Объект и предмет этики как практической философии

Этика - это практическая философия морали и нравственности, изучающая их происхождение, сущность, специфику и закономерности исторического развития.

Объект изучения – мораль и нравственность. Предмет изучения: сущность и специфика морали и нравственности.

Этика является методологией для других наук, которые изучают конкретные проблемы морали и нравственности.

Определение предмета этики исторически менялось. Аристотель считал этику практической, прикладной философией, частью политики. Цель этики, говорил Аристотель, «не познание, а поступки», она учит тому, как стать добродетельным. Этические знания не имеют ценность сами по себе: они должны всегда реализовываться в поступках. Предмет этики, с точки зрения античного философа, - достижение блага как наивысшей цели человека. Аристотель давал следующее определение: «Этика – наука о добродетелях, ведущих к счастью».

Вплоть до Нового времени этика оставалась верной своему античному образцу и являлась учением о добродетелях. В Средние века появляется классификация религиозных добродетелей. Этическая проблематика связывается с познанием Бога как абсолютного Блага (Августин Блаженный, Ф. Аквинский). Этические («относящиеся к душе») и дианоэтические («относящиеся к разуму») добродетели античности (мудрость, благоразумие, справедливость, щедрость и др.) дополняются теологическими – верой, надеждой, любовью. Фома Аквинский, например, выделял умственные, нравственные и богословские добродетели, последние из которых считал наивысшими. Особо волнует средневековых теологов проблема греха, добра и зла, что выразилось в формулировке проблемы теодицеи (оправдание Бога как непричастного злу, существующему в мире).

В эпоху Возрождения также продолжает развиваться вариант этики как учения о добродетелях, но меняются акценты: на первый план выдвигается проблема человека) и главным моральным принципом становится принцип гуманизма. В Новое время происходит переворот в понимании предмета этики. Этот переворот связывается с именем И. Канта (1724-1804). Основные этические произведения: «Критика практического разума», «Основы метафизики нравственности», «Метафизика нравов», «Об изначально злом в человеческой природе». Главным понятием этики становится понятие долга, предметом – сфера «должного». Этика выступает в качестве деонтологии – учения о долге. Известный категорический императив И. Канта звучит следующим образом: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства». Максима в этом случае – субъективный принцип поведения. Это значит, что человек должен всегда стремиться вести себя так, чтобы его поведение могло быть принято и воспроизведено всеми другими людьми.

Другая формулировка: «Относись к человеку в своем лице, и в лице всякого другого как к цели и никогда – только как к средству». И. Кант утверждал, что человека нельзя использовать как средство, ибо человек разумен и как разумное существо обладает достоинством. Выполнение долга должно основываться на следовании категорическому императиву, но без всякой эмоциональной заинтересованности. В этом и состоит ригоризм этики Канта: «Ты должен, следовательно, ты можешь». Всякие склонности, симпатия, личная выгода должны быть исключены. В противном случае, поступок перестает быть собственно моральным. Шиллер даже написал эпиграмму, где говорил, что, согласно Канту, добро надо делать с отвращением. И. Кант был обвинен в излишней строгости своих этических построений (подчинил целиком и полностью уникальное начало в человеке обобщенным требованиям долга).

В ХХ веке представление об этике изменилось. Более того, последние десятилетия ХХ века сама этика существенно трансформировалась. Это объясняется, прежде всего, спецификой социально-исторического развития: на рубеже веков человечеству приходится жить и выживать в условиях экологического кризиса, ядерной опасности, обострения других глобальных проблем. Соответственно, этическое знание приобрело новую историческую форму: оно специализировалось. С появлением прикладной этики начинается, по мысли многих авторов, новый этап развития этического знания. Моральные вопросы, имеющие этико-прикладной характер, возникают в разнообразных сферах практической деятельности. Соответственно, прикладная этика существует как собирательное обозначение совокупности многих конкретных областей – биоэтики, экологической этики, этики хозяйствования, политической этики, этики науки и др. Наиболее развитой из них, на примере которой по преимуществу и строятся представления о прикладной этике, является биоэтика (биомедицинская этика). Этическая нормативность традиционно составляла некую самостоятельную область, дополняющую и компенсирующую несовершенство фактических нравов. Теперь же она становится способом организации самого существования людей.

Этика, по своему содержанию, достаточно консервативна – недаром, своеобразной ее «вершиной» до сих пор считается концепция И. Канта. Этическое учение любого из известных философов (Аристотель, Б. Спиноза, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель и др.) всегда преподносится в виде универсальной и совершенной модели, единственной истины, - иные же (например, субъективистские или релятивистские) построения, в лучшем случае, воспринимаются как критика существующей морали (Скептицизм в Древнем Риме, воззрения Л. Шестова в русской философии и др.).

Путь в этом направлении был проложен еще Ф.Ницше в его произведениях «К генеалогии морали», «О пользе и вреде истории для жизни», в которых соединяются в сложной взаимосвязи проблемы становления «человека морального» (Homo moralis), генеалогии, философии истории.

Философ пытался выйти за пределы «метафизического морализма», заключенного в понятиях о «добре» и «зле», «нечистой совести» и «вины» самих по себе. Важным для него оказалось не определение вышеуказанных понятий, а само вопрошание: «Откуда ведут свое начало добро и зло? Чистая и нечистая совесть? При каких условиях человек изобрел эти определения?» В итоге за всеми рассуждениями о происхождении и назначении нравственного человеческого чувства прослеживается представление о морали как «следствии…симптоме, маске, болезни», за которыми скрываются определенные условия и обстоятельства человеческой истории. Переоценка ценностей связывалась Ф. Ницше с вопросом о порождении или источнике какой-либо ценности. Мыслитель, как известно, вел в этом отношении двунаправленную борьбу. Во-первых, против тех, кто ограждает ценности от критики, удовлетворяясь «инвентаризацией существующих ценностей или критикой чего-либо во имя устоявшихся ценностей (И. Кант, А. Шопенгауэр). И также против тех, кто критикует или чтит ценности, выводя их из объективных фактов («ученые-утилитаристы»). В обоих случаях, как полагал мыслитель, философы погружаются в стихию не-различимого: того, что ценно само по себе, или того, что имеет ценность для всех. Ф. Ницше, следуя генеалогическому методу, показал, что высокое и низкое, благородное и подлое, доброе и злое представляют собой, прежде всего, различающий момент, «генеалогическое или критическое начало», из которого далее выводится ценность самих ценностей.

Возвращаясь к поставленному выше вопросу об особенностях этической рефлексии в эпоху современности, продуктивным представляется сделать следующий шаг: ввести в анализ интересующей нас проблематики понятие «габитус» (от лат «habitus» - «внешность»; неанализируемый обычай, привычка). Обнаруживая связь между понятиями «этос» и «габитус», мы представляем человека как индивида, включенного в исторический процесс; не только как восприемника, но и как творца моральных норм. «Габитус» представляет собой «суммарный термин», его можно определить как «нужду, ставшую добродетелью». Но это необходимость, которая обрела плоть в вещах и телах. Являясь продуктом истории, он обеспечивает «активное присутствие прошлого опыта в настоящем времени.

Габитус, с одной стороны, характеризует предопределенность. Это определяет манеру держаться, говорить, мыслить. Человек ощущает, что можно, а что нельзя себе позволить, как можно и как нельзя себя вести. Одни негласно принимают свое положение, испытывая чувство границы («это не для нас»), другие недовольны своим положением, желают изменить его. Но габитус – это не только система приобретенных, вписанных в человеческую телесность норм, оценок. Это, как считал П. Бурдье, включенная в тело возможность социальной игры. Понятие игры позволяет сделать следующее допущение: действия человека определены, социально детерминированы: игра всегда осуществляется по правилам. Но с другой стороны – игра подразумевает бесконечное множество ходов в рамках заданных правил. Понятие габитуса позволяет по-иному взглянуть на человека с точки зрения этики. Человек перестает рассматриваться как производное социальной структуры, пассивный восприемник моральных норм. Человек не только наследует моральные нормы, этические ценности, но и изобретает их, т.е. выше указанные феномены не являются внешними по отношению к индивиду.

Существуют разные способы оформления этического знания: через усиленное комментирование нарушений, табу и предписаний (например, в архаической культуре), где человек оказывается заложником предписаний и норм поведения. И через признание права человека на этичекое нормотворчество. Первый вариант - это «негативная программа поведения». Она претендует на то, чтобы дать универсальные образцы на все случаи жизни. Но это, конечно, не исключает необходимости выбора между альтернативными линиями поведения. Как заметил Ю.М. Лотман, в этом случае выбор осуществлялся не самим человеком, а извне: человек просто следовал той стратегии поведения, на которую ему указывали приметы, результаты гаданий и т.д. В таком случае и ответственность перекладывалась на ту силу, которая «направила», «подсказала» способ поведения в той или иной ситуации.

В современную эпоху принцип долженствования все отчетливее уступает первенство принципу желаемого. «Этос» эстетизируется (Б. Хюбнер «Произвольность этоса и принудительность эстетики»), допуская право человека на этическое нормотворчество. Это второй вариант, или «позитивная программа», которая исключает автоматическое следование универсальным образцам поведения, а реализуется посредством практик взаимодействия; она подразумевает бесконечное множество ходов в рамках заданных правил. Таким образом, в отношении к другому нет заранее данных образцов для нравственного подражания. Экспериментируя с самыми разнообразными наборами этических идей, мы сами задаем новые условия игры, исключающие нетерпимость и агрессивность. Об этом писал еще Н. Бердяев, обосновывая «новую этику творчества».

Через признание укорененности нравственности в индивидуальной ответственности, мы также вырисовываем контуры неклассической этической рефлексии. По М. Бахтину из уникального переживания состояния «не-алиби в бытии» рождается обоснование поступка. Определяющие обстоятельства этического решения находятся не в рефлексии, а в отношениях Я и Другого. Из этого личностного отношения должно возникнуть внутреннее долженствование.

Э. Левинас также полагал, чтодолженствование помещено, прежде всего, в бытие конкретного человека: «Мы все ответственны за все вокруг нас, и прежде всего за другого, и никто больше меня».Ответственность за Другого коренится в человеческом существовании. Человек в подлинном смысле становится человеком тогда, когда он открывает в себе моральное долженствование перед другими. В основе – поступок человека, который не ожидает ответа со стороны Другого и не ставит в зависимость от него собственное решение: «Я ответственен за других, не ожидая ответных действий…». Поэтому должное поведение возникает из личного опыта, а не из абстрактных представлений.

А. Хеллер в поисках оснований современной этики пришла к следующим заключениям: если классическая этика опиралась на твердые метафизические основания, то современная этика, напротив, находится в ситуации кризиса; именно поэтому «этическая рефлексия», по мысли автора, экзистенциальна и автономна. Что это означает? Я не выбираю «доброту"» или «честность». Я не выбираю какую-то добродетель или ценность, я выбираю самого себя как доброго и честного человека». Жизнь Сократа, по мнению автора, яркое тому подтверждение.

Таким образом, мы затронули лишь один пласт проблем, очерчивающий контуры этической рефлексии в эпоху современности. Этика, с одной стороны, индивидуализируется, обращается к проблемам отдельной личности – ее жизненному поиску, желанию реализовать неповторимый биографический проект. Но, с другой стороны, необходимо обратить внимание на развитие в условиях современности прикладных этических теорий, которые обращаются к таким глобальным проблемам как права человека на жизнь и смерть, экология, терроризм, ксенофобия и т.д. Все это заставляет нас признать, что современная ситуация связывается с ренессансом этического знания.

В итоге, общее определение этики, которое мы можем сформулировать, будет звучать таким образом: Этика - это наука о морали и нравственности как специфических способах гармонизации отношений социальных субъектов в целях сохранения общественного целого; это наука о происхождении, структуре и функционировании морали и нравственности.