Источником данных о семье служат переписи населения и текущий учет рождений, смертей, браков и разводов, миграции, а также выборочные обследования разного рода, включая микропереписи. Данные переписей о численности и составе семей являются для выборочных обследований основой оценки ошибок выборки, репрезентативности информации, полученной среди ограниченного объема семей, но распространенной на всю их совокупность. Органы госстатистики, опираясь на материалы переписей и текущего учета, ежегодно расчетным путем определяют численность населения по стране и регионам, состав по полу, возрасту и др., но не по числу и составу семей: эти данные о семье можно получить только в годы переписей населения.
Перепись 1897 г. была первой и всеобщей переписью населения и находилась при ее подготовке и проведении в центре внимания общественности. Лев Толстой рассматривал перепись населения «как социологическое исследование, которое проводится для того, чтобы вывести законы социологии и на основании этих законов «учредить лучше жизнь людей». В статье, посвященной московской переписи 1882 г. (с 1860 по 1889 гг. было проведено 79 городских переписей), он писал,,что для «общества интерес и значение переписи в том, что она дает ему зеркало, в которое, хочешь или не хочешь, посмотрится все общество и каждый из нас». Л.Н. Толстой участвовал в этой переписи и свои впечатления описал в книге «Так что же нам делать?». Большое значение придавал переписи населения 1897 г. великий русский ученый Д.И. Менделеев, который на ее основе написал книгу «К познанию России», опубликованную в 1906 г. и неоднократно переиздававшуюся. Выдающийся русский писатель А.П. Чехов непосредственно участвовал в проведении переписи 1897 г. — руководил группой счетчиков-регистраторов в Серпуховском уезде Московской губернии. Особенно значительной была роль в организации и проведении переписи 1897 г. известного русского ученого П.П. Семенова-Тян-Шанского, который в 1864—1875 гг. возглавлял Центральный статистический комитет, а в 1875-1897 гг. — Статистический совет Министерства внутренних дел, в ведении которого находилась статистика царской России.
Намеченная на 1915г. вторая всеобщая перепись не состоялась из-за начавшейся Первой мировой войны. В 1916 г. и в 1917 г. были проведены переписи сельскохозяйственного населения, и лишь в 1920 г. удалось провести всеобщую перепись, которая стала первой советской переписью (численность страны 137 млн. чел., в том числе горожан — 21 млн.). В 1923 г. вместе со Всесоюзной переписью городского населения проводилась также промышленная перепись, а в 1926 г. была проведена охватившая всю территорию Всесоюзная перепись населения (численность населения оказалась такой же, как и сейчас, в конце XX века, — 147 млн. чел., тогда как горожан было лишь 18%, а не около трех четвертей, как ныне).
Материалы следующей переписи 1937 г. были сожжены, поскольку численность страны, в которой осуществлялись репрессии, не достигла величины, заранее заявленной Сталиным. Всесоюзная перепись 1939 г. выявила численность на уровне 170 млн. чел. при резком скачке горожан с 26 млн (1926) до 56 млн. Такого темпа роста городского населения, вызванного ускоренной индустриализацией, не наблюдалось в Европе и в США (где для удвоения числа горожан потребовалось 60 лет и соответственно 30 лет). В подобных обстоятельствах возник кризис жилья, тормозивший нуклеаризацию семьи в городах и ускоривший падение детности (наряду с влиянием противосемейной идеологии государства и вопреки еще сохранявшейся у переселенцев из деревни общекультурной ценности семьи с несколькими детьми).
Всесоюзная перепись 1959 г., проведенная через 20 лет после самой разрушительной по людским потерям войны (и разрушительной для реальных, а также потенциальных семей), обнаружила колоссальную разницу в перевесе численности женщин над мужчинами (115 и 94 млн). Разница в 21 млн превысила довоенную (8 млн), причем 14,2 млн перевеса женщин над мужчинами пришлись на брачные возрасты 20-50 лет, что не могло не повлиять на снижение числа браков и семей и на структурное падение коэффициентов рождаемости. Это сужение возможностей вступления в брак для миллионов женщин не могло не отразиться на таком переопределении этой ситуации, которое сделало приемлемым и распространенным новые формы сексуального и репродуктивного поведения женщин (прежде всего имеется в виду феномен матери-одиночки).
Всесоюзная перепись 1970 г. выявила расширение брачных возможностей женщин (130 млн женщин и примерно 111 млн мужчин), причем превышение на 18,9 млн уже не включало возрастные группы от 20 до 30 лет, а в возрастах 30—50 лет уменьшилось в 2,8 раза, сократившись с 13,6 млн (1959 г.) до 4,9 млн. Общее число семей в СССР в 1970 г. было примерно 59 млн против 50 млн в 1959 г. В общей совокупности семей около 80% состояли из одной брачной пары, причем примерно у пятой части последних не было детей; состояли из двух и более брачных пар 3,7% всех семей, и «осколочные» семьи, вообще не имевшие брачной пары, наблюдались среди 14,9% «семей».
Слово «семей» заключено в кавычки, поскольку «осколочные образования» представляли собой различные комбинации лишь из 2-х компонентов семьи (родительства и родства). Семьей в переписях обычно считается «совокупность лиц, проживающих совместно, связанных родством или свойством и общим бюджетом», т. е. совместное проживание и общий бюджет добавляются к родству вместо супружества и родительства, которые как бы подразумеваются, но явно не формулируются. Из общего числа семей 35,4% имели одного ребенка, 26,4% — двоих детей, 17% - 3 и более детей, 21,2% семей не имели детей вовсе (если учесть, что примерно 7-9% пар остаются бездетными к концу репродуктивного периода, то две трети бездетных — это еще не успевшие обзавестись детьми).
Перепись 1979 г. обнаружила замедление темпов роста общей численности, а также городского населения. В России увеличилась до 69% доля горожан в общей численности в сравнении с 52% в 1959 г. и 62% в 1970 г. (и до 74% в 1989 г.) также через изменение стиля жизни не могло не сказаться на положении семьи и детей в общей иерархии жизненных ценностей. По переписи оказалось 36,7 млн российских семей со средним размером семьи 3,3 чел. (3,2 в городе), причем средний размер семьи, имеющей детей меньше 18 лет, был 3,8. На 1000 женщин старше 15 лет приходилось в среднем 1859 рожденных детей, а на женщин, состоящих в браке, — 2038 (Численность и состав населения СССР. По данным Всесоюзной переписи населения 1979 года. М., 1984). Этими показателями исчерпывается статистическая характеристика семей (за исключением данных по составу семьи), что свидетельствует о скудости информации советских переписей.
Перепись 1989 г. оказалась последней всесоюзной переписью, последней еще и в том смысле, что учитывались «семьи», а не «домохозяйства», которые впервые в России стали регистрироваться в соответствии с международной практикой в микропереписи 1994 года. Учет домохозяйств, а не семей позволяет включать в анализ одиночек, поэтому средний размер домохозяйства оказался меньше (2,84), чем средний размер семьи (3,2 в 1989 г.). С точек зрения социологической и демографической интересны семейные домохозяйства с несовершеннолетними детьми. Таковых оказалось среди всех домохозяйств 46,6%, при этом на одно домохозяйство приходилось 1,6 ребенка (Население России 1996.).
Специалисты, изучающие структуру семей с помощью статистических методов (это прежде всего демографы, экономисты и социологи), обращают внимание на важность концепции, положенной в основу той или иной типологии. Концептуальные различия ведут к разнообразию предлагаемых типов не только в выборочных обследованиях, но и в переписях. Первое и классическое обоснование принадлежит Н. И. Воробьеву, написавшему работу по материалам переписи городского населения 1923 г. в Нерехте, - одном из городов Костромской области. Под семьей им понималась группа лиц, связанных кровным родством и общностью хозяйства, причем подчеркивалось, что изучать следует фактические семьи с фактически существующими отношениями между ее членами. Вместе с тем предлагалось выделять и неполные семьи без одного и даже двоих родителей. Среди полных рассматривались простые семьи (нуклеарные, как сейчас говорят) с одной супружеской четой и сложные (расширенные) с двумя и более. Демограф И.А. Герасимова считает, «что его тезисы об измерении возраста семьи длительностью брака супружеской пары, о выделении трех этапов развития полной простой семьи — роста, зрелости и распада — нашли подтверждение и развитие в последующих работах демографов». Идеи Воробьева оказали влияние на «методологию разработки семейных переписей», на программу переписи 1926 г., как признавал один из ее инициаторов. Наиболее важна мысль об учете динамики семьи, предвосхитившая жизненный цикл семьи.
Все последующие классификации состава семей исходили из попытки совмещения нескольких критериев, а именно супружества (супружеская пара), далее родства (супруги и их родители, дети, а также прочие родственники), наконец, родительства (супруги — дети своих родителей и одновременно сами имеющие детей). Разные конфигурации признаков по этим критериям образуют у разных авторов отличающиеся в деталях типы семей, но основная цель классификации одна: при переписи каждая семья должна быть учтена только один раз в одном из типов.
Важно подчеркнуть общую черту для всех классификаций: за основу семьи принимается нуклеарная, а не расширенная семья (иногда специально оговаривается, что берется младшая супружеская пара), чем признается уход с исторической сцены расширенных многопоколенных семей. Предполагается также, что типология семей учитывает этапы их жизненного развития, поскольку все классификации начинаются с супружеской пары без детей, потом добавляются дети и при взрослении их и вступлении в брак появляются новые брачные пары, которые могут отделяться или нет от родительской семьи. Однако неизбежность учета в переписях одиночек и разного рода «осколочных форм», оставшихся после распада по разным причинам полных семей, ведет к тому, что в один и тот же тип могут попасть семьи или «осколочные формы» их, относящиеся к разным этапам семейного цикла. Поэтому при постановке задачи классифицирования семей по супружеским парам и по индивидам, оставшимся вне фактического брака, в каждый отдельный тип семьи попадают семьи разных стадий цикла, а не одной только стадии.
По-видимому, в подобном классифицировании нельзя совместить воедино два измерения — динамическое (семейный цикл) и структурное (состав семьи, определяемый по отношению к главе семьи с учетом пола, родства и брачно-родительского состояния). Здесь наблюдается случай S-параметров, невозможности одновременного измерения динамических и структурных характеристик семьи (так же, как невозможно измерить одномоментно и мотивы поведения, и результаты его). Дополнением к этому классифицированию семей могла бы стать разработка иной типологии семей, где за основу берется семейная динамика, а структурные признаки оказываются как бы вспомогательными.
В этом случае точкой отсчета будет старт семьи, вступление в регистрируемый или фактический брак; затем репродуктивное поведение супругов, предшествующее рождению первенца (протогенетический период, а не признак «супружеская пара без детей»); затем этап расширения семьи за счет рождения детей (репродуктивное формирование семьи по числу детей и интервалам между их рождениями), в дальнейшем расширение семьи за счет женитьбы выросших сыновей (дочерей) и обзаведения их своими детьми [образование расширенной семьи в связи с появлением новых репродуктивных семей и каких-либо родственников супруги]; далее стадия сужения в связи с разделением членов семьи: отделением взрослых детей, разводом, разлуками, смертью родителей и детей (финиш семьи). Эти стадии семейного цикла могут измеряться различным образом, но наиболее продуктивным и объективным является измерение по интервалам времени.
В основу изложенного выше подхода к исследованию семейного цикла средствами демографической статистики положено такое развитие семьи, когда из нуклеарной она превращается в расширенную и когда уход основателей расширенной семьи знаменует элиминирование родительской (ориентационной) семьи, т. е. первой из нескольких нуклеарных семей, составляющих сложную, расширенную семью. Конец родительской семьи не означает конца расширенной системы семей. Поэтому имеет смысл различать два жизненных цикла семьи: родительской семьи и порождаемой ею расширенной семьи, которая в свою очередь может определяться относительно какой-либо из нуклеарных семей, рассматриваемой в качестве стержневой или корневой (семья сына или старшего сына, как это было в некоторых странах в прошлом). Таким образом, учитывается семейная преемственность, продление семейной фамилии в сменяющих друг друга семейных поколениях. Во всяком случае, в рамках динамического подхода создается возможность измерения семейного цикла как кругооборота семейных событий, а не как завершенного ряда событий отдельной семьи, изолированной от прошлого и будущего.
Однако общепринятое классифицирование состава семей в статистике, пытающееся учесть также стадии семейного цикла, имеет ту особенность, что берет за основу не полную нуклеарную семью, способную обнаружить цикличность, повторяемость семейных событий (т.е. не родительскую семью с детьми несовершеннолетними или вступившими в брак), а изолированную от семейного кругооборота отдельную семью с завершенным рядом нуклеарных событий. Такая семья как бы «застыла» на той стадии семейного цикла, которая была прервана каким-либо событием, связанным с исчезновением семейного ядра «супружества-родительства-родства». Под ядром здесь понимается то, что в статистике именуется брачной парой с детьми. Отсюда исключены пары без детей или же один из родителей с ребенком (детьми), а также все иные комбинации дробления неделимого семейного ядра.
И все, что остается от семьи в этом случае, видимо, уже нельзя именовать семьей или «семьей без семейного ядра». Это будут действительно «осколочные формы», так как полный цикл нуклеарной семьи, взятой за основу, уже закончился, оказался прерванным. Дальнейшая динамика «остатка» от семьи относится к линиям неполного семейного цикла. Если это маленькие дети, сироты, оставшиеся без родителей, то их усыновление образует новую семью. Если же это, допустим, совершеннолетний брат с сестрой-школьницей, то можно подобную остаточную форму рассматривать лишь как родственное домохозяйство. Но, строго говоря, нельзя называть это семьей, раз нет ее неделимого ядра и раз осталось одно родство, объединяющее брата с сестрой (отсутствуют конституирующие семью наравне с родством супружество и родительство, хотя и присутствуют неспецифические для образования семьи признаки совместного проживания и общего бюджета).
В классификациях семей, разрабатываемых для переписи населения, точкой отсчета является типология состава семей, причем динамика развития семьи играет вспомогательную роль. Этапы развития семьи рассматриваются как причины, вызывающие изменения ее состава (при акценте на цикличность стадии жизненного цикла важны сами по себе, а разновидности семей, образуемых при смене стадий, оказываются уже следствиями семейной динамики). Схема цикла нуклеарной семьи обычно такова: брачная пара без детей — с детьми — вновь без детей. Выделение одиночек как бы фиксирует предвосхищение брака и в то же время распад его, один из родителей с детьми подспудно предполагает разделение, развод или вдовство.
Таким образом, здесь названы 4 семейные группировки, пятая группа — это та, в которой члены не связаны прямым родством. Такова типология семей, разработанная И. А. Герасимовой, в которой 5 семейных групп образуют 15 типов семей, причем каждая из разновидностей семей может включать в себя семьи, находящиеся на разных стадиях семейного формирования. В демографии необходимость как-то отличать контакты родительской и репродуктивной семей, локализующихся по своим автономным жилищам и не проживающим вместе под одной крышей, привела к специальному термину (семейными группами обозначается подобный союз семей). Изучение семейных групп в Ленинграде обнаружило, что более чем три четверти их состоит из супругов с ребенком и из родителей одного из супругов. Иногда в литературе за неимением подходящего словосочетания семейными группами или группировками называются все те «осколочные формы», которые образуются при выпадении одного из элементов семьеобразующего ядра «супружества — родительства — родства».
Разумеется, возможны и иные подходы к классификации семей. К примеру, исходя из задачи жилищного расселения семей была разработана типология из 18 видов семей, где одним из важнейших признаков явилась возможность репродуктивного расширения семьи и где в отличие от переписных классификаций под ядром семьи понималось «воспроизводящее ядро», т. е. наличие брачной пары с репродуктивным потенциалом
.
Исследование жизненного цикла семьи как самостоятельной области в отечественной науке привлекает внимание прежде всего демографов и социологов. Совокупность всех имеющихся семей обычно описывается средними числами размера семьи, пропорциями тех или иных типов в общей структуре и др., но действительно заманчивой является задача как-то охватить всю эту массу семей в целом, в динамике. Специалисты как бы интуитивно чувствуют, что поиск измерительных средств цикла обещает возможность получения картины движения семьи, возможность определить направленность семейных изменений как института.
IV Пути анализа цикла
Разные авторы выделяют различные подходы к изучению семейного цикла. Так, например, статистик Э.К. Васильева рассматривает несколько путей анализа цикла. Первый путь связан с изучением функций семьи в воспроизводстве населения, формировании семьи; второй — делает упор на изучение решающей роли начальных стадий в формировании семьи, третий путь сконцентрирован на прогнозировании семейной структуры, определении вероятности перехода семьи из одной стадии в другую с учетом всего развития семьи, наконец, четвертое направление характеризует собой использование этапов семейного цикла для анализа изменения экономического положения семьи, социальной мобильности и тому подобных неспецифических для самой семьи задач исследования.
И.А. Герасимова выделяет четыре этапа семейного цикла:
1) период роста семьи от образования брачной пары до последнего рождения;
2) период стабильности от рождения последнего ребенка до выделения первого, ставшего взрослым, из семьи родителей;
3) период зрелости, в течение которого все дети выделяются из семьи родителей;
4) период «затухания» от момента выделения последнего из детей до смерти обоих супругов (последнего из них).
Эта модель нормального хода развития семьи наблюдается не у всех семей, и потому особо отмечаются отклонения от этой модели: а) бездетность супругов, б) смерти детей и мертворождения, в) распад супружеской пары из-за смерти или развода, г) образование сложных семей с родством по прямой или боковой линии (отклонением это является относительно взятой за основу нуклеарной семьи).
Гипотетическая схема возможного развития семьи начиная с брачной пары без детей определяется через возможные семейные события 1-4 переходом в соответствующие этим событиям типы А—Г:
Брачная пара
без детей
1. Рождение детей
2. Развод
3. Смерть одного из супругов
4. Присоединение родителей и (или) родственников
А. Брачная пара с детьми
Б. Двое одиночек
В. Вдова (вдовец)
Г. Сложная семья
Всего выделяется 15 типов, причем к собственно семейным относятся 4 типа на основе брачной пары с детьми (1), с родителями (2), с родственниками (3), с родителями и родственниками (4). Отделение взрослых детей ведет к комбинациям пары с родственниками, а развод и смерть образуют остальные осколочные формы семьи.
Разумеется, типологий семейного цикла в демографии имеется много, но проблемой полноты цикла не исчерпывается анализ — возникает вопрос о наличии данных, способных обеспечить картину развития семьи. Метод когорт (или когортный анализ), специально созданный для прослеживания линий изменения любой совокупности индивидов или групп, вступивших одновременно в какое-либо демографическое состояние (в брак, например), перспективен в исследовании семейного цикла. Иногда он называется методом реального поколения (подробно о нем можно узнать в учебниках по демографии, в демографических энциклопедиях и словарях, специальной литературе).
В идеале проведение продольных (лонгитюдных) исследований позволяет проследить всю историю брачной когорты от начала до конца. Но для этого наблюдение надо вести не менее 50 лет, а если взять несколько когорт или когорт нескольких десятилетий (что требуется для изучения семейного цикла в какой-то период времени на общенациональном уровне), тогда подобное исследование окажется неподъемным и для плеяды ученых. Обычно ограничиваются такими отрезками времени, в которых историю когорт можно изучить по семьям, индивидам, дожившим до момента исследования. При анализе рождаемости недоучетом выбывших пренебрегают, но при изучении семейного цикла так поступать нельзя (исходя из самой задачи исследования). Поэтому информация о распавшихся браках может воспроизводиться ретроспективно, что накладывает ограничения на точность данных. Трудоемкость метода когорт делает его использование в идеальном виде при анализе семейного цикла практически невозможным.
Чаще всего берут вместо завершенного цикла одной когорты часть семейного цикла, но нескольких когорт, и весь цикл реконструируется на основе собранных данных и под влиянием принятой рабочей теории. Подобная реконструкция, связанная с этими и другими ограничениями (например, неконтролируемое влияние миграции в выборочных обследованиях), непременно сказывается на интерпретации изучаемых процессов. Об этой возможности искажения данных важно помнить, ибо когортный метод в демографии иногда объявляется более надежным, чем метод условного поколения (когда данные, например о репродуктивном формировании семьи, усредняются и о тенденциях изменения числа детей судят не по реальным когортам браков, а условно по всей совокупности семей).
Однако никакой метод сам по себе (как бы он ни был хорош) не гарантирует обоснованности измерения изучаемых явлений. Только за процедурой теоретического объяснения остается последнее слово. Каждый раз, когда обсуждаются те или иные особенности какого-либо познавательного инструмента, приходится вновь и вновь убеждаться, что и самые надежные приемы имеют свою ахиллесову пяту.
К сожалению, мотивация научной деятельности в сфере изучения семьи и брака не учитывается, хотя стоило бы организовать несколько подобных исследований. Интересно было бы узнать специфику мотивации у представителей альтернативных теорий — и не только в плане материальном. Важно установить, чем определяется принадлежность отдельного ученого к теории большинства, к научной школе, контролирующей международные контакты, связи с правительственными организациями и общественностью. Также важно понять, в какой мере представители научного большинства и меньшинства проявляют интерес к методологии исследования, проверке надежности собираемых данных, обоснованию своей теории — само количественное преобладание над меньшинством не служит доказательством очевидности пропагандируемых истин.
Коли здесь было упомянуто репродуктивное формирование семьи, то следует сказать, что цикличность в смысле кругооборота репродуктивных событий не вызывает сомнений применительно к отдельной нуклеарной семье. Видимо, в связи с этим первые успешные попытки статистического исследования цикличности семьи оказались связанными с репродуктивным циклом, с повторяемостью событий, относящихся к чередованию «коитус — зачатие — роды». Идея исчисления продолжительности репродуктивного периода жизни в браке по возрасту матери в момент заключения брака и рождения детей позволила одному из основателей советской демографии (познавшему на горьком опыте и период ее гонений) харьковчанину М.В. Курману показать, как за 40 лет чрезвычайно резко сократилась длительность репродуктивного цикла семьи, что явилось косвенным свидетельством невероятного за этот промежуток времени видоизменения всей организации репродуктивного поведения. Фактически в условиях массовой малодетности семей (и преобладания однодетности при этом) репродуктивный цикл сокращается до стадии репродуктивного родительства, когда, как правило, рождение первого ребенка оказывается одновременно рождением последнего ребенка.
В статье Глика, появившейся в конце 40-х гг., в эпоху перехода к новой, малодетной модели семьи в странах Запада, понятие семейного цикла относится исключительно к нуклеарной семье. «Именно эта работа Пола Глика, — отмечает американский ученый М. Мэрфи, — считается началом современного использования понятия «жизненный цикл семьи» в демографии и социологии. В своей публикации Пол Глик проанализировал календарь (тайминг) важнейших демографических событий на основе данных переписи населения США. Следует отметить, что идея циклического изменения по возрасту известна давно. Русские социологи-аграрники применяли идею жизненного цикла в изучении крестьянской семьи. К примеру, П. Сорокин выделял четыре стадии: 1 — брачная пара в момент образования; 2-е маленькими зависимыми детьми; 3 — по крайней мере с одним взрослым ребенком; 4 — стадия отделения всех детей»
Все вышесказанное позволяет выделить по крайней мере 5 семейных событий (а именно: заключение брака, рождение первенца и последнего ребенка, отделение от родителей взрослых детей или, что точнее — рождение первого внука, смерть одного и другого супругов-прародителей), образующих в свою очередь 4 стадии семейного цикла. Если взять за основу формирования цикла возникновение брачно-репродуктивной пары, то рождение детей будет характеризовать расширение нуклеарной семьи, а отделение взрослых детей — сужение. Первую стадию вступления в брак и, как правило, зачатия первенца (в большинстве пар, кроме бесплодных) точнее именовать стадией предродительства, а не бездетности. Супруги готовятся стать родителями и сформировать семью в строгом смысле слова, ибо лишь рождение детей превращает брачную пару в семью, мужа и жену — в отца и мать.
На второй стадии появляется первый ребенок и возможно рождение 2-го и последующего ребенка — в зависимости от потребности семьи в детях. Это стадия репродуктивного родительства, она может быть короче или длиннее в связи с числом рождений, но лишь в одном случае она не имеет никакой длительности — когда первый ребенок оказывается и последним. Ликвидация стадии репродуктивного родительства при однодетности семьи не означает исчезновения репродуктивного цикла, так как сводится к «контрацептивному циклу», т. е. к предохранению и прерыванию беременности, либо к попыткам лечения возможных нарушений плодовитости.
Вторая стадия дает начало третьей стадии — воспитанию детей, которая для многих родителей не кончается никогда, но которую следует ограничить или достижением совершеннолетия (требующим выделения новой стадии цикла, что нецелесообразно), либо моментом отделения последнего из взрослых детей. Задержка этого отделения, допустим из-за отсутствия жилья, продлевает стадию социализации взрослых детей на неопределенный период (в течение которого они могут обзавестись своей собственной семьей).
Явление «затяжной социализации», когда взрослый человек остается холостяком, продолжая жить вместе со своими родителями, будет одной из характеристик этой третьей стадии. Видимо, надо отличать подобную «затяжную социализацию» от той «продолженной», когда из-за учебы или по иным обстоятельствам вступление в брак откладывается (рано или поздно наступающее).
Появление первого внука превращает родителей-основателей в прародителей, в дедушку и бабушку, хотя это не означает прекращения стадии социализацией ного родительства, так как в семье могут быть еще несовершеннолетние дети. Этот «перехлест» стадий в связи с малодетностью семьи не может быть распространенным, и им также следует пренебречь. Однако в углубленных исследованиях семейного цикла возможно дробление каждой из стадий на более мелкие части, звенья и фазы. Последняя стадия прародительства длится до смерти супругов.
Описанный выше идеальный вариант семейного цикла лучше всего именовать полным циклом. Все пять событий полного цикла статистически измеримы, хотя это сделать труднее с отделением детей и смертью родителей. Однако приблизительные оценки осуществимы. К примеру, при средней продолжительности жизни мужчин в России 59 лет и женщин 72 года и, зная, что состоящие в браке живут дольше разведенных и одиночек, можно условно прибавить мужьям и женам еще 3 года. Тогда, вычитая из средней продолжительности жизни средний (округленный) возраст вступления в брак у мужчин 25 лет и у женщин 23 года, получим примерно 45 лет продолжительности полного цикла семьи. При этом длительность первой стадии 1,1 года, второй — 2,5 года, третьей — если считать до паспортного совершеннолетия от момента рождения первого ребенка — 14^ года, плюс период продолженной социализации до среднего возраста вступления в брак 24 года (для нашего условного, приводимого для иллюстрации примера) — 8 лет. Наконец, длительность четвертой стадии — 19,9 года (причем, начинаясь в среднем в 48—50 лет, прародительство у мужей длится 10—11 лет и у жен 25—26 лет, т. е. по времени роль дедушки в сравнении с ролью бабушки короче в два с половиной раза). К сожалению, трудно оценить (даже очень приблизительно), сколько именно семей из нынешних 40 миллионов характеризуются полным циклом.
К сожалению, сегодня более половины вновь создаваемых семей неизбежно разведутся, и только одно это обстоятельство не дает основания российскую семью в национальном масштабе считать благополучной. Это суждение, правда, распространяется и на некоторые другие страны. Тема развода позволяет далее рассмотреть те семейные события, которые ведут к неполноте семейного цикла. Не все семейные события, сокращающие длительность семейного цикла или влияющие на плюрализм линий семейной жизни, имеют хорошую статистическую базу. Разводы и смерти тут исключение, уже разного рода миграционные перемещения семей и членов семьи не все поддаются успешному статистическому учету. Что же касается многообразия видов и форм семейных разлук, то здесь только выборочные исследования социологов остаются доступным источником необходимых сведений.
