Записки солдата невидного фронта и работника всех мастей. 2 страница

 

Жители Гималаев, были теми «самыми» редкими носителями сверх разума среди живущих на земле людей, превосходя своим интеллектуальным развитием всех прочих людей земли.
Как гласила легенда, а вместе с ней и сотни «подлегенд», они могли общаться на расстоянии, следить за всем миром просто входя в транс, и получать любую интересующую их информацию по средствам вхождения в общее информационное поле, которое практически полностью скрыто от простого человеческого восприятия.

 

Не знаю точно, насколько я верил во все то, что я слышал, и насколько доверял показанным мне фокусам, но я зажегся идеей разгадки кода и кодов, которые скрывают от человека весь его потенциал.
Мне четко представлялся человеческий мозг, в виде длинного кода, который можно прочесть и на основе которого происходит вся жизнедеятельность человека. Но в который внесены скрытые коды, закрывающие от человека весь его потенциал.

Я не искал Шамбалу, или копьё судьбы. Я искал расшифровку кодов.
Естественно, никаких значимых тайн мироздания и строения человека, мне никто не мог раскрыть, по той простой причине, что никто не обладал этими знаниями, а если и обладал, никогда и ни с кем не стал бы делиться, по рациональным соображениям, сохранения равновесия на земле и стабильного постепенного прогресса человеческого интеллекта. А если и был какой-нибудь умный черт, который до чего-то такого все же допер, то его либо давно сожгли на кострах инквизиции, либо расстреляли в подвалах Лубянки, либо держат в психиатрической больнице, пичкая тонной лекарств, не давая выйти из состояния овоща, и воспользоваться открывшимися знаниями.»

 

 

 

«Постигать основы скрытой вселенной, можно с помощью науки, но это крайне медленный процесс, способный открыть одну миллиардную от общей картины мира.
У меня не было миллиона жизней, жизнь была всего одна, и кто знает, сколько она продлится, и не нагрянет ли завтра в мою квартиру воришка с целью поживится моим «годами нажитым» и убить меня, на всякий случай.»

Дойдя до этого момента, я впервые сильно испугался. Профессор в своих дневниках, словно говорил со мной, словно писал мне, более того, словно призывал меня к его устранению из числа живущих на земле профессоров.

«Идти обычными научными путями к своей цели я не мог, необычными научными путями, тоже не представлялось возможным.
В какой-то момент, я понял, что лучшим способом познания непознанного, является практика считывания информации из общего информационного поля.
Вряд ли моя идея будет понятна простому уму обывателя, поэтому на случай всякий и на всякий случай, я разложу общую концепцию по полочкам.
Я решил использовать все известные практики вхождения в транс. То есть, я реально решил использовать методики тех, кто мне рассказал о древних цивилизациях.
Дорога открывается идущему, а еще терпение и труд все перетрут. Если я посвящу пару десятков лет практики медитации и вхождения в транс, я стану в этом вопросе большим специалистом практиком.
То есть, за год я освою палку капалку, за десяток лет постоянных тренировок и изучения новых и более продвинутых методов, я освою промышленный комбайн в деле медитации и вхождения в транс.

Далее, если первый раз играя в компьютерную игру, человек не может сделать и двух шагов, что бы не оказаться в числе убитых, то спустя определенное количество времени, начинает ориентироваться в огромном пространстве игры, лучше чем в собственной квартире.
Естественно, мне совсем ничего не даст умение юзать параллельные миры и всякие информационные поля, если я не освою определенные науки.
То есть, научится входить в общее информационное поле – это одно. Научится понимать, что оно тебе дает – это совсем другое.
Пропустим список всех наук, которые я день за днем изучал, список слишком долгий, и проще сказать, чего я не изучал.

Задача моя была такова: Посвятить свою жизнь изучению медитативных практик и разных наук, минимализировав время на все остальное. Нет семье, нет карьере, нет всему миру со всем, что в нем есть.

Жить, таким образом в СССР, было довольно сложно, и приходилось, как-то крутиться.
Я использовал свой ум, что бы меня не трогали ни представители власти, ни сама власть.
Достаточно было написать диссертацию одному брату одного обкомовского работника, как до 1986 года, я обеспечил себе спокойную жизнь, вхождение в нужные архивы, и даже фиктивную работу, за которую я получал минимальную зарплату, и не преследовался законом за тунеядство.
С приходом перестройки, можно было на многие вещи «забить болт», и жить у себя на уме. А с приходом 1991 года, я даже юзал информационное поле и применил свои навыки экономики, что бы заработать себе на уютную квартиру и счет в банке в размере 200 000 долларов. Иметь больше не хотелось, что бы не привлекать к себе внимание никаких организаций, ни властей, ни ментов, ни братков.
Хотя, я мог себе заработать состояние равное бюджету всей страны, но оставил эту опцию для Мавроди. Ну, а что, хороший тамада, и конкурсы интересные.

Я нашел и расшифровал коды предвидения будущего, читания мыслей людей, воздействия на людей, и моментального усвоения информации.
Тут стоит сделать некоторые уточнения:
Заглядывать в будущее я мог очень абстрактно, то есть я знал, что будет происходить с планетой, но не знал, что будет происходить со мной или моими соседями. Я видел общую картину завтрашнего мира, но не видел картину в частностях. То есть, то, что Обама станет президентом Америки, я знал уже тогда, когда Обама даже не думал о таких перспективах. Но, я не видел, собьет ли меня завтра машина или нет. Дело в том, что моя смерть, это моя личная маленькая трагедия и большая трагедия для водителя автомобиля, который меня собьет, поскольку ему нести уголовную ответственность за мою смерть. Моя смерть, никак не влияет на общую картину мира. В то время, как Обмана вписан в мировую историю, а мировую историю я видел очень хорошо. Я в мировой истории не фигурировал, соответственно, и увидеть своё будущее я не мог.
Читать мысли, я мог тоже весьма относительно. Правильней сказать, что я читал не мысли, а чувства людей. То есть, я очень хорошо на себе чувствовал настроение человека, его скрытые эмоции и внутренние колебания его души. Этого было вполне достаточно, что бы просчитать общий ход его мыслей. К примеру, если сказать человеку «Ельцин», то по его настроению, которое он автоматически прячет глубоко в себе, я мог понять отношение человека к интересующему меня персонажу. Скажи я девушки «А любишь ли ты меня», я мог чувствовать, что она чувствует от моего вопроса. От её ответа и её эмоций во время ответа, я мог понять, говорит она правду или нет, и доставляет ли ей эта правда удовольствие, волнение, страх или безразличие.
Воздействовать на людей, я мог без каких-либо ограничений. И все было до смешного просто. Воспроизводя в своей памяти код воздействия, я просто включал в себе фонарик, которым освещал себе дорогу. Мне не нужно было произносить магические слова человеку, что бы он попадал в мое полное подчинение, я наоборот активизировал в себя функцию воздействия, включал фонарь, и все кто попадали под лучи этого фонаря, становились им ведомы. В людях не был активизирован защитный код против моего воздействия, и они подчинялись.
А касательно усвоения информации, я конечно же не мог взять книгу и взглянув на нее прочесть её не читая. Более того, я и вовсе перестал читать книги. Новым источником всей информации выступало общее информационное поле. За секунды я мог найти любую информацию и изучать её часами, при этом мое тело тратило на это секунды, как и мой разум.

Ладно. Тебе мой юный друг, наверняка интересно, как я умудрился упомянуть тебя в середине дневника? Приходи завтра, и поговорим. Я тебе все объясню.»

На этом кончалась вторая записная книжка.
Чувство жути не покидало. Мысли о том, что это чей-то розыгрыш у меня не возникало, слишком умная многоходовка, да и на кой кому такие заморочки.
Можно было ставить все прочитанное под рациональные сомнения, но я вчера на практике испытал силу воздействия, и к тому же, я был упомянут в этих записях. Оставалось только гадать, чего от меня хотят, и зачем мне даны эти коды.

 

 

 

Идти к профессору мне одновременно и хотелось и не хотелось.
Я чувствовал себя поочередно то учеником волшебника, то ягненком которого ведут, что бы принести в жертву Богам. Мне казалось, что я иду на зов старого вампира, которому нужно подкрепится свежей молодой кровью. Хотя и старость профессора и моя молодость были весьма относительны.

Конечно, всё это приключение, казалось мне весьма сомнительным мероприятием. Мне вроде могли дать что-то намного более важное и значимое чем моя жизнь и деньги наработанные ранее честным воровским путем, в то же время у меня могли отнять не только наворованные деньги и способности, но и жизнь. А что пугало еще сильнее, кроме жизни земной, у меня могли отнять гипотетическую загробную жизнь. Затащит меня профессор в капкан параллельного мира, посадит в клетку и будет питаться моей энергетикой, а я так и буду веками жить жизнью дойной коровы.
Моя трусость давала о себе знать, брала своё, и деваться от нее было некуда. Но, помимо страха пойти, был еще огромный страх не пойти. И нет, было одно место, куда можно было бежать от своей трусости, и местом этим был дом профессора. Пусть один страх сменится на другой, и может оба страха себя не оправдают. Узнаю это я, лишь попробовав, а иначе так и останусь жить под гнетом страха.

Помимо тщательно спрятанного в недрах моей квартиры пистолета, я на всякий случай вооружился своей новой способностью, в конце концов, кто знает, может быть я смогу повлиять на профессора с помощью его же кода, и он все мне выложит на блюдечке с голубой, а лучше темно синей каемочкой.

 

***

 

Профессор открыл мне дверь, и провел в зал. Я решил начать сразу.

-Вы же будете меня слушать и…
-Нет наивный. На все коды у меня защита. К тому же ты растратил силу кода, когда вышел из дома. Первый же встречный, который уступил тебе дорогу, при твоем обращении к нему, попал под твое влияние, и код растерял свою силу по отношению ко всем остальным.
-А почему код действует только на одного человека, в чем фишка.
-А у тебя просто демо-версия. Я обрезал код, так, что бы ограничить его силу. На деле, лично я могу влиять на всех сразу, естественно лишь при личном контакте, но все же.
Кстати, ничего кроме кода влияния в обрезанной версии, в твоей версии записной книжки и нет. Ты видимо это уже понял, а может и нет. Эту записную книжку я писал специально для тебя, все остальные коды в книжке, просто набор случайный символов.
-Этот код, и все остальное, это наживка?
-Конечно. Ты же пришел. Да и не мог не прийти.
-А как на деле работают коды. Я очень долго об этом думал, но так и не дошел до вразумительных версий. Все напоминает случайную хаотичность.
-Ты считаешь, что долго думал? О дитя наивности. Я думал над всем этим десятки лет, и то считаю, что истина открылась мне слишком быстро и легко.
Коды работают очень просто. Буквы, это переносчик информации. То есть, если ты читаешь слово «Лимон» ты уже визуализируешь его в своем мозгу, и он как бы становится реальным. Прочти строчку про то, как человек жует кислый лимон, и рот твой наполнится кислостью и слюной.
Вот по такой смехе и работают коды. Они записаны в наш основной код, и прочитывая один из кодов, мы активизируем свои возможности.
Естественно, нельзя просто написать слово «Сила», так что бы при прочтении человек наполнялся силой. Точно так же от слов «Я люблю тебя» с человеком ничего не произойдет. Но если, слова «Я люблю тебя», человек прочтет в виде смски в своем телефоне, с ним и с его мозгом произойдут известные изменения. Даже если сообщение будет получено не от любимого человека, а просто с незнакомого номера – все равно на миг душа наполнится тягучим блаженством.
Далее, отходя от слов, переходим к буквам. Человека можно сделать несчастным с помощью 4 цифр, к примеру «7469» может испортить человеку настроение на неделю, а то и месяц, если эти цифры человек прочтет в квитанции за уплату каких-нибудь услуг. В тоже время цифры «7469» способны сделать человека счастливым на день, если эта цифра в рублях, или счастливым на месяц-другой, если эта цифра в долларах, и высветилась на банковском счете. Чего уже говорить о пятизначных и более значимых цифрах.
Правда, всё, что я сейчас говорю, о влиянии слов и цифр, не имеет отношения к объекту нашего обсуждения, но имеет отношение к тому, как я дошел до поисков кодов вне обыденного мира, и почему всё же так проникся откровениями и легендами жителей гор.
-А как вы поняли и предвидели, что я ограблю вас, если вы не можете видеть свое будущее. Я выходит вписан в историю мира и должен его изменить, и так вы просчитав меня в истории мира, поняли, что вы должны поспособствовать моему становлению?
-Ох, какой мнительный воришка. Нет конечно. Все я могу, и будущее видеть и мысли читать, и многое другое. В своих записках для тебя, я обрисовал твои возможности, которые я тебе открою, и разложил по полочкам как они будут выглядеть, для понятности и абстрактности своих намерений примерив твои возможности на себе.
-Зачем такие сложности. Проще нельзя?
-Можно. Но я художник, я так вижу. И вообще, что за мещанская привычка, учить творца, как надо творить. Пособие для тещи, как щи варить, пособие для отца, как стругать детей, и пособие для чайника, как кипеть на огне.
-Это очень и очень странный разговор. Мне не комфортно.
-Да ты что? Серьезно? Странный разговор? А то, что ты грабишь квартиры и иногда под шумок людей на встречу со всевышним отправляешь, это мать твою не странно?
-К этому я привык.
-И к этому тоже привыкнешь. Человек вообще такая скотина, что ко всему привыкает. А ты, между нами говоря – та еще скотина.
Любая «нереальность» становится для человека нормой и обыденностью, если употреблять эту «нереальность» в правильных пропорциях.

Профессор, прошел на кухню и вернувшись принес два фужера. Взяв в одну руку один и в другую руку другой, он стукнул фужер об фужер. Кусок одного фужера рухнул на пол, второй остался невредим.

-Законы физики, рабами которых мы вынуждены быть, живя на земле, не позволяют разбиться двум фужерам друг об друга. Умереть может только один, как и остаться в живых позволено лишь одному.
-Ну, я как бы в курсе, не первый год знаете ли скитаюсь по просторам жизни. Позавчера, по такому же принципу, об мою голову разбили бутылку.
-Так вот скажи, что бы ты предпочел, что бы разбилась бутылка или твоя голова?
-Бутылка. Конечно же, бутылка. Было бы странно если бы я хотел чего-то другого.
-Правильно, это было бы странно, а вот наш разговор не странный. Всё ведь, очень относительно, и странность одного, очень сильно колеблется в зависимости от странности другого.
Вот сначала, тебе кажется странным наш разговор, а потом ты думаешь, что сейчас мог бы лежать где-нибудь в морге, на белом холодном столе, оскорбляя стол своим присутствием на нем.

 

Профессор начинал меня сильно выбешивать. Переход от одного частичного абсурда к другому полноценному абсурду, я не любил с самого детства. Хотя, если покопаться в первоисточниках, то окажется, что еще до момента моего зачатия, я принял решение не любить все абсурдное. Меня начала наполнять злость, причем объяснить себе её истоки, я не мог, да и не было у меня особо времени задумываться над этим… Профессор то, не собирался умолкать.

 

-Я чувствую твое настроение, да и мысли понятны. Ты уж извини, не так часто я общаюсь с простыми земными людьми, так, что чувствуя свое неоспоримое превосходство, начинаю разговаривать надменно и свысока. Я слишком оторван от земных правил общения.
Но, не злись. Ты скоро сам станешь таким, и поверь, подобный стиль общения, раздражает только тех с кем общаются, в то время, как тому кто общается, подобная манера разговора доставляет удовольствие. Хотя, если уж совсем честно, то в подобном разговоре, любишь самого себя и свои речи, но не сам разговор, поскольку с подобным успехом и интересом можно общаться с домашним хомячком. Разница очень незначительна. Пробовал, объяснять годовалому ребенку основы термодинамики?
-Наш разговор стал ни о чем. Я не знаю, основ термодинамики, и вы это прекрасно понимаете. Мы можем перейти к сути?
-К сути чего? Мироздания? Термодинамики?
-К сути этой идиотской встречи.
-Я хочу вывести тебя из равновесия. Довести до точки кипения.
-Зачем?
-А что бы тебе было не так досадно меня убивать. Под горячую руку, оно как-то легче, знаешь ли…
-Вы хотите, что бы я вас убил?
-Не особо, но это мне крайне необходимо. А если необходимо, то наверное можно считать, что хочу.

 

Я начинал закипать по новой.

-А можно – почти выкрикнул я – Без всех этих завихрений. Без обертываний «смысла» в толстое одеяло, без лиричных отступлений и тупой демагогии. Без объяснения мне, что демагогия вовсе не тупая и более того, не демагогия вовсе. Можно, просто и по существу, сказать мне, нафига я сюда попал, почему вписан в ваш дневник, ах да, совсем забыл, вписан, что бы прочесть. Так вот, нафига, или даже «какого хрена», вы меня пригласили к себе по средствам своего дневника.
Я должен вас убить? Что и как? Куда и по какому месту?
Просто выразите простым (сука) человеческим доступным литературным языком – что вам от меня надо.
Без китайских чайных церемоний, без слезного рассказа про трудное детство и первую интимную близость с плечом уснувшей на вашем плече одноклассницы.
Просто суть.
А потом уже можете сколько угодно со своей высокой горы раздутого самомнения и самолюбования срать мне в душу своими раздумьями о смысле бытия и строении вселенной с точки зрения иранского камора. Вы же понимаете, как я напряжен, и как болезненно ожидать развязки. А вы, все оттягиваете и нагнетаете.
Нет, я не против вас выслушать, но я не хочу быть заложником ваших речей, я хочу… хочу… Короче.

 

Профессор слушая мои претензии, не разу не сменил выражения лица, ни один мускул не дрогнул на его лице.

-Во-о-о-т – со вздохом сказал профессор – Выговорился. Вот и хорошо. Мне так льстит, что я могу выводить людей из равновесия, даже не применяя особых практик открытых моему сознанию. Достаточно просто использовать природой данное естественное занудство.
-Сука, я же сказал, прекрати гнилой базар!!!

Я выхватил нагретый кожей спины пистолет и передернув затвор разрядил все содержимое обоймы в тело профессора. Злости во мне было так много, что удовлетворится обычным убийством, я не мог. Забывшись, я набросился на мертвое тело и начал бить его кулаками по лицу, не прекращая кричать.

-Сука, сука, сука. Я говорил к сути, а ты урод, не слушал. Что молчишь, где твой пафос мразь ты тупоголовая?

Я бил его так сильно, что боль в кулаках сменилась полным отсутствием каких-либо ощущений. Словно я выбил все свои жизненные силы, выбивая душевное говно из мертвого тела старика.
Нужно было собраться и взять себя в руки. Нужно было срочно сматывать абстрактные удочки и валить подальше от этого места.
И мои крики и выстрелы, наверняка слышал весь дом, а то и весь двор. Люди до 60 лет, вряд ли вызовут ментов, считая, что это не их дело, а вот бабушки вряд ли станут долго думать, их это дело или нет. Учитывая скорость реакции наших погонаносцев и пробки в городе, у меня есть немного времени.
Я принялся искать самое ценное – записи профессора. И к своему удивлению сразу же нашел их на столе в соседней комнате.
«Моему воришке» было написано на коробке из-под обуви. Я открыл коробку и увидел несколько тетрадей, быстро пролистав, я обнаружил коды и рукописные тексты. Проверять, являются ли коды подлинными или профессор опять решил меня разыграть, я уже тупо не мог себе позволить. На кону была почти власть над миром – с одной стороны, и моя реальная не абстрактная жизнь – с другой стороны.
Я схватил коробку и выбежал в подъезд. Затем меня словно током ударило, я бы даже сказал, что мне «прищемило яйца», я понял, что не могу просто так уйти из этой чертовой квартиры. А что если в квартире полно всяких записей и их найдут? И даже если у меня полные коды, вдруг они есть в виде копий в квартире и достанутся кому-то еще?

 

Идея дальнейшего развития событий, пришла быстро и неожиданно, как и всё, что со мной сейчас происходило.
Я достал блокнот с выписанным кодом внушения, который прихватил с собой.
Если я правильно понимал, то даже эта демо-версия кода, должна была вновь обретать силу, и действовать на одного человека, всякий раз, когда я пробегал по этому коду глазами, даже если я уже оказывал сегодня на кого-то влияние. Прочел, оказал, прочел, оказал. В такой последовательности, по моей логике должен был работать код.
Я пробежался по нему глазами.
Закончив, я начал стучать в соседскую дверь. Естественно, под страхом быть убитым, мне никто не открывал, и я начал кричать «Открой дверь», и под моим влиянием, хозяин квартиры открыл дверь.

-Слушай внимательно. Заходишь в квартиру – я указал на открытую дверь профессора – И сжигаешь её к чертям. Возьми масла и облей шкафы. Поджигай. Жги все. Жги ковры, бумаги. Жги до последнего. И вот тебе пистолет.

Я вытер об рубашку пистолет и передал его соседу. В идеале, убийство повесят на него, даже не смотря на показание свидетелей, о странном субъекте, который убегал из подъезда, то есть обо мне. А еще, в пожаре, помимо всех бумаг, сгорят мои отпечатки пальцев. Так или иначе, даже если выйдет, как-то по-другому, я сделал все что мог.

Я пробежался вниз по лестнице, и тут же принял обычный шаг, дыбы максимально не вызывать подозрений.
Пошел в сторону автобусной остановки и поймал частника. По пути я сменил 8 разных машин, 4 автобуса, и доехал до дома на метро.
Попутно между поездками, купил в одном магазине новую одежду, в которую и переоделся. А в другом магазине купил рюкзак.
Ничего из этого не гарантировало, что при желании, мои передвижения не вычислят с помощью случайных свидетелей и уличных видеокамер. Но, я сделал максимально возможные маневры.

 

***

Раньше, когда мне приходилось убивать, я делал это без помощи пистолета и привлечения внимания к месту преступления по средствам шума. Все было тихо и мирно. Кого по голове тяжелым предметом, кого в бочок «пером». А потом, так же множество раз сменял маршрут, добирался до съемной квартиры, в которой жил без паспортных данных и официального договора, по средствам оплаты на полгода вперед. Собирал вещи и уезжал в отцовский домик в деревни. Отсиживался там несколько месяцев, отдыхая душей и телом среди российской глуши, и вновь возвращался в город на год другой.

Сейчас я решил делать ровно тоже самое. Собрал вещи, чемодан, вокзал, папин домик.
Папа давно умер, успев прежде оставить нас с мамой. И неожиданно для всех, перед смертью, переписал на меня свой дом. Я тогда еще учился в старших классах, и своя жилплощадь за городом, очень подняла мой статус в глазах одноклассников, которые набрав с собой кучу еды и алкашки, ездили электричкой в мой домик. Мне даже не надо было скидываться наравне со всеми, я предоставлял дом, ребята и девчонки предоставляли все остальное. Дружить со мной было удобно и выгодно.
Конечно, я продолжал жить с матерью в городе, но у меня был свой маленький островок вседозволенности, на который она не претендовала.
А потом матери тоже не стало. Квартиру я отдал за долги, которые у меня появились, после одного весьма неудачного ограбления того, кого грабить не стоит, если вторая почка тебе не жмет, и ты не хочешь, отдавать её на благотворительность. Почка мне не жала, посему отдал квартиру, а еще немного жизненной силы, в виде отбитых ранее упомянутых почек, сломанной руки, и лица, избитого до такой степени, что только истинная модница, сможет сказать, сколько оттенков разных цветов и цветовых гамм присутствовало на нем в виде синяков и ссадин.

 

 

 

 

Пока я ехал в поезде в свой домик в деревне, я думал: я убил профессора, потому, что он довел меня до убийства или же он воздействовал на меня, и я в результате его воздействия убил его.
Вероятнее всего, он воздействовал на меня с помощью кодов, и в довесок, как хороший режиссер, с-режиссировал всё так, что бы помимо его воздействия на меня, были еще и внешние факторы, побудившие меня отправить его в вечный дзен.
Он абстрактно или вполне конкретно, намекнул в своих записях, что я приду его убить. Более того, даже во время встречи он это упоминал. Я просто фигурка в его игре. Он просто в своих личных целях решил умереть, а меня использовал в качестве орудия.
Нет, если так, то зачем тогда, он оставил мне коды. Даже если в блокноте, который я взял после убийства, находятся не настоящие коды, он так или иначе, оставил мне свой «Демо-код». К тому же, если бы ему просто нужен был человек в качестве орудия, он был легко привел бы к себе домой первого встречного, и тот, как послушный пёс, перегрыз бы ему глотку, да еще и хвостиков повилял бы. У людей нет хвоста, но думаю, с возможностями профессора, можно создать в человеке не только хвост и третий глаз, но и убедить его в том, что он ядерная ракета с системой само-запуска, и человек поверит, и наполнится необходимыми компонентами, и вознесется в небо, и обрушится на мир, и не оставит камня на камне.
Нет. Человек, под воздействием, должен чувствовать разницу между этим состоянием и своим обычным состоянием. Я же не чувствовал ничего, только злость. Опять же, хотел бы профессор сделать так, что бы я его убил и погорел на этом, к примеру в наказание за совершенное мной ранее зло – он бы убедил меня остаться на месте преступления, без всех моих дальнейших телодвижений, которые я успешно осуществил, выйдя сухим из воды.
Пока – сухим.

Проведя полчаса в раздумьях, я окончательно понял, что влез во что-то, что выше моего понимания, и раскладывая по полочкам все нюансы, я вряд ли смогу понять суть вещей.
И надо ли мне это в конкретно взятом случае. У меня на руках херова куча денег. У меня на руках коды подавления человеческой воли. У меня за плечами 3 забытых трупа, и один свежий. У меня за плечами годы воровства и опыт в залегании на дно.
Как-нибудь справлюсь.

 

Еще вчера, вернее позавчера, я собирался «по-умному» уехать за границу. Сейчас, в целях безопасности, логичней залечь в деревне.
Если учесть сумму денег, которая была у меня на руках, то я мог хоть всю жизнь прожить в деревни так, как не прожил бы ни в одной загранице.
В среднем, для комфортной жизни за границей, нужно 2 000 долларов в месяц. Моих денег мне хватит на 12 лет. В России, лет на 20.

Произведя подсчеты, я понял, что мыслю старыми схемами.
Я могу брать деньги тоннами, где хочу и когда хочу.
В начале своих заметок, я не понимал откуда у профессора столько денег, позже читая его дневники, он рассказал про 200 тысяч, сумма найденная мной у него была 300 тысяч, при этом он говорил, что 200 тысяч лежат у него в банке, да и вообще, речь шла о событиях 25-ти летней давности.
Хорошо, давай иначе – у меня есть 300 тысяч на первое время. Так тебя устраивает? Да? Ну и замечательно.

 

Поезд прибыл на станцию. Идти через всякие дорожки надо около 50 минут. С учетом всех событий, стрессов, собираний вещей и взятия себя в руки, я пройдя эти 50 минут, сдохну переступив порог дома, и да и путь в виду усталости, наверняка растянется на лишние 20-30 минут.
Сейчас бы освободить голову от мыслей, включить музыку и думать о дороге. Зайти в дом, поесть и завалится спать на добрые сутки. Всё не сейчас, все потом.

 

 

 

Проснувшись через 22 часа, и совершив ритуал похода в туалет, я заваривая кофе взялся наконец за книжонку профессора.

«Знаю, что возможно тебе это будет и обидно и досадно, но я опять тебя обманул в нашем с тобой последнем живом разговоре. В первом кстати тоже. Он правда и был последним.
В чем именно я тебя обманул, я уточнять не стану. Где-то по крупному, где-то в мелочах.
К примеру, я точно знал, что ты придешь ко мне, как знал и то, что ты убьешь меня. Так было прописано в коде твоей жизни, который я просчитал читая свой код.
Просчитав своё будущее, я всего лишь подстроил обстоятельства так, что бы ты пришел ко мне и убил меня. В твоем коде жизни было прописано попасть в мою квартиру и ограбить её. Естественно, я предпочел не находится дома, что бы не встретится с тобой.
Что бы немного поиграть с тобой и потроллить тебя, я написал тебе дневники и демо-код.
Не буду уточнять, что из моих дневников действительно происходило со мной. Тебе зачем всё это? Тебя значительно больше должно беспокоить твое будущее, чем моё прошлое.
Хотя, один вопрос тебя все же должен мучить – зачем мне нужно было умереть от твоей руки и находящегося в ней пистолета.
Когда я узнал, о том, что мне предстоит умереть, я постарался понять для чего, и почему я этому должен способствовать. Оказалась замечательная вещь, зная точное время своей смерти по секундам, я успел заблаговременно активизировать код выпадения из реальности. То есть, с самого начала нашей с тобой беседы, общался с тобой не я, а мой автопилот. Просчитать о чем мы будет говорить – я не мог. Зато смог оставить на своем месте свою память, которая на подобии чат-бота вполне самостоятельно смогла поддерживать с тобой беседу до роковой минуты.
Я же заблаговременно выпав из общей реальности, остался в моей индивидуальной реальности, в которой продолжу жить вечно.
Я буду иметь доступ к общему информационному полю, что позволит моему разуму вести примерно такой же образ жизни, который я вел последние годы. Более того, раньше выпадая из общей реальности, я мог создавать в своей индивидуальной реальности целые миры, по образу и подобию всего увиденного мною в реальной жизни. Это почти, как осознанное сновидение. Когда вместо привычного течения по хаотичному сюжету сна, ты сам формируешь реальность в нереальности, осознавая её и подчиняя её себе.
Не стану тратить время на описание того, что тебя ждет. Мне это поверь не интересно. Захочешь и если хватит мозгов, сам до всего дойдешь. А все, что я тебе сейчас пишу – всего лишь последний привет единственному человеку ставшему свидетелем моего величия.
Прощай неандерталец, катись колбаской по просторам бытия.»