В мае 1934 г. Джон Диллинджер тоже был вынужден скрываться. Но он был не в состоянии безвылазно сидеть в своем убежище. Для того чтобы иметь возможность спокойно посещать кино, страстным поклонником которого он был, Диллинджер решил изменить свою внешность. Но он понимал, что при первой серьезной полицейской проверке отпечатки пальцев неминуемо его выдадут, поэтому именно их изменение больше всего его заботило.
По его просьбе лишенный всякой совести адвокат Луи Пике за 5 тыс. долларов связался с двумя хирургами, согласившимися сделать Диллинджеру пластическую операцию. Это были доктор Уильям Лезер, по происхождению немец, и доктор Говард Кэсседи. 27 мая они прооперировали Диллинджера в помещении, которое им за 40 долларов в сутки предоставил некий Пробеско, бывший торговец алкоголем на черном рынке.
Во время операции Диллинджер был на волосок от смерти. Изменения, которые хирурги произвели на его лице, так не понравились гангстеру, что он в слепой ярости чуть было не пристрелил их. Теперь, уже осторожничая, доктор Лезер ограничился тем, что вытравил кончики пальцев кислотой, так, чтобы папиллярные линии не были видны. Но когда 22 июля 1934 г. агенты ФБР опознали Диллинджера перед входом в кинотеатр и застрелили при задержании, то его папиллярные линии вновь были отчетливо видны. Так было добыто еще одно доказательство того, что «неповторимая печать» оказалась воистину неизгладимой.
Однако события развивались дальше. В октябре чикагский полицейский во время патрулирования пригорода на одной из улиц наткнулся на изрешеченный пулями труп. Лицо убитого показалось полицейскому знакомым. Им оказался Гэс Уинклер, объявленный в розыске убийца и грабитель банков и почт. Угадать, каким образом он простился с жизнью, ничего не стоило. Просто его противник выстрелил раньше, чем он. Как и в случае с Клутасом, полиции, согласно правилам, следовало снять у убитого отпечатки пальцев и отправить их в идентификационное бюро. Тут-то и обнаружился сюрприз. Пальцы Уинклера оставляли отпечатки, но их узор резко отличался от отпечатков, сохранившихся со времен его прежних арестов. На среднем пальце левой руки у убитого был другой папиллярный узор, нежели на его карточке в картотеке. Но Уинклера слишком хорошо знали в полиции, чтобы допустить возможность ошибки и предположить, что убит кто-то другой. Во второй раз в Вашингтоне забили тревогу. Что же тут все-таки случилось?
Неужели нашелся способ изменения папиллярных линий и вся с таким трудом воздвигнутая система идентификации все же рухнула? Ответ из Вашингтона позволял понять, как были там взволнованы. Он содержал приказ держать происшествие в строжайшей тайне и, как в случае с Клутасом, привлечь для консультации хирургов и дерматологов.
На этот раз на исследование ушло значительно больше времени. Наконец одному из сотрудников службы идентификации пришла в голову верная мысль. На карточке с прежними отпечатками пальцев Уинклера отпечаток среднего пальца левой руки показывал два треугольника (две дельты). Теперь же на месте одного из треугольников виднелся шрам. Неизвестный врач или кто-то другой, осуществлявший операцию, ограничился лишь тем, что изменил совсем маленькую часть папиллярного узора, чем и достиг так всех встревожившего эффекта, причем большего, нежели те врачи, которые совсем снимали кожу с кончиков пальцев или обжигали их кислотой.
Загадка была решена: при подобных случаях в будущем следует обязательно обращать внимание на шрамы. Но примененный в данном случае метод изменения папиллярных линий был настолько изобретательным, что представители ФБР встретились в Лонг-Риде (Калифорния) с видными дерматологами и известными хирургами, имеющими опыт пересадки кожи, для обсуждения вероятных возможностей изменения папиллярных линий. Конференция проходила при закрытых дверях. Хирург, доктор Говард Аппдеграф из Ливанского госпиталя в Голливуде, провел многочисленные эксперименты. Они показали, что метод, использованный в случае Уинклера, дает лишь временный результат. В подобном случае узор папиллярных линий всегда восстанавливается. Есть только один способ изменить этот узор на длительное время, а именно: путем пересадки кожи ладоней на кончики пальцев. Но для этой операции можно использовать только кожу самого оперируемого человека. Пересадки и заживление длятся примерно четыре недели и относительно безболезненны. Однако и этот метод не сможет ввести в заблуждение службу идентификации, так как на пальцах остаются шрамы, а на папиллярных линиях — трещины, которые легко обнаружить, если тщательно разгладить кожу на кончиках пальцев. Так что оставалось лишь срочно предупредить работников службы идентификации о подобной возможности. Изменения в тех местах, откуда была взята ткань для трансплантации, могут служить доказательством хирургического вмешательства.
Время подтвердило предположения доктора Аппдеграфа, но ждать пришлось до 1941 г., когда открытый разгул дикого американского гангстеризма был побежден и уступил место менее громкому, но более скрытому, выступавшему под вывеской экономического предпринимательства, организованному гангстеризму.
Это случилось 31 октября 1941 г. вблизи города Остин в штате Техас. В этот день полицейский патруль задержал высокого блондина интеллигентной внешности, назвавшегося Робертом Питтсом, у которого не оказалось при себе регистрационной карточки «Селектив сервис» (организации, призванной следить за проведением в жизнь закона о воинской повинности), хотя молодой человек был явно призывного возраста. Для выяснения личности его доставили в Остин. Сотрудник местного дактилоскопического бюро стал поочередно накатывать пальцы молодого человека на обычную сравнительную карточку: первый, второй, третий, четвертый, пятый палец. Затем проделал то же с другой рукой. Тут он растерянно взглянул на Питтса и заметил насмешливое выражение его лица. У человека, назвавшегося Питтсом, не оказалось и следа папиллярных линий на кончиках его пальцев!
Прошло семь лет с того момента, когда случай с Уинклером в последний раз напугал ФБР. Но теперь Вашингтон был во всеоружии. Данные дактилоскопии тотчас же обнаружили шрамы на пальцах, свидетельствующие о трансплантации кожи. Питтс тем временем был отправлен в федеральную тюрьму Рейли, где служителям поручили проверить наличие шрамов на теле Питтса. Всего через несколько часов результат обследования был готов: на обеих сторонах грудной клетки арестованного виднелись шрамы, по пять с каждой стороны. Не было никакого сомнения в том, что именно из этих мест были взяты кусочки кожи для пересадки на кончики пальцев Питтса.
Но кем же был Питтс на самом деле? Какой преступник скрывается под видом молодого человека, которому понадобилась такая сложная операция? Питтс молчал. Он был убежден, что найти пути к его прошлому никому не удастся.
Как его настоящее имя? Где он родился? Где пребывал 1 мая 1934 г., 15 июня 1934 г., 1 сентября 1939 г.? В ответ насмешливое молчание. Кто был хирургом, сделавшим эту операцию? Где он проживает? Где производили операцию? На все эти вопросы ответом был издевательский смешок.
ФБР проверило отчеты о различных преступлениях и списки преступников. Все нераскрытые взломы, нападения, убийства. Девять лет тому назад в Виргинии был арестован за кражу автомашины некий Роберт Дж. Филиппе, двадцати трех лет. Описание внешности, фотография и возраст соответствовали данным по Питтсу. Отпечатки пальцев, снятые тогда у Филиппса, в последующие годы повторялись у одного молодого человека, носившего различные фамилии, подвергавшегося арестам за вооруженные нападения и отбывавшего наказание в местах заключения в Атланте и Алькатразе. Дата последнего ареста — 28 марта 1941 г., место — Майами. Но тогда его пришлось отпустить. Если Питтс был тем самым человеком, то операции на пальцах он подвергся между 28 марта и 31 октября 1941 г.— днем его нынешнего ареста. Агенты ФБР допросили заключенных, отбывавших срок наказания с человеком, носившим различные фамилии, но имевшим одни и те же отпечатки пальцев. Один из заключенных наконец вспомнил, как однажды разговор зашел о враче, к которому в экстренном случае можно обратиться за помощью. Это был «док» Бранденбург. Предположительно он живет в штате Нью-Джерси. И действительно, нашли доктора Леопольда Уильяма Августа Бранденбурга в Юнион-Сити, штат Нью-Джерси. Это был чрезвычайно полный человек, с маленькими, заплывшими жиром глазками, носивший очки без оправы, с нездоровым цветом лица и прихрамывающей походкой. Уже не однажды он представал перед судом: один раз за криминальный аборт, в другой — за участие в ограблении почты, при котором добыча преступников составила 100 тыс. долларов. Но всякий раз ему удавалось избежать наказания. Теперь же от ФБР ему уже было не отвертеться. На допросе он показал, что Роберт Питтс действительно является Робертом Дж. Филиппсом, который и обратился к нему в мае 1941 г. по поводу изменения кожи на кончиках пальцев. Трансплантацию кожи Бранденбург провел в своем доме, сперва на одну, потом на другую руку. Каждый раз проходило три недели, прежде чем пальцы в местах реплантации приживались к грудной клетке. Затем он отделял пальцы от грудной клетки вместе с приросшей к кончикам пальцев кожей и соответственно еще раз моделировал их. Питтс и его врач были приговорены к длительным срокам тюремного заключения.
Дело Питтса осталось последним громким делом в истории отпечатков пальцев, в котором речь шла о попытках обмануть природу и дактилоскопию.
С этого времени дальнейшее развитие службы дактилоскопической идентификации ФБР пошло неудержимо быстро. Эта служба стала самой крупной и наилучшим образом технически оснащенной в мире. В 1956 г. картотека отпечатков пальцев в Вашингтоне насчитывала 141 231 713 карточек. Специальная картотека, в которой находятся карточки с отпечатками всех десяти пальцев, и каждого отдельно, позволяет идентифицировать личность по найденным на месте преступления отдельным отпечаткам верхушек пальцев и даже по частичным отпечаткам кончиков пальцев. С помощью вычислительных машин можно за несколько минут среди миллионов других карточек найти нужную. И опыт работы с этими миллионами карточек свидетельствует вновь и вновь, что каждый человек имеет свой собственный неизменный знак — узор на кончиках пальцев.
Но самым значительным, пожалуй, был тот факт, что Эдгару Гуверу удалось в больших масштабах осуществить то, о чем другие лишь тщетно мечтали. Именно в стране, где свободу отдельной личности возводят в принцип, благодаря терпеливости Гувера, его призывам к здравому смыслу и пониманию, проявленному многочисленными ведомствами, удалось достичь невероятного, а именно: из общего числа карточек с отпечатками пальцев, равного 141 231 713 в 1956 г., по меньшей мере 112096777 принадлежали не преступникам, а честным, ничем не опороченным гражданам, постоянно или временно проживающим в Соединенных Штатах. Эта пусть еще и не всеобъемлющая, но необычайно большая картотека позволила службе идентификации использовать ее в целях, выходящих за рамки опознания арестованного или ранее судимого. Облегчая идентификацию отпечатков пальцев, обнаруженных на месте преступления, она вместе с тем оказывает бесценные услуги и при опознании жертв несчастных случаев, катастроф, стихийных бедствий, войн.
Красноречивый пример из Англии. 1948 г.— похищение Джун Девни из детской больницы в Блэкборне и ее убийство. Убийца оставил отпечатки своих пальцев. Тщетные розыски его с мая по август 1948 г. Знаменательное решение: снять отпечатки пальцев у всех жителей Блэкборна. 11 августа 1948 г.— обнаружение преступника. Питер Гриффит. Нерушимый фундамент.
Казалось, будто сама история отпечатков пальцев пожелала доказать, какое значение имеет всеобщая дактилоскопическая регистрация населения при раскрытии преступлений. Для этого она снова избрала убийство. Место действия вновь переместилось по другую сторону океана — в Великобританию, где дактилоскопия столько раз прерывала свой долгий путь развития.
В ночь на 15 мая 1948 г. в городе Блэкборне в Ланкашире от руки убийцы погиб ребенок — Джун Энн Девни. Джун была четырехлетней милой девочкой, дочерью рабочего металлургического завода из Блэкборна. Несколько дней тому назад ребенок заболел воспалением легких и был отправлен в детское отделение больницы Куин-парк-госпиталь. Пневмония протекала в легкой форме, и 15 мая Джун должна была уже вернуться домой. Накануне вечером девочка спала в своей кроватке в детском отделении, в палате № 3. Палата помещалась в цокольном этаже и одной своей стороной примыкала к кухне и ванной комнате детского отделения, другая же соседствовала с пристройкой, где в эркере находились туалеты с большими окнами, которые ради свежего воздуха никогда не закрывались. Вечером 14 мая они тоже были распахнуты.
Ночью, в начале двенадцатого, медицинская сестра Гвендолин Хэмфрис подошла успокоить плачущего ребенка, чья кровать стояла рядом с кроватью маленькой Джун. Она крепко и спокойно спала. Сестра снова ушла на кухню. В 23 часа 30 минут до нее донесся какой-то шорох и ей послышался детский голосок.
Выйдя в коридор, сестра обнаружила дверь, ведущую в парк, открытой. Так как на дворе было очень ветрено, сестра решила, что дверь распахнул сквозняк, и спокойно вернулась к своим делам.
Минут через пятнадцать она пошла в обход блока. Когда она вошла в детскую палату и подошла к кроватке Джун, то обнаружила ее опустевшей. Сестра поспешила в туалет. Но Джун и там не оказалось. На обратном пути в палату сестра обратила внимание, что на свеженатертом полу виднеются какие-то пятна. Похоже было, что это следы ног, но не детских, а взрослого человека, пробежавшего по полу босиком или в тонких носках. След вел от одного из окон эркера к детским кроватям и кончался рядом с кроватью исчезнувшего ребенка. Под кроватью лежала большая бутыль с дистиллированной водой, которая еще в начале двенадцатого находилась на тележке, стоящей в другом конце палаты. В полночь сестра подняла тревогу. Весь дежуривший ночью персонал стал искать ребенка. Куин-парк-госпиталь был расположен между большим парком и лугами. Когда к двум часам ночи Джун все еще не смогли найти, один из дежурных врачей сообщил о случившемся в полицию Блэкборна. Час спустя, в четвертом часу утра, в высокой траве около госпитального забора полицейский обнаружил труп Джун Девни. Стало ясно, что девочка была изнасилована, после чего преступник взял свою жертву за ножки и ударил головой о каменную стену забора.
Уже наступило утро, когда на место происшествия прибыли первые сотрудники ланкаширской полиции, среди них главный констебль Лумс и главный инспектор Кэмпбелл — сотрудник дактилоскопического бюро графства Ланкашир в Хьютоне под Престоном. Главный констебль, не откладывая, обратился за помощью в Скотланд-Ярд. Ребенок, перед трупом которого он стоял, за короткий промежуток времени стал уже третьей по счету жертвой одного или нескольких убийц. Два других убийства произошли в Лондоне и в Фэрнуорте (недалеко от Блэкборна). Жертвами были пятилетняя Эйлин Локкарт, задушенная в подвале разрушенного бомбами дома, и одиннадцатилетний Джон Смит, заколотый кинжалом. Оба преступления были все еще не раскрыты. Лумс прекрасно понимал, что после этого третьего случая общественность возмутится и потребует от полиции более решительных мер. Утром 15 мая прибывшие в Блэкборн главный инспектор Кэпстик и еще два сотрудника Скотланд-Ярда принялись за работу.
Всю территорию больницы оцепили. Никому не разрешалось покидать здание. Пока было ясно только одно: убийца проник в помещение между 23 часами 15 минутами и 23 часами 45 минутами через открытое окно эркера, сняв перед этим обувь. Судя по всему, он хорошо здесь ориентировался. Осторожно ступая, он подходил к различным детским кроваткам, пока не выбрал Джун, после чего вынул ее из кроватки. Затем он вылез с ребенком через окно эркера, надел башмаки и потащил свою жертву к забору. Следы его ног в носках четко отпечатались на полу детской палаты. Бутылку, найденную под кроватью Джун, он, видимо, взял для того, чтобы использовать в случае необходимости как оружие. На одном из окон эркера было найдено несколько волокон ткани. Такие же волокна были обнаружены на трупе ребенка. Но эти находки мало продвинули дело, равно как и допрос служащих госпиталя.
Тем временем главный инспектор Кэмпбелл в поисках отпечатков пальцев занялся тщательным обследованием палаты. Он осмотрел все стены, стол, окна, кровати, стулья, бутылочки с лекарствами и детские игрушки. Повсюду были сотни отпечатков. Немедленно отпечатки пальцев были сняты у всех работников госпиталя и всех посетителей, побывавших в детском отделении на протяжении последней недели. Выяснилось, что все обнаруженные отпечатки принадлежат врачам, сестрам, больным детям и их посетителям, за исключением отпечатков нескольких пальцев, а также большого пальца и целой руки, оставленных на бутыли под кроватью Джун.
Криминалисты пришли к выводу, что это отпечатки, оставленные убийцей ребенка. Но на всякий случай они составили список лиц, входивших в последние месяцы в детскую палату и имевших дело с бутылью дистиллированной воды. Их отпечатки пальцев не совпадали с оставленными на бутыли. Отпечатки на бутыли явно принадлежали неизвестному убийце.
Кэмпбелл послал фотографии этих отпечатков в Скотланд-Ярд, а также разослал их во все местные дактилоскопические службы Великобритании. Но и сравнение с почти полуторамиллионной картотекой Скотланд-Ярда оказалось бесполезным. Тогда фотографии отпечатков разослали воздушной почтой в дактилоскопические службы за пределами Великобритании. Ведь существовала возможность, что преступником был какой-нибудь моряк или иностранец, оказавшийся проездом в Блэкборне. Но и эти усилия оказались тщетными и ни на шаг не приблизили к цели. В конце концов укрепилось предположение. что убийца был из Блэкборна либо из его окрестностей. В пользу этого говорило хорошее знание местности и привычек дежурных сестер госпиталя.
20 мая Кэмпбелл сделал необычное предложение, на принятие которого он и сам не очень рассчитывал. Он предлагал снять отпечатки пальцев у всех мужчин Блэкборна старше шестнадцати лет и у всех, кто приезжает в Блэкборн на работу. Город насчитывал 110 тыс. жителей, из них около 35 тыс. домовладельцев. Кэмпбелл рассчитал, что предстоит собрать почти 50 тыс. карточек с отпечатками пальцев для сравнения с оставленными на месте преступления. Он точно знал, что никто до него в Англии не предпринимал ничего подобного, равно как целых стран и континентов и одновременно помог преодолеть сопротивление такому дактилоскопированию.
После окончания дела Гриффита появились веские аргументы в пользу именно такого подхода. Если бы в Великобритании было введено всеобщее дактилоскопирование, убийца Джун Девни был бы найден в течение нескольких дней.
Но преодоление укоренившихся предрассудков, как учит история, требует времени. Осуществление столь далеко идущих планов — дело будущего, и независимо ни от чего оно будет знаменовать собой дальнейшее развитие дактилоскопии, возникновение и становление которой обусловлено естественнонаучными и техническими достижениями XIX и XX веков и их влиянием на мир криминалистики, мир «детектива».
