Что делать для спасения земли

Собственный лес: и себе, и людям

 

«Мне хотелось бы рассказать о том, какой я вижу необходимую и возможную деятельность в области частного лесоводства. Постараюсь сделать это так, чтобы в ней все было понятно как потенциальному частному лесоводу-лесовладельцу, так и бизнесмену-инвестору “со стороны”. Люди, как минимум, должны понять, что посадить и сохранить лес в десятки раз выгоднее, чем бездумно истреблять; здесь целое дороже суммы частей за счет рекреационного и неистощительного природопользования. Как максимум, я был бы счастлив, если бы нашлись те, кто, поддержав мою идею, на законных основаниях посадили и вырастили пару-тройку сотен гектаров леса − для себя и для России».

Из письма Гусмана Минлебаева в редакцию журнала «ЛесПромИнформ»

 

 

Действующие Земельный и Лесной кодексы РФ не запрещают гражданам иметь в собственности все виды природных ресурсов, а ст. 9 Конституции РФ прямо указывает на право обладать ими. Лес — один из этих ресурсов. Любой гражданин России имеет право создать коллекцию (арборетум), а также питомник ценных и редких (краснокнижных) древесных видов и экзотов, вырастив их из официально приобретенных семян и саженцев.

 

Права и возможности граждан

Наше право устроено так, что земельный участок, на котором гражданин выращивает ценные виды деревьев, не произрастающие в том районе, где он проживает, иначе интродуценты или экзоты с целью получить от них семена для расширения площади ценных насаждений из этого вида в количестве не менее 100 экз. (устойчивая популяция), является пунктом интродукции. Участок с этими насаждениями может функционировать в зависимости от площади и количества растущих на нем растений и как коллекция (арборетум), и как питомник, и как селекционно­семеноводческий объект (а также как частное научное учреждение и по определению, содержащемуся в п. 3 (пп. 3, 4 и 5) ст. 102 Лесного кодекса РФ, как особо защитный участок леса). Приложив некоторые усилия и имея терпение, владелец такого участка через некоторое время получит ценный частный лес (п. 2, пп. 4 (б, г, д, е) ст. 102 Лесного кодекса РФ). Сначала лесозаводчик получает саженцы редких, реликтовых видов и экзотов, затем их семена, плоды, листья и пр., затем − лес. В соответствии с терминологией Международной системы добровольной лесной сертификации − системы Лесного попечительского совета (FSC), я создаю и получаю лес высокой природоохранной ценности (ЛВПЦ). ЛВПЦ − это лесные территории, где представлено высокое биоразнообразие имеющее мировое, национальное и региональное значение (Красная книга мира, Красная книга России и региональная Красная книга). ЛВПЦ − это особоохраняемые природные территории и места концентрации редких и находящихся под угрозой исчезновения видов. Но я и мои потомки имеют право брать свой лес из ценных видов, то есть, например, заготавливать древесину в ЛВПЦ. А арендаторы и лесхозы не имеют право брать такие ценные и редкие виды в лесном фонде.

 

Лесозаводчик

Как же стать лесозаводчиком и владельцем своего частного леса из ценных, редких и реликтовых видов и экзотов?

Первое − найдите участок бросовых, истощенных земель, которых в России, увы, с каждым годом становится все больше и больше в результате неграмотного и бесхозяйственного их использования и чиновничьего равнодушия. И смело подавайте

 

документы на право получения этих земель в собственность. Ни один чиновник из тех, кто допустил уничтожение почвенного плодородия и загубил существовавшие на участке угодья, не сможет впоследствии сказать, что вам дали лучшие земли, а вы не кормите народ, что вы «отхватили» лучшие земли. Уверяю вас, долго искать участки истощенной земли вам не придется, вы только внимательнее посмотрите вокруг.

Чтобы не быть голословным, приведу пример Татарстана. В республике сегодня имеется 4,549 млн га сельхозугодий, в результате бесхозяйственного отношения ежегодно 1000 га (!) просто физически уничтожаются − переходят в разряд бросовых земель, становясь оврагами. Другие цифры: за последние 60 лет бездумная эксплуатация 227 тыс. га пашни, расположенной на склонах крутизной свыше 5°, довели почву этих земель до деградации (их плодородие уничтожено более чем на 50%). И лишь не так давно, наконец, догадались перевести эти земли на склонах из разряда пахотных в пастбища (Доклад Минэкологии Татарстана, Казань, 2008 и Постановление кабинета министров Татарстана № 242 от 24.03.1997, Казань, 1997). Причина массового уничтожения плодородной земли (иначе это не назвать!) − безответственность и малограмотность чиновников, аграриев, представителей сельхознауки и контрольных органов по всей России − я их называю батраками государства, которые не в состоянии понять, какой дорогой ценой, ценой потери тысяч гектаров плодородных земель, приходится платить за рекордные для такой бедной почвы урожаи, победные рапорты о которых идут наверх. Батрака с его стремлением получить сиюминутную собственную выгоду, выслужившись перед хозяином во что бы то ни стало, не интересует завтрашний день, его нисколько не беспокоит, что будет с землей дальше. Вот почему за десятилетия, прошедшие после окончания Великой Отечественной войны, почвенное плодородие в Татарии уничтожено более чем на 50% (Шакиров Р. Земное плодородие, Казань, 1989). А вот, к примеру, в ФРГ (где мне довелось учиться в народной сельхозшколе для фермеров) почвенное плодородие за послевоенное время существенно возросло. Увы, уверен, что и в иных регионах России почвенное плодородие уничтожается и истощается подобно тому, как это происходит в моей республике. Так мы, не дай бог, и потомков оставим без земли, нищими и голодными. Осознав это некоторое время назад, я ужаснулся и твердо решил: я своих родных, живущих к тому же на земле предков, не оставлю в таком положении! И принялся за поиски участка земли.

 

Участок умирающей земли в 460 га я без проблем нашел в одном из районов Татарстана − он расположен на склонах с перепадом высот 165 м и со средним уклоном более 5°. Этот участок как раз из тех пашен, которые из года в год по команде сверху распахивались так называемыми учеными ­агрономами в попытках получить хотя бы безубыточный урожай, что невозможно в таких условиях. Я несколько лет добивался от головной в Татарии землеустроительной организации пересмотра прежнего почвенного исследования этого участка, поставив под сомнение его результаты, и потребовал, чтобы такое исследование было проведено в полном объеме в соответствии с «Методическими рекомендациями по выявлению деградированных и загрязненных земель». В п. 5 этого документа зафиксировано: «Работы по выявлению деградированных земель выполняются при крупномасштабных почвенных обследованиях, которые проводятся планово через каждые 20–25 лет, и при корректировках почвенных карт, которые проводятся каждые 10–15 лет с целью выявления существенных изменений состояния почв и почвенного покрова». Но никаких исследований в указанные сроки не проводилось, иначе многим чиновникам в наших министерствах и ведомствах пришлось бы отвечать по закону за порчу земли.

Результаты исследования, проведенного после моего требования, были удручающими: в период с 1971 по 2009 год овраги на этом участке росли на угодьях со скоростью 2–10 м в год! Я нашел аэрофотоснимок территории, сделанный в 1971 году, и добился проведения

 

в 2009­-м инструментальных замеров «свежих» координат вершин оврагов с помощью GPS. Площадь оврагов, то есть уничтоженной плодородной земли, выросла за этот период на 12 га − это 2,5% площади всего земельного участка. Плодородие сельхозугодий на участке уменьшилось на 50% по сравнению с нормативами для данного типа почв − таков результат сравнения данных из найденных мною отчетов по почвенным исследованиям за предыдущие десятилетия с данными последних лет. Налицо факт деградации земли.

Теперь налогооблагаемая база станет истинной, а не завышенной в 7 раз, станут достоверными данные «земельного» кадастра. Нетрудно было подсчитать, что в результате бесхозяйственного отношения к этому участку земли со стороны его бывшего владельца − государства в лице совхоза с его неграмотными «спецами» − в период с 1971 года до наших дней земле моих предков нанесен ущерб в размере 84 млн руб.

По закону продолжение использования таких земель в сельхозобороте − уже преступление, это порча земель. И по совести, и по смыслу экономической и экологической целесообразности, и по закону такие земли подлежат рекультивации. Но скорректированного отчета о почвенных исследованиях до сего дня нет, как не приняты и соответствующие фактам действия со стороны властей, не внесены реальные данные в Земельный кадастр.

 

Что делать для спасения земли

Актуальность предохранения земель от развития эрозии, защиты от оврагов, восстановления уничтоженного плодородия, сохранения исчезающих видов деревьев и интродукция экономически ценных экзотов, увеличение лесистости для настоящего собственника земли, да и для государства очевидна. Но на рекультивацию деградированных земель из государственной казны выделяется очень мало средств: в соответствии с федеральной целевой программой сохранения и восстановления плодородия почв земель сельскохозяйственного назначения и агроландшафтов как национального достояния на 2006–2010 годы на эти цели было выделено всего­то 40,69 млн руб. Это совсем скромные средства! Поэтому надо искать другие пути спасения земли. Один из них − лесомелиорация, для которой обычно используют местные малоценные виды, но я решил сделать это при помощи редких и ценных древесных видов, включая углерододепонирующие виды, что позволит моему лесному хозяйству войти в проект «Киотский лес». Условия вхождения в этот проект: земля должна быть в собственности; размер участка должен быть не менее 150 га; возможно выделение средств землевладельцу для сева/посадки углерододепонирующих деревьев. При достижении деревьями 20–25 лет лесовладелец будет получать плату от координаторов проекта за то, что его деревья поглощают (депонируют в древесине − стволах, корнях, ветвях) углекислый газ («Лесная Россия», 2008, № 2–3). Но надо сажать не местные виды, а подобрать из ценных видов наиболее мощные углерододепонирующие древесные виды − чем я и занимаюсь с 1989 года, ведя мелиорацию земель одновременно с исследованиями и испытаниями − интродукцией более ценных видов насаждений, чем местные. Такой способ восстановления ранее уничтоженного почвенного плодородия позволит не только вернуть биоразнообразие и жизненные силы почве, но и сохранить редкие и исчезающие древесные виды, вернуть утерянную лесистость региону. Это самый разумный способ помочь как земле предков, так и себе и государству. Это и есть мое ноу­хау.

Поиски древесных видов с перечисленными выше нужными свойствами я начал в 1988 году. В 1989­-м я посетил питомники за рубежом − в странах, где климат сходен с нашим. Свои исследования начинал с маленького питомника − 4,5 сотки под Казанью, где в разные сроки высеивал семена ценных пород и экзотов и отслеживал их рост и развитие. В результате пришел к выводу: надо сеять много семян на большой площади и оказывать сеянцам небольшую помощь в развитии их до стадии деревьев. Так и только так можно

 

получить достоверные данные об интродукции того или иного вида растения. Таких результатов невозможно добиться в условиях ботанических садов, где выращивают коллекции − то есть единичные экземпляры, а не популяции растений (100–1000 экземпляров). А ведь именно так можно получить лучшие, то есть плюсовые (семенные) экземпляры вида, способные устойчиво воспроизводить свои ценные качества и потому пригодные для передачи лесному хозяйству страны. Повторяю: в нашей стране такая работа не ведется, потому в России и нет новых ценных лесов. Диссертации, содержащие теорию, конференции по интродукции и статьи в сборниках этих конференций есть, а реальных лесов нет.

 

Для обеспечения акклиматизации (интродукции) ценных экзотов, например карий и орехов (айлантолистного и пр.), и получения качественных семян (что и является целью интродукции) необходимо создать для одного дерева жизненное пространство площадью не менее 0,01–0,02 га. При меньшей площади дерево будет слабо освещено солнцем, у него будет маленькая зона питания и получения влаги, а экзоту и без этого хватает стресса от произрастания в ином, чуждом и холодном, климате. Словом, для обеспечения нормальных условий интродукции ценного вида в количестве хотя бы 100 экземпляров требуется площадь не менее 2 га. Фермер-­интродуктор в состоянии растить 100–1000 экземпляров ценного вида или экзота­интродуцента, полученных из 1000–10000 шт. семян в течение 5–14 лет (время для одной интродукции), что позволит создать устойчивую лесную популяцию и получить третью репродукцию и семена, чего достаточно для подтверждения устойчивости породных признаков. Но ни один ботанический сад не может проводить полноценную интродукцию, позволяющую создать необходимую устойчивую популяцию, − у него просто нет для этого ни достаточных площадей, ни времени, ни стимула быстро написать диссертацию. А фермер с тысячами экз. экзотов, высеянных на сотнях гектаров, имеет популяцию, которая всегда превосходит по генетическому богатству коллекцию любого ботанического сада, и поэтому может создать селекционный участок из плюсовых деревьев. Следовательно, результаты деятельности фермера, удовлетворяя требованиям интродукции по времени и количеству семян (испытаний), гарантированно достовернее результатов работы сотрудников ботанических садов и питомников. К тому же фермер занимается интродукцией видов не ради получения ученых степеней, а для получения прибыли, ведь он выращивает большое количество новых ценных видов деревьев­экзотов, которые могут быть использованы для заготовки ценной древесины и получения иных продуктов леса.

Частные компании, владеющие лесами, увеличение «урожая» леса получили, начав с селекции местных видов, и свои результаты (лучшие семена) передают лесным фермерским хозяйствам. Вот пример из истории: компания Weyerhauser (США) создала в 1941 году лесное фермерское хозяйство Clemen’s Тгее Farm. Селекция позволила увеличить урожай леса на 300% (Дэй Р., Харт С., Милстейн М. Лесопользование Вейерхаузера: Стена леса. Примеры. Экономика устойчивого лесопользования, СоЭС, 1999, с. 90).

 

Издревле на территории, что теперь в моей собственности, рос лес, который, как и климат, являлся почвообразующим фактором. Ежегодно за счет осыпающихся листьев, плодов, чешуек коры, почек, мелких веток и т. п., то есть того, что называется опадом, а также за счет отмершей части корней, участвующих в формировании лесной подстилки и почвы, лес поддерживал максимально возможный в условиях данной местности уровень почвенного плодородия. Изведя росший на склонах лес (в том числе и для нужд фронта), к середине XX века бывшие землепользователи моего участка положили начало процессу уничтожения почвенного плодородия. А неумное ведение планового советского сельского

 

хозяйства, когда для получения максимальных урожаев распахивали все более­менее пригодные участки и клочки земли, применяли «максимально возможное расчетное» количество минеральных удобрений, привело к катастрофе: по некогда плодородной земле расползлись овраги, ее гумус − основа почвенного плодородия − был просто смыт талыми и ливневыми водами со склонов в Каму …

 

Мой опыт

Земельный участок, который я использую для лесомелиорации с помощью ценных видов, находится в южной части подзоны среднетаежных елово­пихтовых, сосновых зеленомошных и широколиственных лесов на 55° с. ш. Средняя годовая температура воздуха в этой местности положительная − +2,8–2,9 °С. Наиболее теплый месяц − июль (+19,4–19,7 °С). Наиболее холодные месяцы − январь и февраль, среднемесячная температура (13,1–13,8 °С ниже нуля). Максимум температуры воздуха наблюдается в июле (+39,7 °С), минимум − в январе и феврале (42–48 °С ниже нуля).

На склонах своего земельного участка линии сева древесных видов я размечал по высоте сначала с помощью теодолита и линейки, а в последние годы с помощью GPS в мобильном телефоне Nokia с точностью ±0,5 м. Ряды деревьев стоят «ступеньками» на склонах высотой не менее 2 м. Земля с корней насаждений в этом случае менее всего размывается талыми и ливневыми водами, а сами насаждения равномерно освещаются солнцем, что способствует лучшему цветению, опылению и получению хороших плодов, то есть хороших семян. Кроме того, посадки по горизонталям − лучший способ для задержания талых и ливневых вод на склонах, что необходимо для уменьшения эрозии почвы и остановки распространения оврагов. Помимо противоэрозионно­противоовражного эффекта, лесопосадки вокруг оврагов и на склонах позволят образовываться дернине от трав и опада, что запускает процесс восстановления почвенного плодородия. Структура дернины обладает связностью, что служит мощным средством для задержания и поглощения поверхностного водного стока.

Почти полное отсутствие анаэробного разложения растительного опада под лесным покровом приводит к образованию качественно отличного от подзолистых почв гумуса, который очень медленно разрушается. Опад растущих на территории моего землевладения широколиственных деревьев семейства ореховые (айлантолистного, ланкастерского, маньчжурского, серого и черного ореха, кария) намного эффективнее опада других лиственных пород. Ежегодно с одного дерева ореха старше 15 лет опадает более 13 тыс. листьев, способных покрыть площадь 0,01 га. Листва, опавшая со ста деревьев семейства ореховые в течение 10 лет, на площади в 1 га может создать подстилку толщиной до 5 см (Рихтер А., Ядров А. Грецкий орех., М., 1985). Опадно­подстилочный коэффициент моих широколиственных видов превосходит приведенное значение коэффициента травянистой растительности в нашем климате. Через опад верхний горизонт почвы на моем участке насыщается минеральными и органическими веществами и заключенными в нем элементами питания растений, изъятыми корнями деревьев со значительной глубины. Увеличивается поглотительная способность верхнего слоя почвы, что уменьшает потерю питательных веществ из него. Появление лесного покрова улучшает микроклимат, несколько увеличивает влажность у поверхности почвы, ускоряет процесс распада опада и превращения его в гумус. Таким образом, наиболее полно используется солнечное излучение и хорошо протекает процесс фотосинтеза, без которого невозможно образование органики.

 

Кроме того, лесная древесная растительность, образуя тень, приведет по весне к медленному таянию снега, поэтому талые воды будут постепенно впитываться в почву, подземный водный сток будет равномерным, родники и ручьи получат хорошее

 

снабжение, уменьшится сброс талых и ливневых вод в реки, что ослабит силу возможного паводка. При глобальном потеплении недостаток воды в почве − самый главный лимитирующий фактор восстановления почвенного плодородия.

 

Об эффективности (в том числе и о минимальных затратах) лесомелиорации с использованием вышеназванных пород деревьев говорят следующие факты. В широколиственных лесах с богатым травянистым покровом на один гектар поверхности почвы ежегодно поступает 6–8 т растительного опада, содержащего 50–90 кг азота и 70–100 кг оснований, преимущественно кальция, что по азоту эквивалентно примерно 10–20 т навоза крупного скота, а по основаниям − 25–60 т навоза. В ценах 2007 года стоимость такого количества органики и минеральных веществ и работ по их внесению из расчета на один гектар по азоту составляла 12–25 тыс. руб., по основаниям − 30–70 тыс. руб., что выше, чем прибыль от урожая зерна 2–3 т/га. При этом надо учесть, что 2–3 т зерна (ржи озимой) выносят из почвы не менее 100–120 кг азота с гектара. А ведь один из важнейших моментов в сельскохозяйственной деятельности − это получение урожая и сохранение плодородия почв, поддержание в них бездефицитного баланса гумуса. Для этого, по данным НПО «Нива Татарстана», необходимо ежегодно вносить в почву органические удобрения из расчета 8–10 т на один гектар пашни, что сегодня по стоимости эквивалентно затратам на получение 20–25 ц зерна с гектара. Эти данные подтверждают вывод о невозможности получения с «убитых» земель конкурентоспособной продукции при одновременном сохранении плодородия почвы, не говоря о восстановлении уничтоженного плодородия.

 

Для создания своего арборетума, а затем питомника, лесосеменного участка и ценного леса семена ценных древесных видов и микоризу я закупаю в США (вместе с фитосанитарными сертификатами). Чтобы засеять один гектар, я затрачиваю один день и около 2–5 тыс. руб. (в зависимости от стоимости семян). Обработка почвы и семян микоризой позволила мне выращивать на своем участке виды, которых нет в находящихся поблизости ботанических садах.

 

Настоящий лес − это не плантация, о нем можно говорить лишь тогда, когда на одной площади произрастают различные виды деревьев и растений. Есть правило: избыточность элементов (видов) существенно увеличивает устойчивость леса к неблагоприятному внешнему воздействию, например вредителям.

 

В питомнике под Казанью и в поместье я высеял и выращиваю пока на площади 80 га около 10 тыс. экземпляров деревьев и кустарников следующих видов: аралия маньчжурская; бархат амурский; бундук двудомный; гинкго билоба; каштан конский − обыкновенный, павия; лещина древовидная; робиния; лжетсуга Мензиса; орех − айлантолистный, грецкий, маньчжурский, серый, черный, ланкастерский; сосна − желтая, корейская и сибирская; таксодиум; тис ягодный; шелковица − белая и черная; элеутерококк и других интересных и необходимых мне видов. Ежегодно площади насаждений ценными видами и экзотами на территории поместья (землевладения) увеличиваю на 5–7 га.

 

При подборе видов я учитывал и то, какую пользу они принесут экологии, и то, какой экономический эффект дадут мне как владельцу земельного участка.

Экологические и экономические плюсы:

бобовые, широколиственные и углерододепонирующие древесные виды за счет «закачки» в почву азота и удобрения почвы продуктами опада восстанавливают почвенное

 

плодородие. Улучшенное плодородие почвы обеспечит успешное выращивание насаждений других приглянувшихся мне своими свойствами ценных видов и экзотов, более требовательных к почве;

на моем земельном участке растут виды, включенные в список ценных, запрещенных к рубке (Постановление Правительства РФ от 15.03.2007 № 162 (в ред. ППРФ от 18.09.2007 № 597 «Об утверждении перечня видов (пород) деревьев и кустарников, заготовка древесины которых не допускается») и внесенные в Красные книги России, Европы и Азии. Я сохраняю эти виды и из наилучших экземпляров отберу плюсовые, из которых вместе с сыновьями­наследниками, которые продолжат начатое мной дело, сформирую и воспитаю семенники ценных хозяйственных видов, включая экзоты. Таким образом, возможно, благодаря именно моей семье в разных регионах нашей страны появятся леса с ценными породами;

 

не так давно высеянные/посаженные в моем питомнике и уже растущие на землях моего поместья деревья имеют в разы большую, чем местные виды, ценность за счет рекреационных, продовольственных (орехи, плоды, мед) и иных хозяйственных свойств при одинаковом с местными видами возрасте спелости;

 

и еще: выращиваемые мной насаждения создают новую, в большом количестве и весьма питательную кормовую базу для животных − диких и домашних. И вполне естественно, что имевшаяся в этой местности дичь стала размножаться, ее стало больше, чем в соседних лесах с местной растительностью, которая намного бедней по составу и количеству кормов по сравнению с растущей на моей земле. Известно, что экономическая отдача от леса, в котором водится много дичи, значительно выше, чем от леса, где мало дичи, за счет того, что в богатых охотничьих угодьях даже деревья растут лучше и можно добыть немало дорогостоящей диетической мясной продукции. Ведь численность обитателей леса надо обязательно контролировать, иначе лоси, кабаны, бобры, барсуки, зайцы и даже тетерева нанесут ущерб ценным, редким и исчезающим видам деревьев. Мое поместье уже дает примерно 350 кг мяса дичи в год даже при вольной охоте двух борзых в течение примерно 45–60 дней в году. А уж с ружьем и собаками реально добыть и тонну дичи.

 

Теперь о том, что касается материальной выгоды для моей семьи. Скажу только об одном аспекте, который также имеет и социальное значение. Вхождение в проект «Киотские леса» при создании посадок площадью минимум 150 га может принести лесозаводчику неплохие дивиденды. Я подсчитал, что со 150 га своего леса при возрасте деревьев 20–25 лет возможно ежегодно получать от организаторов и управленцев проекта «Киотские леса» около 15 тыс. у. е. за углерод, депонированный насаждениями из атмосферы («Лесная Россия». 2008. № 2–3).

 

Коротко подводя итоги: сегодня мой арборетум уже способствует рекультивации почвы, то есть восстановлению почвенного плодородия истощенного земельного участка; служит обеспечению материального благополучия моей семьи; вносит вклад в охрану природы и улучшение экологической обстановки в моей республике и России.

 

Как стать владельцем уникального леса

Наименее затратный путь, позволяющий стать собственником леса, − это фермерство с правом получения в собственность земли, особенно заброшенных, бросовых и тем более деградированных участков, бесплатно или с оплатой лишь части кадастровой стоимости участка. С 1991 года в современном законодательстве появились новелла

 

(кодифицированное нововведение) и правовой принцип, поясняющие, почему право на получение земли в собственность бесплатно или за внесение части кадастровой стоимости имеют только фермеры: только фермеру законом вменена обязанность лично работать на испрашиваемой земле (ст. 1 Закона РФ «О фермерском хозяйстве»). Другие землевладельцы не обязаны лично работать на земле и могут нанимать для работы на ней других лиц. Такие землевладельцы не являются фермерами.

 

В праве действует принцип: «Каждому праву соответствует своя обязанность и наоборот». Поэтому при наличии «эксклюзивной» обязанности лично трудиться на испрашиваемой под фермерство земле у фермеров есть право получить ее бесплатно или по цене не выше, а даже ниже кадастровой стоимости.

 

По моим наблюдениям, ни один юрист­-законотворец, начиная от вузовских профессоров и академиков и заканчивая государственными служащими, не заметил эту новеллу, не отметил ее в своем учебнике по юриспруденции ни один автор, не говорится о ней ни в одном из комментариев к законам… Естественно, что эта новелла никем не рекомендуется тем, кто желал бы получить земли под фермерство. Чиновники, судьи и прочие «юристы­-специалисты» из госорганов не увидели, не поняли и не понимают до сих пор, что законодательство при наличии такой новеллы и правового принципа в виде п. 2 ст. 28, п. 5 ст. 34 и п. 1 ст. 81 Земельного кодекса РФ и ст. 12 Закона РФ «О фермерском хозяйстве» позволяют получать землю под фермерство бесплатно или за часть кадастровой стоимости. Не увидели они и то, что в случае организации фермерского хозяйства Закон РФ «Об обороте земель сельхозназначения» не применяется. Статья 82 Земельного кодекса четко очерчивает круг лиц­ покупателей, на которых распространяется закон «Об обороте земель сельхозназначения», − тех, кто приобретает земли через аукционы (то есть дороже кадастровой стоимости), которые не обязаны лично трудиться и поэтому нанимают на постоянную работу батраков (сельскохозяйственных работников), и эти землевладельцы не являются фермерами. Да и нет в этом списке, содержащемся в ст. 82 ЗК РФ, фермеров.

 

Подобному незнанию закона почти всеми чиновниками, судьями, юристами «способствуют» и публикации в специализированных изданиях: вплоть до ВАКовских журналов (Воронин Б. Крестьянское (фермерское) хозяйство в России: правовое положение, перспективы Аграрный вестник Урала, − 2009. № 7), и в Интернете почти 20 лет ошибочных толкований основания для получения земли под фермерство лишь за плату. Результат: фермерство в загоне, поля зарастают «дрянником», пишется и вводится в действие Лесной кодекс, где вопреки Конституции ничего не говорится о частных лесах, которые крайне необходимы на пустующих, малопригодных для рентабельного сельхозпроизводства малоплодородных землях. Подобная безграмотность чиновников и юристов не позволили мне получить в Татарстане (Пестречинский, Рыбнослободский и Мамадышский районы), Республике Марий Эл (Волжский и Звениговский районы), Тверской области (Нелидовский и Торопецкий районы), Башкортостане заброшенные поля, для того чтобы посеять и растить там ценные древесные культуры. Я обращался в органы прокуратуры для защиты своего права на бесплатное выделение земли для организации фермерства. Получал из прокуратур Татарстана и Марий Эл подтверждение такого права. Но районные администрации и представители министерств земельного имущества перечисленных выше четырех регионов на это ноль внимания. Они регулярно присылают мне неграмотные и противоправные отписки и отказывают в выделении земли под фермерство, настаивая либо на аренде, либо на продаже земли через аукцион по очень высокой цене. Таковых ответов­ отписок от госорганов Тверской области, Татарстана и

 

Марий Эл и районных администраций и судов у меня набралось несколько десятков. А за время нашей бесполезной переписки сотни гектаров, ранее привлекательных для работы в этих регионах, заросли «дрянником» и заболотились, и теперь уже и я их не хочу брать. Приходится искать другие, еще более ­менее пригодные для работы заброшенные земли. На Лесном форуме − 2010 в Санкт­ Петербурге губернатор Псковской области предложил мне создать в этом регионе хозяйство, подобное тому, которым я владею в Татарстане. Через 3 дня после окончания форума я уже был тепло принят руководством Бежаницкого района. Мне показали пустующие земли, а вернувшись домой я посмотрел современные топографические карты этих участков и карты вермахта и Красной армии (1935­1940). Земли почти напрочь заросли «дрянником». Выяснил кадастровые цены − везде одно и то же: комитет по имуществу и земельным вопросам Псковской областной администрации взял данные по сельхозугодьям двадцатилетней давности, когда они еще были пашнями, сенокосами и пастбищами и регулярно «накручивал» коэффициенты, повышая цену. В результате сегодня по факту имеются заросшие мелколесьем пастбища, но по цене пашни.

Хочу сразу подчеркнуть: можно и нужно назначить через Росприроднадзор экспертизу с участием сертифицированных экспертов Минюста РФ, которые подтвердят факт того, что земли эти не относятся к пашням, сенокосам и нормальным пастбищам, что приведет к снижению кадастровой цены этих участков до реальной. Если этого не сделать и купить землю в том ее статусе, который сейчас зафиксирован, чиновники «замордуют» собственника налогами как с пашни. Пояснив свои взгляды на условия бесплатного получения заросшей «дрянником» земли представителям областной администрации, сразу встретил сопротивление со стороны юриста сельхозуправления и председателя комитета по имуществу и земельным вопросам. Предложил почитать действующее на территории России законодательство. Юрист почитала и «въехала» в тему, добавив в качестве комментария: «У нас не было подобной практики», а вот председатель названного выше комитета не поняла сути дела. А ведь уже в этом году я мог бы использовать собранные в ботанических садах Санкт­Петербурга семена и освоить хотя бы периметр земельного участка, то есть посадить лесополосу­межу шириной в 5–10 км. Увы!

И все же удача дважды улыбнулась мне. Первый раз, когда я встретил поддержку и понимание у главы особой экономической зоны «Алабуга» в Татарстане Ильшата Гафурова, который помог мне получить «убитый» земельный участок. Недобросовестные чиновники пытались убедить его в необходимости взимания платы за предоставление земель под фермерство, а он просто прочитал действующие нормы и дал команду действовать в соответствии с этими нормами. Ныне доктор наук Ильшат Гафуров − ректор Казанского (Приволжского) федерального университета. Это просто счастье, что именно такой человек, знающий свое дело, толковый, деловой, любящий свою землю, возглавляет такой вуз и учит уму­разуму молодых людей − будущее страны.

Увы, таких патриотов пока еще немного. Из-­за отсутствия на местах толковых руководителей и из­за правовой неграмотности чиновников и юристов я до сих пор не могу найти дополнительные участки земли для расширения своего хозяйства. Эти участки мне нужны для того, чтобы обеспечить сохранность редких пород от форс­мажора (вредителей, засухи, пожара и т.п.), для расширения перечня/ассортимента видов и создания новых участков ценных лесов, пока у меня есть силы.

 

Вторая улыбка фортуны − у меня все получилось, несмотря на насмешки и старания недоброжелателей.

У меня еще очень много планов: я очень хотел бы успеть посадить до 2000 га ценных лесов, дать лучшие семена, выращенные в моих лесах, российским лесникам, восстановить деградировавшие земли и почвы, увеличив лесистость за счет ценных видов деревьев. Зоне с лесными почвами хочу и могу возвратить источник образования

 

почвенного плодородия, утраченный при непродуманной вырубке лесов на склонах, и остановить эрозию почвы. Хочу и могу таким образом лично участвовать в улучшении экологической ситуации и активно препятствовать изменению климата. Я уже смог обеспечить и благосостояние своей семьи − владение собственным лесом дает экономическую устойчивость фермеру, а значит, я уже приношу пользу и государству. Хочу внести исправления в труды дендрологов, например, по клену сахарному, гингко билоба, таксодиуму и иным мною освоенным видам. Поэтому пишу статьи и принимаю участие в научных конференциях. Цель этих статей также показать молодежи, начинающей свой путь в лесной науке, реальную возможность повторить мои исследования, продолжить мою работу и создать собственное научное учреждение. А в конечном итоге получить гектары настоящего ценного леса, который принесет пользу и им, и людям.

И напоследок: если найдутся в российских регионах руководители, которые хотели бы поспособствовать святому делу возрождения заброшенных земель, я готов рассмотреть их предложения.

 

Гусман МИНЛЕБАЕВ,
фермер и владелец поместья «Малая Волжская Булгария», г. Казань

 

Из сборник материалов

Международных научных чтений памяти Э.Л. Вольфа