Влияние семьи на риск психосоматических заболеваний

И ИХ ТЕЧЕНИЕ

Л.П. Урванцев

Значение родительской семьи и воспитания в разных психосоматических теориях оценивается неодинаково. Дж. Райх первым обратил внимание симбиотическую природу материнско-детских отношений у психосоматических больных, «недоразвитие» их личности (детские способы мышления, чувствования и повеления). Отмечалось также, что с неправильным воспитанием могут быть связаны регрессия психосоматического больного на более низкий уровень психосоматического функционирования, использование им незрелых защитных механизмов, алекситимия. Особо важны ситуации, когда мать задерживает развитие ребенка на фазе симбиоза, препятствует его сепарации, отделению. Отец при авторитарной матери, как правило, не может ей противостоять и находится в отдалении от материнско-детской диады. В теории «потери объекта» роль родительской семьи также чрезвычайно важна, если иметь в виду потерю отца или матери (смерть, развод, потеря контакта и отчуждение). С родительской семьей часто связана несформированностъ самосознания, образа Я, что многие авторы считают важным фактором психосоматических болезней. Материнско-детские отношения играют важную роль и в формировании саморегуляции, несформированность которой, как уже отмечалось, повышает риск психосоматических болезней.

Можно найти немало интересных замечаний о роли семьи в возникновении и течении соматических болезней [Любан-Плоцца Б. Пельдингер В., Крегер Ф., 1994]. Так, при бронхиальной астме ранние нарушения отношений с матерью вызывают у больного конфронтацию «желания нежности», с одной стороны, и «страха перед нежностью», с другой. Личность больного туберкулезом не соответствует какому-то одному типу, однако есть один общий признак: большая ранимость ко всякому отнятию любви, потребность остаться вблизи матери, в узкой зоне безопасности, в центре которой находится мать. Как бросающаяся в глаза, у этих больных описана необычная потребность в симпатии. По другим данным, основное значение в развитии бронхиальной астмы имеет подавление матерью эмоциональных проявлений в раннем детстве — крика, плача и т.д. Кроме того, родительские семьи этих больных характеризуются сдержанностью в проявлении эмоций у ее членов, жестким контролем и подавлением инициативы детей [Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В., 1999J. Отмечают также жесткую иерархичность и ригидность семейной структуры.

В семье ребенка, больного бронхиальной астмой, его болезнь может стать фактором, удерживающим родителей от развода, или же иногда формируйся коалиция «родитель — больной ребенок» против другого родителя. Внутрисемейные отношения оказываются напряженными. В семье могут складываться предпосылки для закрепления возникших однажды болезненных симптомов по механизму «условной желательности». Нередко агрессивные чувства, обусловленные напряженными взаимоотношениями родителей, проецируются на больного ребенка. Исследования также показали, что очень часто больные бронхиальной астмой либо воспитывались в неполной семье, либо пережили в детстве утрату одного из родителей. Еще один важный факт: матери больных бронхиальной астмой, негативно относящиеся к браку сына или дочери, стремятся вызвать у них по этому поводу чувство вины, что нередко является механизмом приступа астмы у их взрослых детей.

Изучая больных гипертонией, обратили внимание на особенности взаимодействия в их родительской семье. В каждой семье между родителями и детьми формируются правила, ни которым регулируются конфликты. Если отец в семье — гипертоник, дети учатся менее эффективным возможностям, приемам перенесения и разрешения конфликтов. В этих семьях преобладает негативная невербальная коммуникация (например, не давать ответ, отворачивать голову, избегать контакта взглядами). В то же время, исследования показывают, что ограниченное восприятие конфликта и стресса, избегание конфликта связано с появлением повышенного давления крови, т.е. это типы поведения, которым дети учатся от гипертоника отца в процессе социализации в семье. Запреты на речь или коммуникацию в такой семье ведут к преобладанию принимающих, наблюдающих, контролирующих, сдерживающих видов активности.

Больные язвенным колитом чаще происходят из семей с симбиотической структурой отношений, в которых мало говорят о чувствах. У них низкая самооценка, они очень чувствительны к своим неудачам и стремятся к зависимости и опеке. Поэтому потеря отношений с ключевой фигурой переживается ими как угроза собственному существованию. Иногда это заболевание рассматривается как эквивалент реакции печали. Инфантильность как следствие неправильного воспитания из-за симбиотических отношений в семье считается характерной для данных больных.

У пациенток, страдающих хроническим полиартритом, также установлены некоторые особенности взаимоотношений в родительской семье. Часто их мать — женщина холодная, претенциозная и авторитарная, а отец — слабый, подавляемый матерью. С детства у пациенток отмечают чувство страха перед матерью и зависимости от нее, сопровождаемое подавляемым стремлением к бунту. Приучившись владеть своими чувствами, больная склонна тиранизировать окружающих, начиная со своего мужа (обычно человека слабого, услужливого) и кончая детьми, с которыми обращается очень строго.

У больных с язвенной болезнью желудка и двенадцатиперстной кишки, как указывают Э.Г. Эйдемиллер и В.В. Юстицкис (1999), выделено 7 профилей личности, обуславливающих сам факт развития язвенной болезни, ее хронизацию и клинические особенности. Два из этих профилей в значительной степени формируются под влиянием особенностей родительской и супружеской семьи. У «тиранического пациента» отмечают слабое Эго, внутреннюю зависимость от окружения и в то же время страх перед этой зависимостью. В этом случае тираническое подавление окружающих и вспышки агрессивности при неудачах рассматривают как гиперкомпенсаторные реакции. При другом личностном профиле больные постоянно «рассеивают» агрессивное напряжение на окружающих — делают иронические замечания, выражают недовольство, брюзжат и т.д. Тирания в 1-м случае часто является защитной реакцией, если в родительской семье пациента один из родителей (или оба) стремился доминировать, подавлять ребенка.

Другое исследование личности гастроэнтерологических больных показало, что для большинства из них характерно наличие проблем в семье, подавление потребности в глубоких эмоциональных отношениях [Орлова М.М., Фролова С.В., 1996]. Отмечены также фрустрация аффилиативной потребности и потребности в независимости, с чем связаны трудности общения, конфликтность, склонность к внешне направленным реакциям с сосредоточением на защите Я. В результате не формируются конструктивные способы разрешения межличностных проблем, возможно компенсаторное стремление к лидерству в социальных отношениях при невозможности реально его обеспечить, а это ведет к новым межличностным конфликтам. Авторы предполагают, что формирование специфического стереотипа эмоционального реагирования гастроэнтерологических больных является важным психологическим фактором в патогенезе заболевания, причем он начинает действовать еще в детском возрасте. У ребенка же при дефиците эмоциональных отношений разлука с родителями, вызванная болезнью, переживается еще более остро, усиливает тревожность.

Психологический фактор, связанный с семьей, может играть определенную роль в возникновении сахарного диабета. Считают, например, что пища может идентифицироваться с любовью. Недостаток любви, таким образом, приводит к переживанию состояния голода, которое усиливается независимо от принятия пищи. Формируется «голодный» метаболизм, который соответствует метаболизму больного диабетом. Еще один механизм, способствующий заболеванию сахарным диабетом, заключается в том, что интенсивный аппетит и склонность к ожирению ведут к стабильной гипергликемии. Кроме того, известно, что нарушение ролевой структуры в родительских семьях ухудшает состояние больных при определенном типе диабета [Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.В., 1999].

До сих пор мы обсуждали роль «семейных» факторов в возникновении и течении некоторых конкретных болезней. Выделены, однако, и такие три типа родительских семей, которые характерны в целом для больных с психосоматическими расстройствами.

1. Жесткие стереотипы коммуникации в семье, когда дети инфантилизируются, их эмоциональное развитие отстает от нормального («связывание»).

2. Воспитательные воздействия приводят к тому, что ребенок как бы «отказывается» от своей личности, у него развиваются аутизм и тенденция к автономности, независимости («отказ» или «отвержение»).

3. У родителей происходит сдвиг в ожиданиях по отношению к детям. Их реальные достижения игнорируются, родители перемещают на них свои несбывшиеся стремления, надежды, то есть манипулируют детьми как продолжением своего «Я» («делегирование»).

Опишем более подробно особенности семейных взаимоотношений для двух групп больных, которые объединяет безуспешность лечения заболевания в течение нескольких лет.

Первый вариант — это такой тип семейного взаимодействия, при котором болезнь является способом заполнения эмоционального дефицита в общении родителей и ребенка. Негативное отношение к ребенку вытесняется, однако в субъективных переживаниях остаются чувство вины и тревога, требующие сознательного оправдания. Тогда болезнь помогает от них избавиться: мать, уделяя время и силы лечению ребенка, неосознанно пытается самооправдаться. У ребенка при этом формируется негативный образ «Я», а поскольку протест в форме агрессии вытесняется, ребенок также «хватается» за болезнь. Она позволяет ему хоть как-то понять холодное, отвергающее отношение со стороны матери и, в го же время, общаться с ней (по поводу болезни), привлекать внимание. Образуется устойчивая триада «мать — болезнь — ребенок». При этом болезнь компенсирует нарушенные взаимоотношения и восполняет дефицит общения, а потому становится условно желательной и для ребенка, и для матери. Болезнь становится хронической и лечение не помогает. Разрушение триады может иметь для семьи в целом тяжелые последствия. Отец отстранен от воспитания, и это его часто устраивает. При выздоровлении ребенка из-за возможных внутрисемейных конфликтов не исключен распад семейной структуры в целом. Концентрация детей и родителей на болезни, фиксация ребенка на связанных с ней переживаниях, ипохондрические мысли и состоянии повышают устойчивость заболевания по отношению к лечению.

Во втором варианте болезнь становится способом поддержания симбиотических взаимоотношений между матерью и ребенком. При этом ребенок является источником удовлетворения потребности в любви и эмоциональном тепле, которая не реализуется в отношениях с мужем. Мать стремится сделать ребенка зависимым от себя, боясь потерять его, а потому она неосознанно заинтересована в существовании болезни как повода для внимания, опеки. Ребенку внушается, что он слабый, беспомощный, в результате у него формируется соответствующий образ «Я». Он боится потерять мать, и болезнь помогает ее удерживать, получать больше ласки и внимания. Иначе говоря, болезнь оказывается выгодной обоим, хотя и по иным причинам, чем в первом варианте. Здесь она позволяет сохранять симбиоз между матерью и ребенком, и разрушение таких отношений вызовет у матери претензии к мужу, внутрисемейный конфликт. Итак, в обоих случаях болезнь имеет положительный смысл, триада «мать — болезнь — ребенок» остается устойчивой, а в результате болезнь оказывается неподвластной медикаментозным воздействиям.

Своим окружением психосоматический больной в большинстве случаев рассматривается или как тяжелый органический больной, или как «несерьезный» больной, ипохондрик либо симулянт, причем эти суждения родственников временами могут колебаться. Часто вследствие таких искаженных оценок симптоматика больного углубляется, он чувствует себя покинутым и одиноким. К тому же он оказывается наиболее открытым для возможных обид по сравнению с другими больными.

Психосоматический больной ребенок нередко является «носителем проблем» семьи. С одной стороны, он как бы осуществляет «разгрузочную» функцию относительно семьи, так как забота о нем препятствует выплескиванию подпороговых семейных конфликтов. С течением времени больной член семьи воспринимается, однако, как дополнительная нагрузка. Трудность работы с семьей часто связана еще и с тем, что она бессознательно отвергает перемены, поскольку разгрузка «носителя симптомов» нарушила бы установленное с трудом за его счет равновесие в семейных отношениях и вела бы к прорыву конфликта.

 

 

ЧАСТНАЯ СИМПТОМАТИКА