Основные направления политического развития Англии в XIII в. 5 страница

Оппозиционные движения в городах. Оппозиционные движения XIV—XV вв. особой остротой отличались в городах. Наиболее яр­кие вспышки внутригородской борьбы в этот период были связа­ны с выступлениями горожан против засилья патрициата. Цехи победили в Кёльне, Аугсбурге и ряде других городов, но, как пра­вило, потерпели поражение там, где ведущую роль в городской экономике играло не ремесленное производство, а торговля на экспорт, обеспечивавшая силу купечества. Так произошло в ган­зейских городах.

Оппозиционные настроения немецкого бюргерства по отноше­нию к католической церкви, ее учению и учреждениям нашли выражение не только в поддержке Людвига Баварского в пору его конфликта с папством, но и в распространении учений крупней­ших немецких мистиков XIV в. — Эккарта, Таулера и Сузе и их последователей. Основной идеей мистиков было утверждение воз­можности слияния с Богом человеческой души, содержащей «ис­корку» божественной природы. Опасность этого учения для церкви состояла в том, что мистики переносили главный акцент в трак­товке отношения человека к Богу с внешних форм католического культа на выработку индивидуальной внутренней религиозности, а тем самым на повышение самостоятельной роли индивида.

Под воздействием мистики в Нидерландах, а в XV в. — в город­ской среде Германии распространилось движение «нового благо­честия». Его участники, «братья общей жизни», критиковали нрав­ственный упадок клира и бесплодность схоластики для практиче­ской морали, усматривали проявление подлинного благочестия и высокой нравственности не в уходе в монастырь, а в каждоднев­ной добросовестной мирской деятельности, в постоянном труде и духовном совершенствовании. Поселяясь общинами, они стре­мились очистить себя и общество религиозным просвещением, заботились о помощи больным, развитии системы городских школ, переписке книг, а позже — о книгопечатании.

Одним из наиболее ярких проявлений бюргерской оппозици­онности порядкам в Германии стал популярный в XV — начале XVI в. политический памфлет «Реформация императора Сигизмунда» (1439). В нем предлагалось провести коренные преобразо­вания церковного и светского строя. Речь шла о запрете феодаль­ных войн, подчинении своеволия князей твердому контролю городов, на основе которого Германия должна была пойти по пути централизованного государства. Намечалось создание единого судопроизводства, единой монетной системы, единообразия та­моженных сборов. Задачи церкви усматривались в поддержке светской власти, которой она должна была подчиняться. Намечалось сокращение числа монахов и отстранение их от светских дел. Ради улучшения ремесла и торговли анонимный автор требовал упразднить цеховые ограничения и владеющие крупными капи­талами торгово-ростовщические компании, которые обвинялись в насаждении «монополий». К числу наиболее важных требований памфлета, утверждавшего необходимость для проведения реформ активных действий «простых», «малых» людей, относились предложения о возврате захваченных феодалами общинных уго­дий, упразднении ряда повинностей и отмене наследственной лич­ной зависимости крестьян. Проведение реформ следовало, по мне­нию автора, доверить только светским лицам.

Крестьянские движения в ХIV -ХV вв. Специфика противоречий социально-политической жизни немецкого общества этого вре­мени обусловила многообразие крестьянских выступлений. В 1336—1339 гг. в Юго-Западной Германии и ряде других районов произошли вспышки движения, направленного против городских ростовщиков, дававших ссуды и крестьянам. В начале XV в. кре­стьяне непосредственно граничившей с Швейцарским союзом об­ласти Аппенцелль вели военные действия против аббата Санкт-Галлена, поддержанного феодалами Австрии и Вюртемберга, до­биваясь включения в Швейцарский союз и свободы от притязаний господ. Несмотря на поражение, крестьяне упорно держались своих намерений. Аппенцелль вошел в состав Швейцарии в 1513 г.

С 1439 по 1445 г. крестьянские отряды вели партизанские дей­ствия против вторгшихся в пору Столетней войны из Франции в Юго-Западную Германию разноплеменных конных отрядов на­емников — арманьяков. Грабежи и бесчинства чужеземных за­хватчиков вызвали всеобщее возмущение, и группы крестьян по 30—40 человек, устраивая засады, неожиданно нападали на арманьяков на дорогах, лишали регулярного снабжения и в конце концов вынудили их убраться из Германии. Именно в эту пору в борьбе с арманьяками крестьяне впервые подняли знамя с изображением Богородицы и крестьянского башмака с длинными шнурами. «Башмак» стал символом самостоятельных действий кре­стьян. Они начали постоянно обращаться к нему в своей даль­нейшей антифеодальной борьбе, в том числе и в 1460 г., когда под знаменем «Башмака» восстали крестьяне земли Гегау в Юго-Западной Германии.

 

Глава 13

Италия в XI—XV вв.

 

Италия в Х1-ХП вв.

 

Становление городских коммун. В пору развитого средневековья Италия вступила страной городов, где статус города имели более 300 епископских центров, были многочисленные другие городские поселения — бурги, а также замки, представлявшие собой свое­образные хозяйственные и социальные общности.

С XI в. ускорился демографический рост в городах: к началу XIII в. численность населения во многих из них возросла в сред­нем от 5—6 до 30—40 тысяч человек. Менялась и топография - на линейную планировку античного городского поселения накла­дывалась хаотическая средневековая застройка тесных, кривых улиц и переулков, соединенных небольшими площадями. Возни­кавшие на «пустом месте» города имели с самого начала своеоб­разную застройку, часто определявшуюся рельефом местности.

Ремесленники и торговцы предпочитали селиться по принципу профессиональной принадлежности, «по цехам», группируясь во­круг определенных приходских церквей. Из сельской округи в город переселялись не только крестьяне, пополнявшие ремесленную среду, но и феодалы. Рыцари (вальвассоры) предлагали горо­жанам свои военные услуги и нередко активно включались в их торгово-финансовую деятельность. Крупные феодалы (нобили, гранды) оказывались жителями города часто не по доброй воле.

Издавна обосновавшиеся в замках ближайшей и более отдаленной округи города (контадо и дистретто) и наделенные широки­ми иммунитетными правами, феодальные сеньоры по мере роста экономической мощи городов начинали чинить серьезные пре­пятствия их нормальной жизни. Они облагали произвольными пошлинами купцов, не гнушались применять силу к непокорным и творить неправедный суд. В XI в. многие крупные города нача­ли «войну с замками». Так, Флоренции потребовалось почти два столетия, чтобы положить конец самовластью окрестных нобилей. Борьба с владельцами замков стала ее целенаправленной по­литикой, которая проводилась разными методами — от выкупа, частичного или полного, у феодальных сеньоров их судебно-административных и фискальных прав, а также приобретения зе­мель до военных походов, кончавшихся разрушением замков и принудительным переселением их владельцев в город. Так, в 1125 г. Была разрушена мощная крепость Фьезоле, представлявшая осо­бую угрозу для Флоренции. К этому времени ослабела власть сеньоров Флоренции — маркграфов Тосканских, потерявших зна­чительную часть своих владений в округе. Флорентийская ком­муна приобрела фактическую независимость. Было ограничено и влияние епископа — он исполнял лишь религиозные функции. Путь к утверждению власти коммуны, который прошла Флорен­ция, был типичен для многих городов Тосканы, Ломбардии и дру­гих районов Центральной и Северной Италии.

Переселение нобилей в город, пик которого пришелся на конец ХП- начало XIII в., знаменовало победу над замками городских коммун, набиравших экономическую и политическую силу. Од­нако это обернулось для городов и угрозой внутренней нестабиль­ности. Нобили возводили внутри городских стен укрепленные дома-башни, где жили семейными кланами, нередко вместе со своими военными дружинами. Такие дома-башни и поныне со­хранились во Флоренции, Болонье, Сан-Джиминьяно и ряде дру­гих городов. Претендуя на власть в городе, феодальные семейства вступали в ожесточенную борьбу друг с другом, вовлекая в нее пополанов (торгово-ремесленные слои) и плебс. Государственная самостоятельность, которую получили многие города Северной и Центральной Италии к концу XII в., стала итогом борьбы, кото­рую они вели как с помощью денег, так и с оружием в руках не только против окрестных феодалов, но, что еще важнее, против местного сеньора, духовного или светского, а также против верховного сюзерена — германского императора.

К началу XI в. вся полнота власти в итальянских городах принадлежала, как правило, епископам (напомним, что статус города имели центры епископских диоцезов), но иногда и светским сень­орам. Опорой епископа были коллегии консулов, избиравшиеся поначалу из городской знати, а затем и из купечества. Консулы (число их колебалось в разных городах от двух до двенадцати и даже двадцати) участвовали наряду с местным клиром в избрании епископа и помогали ему в административных и судебных делах. Однако постепенно коллегия консулов, ограничивая власть епи­скопа, сосредоточила в своих руках ее важнейшие прерогативы. При этом все дела консулы решали коллегиально. Не всегда, впро­чем, процесс освобождения города от власти епископа проходил гладко. Так, в Милане утверждение независимости города и образование коммуны стало результатом длительной и ожесто­ченной борьбы горожан с архиепископом — трижды поднимали они восстания в 30 — 70-е годы XI в. В 1098 г. в Милане возникла коммуна, а в 1117 г. власть в городе взяла в свои руки коллегия консулов.

В конце XI—XII в. коммуны с консульским правлением сложи­лись в десятках городов Северной и Центральной Италии — в Падуе, Ферраре, Кремоне, Генуе, Пизе, Сьене, Болонье и многих других. Формально статус коммуны подтверждал своими хартиями германский император как верховный сюзерен итальянских земель, оговаривая в этих документах и свои фискальные и судебные права. В XII в., в пору консульского правления, формировались основ­ные властные структуры городских коммун. Высшим законода­тельным органом стал Большой совет (от 300 до 600 человек), включавший представителей городской знати и торгово-ремесленной верхушки. Он не только принимал законы, но и назначал магистратов, а также избирал консулов сроком на год. Исполни­тельная власть, включая суд и командование городским войском, принадлежала консулам. Для контроля за их деятельностью из представителей влиятельных фамилий создавался Малый совет. К концу XII в. города-коммуны превратились в самостоятельные городские республики со своим законодательством и администрацией, с собственным войском, правом чеканить монету, взимать торговые пошлины и т.д. Социальная структура городов-республик была достаточно разнородной. Четко различались не­сколько групп: феодальная знать, имевшая крупные земельные владения в округе, средние и мелкие феодалы (капитаны, валь­вассоры), торгово-ремесленное население (пополо), состоявшее из двух групп — «жирного народа», к которому принадлежали богатые торговцы и ремесленные мастера, ростовщики и менялы, и «тощего народа» — основной массы ремесленников и мелких торговцев. Большую часть жителей города составлял плебс — под­мастерья, наемные работники и пополнявшие их ряды крестьяне, переселившиеся в город. Власть в городе принадлежала знати и представителям «жирного народа». Но со временем ее все актив­нее начинали оспаривать широкие слои пополанов.

Город и деревня. XI—XII века — период бурного роста торговой активности многих городов Северной и Центральной Италии, чему немало способствовали и Крестовые походы. От Первого кресто­вого похода очень выиграли крупные порты — Пиза, Генуя и Ве­неция, оказавшие помощь крестоносцам деньгами, оружием и су­дами, на которых они переправлялись на Восток. В награду эти города получили часть военной добычи и торговые привилегии от правителей крестоносных государств. И в последующих походах итальянские города предоставляли значительную помощь европейскому рыцарству, что приносило им немалые выгоды. В пер­вой половине XII в. Венеция, Генуя и Пиза основали свои торго­вые фактории почти по всему побережью Сирии и Палестины. Итальянские поселения стали важными центрами торговли меж­ду Востоком и Западом.

Помимо выгодной посреднической торговли, итальянские го­рода имели мощный источник обогащения в кредитных операци­ях международного масштаба. Крупнейшим в Европе банкиром была в XII в. Сьена^за пределами Италии активно вели финансо­вые дела выходцы из городов Ломбардии. Имя «ломбардцы» ста­ло собирательным для всех итальянских купцов, занимавшихся кредитованием европейских феодалов. Крупные купцы Генуи, Ве­неции, Пизы, Пьяченцы были, как правило, и финансистами. Спа­янность торговых и кредитно-денежных операций — одна из ха­рактерных черт городской экономики Италии в средние века. Зна­чительные доходы получали города и от продажи производившейся в них ремесленной продукции. В XII в. городские ремесленники стали объединяться в цеховые организации (объединения купцов возникли еще раньше), что ослабляло конкуренцию в каждой от­расли и обеспечивало более надежный сбыт ремесленных изде­лий как на внутренних, так и на внешних рынках. Все более за­метной становилась специализация отдельных городов на произ­водстве товаров, имевших спрос особенно в торговле с другими странами. Так, производство шерстяных тканей в крупных мас­штабах было развито в этот период в Милане, Падуе, Вероне, сукна и шелка — в Лукке. Главным центром оружейного дела, как и производства других изделий из металла, был Милан. В Пизе, Генуе и Венеции, большого размаха достигло кораблестрое­ние. Широкую славу приобрели ремесленники, работавшие по дереву и камню: многие города активно обустраивались в XII в. — возводились укрепления, строились храмы и дворцы коммуны. Переживала расцвет архитектура романского стиля, многие вы­дающиеся ее образцы сохраняются и поныне: грандиозные собо­ры в Лукке, Пизе и Парме, церкви Сан Микеле в Павии и Сан Клементе в Риме, баптистерий во Флоренции.

Экономически сильные и политически независимые города-ком­муны в ходе ожесточенной борьбы с окрестными феодалами вы­теснили их из округи, постепенно подчиняли своему влиянию небольшие соседние города, бурги и сельские поселения. Деревня была источником снабжения города продовольствием и сырьем для ремесла. Одним из главных путей утверждения власти города над округой стало приобретение земель и отдельными горожана­ми, и коммуной в целом (собственность коммуны в свою очередь сдавалась в аренду или продавалась жителям города). В быстро набиравшем темпы процессе мобилизации земельной собствен­ности участвовали не только знать и состоятельное купечество, но и лица свободных профессий (нотарии, медики, учителя), а также простые ремесленники. Во владении рядовых горожан ока­зывались, как правило, небольшие участки, снабжавшие их необ­ходимым продовольствием. Крупные земельные собственники тор­говали получаемой из своих имений сельскохозяйственной про­дукцией. Торговый обмен между областями Италии включал пшеницу, просо, другие зерновые, а также бобовые культуры, олив­ковое масло, вино. Причем последние широко вывозились и в другие страны. Активное втягивание деревни в сферу городской торговли определило одну из особенностей аграрного развития Италии — уже в XII в. наметилась устойчивая тенденция роста удельного веса натуральной ренты (наряду с денежной) в системе крестьянских платежей.

Превращение итальянского города в гораздо большей мере, чем в других странах Европы, в земельного собственника не измени­ло феодальной природы поземельных отношений. В XI - XII вв. сохранялись категории лично зависимого крестьянства — сервов и колонов, хотя возможности освобождения за выкуп несколько расширились. Города даже способствовали этому процессу — в XIII в. он примет характер целенаправленной городской полити­ки. Либеллярии, эмфитевты и другие свободные наследственные держатели, составлявшие основную массу крестьянства, по-преж­нему пользовались широкими правами распоряжения наделом. Не исчез и слой крестьян — мелких собственников. Однако все более заметной становилась имущественная дифференциация в среде сельских жителей, которую ускоряли вовлечение деревни в то­варно-денежные отношения и ростовщические операции, связан­ные с земельными держаниями (залог-продажа участка и др.). Бо­лее распространенной становилась в XII в. мелкая крестьянская аренда на короткий срок (5-7 лет) с уплатой собственнику части урожая — от одной четверти до половины. В срочную аренду сда­вали компактные комплексы земель с многообразной агрикуль­турой и монокультурные участки — виноградники, оливковые ро­щи и т.д. Самой распространенной отраслью сельского хозяйства Италии в средние века было виноградарство, которое сохранило от античности высокий уровень агротехники.

Воздействие города на экономическое развитие деревни шло раз­ными путями. Ориентируя крестьянское хозяйство на рынок и преследуя прежде всего собственные интересы, город насаждал в округе и разведение технических культур — льна, конопли, хлоп­ка. В то же время городские коммуны поддерживали освоение пустошей, строительство систем мелиорации и ирригации. В Венето, Лигурии, Тоскане в Х1-ХП вв. активно шел процесс внут­ренней колонизации, в котором принимали участие ремесленни­ки и рыцари, получавшие освоенные участки новых земель в на­следственное держание, а затем и в собственность. Наконец, своим примером городские коммуны способствовали возникновению в XII в. сельских коммун — самоуправляющихся общин, разными путями добивавшихся судебно-административных прав у местных сеньоров. Сельские коммуны владели угодьями, имели свою вы­борную администрацию, право суда по делам низшей юрисдик­ции и в ряде случаев — право издавать статуты, касавшиеся пре­имущественно хозяйственных распорядков (сроки сева и уборки урожая, характер агрикультуры в зерновом хозяйстве, виногра­дарстве и т.д.). Городские суды в XII в. обычно поддерживали иски сельских общин к местным феодалам относительно земель­ной собственности, административных прав и т.п. Покровитель­ство сельским коммунам было частью антифеодальной политики юродов в тот период, когда они сами добивались независимости. Позже, уже в начале XIII в., взаимоотношения города и его окру­ги приобретут иной характер — не только экономического, но и политического подчинения деревни городу-государству.

Завоевание Южной Италии и Сицилии норманнами. Если в Северной и Центральной Италии к концу XII в. сложились само­стоятельные города-республики, то в Южной Италии политиче­ские процессы развивались иначе. Крупные города — Неаполь, Амальфи, Салерно, Бари, Палермо — по размаху торговой актив­ности и уровню ремесленного производства не уступали ведущим городам Центральной и Северной Италии. В XI в. многие города Южной Италии и Сицилии добились от феодальных сеньоров вольностей, в частности, участия представителей горожан в орга­нах судебно-административной власти. Начался процесс форми­рования городских коммун: от имени «всего народа» соверша­лись земельные сделки, заключались торговые договоры, подтвер­ждались издавна сложившиеся обычаи и т.д. Однако полной самостоятельности города Южной Италии добиться не смогли. В условиях феодальной раздробленности и междоусобиц сеньори­альная власть оказалась достаточно сильной, чтобы не лишить себя такой важной материальной опоры, как города.

После завоевания во второй половине XI в. Южной Италии и Сицилии норманнами, выходцами из герцогства Нормандия в Северной Франции, возникли новые препятствия для расшире­ния свободы городов. Когда в 1130 г. норманнский правитель Ро­жер II образовал Сицилийское королевство, объединив в нем Юж­ную Италию и Сицилию, некоторые города подняли восстания, отказываясь признать новую власть. Рожер II сломил их сопротивление, но был вынужден ради укрепления своих позиций подтвердить хартиями прежние привилегии городов. Однако затем во главе городской администрации был поставлен королевский чиновник, ограничивались судебные и финансовые права горо­дов, зафиксированные в хартиях. Развитие городской экономики серьезно тормозили непомерные государственные налоги. К тому же в результате норманнского завоевания купцы Амальфи, Салерно, Бари и других крупных городов, традиционно торговавшие на рынках Византии, лишились своих преимуществ из-за враждебных отношений сицилийских королей с «империей ромеев».

При норманнах в Южной Италии и на Сицилии завершился процесс складывания феодальных отношений. Значительная часть земель была отобрана у местных владельцев, не только у магна­тов, но и у мелких собственников, и роздана норманнской знати на правах феодов. Она заняла ведущее положение в Сицилий­ском королевстве, оттеснив прежнюю феодальную верхушку. Оформилась и структура всего слоя феодалов. В нем четко вычле­нялись три уровня — графы, бароны и рыцари — с соответствую­щей иерархией ленных отношений. Однако норманнские короли Рожер II и его преемник Вильгельм II сохраняли за собой верхов­ное право распоряжения ленами, равно как и право высшей юрис­дикции, и стремились не допустить усиления власти графов и баронов, решительно пресекая всякие проявления феодальной вольницы. Главной опорой королевской власти стали рыцарство и католическая церковь, которую она щедро одаривала земель­ными пожалованиями.

К концу XII в. Сицилийское королевство достигло высокой степени централизации. Власть опиралась на разветвленный чинов­ничий аппарат. Несмотря на то что сицилийские короли были прямыми вассалами пап, они сохраняли право назначать еписко­пов и аббатов в своих землях. Пышно расцвела столица Сици­лийского королевства — Палермо. В 80-е годы XII в. при Виль­гельме II в городе были воздвигнуты величественный собор и ко­ролевский дворец.

С приходом норманнов усилилась полиэтничность Южной Италии и Сицилии: здесь жили италийцы, составлявшие основ­ную часть населения, греки, арабы, норманны. Завоеватели отличались веротерпимостью и охотно принимали на службу представителей разных этнических групп. Сохранялись и правовые раз­личия — действовали лангобардское, византийское, арабское и норманнское право. Однако в поземельных отношениях намети­лась унификация. Широкое распространение имели виды держа­ния с полным или частичным прикреплением работника к земле. Это были лишенные личной свободы и права покинуть надел сервы, а также полусвободные вилланы. Заметную прослойку состав­ляли свободные наследственные арендаторы (либеллярии) и мел­кие собственники-аллодисты. Эти категории крестьян упорно от­стаивали свою независимость, нередко с оружием в руках. Важную роль в урегулировании взаимоотношений крестьян с вотчинниками в XI—XII вв. играла община, добивавшаяся получения хартий от сеньоров, где определялись некоторые судебно-административ-ные права жителей (участие «добрых людей» в сеньориальном суде, выборы синдика, отвечавшего за выполнение соглашения, и т.д.).

Империя, папство и города-коммуны. В XI—XIII вв. Италия была главной ареной борьбы двух универсалистских сил — германской империи, претендовавшей на господство в Европе, и папства, стре­мившегося утвердить свое верховенство над светскими государя­ми христианского мира. Напряженное противостояние этих мощ­ных политических сил периодически взрывалось ожесточенными конфликтами, в которые вовлекались и итальянские города. В пер­вой половине XI в. во взаимоотношениях пап и императоров тон задавали последние. В самом начале столетия папа Сильвестр II и германский император Оттон III выдвинули утопический план создания универсального христианского государства, в котором высшая светская власть принадлежала бы императору, а папа был бы его духовным главой. Этому плану, где предусматривалось вер­ховенство императора, не суждено было сбыться как в силу смер­ти его инициаторов, так и в силу противодействия ему со сторо­ны Англии, Франции, Византии, а также германской и римской знати и духовенства.

В последующие десятилетия XI в. папская власть оказыва­лась во все большей зависимости от воли германских импера­торов, что вызывало растущее недовольство римского духовен­ства. Назревало и движение за реформу церкви (борьба с си­монией), за нравственное очищение духовенства, за верховенство папской власти.

Решительный шаг к укреплению авторитета папы и всей римско-католической церкви был сделан Григорием VII (1073-1085), быв­шим монахом Гильдебрандом. В так называемом «Диктате папы», отразившем суть его доктрины, резко подчеркивалось, что свет­ские властители должны подчиняться папе, наместнику Бога на земле, единственному главе церкви. Светским правителям запре­щалось назначать и смещать епископов (это означало лишение их права на инвеституру), а духовенству не разрешалось получать церковные должности из рук светских владык. Утверждалось также, что никто не имеет права судить папу. Германский монарх Генрих IV объявил папу «узурпатором и лжемонахом». В ответ Григорий VII предал Генриха IV церковному проклятию и осво­бодил его подданных от принесенной ему присяги. Под угрозой неповиновения значительной части своих подданных, включая епископов несветскую знать, Генрих IV явился в январе 1077 г. в тосканскую крепость Каноссу, где тогда находился папа, чтобы принести ему покаяние. Как кающийся грешник он трое суток стоял перед запертыми воротами замка, добиваясь приема у па­пы. Григорий VII снял с Генриха IV отлучение, лишь получив клятвенные заверения в полном и неизменном послушании.

Противостоявшая «папе-еретику» ломбардская знать резко осу­дила короля за измену их общему делу, утверждая, что он «обманул надежды Италии». Но Генрих IV, испытавший унижение в Каноссе, вовсе не собирался прекращать борьбу с «папой-узурпато­ром» и уступать свои прерогативы. Разрядив внешней покорно­стью папе остроту сложившейся ситуации, он вскоре перешел в наступление, создал антипапскую коалицию и поддержал герман­ских епископов, избравших в 1080 г. нового папу Климента III. Через четыре года Генрих IV с войском вступил в Рим, где в соборе св. Петра его короновал императорской короной постав­ленный им папа Климент III.

Григорий VII укрылся в замке св. Ангела, который германские рыцари не смогли взять штурмом, и призвал на помощь норман­нское войско во главе со своим ленником Робертом Гвискаром. Поход последнего на Рим сопровождался насилиями над жите­лями и многочисленными разрушениями. Григорий VII был вы­нужден покинуть Рим, опасаясь гнева восставших горожан, обви­нивших его во всех своих бедах. Он отправился в Салерно под защиту норманнов, где умер несколько месяцев спустя. Климент III еще долго противился власти законно избранных пап. Только Урбану II удалось прочно утвердиться на папском престоле, а после его призыва в 1095 г. к великому военному походу христианского рыцарства за освобождение Иерусалима от сарацин авторитет римского первосвященника значительно упрочился.

В ожесточенной борьбе империи и папства, развернувшейся в последние десятилетия XI в. и завершившейся компромиссом - Вормсским конкордатом 1122 г:, обе конфликтующие стороны бы ли озабочены поддержкой итальянских городов и потому жаловали им права самоуправления. Так, Пиза, Сьена и Лукка получили хартии вольностей от Генриха IV, а свободы Милана и Флорен­ции были подтверждены папскими грамотами. Четко обозначив­шаяся к началу XII в. полярная политическая ориентация город­ских коммун приняла позже форму «партийного» противостоя­ния гвельфов и гибеллинов — сторонников соответственно папы и императора. Однако в основе длившейся более двух столетий рас­при между городами в Северной и Центральной Италии лежала не только приверженность папе или императору, в которых они видели гарантов своих свобод, но прежде всего их экономическое соперничество, острая конкурентная борьба на внутреннем и внеш­нем рынках.

Политическая разобщенность городов-коммун, усилившаяся к середине XII в., позволила германскому императору Фридриху I Барбароссе начать решительное утверждение своих верховных прав на территории Италии. Страна с множеством богатых, процве­тающих городов стала одним из главных направлений его внеш­ней политики. В 1154 г. Фридрих I вступил с войском в Северную Италию, собрал под Пьяченцей совет из представителей феодаль­ных сеньоров и городов-коммун Ломбардии и потребовал от по­следних восстановления императорских прерогатив-регалий, что означало бы резкое ограничение городских судебно-административных и финансовых прав (к этому времени обязательства го­родов перед императором были сведены к минимуму — предос­тавлению небольших денежных субсидий и военных отрядов). Серьезные претензии Фридрих I предъявил Милану, активно ут­верждавшему свою власть в Ломбардии, — в назидание он разгра­бил и сжег несколько соседних с ним коммун. Затем Фридрих I короновался в Павии итальянской короной и двинулся на Рим, где должен был по традиции получить из рук папы и с согласия римлян императорскую корону.

Папа Адриан IV находился в остром конфликте с жителями Ри­ма, отстаивавшими право на существование римской коммуны, которая была провозглашена в 1143 г. Во главе республиканского движения стоял Арнольд Брешианский, сурово критиковавший высшее духовенство за отступление от нравственных принципов христианства: он осуждал клир за алчность, лицемерие, продаж­ность. Папа поставил условием коронации Фридриха I выдачу Арнольда Брешианского, захваченного в плен его рыцарями, всту­пившими в Рим. Настроенный на союз с папой в борьбе против городов, не склонных расставаться с независимостью, Фридрих I выдал папе «еретика», Арнольд Брешианский был брошен в тюрьму и вскоре казнен. В Риме вспыхнули волнения, которые император жестоко подавил. Наметившийся союз папы с императором оказался недолгам — Фридрих I был возмущен тем, что папа при­знал права на трон в Сицилийском королевстве его противника Вильгельма I.