в ответ поддержку ЕГО, согласие ЕГО, благодарность ЕГО, благословение ЕГО.

И тоже становятся Творцами.

 

В вихре танца

Мы кружимся с тобой в танце. И твоя рука лежит на моем плече невесомым облачком. И я не вижу тебя, я чувствую тебя. И мы кружимся так быстро, что все сливается в какой-то сплошной непрерывный поток картинок. Неизменны только твои глаза. И я вижу их. Они все время передо мной.

Твои глаза сейчас наполнены пьянящей радостью. Радостью танца. Как легко с тобой танцевать. У тебя совсем невесомое тело, которое так легко кружиться и так точно повторяет все мои движения. Ведь так можно только тогда, когда ты знаешь каждое мое следующее па. Откуда ты может это знать. Ведь мы молчим. А слышна лишь неслышная мелодия нашего танца.

А может я знаю то, куда ты хочешь повернуть в движениях танца. Да нет. И так невозможно. Хм, все же получается, что мы вместе танцуем этот танец, и вместе решаем каким он будет в следующее мгновение. Тогда не понятно, где здесь ты, а где здесь я.

А впрочем, чего там задумываться. И мы продолжаем наш танец, постепенно растворяясь в нем, постепенно теряя ощущение друг друга. И есть только этот танец, и мы. И больше нет никого. Вообще никого в этой вселенной. Удивительной вселенной. Мы есть вся эта вселенная.

Но вот в твоих глазах промелькнула какая-то тень. И они заблестели странным волнующим и одновременно беспокоящим блеском. И вот уже навернулась слезинка в уголке. Но что, что тебя так опечалило. Мы ведь кружимся в танце, нам так хорошо быть втроем. Ты, я и этот танец. Ну почему втроем, ведь. И я начинаю кружить тебя все сильнее, стараясь как бы смахнуть эту навернувшуюся слезинку. И ты следуешь моему порыву, и кружишься, кружишься все быстрее и быстрее. А слезинка становиться все больше и больше.

Я не хочу видеть эту слезинку, и закрываю глаза. И вновь передо мной веселый и озорной твой взгляд, твоя ободряющая улыбка. Но и их затягивает какая-то мгла. И ты уходишь все дальше и дальше, растворяясь в наступившей неожиданной тишине.

Я испуганно открываю глаза, и удивленно оглядываюсь кругом. И только вижу за окном как кружат свои вальсы опадающие листья клена. А по стеклу неслышным ручейком стекает капля осеннего дождя, так напоминающая эту твою слезинку.

Так ты была или нет? Был ли это чарующий танец или это мне лишь привиделось. Наверное, привиделось. Я бросил свой взгляд на плачущее окно, всматриваюсь в падающие листья. Устало вновь закрыл глаза. Передо мной темной шалью опустилась темнота. И там тебя нет. Значит, и не было?

За окном слышался тихий шелест опадающих листьев, редкое постукивание дождя по стеклу. Странный этот дождь. Эти его капли стучат как бы внутри меня. Или это не капли. Но что же это так стучит? По темной шале вновь протекла капелька, оставив после себя светящийся след. За ней другая, третья. Чьи же это капли. А может это и не капли вовсе?

Вот потекла вновь очередная капелька. Я всмотрелся в нее. О. Так там же твои глаза. А в них слезинка. А в них снова глаза и снова слезинка, придающая твоим глазам какую-то бесконечность. Появилось ощущение, что ты вновь появляешься и именно из этой бесконечности. Наверное, и ты уходила туда же. А где же эта бесконечность. Где искать ее?

"Она в тебе.", Послышался мне ответ, больше напоминающий шорох падающих листьев, чем чей то голос.

"А ты где, откуда говоришь?"

И был ответ:, "И я тоже в тебе..".

И сказал я:, "Прошу тебя, не уходи."

И снова был ответ:, "Куда же я могу теперь уйти от тебя.

Ведь я и так в тебе. Ты только позови меня."

А где-то в далекой вселенной все больше вступала в свои права дождливая осень. Где-то, совсем далеко шел унылый дождь, кружились в осеннем хороводе опадающие листья, холод по утрам покрывал все вокруг блистающим глянцем. И печальная осень все уходит и уходит все дальше и дальше, в ту бесконечность, что недавно пыталась спрятать тебя.

Прощай, осень.

И значит скоро, очень скоро вновь наступит весна.

И я вновь и вновь зову тебя.

И когда ты вернешься, мы вновь закружимся в вихре танца.

 

Алмазной капле

 

Стекло стоит прозрачное в окне

Через него проходит солнца луч ко мне.

То он лежит котенком теплым на ладони

То скачет по стене как маленькое пони

 

Алмаза капля, притаившись на столе

Вдруг вспыхнула, как будто тыща солнц во тьме

Когда тот солнца луч нашел ее в золе

В золе, оставшейся от прошлых бед.

 

А ведь алмаз прозрачен так же был.

И темью темною тогда мне показался день весенний.

Когда вдруг запылало маленькое солнце на столе

Всего лишь от одного луча.

Что пропустило сквозь себя

То равнодушное стекло.

 

Так кто же ты, стекло в окне?

Или алмаза капля на столе?

 

Про ВЕТЕР

 

Но как понять

Тот ветер,

Что беспризорником гуляет.

И как узнать

О чем он дует

Иль свистит,

И даже завывает.

И почему он шапки

Зазевавшимся прохожим

Вдруг срывает.

То затихает.

То легким бризом обдувает.

То нежной страстью обнимает..

То шепчет тихо,

Растворяясь привидением во мгле.

Шаганэ, ты моя Шаганэ.

 

Про ОКЕАН

 

Горячий песок между ног каравана

Слепящее солнце по каплям глоток

Унылый верблюд у сухого бархана

Оазис вдали миражами зовет

 

Бездонные воды лежат океаном

Собою их прячет угрюмый песок

Его вожделенно черпают стаканом

Чтоб влаги добыть бы хотя бы глоток.

 

И ждет океан, ну когда ж вы очнетесь

Возьмите воды не стакан! а поток.

Но снова он слышит лишь скрежет стакана

Что жаждет воды, но находит песок.

 

 

ПРО КОСТЕРОК

 

Одинокая женщина шла в темноте ночи по бесконечной дороге, зябко кутаясь в шаль. Ей было холодно и одиноко. И даже совсем не радовали звезды, удивительным серебром усыпавшие все небо.

Порывы жестокого ветра трепали одежду и уносили с собой вдаль редкие слезы, катящиеся по ее щекам. Почему они редкие, ведь ей так плохо. А все уже выплакала, подумалось ей. И она все шла и шла, сама не зная куда.

Вдруг, за поворотом дороги мелькнул и погас какой-то огонек. Он светил лишь мгновение, но женщина успела его заметить и ускорила шаг, потом побежала, только бы не потерять то место, где вспыхнул и погас тот огонек.

Подойдя поближе, она увидела на обочине костерок. Да, когда-то он был большим костром и радостно освещал и обогревал все вокруг. Но потом сухие ветки прогорели, новых подбросить было некому и он постепенно погас, превратившись в маленький костерок, который из последних сил пытался сохранить пока еще тлеющий в нем огонь.

Вот и встретились два одиночества, подумалось женщине. Ей стало жаль брошенного всеми костерка и она, побродив вокруг, нашла несколько сухих веток и подбросила их в костерок. Сама уселась рядом, глядя на тлеющие огоньки отрешенным и равнодушным взглядом.

Почувствовал рядом с собой ее присутствие, костерок осторожно замигал легкими вспышками пламени, словно пытаясь разглядеть ее. Потом, увидев ветки, которые положила женщина, он обрадовался и все пытался поджечь их, собрав вокруг них все свое тепло и остатки жара.

Но тщетно. Ветки никак не хотели загораться. Костерок обреченно помигал огоньками женщине и медленно начал гаснуть.

Вдруг женщина встрепенулась. Постой, погоди, не гасни. Ведь я снова останусь одна, и в одиночестве и опять придется плестись по этой опостылевшей дороге. Сбросив мешающую шаль, она быстро наклонилась и стала раздувать гаснущий огонек костерка.

Но у него уже не было сил подняться. Он продолжал гаснуть. Да стой же ты. Ну не гасни. Ну, прошу тебя. И она, прикрыв ладонями последний огонек от порывов ветра, обжигая руки лицо, нежно и осторожно, подложив ветки полегче и посуше, продолжала раздувать мерцающий огонек.

И костерок вспыхнул. Никто и никогда не пытался так обращаться с ним. С такой любовью и нежностью. И он, собрав последние силы, бросил их на подложенные ветки.

И они загорелись. Потом и те, что рядом. И через минуту огонь набирал все больше силы, освещая и обогревая стоящую рядом с ним одинокую женщину.

Как она обрадовалась и свету и теплу и тому, что теперь не одинока. Ведь у нее есть этот костерок. И она все подкладывала и подкладывала ему сухие ветки. В ответ костерок важно гудел, старался отблагодарить ее теплом и светом.

Вдруг, что-то вспомнив, женщина отбросила приготовленные ветки и с каким то непонятными отрешением стала затаптывать разгоревшийся огонь. Она вспомнила, как совсем недавно такой же костерок обогревал ее, потом неожиданно обжег и потух от порыва ветра. Вот тебе, все вы такие. Костерок обиженно затих. За что. Я же не обжигал тебя. Потом погас.

Опомнившись, женщина начала что есть силы вновь раздувать потухший огонь. Но костерок молчал. Он не хотел больше разгораться. И не помогали ни сухие ветки, ни дуновение ветра. И костерок медленно угасал. И только какие-то грустные сполохи пробегали по нему, которые уже не грели и не светили.

Посидев рядом с ним еще немного, женщина устало поднялась, огляделась. Вокруг сгущалась ночная темнота, несущая с собой холод и это опостылевшее одиночество.

Опять навернулись слезы, зачем же я ним так. Он был такой теплый и совсем же не горячий. Но я же сильная женщина, вдруг решила она и уверенно пошла прочь.. Через некоторое время, поднимающаяся из-за далекого горизонта луна, увидела одинокую женщину, которая шла в темноте ночи по бесконечной дороге, зябко кутаясь в шаль.

Ей было холодно и одиноко. И даже совсем не радовали звезды, удивительным серебром осыпавшие все небо. А потухший костерок так и продолжал перемигиваться с ними холодными сполохами. И все же это были уже другая женщина и другой костерок.

И костерок и женщина все продолжали и продолжали вспоминать то время, когда они были вместе. И им было тепло и светло. И радостно. И было им от этих воспоминаний теплее, а даже совсем не так одиноко.

 

Про единение.

 

И станете вы богами, когда верх соединиться с низом, а левое с правым, внутренне с внешним. И не станет тогда ни женщин ни мужчин.

Женщина лежала рядом с мужчиной, тесно прижавшись к его телу. Прижавшись к нему каждой своей клеточкой. Лежала, закрыв глаза. И боялась их открыть, а вдруг это сон, и, открыв глаза, она проснется и все вернется назад. Весь кошмар всей предыдущей жизни. Нет, пусть даже лучше сон, такой сон, чем-то, что было раньше наяву. Она испытывала удивительное спокойствие. Спокойствие человека нашедшего опору, защиту, себя самого. Левая рука обнимала его и нежно и трепетно, и одновременно так крепко, что, казалось, никакая сила не сможет оторвать ее руку от него.

Спокойствие и этот вечный страх, страх потери. Она боялась отпустить его даже на мгновение. Ведь было столько тяжелых и горестных потерь в ее жизни. Иногда ей казалось, что он и она одно целое, неразделенное. И ей не надо было с ним о чем-то говорить. Она сама была и им тоже. Она знала и понимала каждую его мысль, каждое движение его души, даже движение тела. Наверное, думала она, я знаю все про каждую клеточку его тела. Под указательным пальцем был маленький шрам на его теле. Здесь ему было больно. Чувство сострадания переполнили ее, а в глазах навернулись слезы.

Ей снова хотелось жить, жить вечно. Жить ради него, для него. Сделать его счастливым, испытывая при этом тоже состояние. Она знала, что его грусть теперь и ее. Его счастье будет и ее счастьем. Его боль и ее болью. И это было тем высшим состоянием счастья, которого она искала так много жизней.

Так хочется погрузиться в него, раствориться в нем. Всей-всей без остатка. Отдать ему все что есть, до самой последней капельки.

Почему же так все происходит? Почему она не боится, что ее обманут так же. как это было так много раз. И неожиданно даже для себя самой улыбнулась этим страх. И вдруг она поняла, что это уже не ее мысли, не только ее, но и его тоже. Он их слышит, понимает. А иногда кажется, что это его мысли. И его мысли.

Как все перепуталось. Ну и пусть. Я этого хочу. Пусть все путается. И она еще теснее прижалась к нему, уловив и его одновременное движение навстречу. Вспыхнула мысль, ну куда еще можно теснее. Наверное, мы просто уже проникаем друг в друга, и тела, и сердца и души. Наверное, я все же счастливая, подумала она, засыпая спокойным счастливым сном.

 

Мужчина боялся даже шевельнуться, только бы не разбудить ту единственную и неповторимую, что лежала рядом. Откуда она взялась, почему ее он не встретил раньше. А главное, почему он вообще ее встретил. И именно сейчас. Он твердо знал, что таких женщин не бывает. Но, оказалось, что ошибался. Бывает, только надо поискать. Хотя как поискать. Ведь он же ее не искал, уже не искал, разуверившись во всем. Она сама нашлась, радостно нашел он красивый выход. Хотя, наверное, и я тоже нашелся.

И как можно обнимать так крепко и так нежно одновременно. И почему все время хочется самому тоже обнять и все крепче, все теснее. Наверное, мы так задушим друг друга в своих объятиях, если нас не остановить, улыбнулся он, еще крепче привлекая ее к себе.

Странные мысли появлялись в его голове. Какое-то спокойствие, по том страх, потом успокоение. Потом ощутил желание не отпускать ее от себя ни на мгновение. Почему-то погладил по ее чудесным волосам. Возникло странное ощущение, что гладят как бы и его.

Неожиданно возникло ощущение, будто он начал расширяться. И, расширяясь, как бы погружал в самого себя женщину, что была рядом. Причем он явно чувствовал, что и она ощущает это погружение, которому она отдавалась вся и без остатка.

И были двое. И стали они едины.

 

Как быть счастливым.

 

Человек может быть в разных эмоциональных состояниях. От апатии до восторга. Может ли быть человек счастлив в состоянии апатии. Может. Но лишь сам с собой. И недолго. В низких состояниях человек абсолютно не интересен НИКОМУ. Остальным людям. И даже самой вселенной. Окружение сторониться грубых и жестких излучений, и от этого нет коммуникаций.

Вселенная также уходит от коммуникаций в виде конфликтов с самой ВСЕЛЕННАЯ. Ударился ногой, рукой, что-то сломалось, что-то пропало. Что-то нанесло вред или ущерб. Подкрадываются болезни. С людьми сложнее. С кем-то поругался, кто-то не пришел на встречу, кто-то не ответил на коммуникацию. Да и сам человек часто уклоняется от коммуникаций. Обедняя себя и других людей. Коммуникация жесткая и неинтересная. Ширина интересов минимальна. Человек в состоянии обсуждать только свои проблемы, которые большинству других совершенно не интересны.

Состояние восторга. Да тут, наверное, человек просто опять же сам с собой. Но с другой стороны шкалы. А почему, а потому, что очень мало из окружения могут там быть. И он опять один. И окружением воспринимается часто как блаженный. Это тоже не способствует коммуникации.

Почему мир есть любовь. А потому, что, наверное, это и есть тот срединный путь, о котором говорил Будда. В состоянии, когда испытываешь любовь, ты доступен и тем, кто в восторге, и тем, кто в апатии. И происходят разные чудеса. Тебе звонят те, кто давно уже не звонит, тебе улыбаются в ответ, материальная вселенная ласкает и греет своим вниманием.

Причем это происходит не только тогда, когда человек испытывает любовь ко всем и всему, но и к конкретному другому человеку. Излучения любовь притягивают внимание ВСЕХ и ВСЕГО.

Посмотрите на человека, на его кончики губ. Если они опущены, он внизу. И с ним дела не будет. Лучше время и не терять. А ровные или приподнятые вверх, это уже человек интересен. Он и легок в общении и интересен одновременно. И не страшно вступить с ним в общении, без опасения нарваться на грубость или неинтересное общение. К нему тянуться люди, испытывая необъяснимую симпатию. ВСЕЛЕННАЯ тоже одаривает тоже своим вниманием. Что-то сломанное вдруг начинает работать, троллейбусы идут те, что надо и куда надо. Ну и т.д.

Хотите чудеса каждый день? Хотите ответной любви? Хотите наконец счастья, любите. Все и всех. Это трудно, многим не понятно как это можно. Это тяжелый урок. Но его нужно проходить. Все что происходит с человеком, это все его намерения и постулаты. Хм, всех своих врагов мы сами себе создаем и притягиваем к себе. Зачем дубасить, не создавай этих ситуаций, это же проще, чем выпутываться из них.

Большинство наших проблем возникают от того, что мы часто не любим то, что нас окружает. И то же получаем в ответ. Вот прямо хоть инструкцию пиши, как научиться любить в разных жизненных ситуациях. Ведь любовь принимает разные формы и проявления. Злость, зависть, обида, страх, уничтожители или заместители любовь. А если взглянуть глубже, то везде прячется одно, только СТРАХ.

Причем получается СТРАХ к своим же созданиям, мыслям, поступкам. Человек боится САМОГО СЕБЯ. То есть своих аберраций. И перекладывает этот страх на окружение. Поддерживайте конструктивное общение, игнорируя неконструктивное. Отвечайте любовью на любовь, давайте любовь просто так, и будьте счастливы.

Прощай, где обижают

Мири, где враждуют

Давай веру, где сомневаются

Давай надежду, где отчаиваются

Давай радость, где горюют

Утешай, а не жди утешения

Люби, а не жди любви

 

Сталь и камни

 

Руда сама собой не плавится в сверкающую сталь!

И лишь божественным огнем она из камня превращается в лихой клинок, Рубящий наповал тот каменный обвал!

Из коего он сам произошел, огнем божественным, когда был опален!

 

Меж тем всем нам, кто уж давно готов, всем нужно превратиться в сталь, что тверже камня и умней!

И что возможно камню объяснить, так. разве лишь его нам раскрошить.

Чтоб показать ему, себя считающему о себе. высоким достиженьем.

Что он лишь только полуфабрикат, лишь пища для огня, который сможет

Превратить его в то совершенство, которое он мнит в своих мечтах.

 

А много ль нужно камню!

Да лишь одно, чтоб все сегодня было как вчера!

А завтра, как сегодня!

И лишь бы молния с небес не зацепила бы его!

Не превратив его при этом в капли обожженного металла!

Ведь капли нужно будет снова расплавлять, чтоб отковать в клинок!

 

А это так же больно, как и страшно,

Как необычно и опасно.

И если кто-то рядом вдруг ярко заискриться,

Энергию пытаясь страшную ту как то пережить и превозмочь.

То камню лучше от него подальше отстраниться!

Чтобы случайно ей не заразиться!

И как сосед огню открыться.

Страдая от него... да и других камней!

 

Но тот, кто чувствует в себе огонь, сверкающий клинка

Который уж наружу рвется и удержать его невмочь

То должен он ему помочь, родиться,

И превратиться

С ним одновременно в сверкающую белизною сталь!

 

Не для того, чтобы воссесть на троне!

Надменно выпятив губу!

А для того, чтобы огонь, каким был сам он опален,

Быстрее передать другим, и их зажечь!