Ты цела? — были первые слова Ричарда

Я кивнула.

Следующие его слова были такие:

Что горит?

Кровать, — ответил Мика.

Чего? — спросила я.

Крест в чехле, который был у тебя под подушкой, раскалился так, что поджег наволочку, — пояснил Мика.

Черт, — сказала я.

Надо мной встала Клодия с огнетушителем.

Анита, что тут стряслось?

Я смотрела на нее снизу вверх — в этой позе есть на что посмотреть. Мало есть на свете людей такого высокого роста, и она всерьез таскает железо. Черные волосы увязаны в ее обычный хвост, лицо без макияжа и поразительно красивое.

Опять эта зараза, королева вампиров? — спросил Римус.

Я попыталась сесть, но не подхвати меня Натэниел, рухнула бы обратно. В прошлый раз, когда я отбивалась от тьмы, меня чуть не убили мои собственные звери, пытающиеся вырваться из моего человеческого тела. Очевидно, сегодня это привело всего лишь к слабости. Это я как-нибудь переживу.

Римус стоял в изножье кровати и хмурился. Сам он высокий, мускулистый и белокурый, но лицо его — сетка шрамов, будто его разбили на мелкие кусочки и склеили кое-как. Когда он сильно злится, лицо у него становится пестрым, и выделяются белые линии. И он почти никогда никому не смотрит в глаза — я думаю, боится увидеть на чужом лице, что думает владелец о его собственном. Но если он сильно выйдет из себя, тогда может смотреть прямо в глаза, и видно, как прекрасны его глаза были когда-то: зеленые с серым, под длинными ресницами. Сегодня я получила приличную дозу этих глаз.

Прильнув к теплому Натэниелу, я ответила:

Да, это была Мать Всей Тьмы.

Зато сейчас хотя бы твои звери не пытались тебя разорвать на части.

Ага, — сказала я. — Хотя бы не пытались.

И тут я ощутила какое-то шевеление в себе, будто нечто огромное и мохнатое коснулось меня изнутри.

О черт! — шепнула я.

Натэниел наклонился, принюхался ко мне.

Чую. Это кошка, но не леопард. — Он закрыл глаза и потянул воздух сильнее. — И не лев.

Я покачала головой.

Она говорила о прощальном даре, — напомнил Ричард.

Я заглянула в себя — туда, где ждали звери. Там блеснули глаза, потом из тени появилась морда, морда цвета ночи и пламени. Тигр.

Черт, — сказала я громче. — Это тигр.

Блин, — отозвалась Клодия.

Насколько я знаю, во всем Сент-Луисе и его окрестностях есть только один тигр-оборотень. Кристина работает страховым агентом и сейчас была за много миль отсюда. И ни за что бы не успела вовремя, чтобы перехватить моего зверя и не дать ему меня разорвать. Либо Марми Нуар решила, что пора мне стать настоящим оборотнем, либо решила меня убить. Если я ей не достанусь, то никому. Собака на сене.

Но сейчас я лучше умела управлять зверем, чем в прошлый раз, когда она попыталась это сделать. Я позвала других зверей — хотя бы поиграем в метафизические пятнашки.

Черная пантера казалась хрупкой рядом с огромным полосатым зверем. Волчица зарычала и вздыбила шерсть. Тигр смотрел на них и ждал. Львица вышла из темноты последней, и размером была почти с тигра. В дикой природе они никогда не встречаются, никогда не меряются своей огромной силой. Но внутри моего тела обстановка была еще более необычная, чем в любом зверинце. Мои звери уставились на новенького, и мы ждали. Вызвав их всех сразу, я оградила себя от попытки обернуться кем-то одним из них. Но в конце концов мое тело сделает выбор, и когда это произойдет, в комнате должен быть тигр-оборотень.

Звони Кристине, — сказал Мика.

Он мне помогал научиться этому контролю и знал, что я сейчас делаю.

Жан-Клод предупредил меня, что Анита может подцепить еще чего-нибудь кошачье, — сказал Римус, — так что мы подыскали кое-чего. — Он повернулся к охраннику у двери. — Иди за Соледад. Одна нога здесь, другая там.

Охранник рванул с места рысью. Римус повернулся ко мне.

Она сделает, что нужно.

Она же крысолюдка? — сумела я сказать.

Она притворяется крысой из крыс Рафаэля, но на самом деле она тигрица. Нам пришлось обещать сохранить ее тайну, чтобы она согласилась остаться в городе. Наверное, сбежала от брака по сговору. У тигров куча предрассудков насчет того, как хранить это в семье.

Как? — спросила я.