Мораль как фундамент правовой культуры. Общие черты норм права и норм морали выражаются в следующем

Общие черты норм права и норм морали выражаются в следующем. Как формы общественного сознания и общественных отношений мораль и право имеют между собой много сходного, поскольку выполняют общую социальную функцию, являются важнейшими средствами регулирования поведения людей в обществе, носят нормативный характер. Граждане соблюдают эти нормы и принципы, как правило, добровольно и сознательно, нравственность и право развиваются на едином для них фундаменте общечеловеческих ценностей. Несмотря на то что нормы права носят, за редким исключением (так называемое обычное право), писаный характер, то есть официально провозглашаются государством, а нормы морали в основном живут в общественном сознании, и мораль и право представляют развернутые системы правил поведения, охватывающие практически всю совокупность общественных отношений, выражающих волю тех или иных социальных групп, слоев и общества в целом, а также в определенной мере некоторые общечеловеческие представления о справедливом и должном. Эти нормы имеют всеобщий характер, распространяются на всех членов общества.

Кроме того, моральные и правовые требования объединены их оценочно-повелительным характером. Право и мораль представляют собой совокупность строго определенных, относительно устойчивых, зафиксированных в общественном сознании норм поведения, отражающих социально-исторические потребности общества.

Сферы моральных и правовых отношений в определенной мере совпадают.

Речь идет здесь не только о том, что субъектами тех или иных отношений являются люди, социальные группы и слои, обладающие одновременно и моральным и правовым сознанием, представляющим определенную целостность.

Отношение к отечеству, государству, своей культуре, к другим народам получает лишь различное оформление в нравственных требованиях, нормах, оценках, с одной стороны, и в праве, законе, кодексах - с другой. Такие ценности, как патриотизм, гуманизм, свобода, права, справедливость, совесть, выступают как принципы морально-правовые. Мораль и за пределами своей сферы отношений (отношения дружбы, взаимопомощи, любви, сострадания и т.д.) имеет самое широкое поле действия.

 

При характеристике права и морали нельзя упускать из виду и процессы встречного влияния права на мораль и в этой связи то обстоятельство, что реальность господствующей морали, ее фактическое воплощение в жизненных отношениях в немалой степени зависят от того, насколько действенными и реальными являются в данном обществе правовые установления.

 

Важное свойство моральных норм - способность проникать в самые различные сферы общественных отношений, в том числе в экономические, политические, производственные и т.д. И это понятно, так как моральные нормы ориентированы на категории добра, чести, совести, долга, достоинства, ответственности и т.д.

 

Мораль и право являются единым целым. Юридические решения, основанные только на формальном применении «буквы закона» и принятые в отрыве от морально-психологического климата в обществе, не могут быть верными и справедливыми. В подавляющем большинстве случаев правовые нормы соблюдаются добровольно, поскольку они соответствуют нравственным представлениям граждан о справедливом и несправедливом. Деятельность правоохранительных органов по предотвращению правонарушений основана прежде всего на нравственном воспитании и убеждении, пропаганде нравственных принципов, требований, идеалов. Нарушение всякой правовой нормы рассматривается как безнравственный поступок и влечет за собой помимо юридической ответственности и моральное осуждение. Причем нравственность правосудия - это не только моральная обоснованность уголовно-процессуальных норм, но и этическая безупречность самой деятельности лица, производящего дознание, следователя, прокурора, судей по рассмотрению и доказыванию преступлений, поскольку им дано в руки такое орудие борьбы с преступностью, как закон.

Если в праве провозглашаются прогрессивные принципы, декларируются идеи о необходимости соблюдения прав человека, а правоприменительная практика игнорирует данные принципы, это ведет к формированию в обществе атмосферы неуважения к праву, закону.

В то же время право имеет дело не с единичным человеком, не с его целостностью и не с теми его духовными качествами, которые трансформируют определенные общие социальные свойства в индивидуальность, в личность. В отдельном случае или типе социальных отношений право обращено лишь к односторонности человека, выступающей в виде конкретной социальной роли, функции. Устанавливая социальное равенство между людьми с точки зрения их взаимных обязанностей, притязаний и прав, иными словами, учитывая равенство всех граждан перед законом, задавая возможность действий в пределах заранее установленных границ, право исходит из упрощающих понятий о человеке и отношениях между людьми.

Мораль, напротив, имеет дело в каждом отдельном случае именно с конкретным человеком, с его интегрирующими личностными свойствами. С позиций морали люди сравниваются в своих конкретных свойствах. С юридической позиции люди сравниваются формальным путем, через аналоги с характером ранее свершавшихся действий и их последующих результатов.

Мораль задает идеальные масштабы жизни и деятельности, ориентирует на совершенные воплощения норм, ценностей, целей. В противоположность ей право формирует социально целесообразные координаты жизни, исходит из соображений реальной достижимости средствами нормативной регуляции необходимого общественного порядка. Эта оптимальность определена, с одной стороны, пониманием социальной необходимости конкретной системы правоотношений, а с другой стороны, реальными возможностями обеспечить полнокровную жизнь этим правоотношениям. Образно говоря, мораль спускается с небес, а право отталкивается от земли.

Мораль, апеллируя к человеку в целом, немыслима без целостного, интегрирующего осмысления каждого конкретного социального факта, поступка. Для морали смысл конкретной ситуации, выбора решения - в их неповторимости, уникальности. В противоположность этому право исходит из соображений о типичном, стандартном в действительной социальной жизни. Этот тип ситуаций порожден не внутренней жизнью людей, а их внешними отношениями между собой, что требует точного определения границ деятельности каждого субъекта. Иной возможности приравнять людей в их взаимоотношениях нет.

Юридическая ответственность в отличие от моральной всегда конкретно определена, и нарушение правовой обязанности влечет за собой применение санкций, четко зафиксированных в законодательстве. Оценка характера противоправных действий осуществляется в соответствии с правовыми санкциями.

Моральные санкции, как правило, не зафиксированы формально, они выражены в моральном языке, моральных принципах и поэтому менее определенны, чем правовые.

Мораль носит в принципе ненасильственный характер и в отличие от права исключает прямое принуждение, исходит из добровольности, внутреннего побуждения поведения людей, предоставляет им широкую возможность выбора. Поэтому моральные нормы неинституциированы. Когда же общественное мнение лишено свойства быть действенным регулятором социальной жизни, оно быстро теряет свою конструктивную силу и перестает быть гарантом нравственности. Поведенческий цинизм, бескультурье и хамство, равнодушие и враждебность в отношениях между людьми, формирование контркультуры, бунт молодежи против социальных рамок и программ активной индивидуальной, жизни, нигилизм по отношению к мерам, организующим общество, - верные показатели того, что мораль не получает естественных для нее социальных условий существования. Моральные санкции гарантируются в основном мерами духовного, общественного воздействия, например, через формирование чувства долга, обращение к совести человека, чувству стыда за свои действия и т.д.

Самое важное различие между моралью и правом касается способа, каким они обеспечивают выполнение своих норм, как они регулируют поведение людей.

Правовые нормы строго определены законом. Моральная регламентация опирается не на закон, указ, постановление и т.д. а на силу общественного мнения, власть общественных обычаев или на личную убежденность индивида. Моральные санкции осуществляются мерами духовного воздействия, причем не отдельными людьми, наделенными какими-либо особыми полномочиями, а всем коллективом, социальной группой, обществом в целом.

Таким образом, и право, и мораль обладают способностью вникать в самые различные области общественной жизни. Ни право, ни мораль не ограничиваются предметно обособленной сферой социальных отношений. Они связаны с поведением людей в широких областях их социального взаимодействия. Учитывая это, а также, принимая во внимание «универсальность» морали, ее «вездесущий», «всепроникающий» характер, можно сделать вывод о том, что нельзя разграничивать право и мораль по предметным сферам их действия. Отсюда общность, тесное взаимодействие права и морали. Тесная связь права и морали, определяющаяся едиными связями общественных отношений, не означает, что во всех исторических условиях они «работают» одновременно, взаимно дополняя и подкрепляя друг друга. Реальная картина действия права и морали может быть выявлена лишь в результате конкретно-исторического анализа. Нормы морали устанавливают, как правило, общие принципы поведения, они обладают, кроме того, меньшей конкретностью, а вот правовые предписания носят более конкретный, формализованный, однозначный характер. Так, с точки зрения нравственности хищение осуждается в целом, право же различает виды хищения и устанавливает ответственность в зависимости от способа совершения (разбой, грабеж, кража) и его размера.

 

Природа и содержание добра и зла

 

По своему императивно-ценностному содержанию добро и зло как бы представляют собой две стороны одной медали. Они взаимо­определены и в этом они как бы равны. Человек узнает зло, поскольку имеет определенное представление о добре; он ценит добро, испытав на собственном опыте, что такое зло. Кажется, утопично желать только добра, и нельзя в полной мере отрешиться от зла, не рискуя в то же время потерять добро. Существование зла порой представляется своего рода условием или непременным сопутствующим обстоятельством существования добра.

«Что бы делало добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое, из-за своей фантазии наслаждаться голым светом?» — искушает Сатана своими вопросами Леви Матвея, ученика Иешуа Га Ноцри[2].

Добро и зло связаны тем, что они взаимно отрицают друг друга. Они содержательно взаимозависимы. Однако равны ли они по своему онтологическому[3] статусу и соразмерны ли по аксиологическому статусу? На этот вопрос давались разные ответы.

Согласно одной, менее распространенной, точке зрения, добро и зло являются однопорядковыми началами мира, находящимися в постоянном и неустранимом единоборстве. Такая точка зрения, признающая равновеликость противоположных начал мира, на­зывается дуализмом[4], Наиболее ярким выражением религиозно-этического дуализма стало в первой половине III в. манихейст­во — учение, основанное персом Мани на базе различных рели­гиозных традиций. Согласно манихейству, в мире борются два независимых и самостоятельных начала добра и зла или света и тьмы. В ходе их постоянной борьбы происходит смешение различных элементов добра и зла. Посланники Бога — Будда, Заратустра[5], Иисус и, наконец, сам Мани — должны были, по этому учению, навсегда утвердить четкие границы между двумя началами. Сам Мани был побит камнями по наущению зороастрийских священников, но его учение достигло Европы и в виде тех или иных ересей просуществовало на протяжении всего средневековья. Манихейство является еретической ветвью христианства.

Задумаемся вот о чем: можно ли сказать, что добро и зло сосуществуют так же, как во Вселенной соприсутствуют свет и тьма? Или же их отношения иные — подобные свету и тени, как они видятся нами на Земле? Поскольку понятия добра и зла касаются именно людей в их земных свершениях, мы должны, по-видимому, принять второе сравнение.

К этому склоняет нас и другая точка зрения относительно природы добра и зла. Как на Земле солнечные лучи являются источником и света, и тени, так и добро со злом, взаимосоотне­сенные, определены в отношении третьего[6]. Так учат большинство религиозных нравственных учений: добро представляет собой путь к абсолютному добру — к Божеству, зло же есть отпадение от Божества. Действительным абсолютным мировым началом явля­ется божественное добро, или абсолютно добрый Бог. Зло же — результат ошибочных или порочных решений человека, пусть далее провоцируемого Дьяволом, однако свободного в своем выборе. Но ведь и Дьявол, или Сатана, как носитель зла отнюдь не абсолютен; согласно иудейско-христианским воззрениям, Дьявол — это пад­ший ангел, т.е. заблудший сын Божий. Так что и перед человеком стоит задача конечного выбора не между абсолютами добра и зла, но между добром, которое потенциально абсолютно, тяготеет к абсолюту, и злом, которое всегда относительно.

Таким образом, и добро, и зло относительны — в их соотне­сенности с высшим благом, нравственным идеалом как образом совершенства, или Добра (с большой буквы). Но противополож­ность добра и зла абсолютна. Эта противоположность реализуется через человека: через его решения, действия и оценки.

Иногда можно услышать слова об абсолютном зле. Это выра­жение может показаться довольно убедительным: если есть абсо­лютное добро, то должно быть и абсолютное зло. Если исходить из возможных мифологических и религиозных смыслов, то воз­можны два толкования абсолютного зла. Согласно первому, абсо­лютное зло воплощает Сатана. Но выше мы показали, что это может быть дуалистическая точка зрения, типа манихейской, которая предполагает существование стоящего над Сатаной Бога. Это может быть также учение в духе мировых религий, где Сатана — падший ангел или заблудший сын Бога; он обусловлен Богом и в этом смысле не безусловен.

Согласно другому толкованию, известному всегда, но в виде некоторого культового поветрия получившему распространение в наши дни, начало мира заключено в Сатане, он-то и воплощает абсолютное зло. Соответствующий культ называется сатанизмом. Но поклоняющиеся ему люди, по-видимому, полагают, что в этом заключается благо. Так же и садист, устраивающий кровавую оргию, патологическим образом усматривает в ней благо для себя (пусть и достигаемое ценою мучений других людей, не принима­емых им во внимание). И биржевой спекулянт, вкладывая мощ­ные финансовые средства или просто блефуя, устраивает панику на бирже с тем, чтобы получить великий барыш, который есть для него благо (пусть и получаемое ценою дестабилизации валют ряда стран и банкротств тысяч частных банков, компаний и лиц). Со стороны в этом усматривают «абсолютное зло», тем более, если таким действиям ничего не удается противопоставить, по крайней мере, вовремя.

За разговорами об «абсолютном зле» нередко скрывается рас­терянность перед действительным множеством того, что способно принести человеку напасти, уничтожить его. За разговорами об «абсолютном зле» может скрываться и нежелание или неспособ­ность понять, что действительный источник зла находится в самом человеке, впрочем, так же, как действительный источник добра[7].

В выяснении природы добра и зла было бы тщетно искать именно их бытийственную основу. Природа добра и зла не онтологична, а аксиологична. Объяснение их происхождения не может служить их обоснованием. Поэтому логика собственно ценностного рассуждения оказывается одинаковой как у того, кто убежден, что базовые ценности даются человеку в откровении, так и у того, кто считает, что ценности имеют «земное» происхожде­ние.

Нормативно-ценностное содержание добра и зла определяется не тем, в чем усматривается источник идеала, или высшего блага, а тем, каково его содержание. Если нравственный идеал, как было установлено в предыдущей теме, заключается во всеобщем духов­ном единении людей и в этом состоит абсолютное добро, то злом будет все, что препятствует этому, что мешает человеку творить добро, противостоя соблазнам и стремясь к совершенству. Конкретизируя содержательно понятия добра и зла, следует сказать следующее:

а) Добро утверждается в преодолении обособленности, разо­бщенности, отчуждения между людьми и установлении взаимопо­нимания, согласия, человечности в отношениях между ними.

б) Как человеческие качества добро, т.е. доброта, проявляется в милосердии, любви, а зло, т.е. злобность, — во враждебности, насилии.