Болезнь и смерть Базарова

Болезнь и смерть Базарова, казалось, вызваны нелепой случайностью – смертельной инфекцией, случайно попавшей в кровь. Но в произведениях Тургенева такое случайным быть не может.

Сама рана – случайность, но в ней есть и доля закономерности, так как Базаров в этот период потерял жизненное равновесие и стал менее внимательным, более рассеянным в работе.

Закономерность также и в авторской позиции, так как Базаров, всегда бросавший вызов природе вообще и человеческой природе (любви) в частности, должен был, по Тургеневу, быть отомщён природой. Закон здесь жесток. Поэтому он умирает, зараженный бактериями – природными организмами. Говоря проще, умирает от природы.

Кроме того, в отличие от Аркадия, Базаров не был пригоден для того, чтобы «свить себе гнездо». Он одинок в своих убеждениях и лишён семейного потенциала. А это для Тургенева тупик.

И ещё одно обстоятельство. Тургенев мог ощущать преждевременность, ненужность Базаровых для современной ему России. Если бы на последних страницах романа Базаров выглядел несчастным, то читатель непременно его пожалел бы, а он достоин не жалости, а уважения. И именно в смерти своей он проявил лучшие свои человеческие черты, последней фразой про «умирающую лампаду» окончательно окрасив свой образ не только мужеством, но и светлой романтикой, жившей, как оказалось, в душе вроде бы циничного нигилиста. В этом и заключился в итоге весь смысл романа.

Кстати, если герой умирает, то совсем не обязательно, что автор ему в чём-то отказывает, за что-то наказывает или мстит. У Тургенева всегда умирают лучшие герои, и от этого его произведения окрашиваются светлой, оптимистической трагедией.

Эпилог романа.

Эпилогом можно назвать последнюю главу романа, в которой в сжатой форме рассказывается о судьбах героев после смерти Базарова.

Будущее Кирсановых оказалось вполне ожидаемым. Особенно сочувственно пишет автор об одиночестве Павла Петровича, словно потеря Базарова-соперника окончательно лишила его смысла жизни, возможности хоть к чему-нибудь приложить свои жизненные силы.

Знаменательны строки об Одинцовой. Тургенев одной фразой: «Вышла замуж не по любви, но по убеждению» - начисто развенчивает героиню. И последняя авторская характеристика выглядит уже просто саркастически-уничтожающей: «…доживутся, пожалуй, до счастья… пожалуй, до любви». Достаточно хотя бы немного понимать Тургенева, чтобы догадаться, что до любви и счастья не «доживаются».

Наиболее тургеневским является последний абзац романа – описание кладбища, где похоронен Базаров. У читателя не остаётся сомнений в том, что Базаров – лучший в романе. Для доказательства этого автор соединил ушедшего героя с природой в единое гармоническое целое, примирил его с жизнью, с родителями, со смертью и всё-таки успел сказать о «великом спокойствии равнодушной природы…».

Роман «Отцы и дети» в русской критике.

В соответствии с векторами борьбы общественных течений и литературных взглядов в 60-е годы выстраивались и точки зрения на роман Тургенева.

Самые положительные оценки роману и главному герою дал отошедший уже в то время от «Современника» Д.И.Писарев. Но из недр самого «Современника» прозвучала негативная критика. Здесь была опубликована статья М.Антоновича «Асмодей нашего времени», в которой отрицались социальная значимость и художественная ценность романа, а Базаров, названный болтуном, циником и обжорой, трактовался как жалкая клевета на молодое поколение демократов. Н.А.Добролюбов к этому времени уже умер, а Н.Г.Чернышевский был арестован, и Антонович, довольно примитивно воспринявший принципы «реальной критики», принял первоначальный авторский замысел за конечный художественный результат.

Как ни странно, более глубоко и справедливо восприняла роман либеральная и консервативная часть общества. Хотя и здесь не обошлось без крайних суждений.

М. Катков в «Русском вестнике» писал, что «Отцы и дети» - антинигилистический роман, что занятия «новых людей» естественными науками – дело несерьёзное и праздное, что нигилизм – общественная болезнь, которую нужно лечить путём усиления охранительных консервативных начал.

Наиболее художественно адекватное и глубокое истолкование романа принадлежит Ф.М.Достоевскому и Н.Страхову – журнал «Время». Достоевский трактовал Базарова как «теоретика», находящегося в разладе с жизнью, как жертву собственной сухой и отвлечённой теории, разбившейся о жизнь и принесшей страдания и мучения (почти как Раскольников из его романа «Преступление и наказание»).

Н. Страхов отметил, что И.С.Тургенев «написал роман не прогрессивный и не ретроградный, а, так сказать, всегдашний». Критик увидел, что автор «стоит за вечные начала человеческой жизни», а Базаров, который «чуждается жизни», между тем «живёт глубоко и сильно».

Точка зрения Достоевского и Страхова вполне соотносится с суждениями самого Тургенева в его статье «По поводу «Отцов и детей», где Базаров назван трагическим лицом.