Харун Сидоров
Между Викингом и Скифом
(цикл социологических статей)
Введение
Во Имя Бога, Милостивого, Милосердного
и пусть мир и благословения от Него пребудут на всех его пророках от праотца Адама до печати посланников Мухаммада!
Эта книга представляет собой сборник статей, первая из которых была написана в начале 2000 года, а последняя – в начале 2008. За это время в моем мировоззрении и жизни многое изменилось. Однако, оглядываясь в прошлое, в далекий 2000, а если вдуматься, то и в 1999 год, сейчас я понимаю, что, несмотря на кардинальные изменения в духовной сфере, неосознанно, словно бы ведомый чьей-то Рукой, я двигался по Пути, осознание необходимости которого возникло у меня еще тогда.
В 2000 году я написал статью «Русские иллюзии», где на примере моего наставника в националистическом движении Александра Никитича Севастьянова, а также писателя Эдуарда Лимонова утверждал о бесперспективности двух основных направлений русского национализма: национал-демократического и национал-революционного. В скором времени после этого Александр Никитич, опираясь на концепцию национал-демократии (участие в разработке которой, будучи его соратником, принимал в свое время и я), создал Национально-Державную Партию Россию, с точностью оправдавшую пессимистический прогноз, высказанный мною в той статье. После НДПР было еще несколько национально-демократических проектов, более или менее успешных (наиболее успешный - ДПНИ), однако, ни один из них не сумел нейтрализовать те факторы, анализ которых еще в далеком 2000 году вынудил меня поставить крест на этом направлении.
С тогдашним национал-революционером Лимоновым за это время и вовсе произошли драматические метаморфозы. Желание любой ценой остаться в политике и не дать в изменившейся ситуации своей радикальной партии «сгнить и исчезнуть немедленно» привело национал-революционера Лимонова к трансформации в демократа, но не национал-демократа вроде Севастьянова или Белова, а того самого, типичного, с борьбы против которого в начале 90-х создавалось русское движение.
В начале века талантливый писатель Лимонов написал небесспорную, но очень дельную книгу «Другая Россия», из которой можно было сделать вывод о необходимости цивилизационного переформатирования русской нации для ее сохранения и возрождения. Однако отсутствие у самого Лимонова такого цивилизационного проекта, который, как мы попытаемся объяснить в настоящем сборнике статей, может существовать не у партии, но только консорции, привело к тому, что Эдуард Вениаминович вместо того, чтобы заняться строительством «Другой России», о чем я писал в статье «Русские иллюзии», с энтузиазмом влился в команду старых демократов, целью которых является ликвидация России вообще. Той самой России, которую он приехал защищать от своих нынешних друзей демократов в начале 90-х годов.
Надо отметить, что в конце 1990-х у НБП в большей степени, чем у любой другой националистической организации существовали предпосылки для превращения в консорцию в том смысле, в котором о них пойдет речь в настоящей книге. Для этого нужно было выбросить на свалку истории политический национализм и превратить НБП из партии, в качестве которой у нее не было перспектив, в хорошем смысле этого слова секту, которая бы взяла курс на моральный исход из окружающего общества и автономное существование внутри или вне его. Да, в этом случае был бы неминуем раскол, но он и так произошел при переходе Лимонова на демократические рельсы, однако, результатом такой политики могло бы стать не превращение НБП в боевой отряд оранжевых, который будет пущен в расход в скором времени после их победы, но дееспособную консорцию, способную к забегу на длинную историческую дистанцию.
Это же можно сказать и обо всех национал-социалистических организациях. Наиболее перспективной из них – НСО – я еще в начале прошлого, 2007 года отводил пять лет, после которых в среде своих соратников предсказывал ему либо политическую смерть по образцу РНЕ либо эволюцию в консорцию. Я оказался абсолютно прав по сути, но не прав в части сроков, сильно переоценив потенциал неонацистов – политическая смерть НСО в форме раскола, реального или инициированного в рамках его нейтрализации извне, наступила летом 2007 года.
Таким образом, семь лет, прошедшие с момента написания статьи «Русские иллюзии», на каждом шагу только подтверждали правильность тех выводов, к которым я тогда пришел.
Тем не менее в промежутке времени с 2000 по 2007 годы эти идеи не получили теоретического развития с моей стороны. Это связано с тем, что по мере разочарования в националистических идолах меня все меньше интересовала проблематика «выстраивания новой нации» и все больше, условно говоря, выстраивания себя самого. Не имея верви, за которую можно держаться на этом пути, движимый этим желанием, через некоторое время я перешел на позиции «дифференцированного человека» и «правого анархизма», свойственные позднему Эволе. Естественно, что в таких обстоятельствах меня совершенно не интересовало альтернативное социальное строительство, о котором я писал в 2000 году.
Все изменилось тогда, когда духовные поиски привели меня к принятию Ислама, который в свою очередь вернул мне вкус к социальной жизни. Становление и эволюция моих взглядов в Исламе не является предметом рассмотрения данного цикла статей, о них я подробно написал в своей автобиографической книге «Я – русский мусульманин!». Здесь же можно отметить тот факт, что Национальная Организация Русских Мусульман, одним из соучредителей и руководителей которой я являюсь с 2004 года, как раз и стала проектом реализации социально-национальной установки, озвученной мною в 2004 году.
Все предшествующие ее созданию годы я понимал, что для русских такая парадигма безальтернативна. Я знал, что нужно делать и, имея некоторый опыт в политике, примерно понимал, как. Однако отсутствие ответа на вопрос: «зачем?» блокировало любую социальную активность, т.к. спасение нации ради самой нации для меня уже давно не представляло интерес. Что ж, принятие Ислама дало четкий ответ и на этот вопрос…
Доклад «Консорции и национальное движение» был прочитан мною весной 2007 года на заседании активистов ряда правых и националистических групп, организованном по предложению НОРМ Опричным братством Св.Преподобного Иосифа Волоцкого. После того, как в нем были озвучены основные тезисы русского консорциализма, я почувствовал необходимость в уточнении и развитии некоторых положений этого доклада. В результате была написана серия статей, размещенных на НОРМ-блоге, после чего у меня возникла идея придать им вид более-менее завершенной концепции и издать для этого небольшую книгу.
Содержащаяся в данной книге концепция является не теологической, а социологической, что предполагает возможность обращения к ней и обсуждения ее как мусульманами, так и иноверцами. Вместе с тем, необходимо оговориться, что, будучи мусульманином, я отвергаю подход «светского исследования», результаты которого могли бы противоречить исповедуемой мною исламской догматике. Я пытался сделать свое исследование интересным и приемлемым для читателей разной конфессиональной принадлежности, однако, не отступая при этом ни на йоту от исламской ортодоксии. Так как работа носит чисто социологический характер, и я не ставил перед собой задачи обосновывать все ее положения с исламских теологических позиций, прошу читателяпринять мои заверения по этому поводу, так сказать, на веру.
Особо обращаюсь к мусульманам, напоминая им положение из Сунны Пророка, мир ему, согласно которому о брате по вере нужно думать в первую очередь благое и перед тем, как обвинить его в чем-то - до последнего пытаться найти ему оправдание. Поэтому, если у вас возникнут какие-то вопросы в части соответствия моих формулировок исламским ценностям, прежде чем делать поспешные выводы, предлагаю уточнить, правильно ли вы поняли мысль автора, и что именно он имел в виду.
Сказанному выше не противоречит то обстоятельство, что, начиная со статьи «Время бедуина» и до последней статьи цикла исламская проблематика и терминология является сквозной. Речь, тем не менее, идет об исламской социологической концепции, а также об исламском опыте в социологической системе координат. Думаю, для читателей-немусульман не будет никакого вреда в ознакомлении с ними.
Хотел бы особо отметить, что в части утверждений и возможных сценариев развития будущего, книга сия носит характер обычного прогноза, но никак не пророчества. Соответственно, и прогнозы эти имеют самый общий характер и предполагают достаточно широкий диапазон возможных форм их реализации. Конечно, если таковая вообще последует.
Книжная версия данного консорциалистского социологического цикла несколько отличается от виртуальной, доступной на НОРМ-блоге. В нее вошли некоторые статьи, не включенные в интернет-версию, напротив, некоторые материалы из последней не были включены в книгу по причинам как стилистического несоответствия, так и несоответствия самой логике изложения материалов в настоящей книге.
Буду рад, если кому-то написанное автором окажется полезным. Да наставит нас всех Всемогущий Господь! Аминь.
Русские Иллюзии
(статья опубликована в газете «Завтра», № 6 (36) от 28-03-2000 г.)
В № 2 ГАЗЕТЫ “ЗАВТРА” за 2000 год были опубликованы две статьи, посвященные политическим перспективам радикального русского национализма. Это статья главного идеолога правого, буржуазно-демократического крыла русского национализма А.Н.Севастьянова “Русские, ау!..” и интервью Олега Головина с ведущим публичным политиком, представляющим красный, ультралевый полюс радикального русского национализма — Э. Лимоновым.
Я действительно очень уважаю г-на Севастьянова как неординарного идеолога, публициста и просто порядочного человека. Но не могу не высказать своего удивления относительно некоторых оценок, прозвучавших в его статье.
Так он, в частности, пишет: “... главный итог выборов пока остался “за кадром”. А он состоит в том, что радикализировалось не только вышеупомянутое сообщество (имеется в виду либеральный электорат, — А.Я.), но и все общество в целом. И русский избиратель в частности.
Я абсолютно уверен, что если бы перепуганная (?! – авт.) власть не сняла “Спас” с финишной прямой, (здесь и далее выделено мной – авт.) он победил бы с убедительнейшим счетом... Убийственное сочетание “профессорского” и “слесарского” русского национализма, зрелого и бескомпромиссного, оказалось настолько привлекательным, что заставило миллионы русских людей с волнением следить за перипетиями судебных преследований “Спаса” и желать ему победы. Но единственное радикальное русское движение так и не было допущено к выборам”.
О какой радикализации говорит г-н Севастьянов — не знаю. Но если говорить о настоящем радикализме, то никогда ни на минуту, ни на секунду нельзя забывать, что подлинным радикалам власть никто и никогда на блюдечке не подносил. Настоящим радикалам власть не дают, они ее берут, они завоевывают ее в упорной, бескомпромиссной и бесстрашной борьбе, борьбе, ведущейся часто не на жизнь, а на смерть.
Ну, надо же, оказывается, “... если бы перепуганная власть не сняла “Спас”... он... бы...”, да кабы, да еще и “с убедительным счетом”... Извините, но это что-то вроде того, что “мы бы им дали, если б они нас догнали”. Смешно, да и только. Лидер такого популярного и радикального, по словам Севастьянова, “Спаса” — А.П.Баркашов, почитатель ярого национал-революционера Гитлера, наш доморощенный вождь достаточно большой военизированной организации, самой массовой и дисциплинированной среди русских националистов, — что сделал он за все эти годы, чтобы хоть на сантиметр, хоть на миллиметр, хоть как-то приблизить свое движение к реальной борьбе за власть, за умы и симпатии того самого русского избирателя, о котором пишет Севастьянов? Где все эти годы были массовые военизированные шествия РНЕ, регулярные митинги, пламенные, зажигающие, как факел, и будоражащие потаенные национальные инстинкты русской крови выступления человека, претендующего на звание вождя нации? Где забастовки и акции неповиновения, организованные русскими национал-революционерами, где рейды праведного возмездия русских штурмовиков? Или для всего этого не было сил? Нет, силы были — все эти годы РНЕ было достаточно сильной в организационном отношении структурой. Может быть, не было людей? Были и люди, много людей (это сейчас уже в РНЕ остались считанные сотни, если не десятки человек, были же тысячи молодых ребят, крепких русских мужиков), людей, умеющих действовать не только словом, но и делом. Что же все эти люди делали? Зарабатывали деньги для своих “фюреров”, задарма работая в охранных фирмах партии? Или избивали лидеров и активистов конкурирующих националистических организаций? Да, это последнее — то единственное, в чем Баркашов был похож на Гитлера, но этим их сходство и заканчивается.
“Спас” не пустили на выборы. Но за год до этого опьяненный запахом власти феодал Лужков нагло не позволил баркашовцам провести в Москве Учредительный съезд всероссийской политической организации “Русское Национальное Единство”. Гостиница “Измайлово”, в которой должно было происходить данное мероприятие, была оцеплена грузовиками ОМОНа, милицейскими кордонами. Но ведь и у Баркашова в одной только Москве и Московской области к тому моменту было уже несколько тысяч натренированных молодых ребят. Почему же они не заявили о себе так, как это неоднократно делали на Украине боевики УНА-УНСО, чтобы заставить власти считаться с радикальным национализмом как с реальной силой? Даже в Германии, где национализм находится под жесточайшим прессингом государства, ровно в те дни, когда со стороны Баркашова раздавался беспомощный лепет об обращении в суд за защитой конституционных прав и т. д., полиции силой пришлось разгонять оказавшую ей ожесточенное сопротивление демонстрацию молодых национал-радикалов из NPD. Ничего подобного со стороны нашего “фюрера” не последовало. Вместо этого он вообще исчез из поля зрения общественности вплоть до скандала с Макашовым, от “экстремизма” которого он поспешил публично отмежеваться, видимо, рассчитывая на встречную благодарность Гусинского и К°. Благодарности, однако, не последовало — “Спас” на выборы не пустили, как и генерала Макашова. И этот плевок в лицо (иначе не назовешь) законопослушные наши “радикалы” восприняли чуть ли не с воодушевлением — вот, мол, как нас боятся! А то ведь мы того, если бы нас не того.
На самом-то деле “Спас” Кремль не пустил на выборы, конечно же, не потому, что его там серьезно перепугались (чего там пугаться-то — Бог с Вами, г-н Севастьянов!), а для того, чтобы голоса экстремистски настроенного русского электората в очередной раз аккумулировались на ельцинской марионетке Жириновском. В этот раз прохождение им пятипроцентного барьера было под вопросом и те три с половиной — четыре процента голосов, которые отошли бы к “Спасу”, не позволили бы пройти в думу еще одной проверенной пропрезидентской фракции, в дополнение к “Единству” и СПС. А на этих выборах каждое депутатское место было на счету, не то что фракция. Вот и весь резон. А то, что Шеремет в одной из своих пиаровских передач говорил о зашкаливающем рейтинге Баркашова, делалось для того, чтобы хоть часть голосов потенциального избирателя “Спаса” отошла к Дмитрию Рогозину, выторговавшему поддержку Кремля в обмен на удар в спину Лужкову. Так что не обольщайтесь на счет рейтингов Шеремета, господа наивные радикалы — они так же эфемерны, как и все пока наши с вами организации.
А пока они будут такими же эфемерными, неподвижными и, откровенно говоря, трусливыми, какими они были все прошедшие годы, “перепуганная власть” (это я так, уважаемый читатель, горько иронизирую) будет или допускать, или не допускать их к участию в политических процессах — но только в зависимости от потребностей самой этой власти. Понимание этого есть, как мне показалось, у скандального писателя Эдуарда Лимонова, лидера маргинальной молодежной группы национал-большевиков.
Лимонов разговаривает с властью языком ультиматума: если вы не дадите нам бороться легальными методами, мы перейдем к нелегальным. Это правильная постановка вопроса. Да только любые угрозы чего-то стоят, если за ними есть реальная сила. Она была у Баркашова, но он ее преступно не использовал, а есть ли она у Лимонова? Сомневаюсь, ведь он сам говорит буквально следующее:
“В России сегодня, как я полагаю, нет никого, кто был бы способен на революцию. К сожалению. Мы, национал-большевики, готовы, но этого мало. Россия — страна большая, но подобных нам революционных организаций в ней нет....У нас пока что ни от кого не приходится ждать революции — разве что появятся вдруг неизвестные еще нам молодежные, направленные на упорную борьбу силы, но я лично таковых не вижу”.
Но тогда в чем будет смысл того террора, которым писатель Лимонов пугает фээсбэшника Путина? Только в том, чтобы “радикальные партии не сгнили и не исчезли немедленно”, как сгнила в свое время НРПР Н. Лысенко, а теперь на очереди и РНЕ? Ну, не сгниют, превратятся они в “красные бригады”, как того хочет Лимонов, судя по интервью. А что дальше, какова будет судьба этих “красных бригад”? А участь их известна — она везде была одной и той же... так может быть, тогда лучше, чтобы “сгнили” и “исчезли немедленно” те самые лже-радикальные партии, которые за все эти годы в самый благоприятный, с исторической точки зрения, момент так и не смогли поднять величественное знамя русского национализма? А вместо знамени получились пионерский флажок и игра в “Орленок”.
Радикализм же общества, о котором пишет г-н Севастьянов, неуклонно идет на понижение. И это чрезвычайно досадно, ибо России и русским, как воздух, необходимы именно радикальные решения. Но национализм сегодня вместо того, чтобы стать факелом спасительной и оживляющей народ социальной и духовной революции, обутафоренный и карикатурный, как и любой национализм в колониальной республике, стал удобной для употребления (одноразового?) идеологией антинационального режима.
ДАВАЙТЕ БУДЕМ реалистами — зачем уставшему от бесплодных дрязг “русскому избирателю” нужны сладкоголосые теоретики Илюхин, Рогозин, Бабурин и даже Баркашов с Лимоновым, если теперь у него есть Путин, уже удовлетворяющий его тоску по сильной руке и патриотической риторике? Риторике... а ведь больше-то обывателю ничего и не нужно. Современные средства массовой пропаганды (а не информации!) вкупе с передовыми пиаровскими технологиями позволяют сегодня, при соответствующем оформлении режима, подать даже самую компрадорскую политику как национально ориентированную. А если еще, по согласованию со своими заокеанскими хозяевами, регулярно разыгрывать конфронтацию с США и НАТО, то больше ничего и не нужно.
А террор, о котором говорит Лимонов, эта компания без особого труда сумеет подать самому, что ни на есть, русскому избирателю как антинациональную подрывную деятельность отечественных союзников международного исламского терроризма, благо, по отношению к лимоновцам это будет сделать нетрудно. А за этим, вполне возможно, последует объявление русских национал-радикалов “врагами нации” и осознание их таковыми “общественным мнением” со всеми вытекающими отсюда последствиями. Помнится, однажды уже такая участь постигла белых генералов и тоже безусловно крайних русских националистов Краснова и Шкуро…
Надо понять: сегодня и на долгие годы вперед конкурировать с режимом на поле излияния великодержавных патриотических идей и аккумулированных в них русских национальных чувств (а русский национализм испокон веков был поглощен имперской государственностью, слит с нею) — дело столь же бессмысленное, сколь и бесполезное. Нужны альтернативные решения.
Русскую нацию нужно не будить “профессорско-слесарской” пропагандой, как считает правый националист Севастьянов, или террором, к чему склоняется левый националист Лимонов. Ее нужно создавать. Пусть режим строит государство — не надо ему в этом ни помогать, ни мешать. Большая политика отныне не для нас, государство мы, русские, уже проиграли. Так оставим же его в покое. Уйдем в параллельный мир — мир нации. Власть по своему образу и подобию строит государство и общество, мы же, не мешая ей, должны начать выстраивать новую русскую нацию. Это возможно уже сейчас. Это необходимо. Давайте сосредоточимся на этом.
А наше время еще придет тогда, когда колосс на глиняных ногах, выстроенный на русском пепелище интернациональными “россиянскими” идеологами, сперва сгниет изнутри, а потом будет сокрушен титанами ХХI века: исламским миром, Китаем и НАТО. И тогда из заполненных партизанами духа катакомб, из-под самых руин химерического государства на арену истории выйдет новая, закаленная тотальным противостоянием Системе и потому жизнеспособная русская нация. Да, она будет начинать свой новый исторический путь почти с нуля, с чистого листа, но больше нам ничего и не остается.
Да, это трудно и, на первый взгляд, даже нереально (впрочем, только на первый). Но, по-моему, это все же лучше, чем заниматься бесплодным политиканством или гнить на зонах без всякой цели, лишь за бестолковые идеалы каких-то “красных бригад”.
Консорции и национальное движение
(доклад, прочитанный весной 2007 года в кафе «Татьяна»)
Во Имя Бога, Милостивого и Милосердного!
1. Стратегия политического русского национализма носит тупиковый характер, так как таковой не имеет шанса на реализацию своего проекта ни при эволюционном, ни при революционном сценариях развития политической ситуации. При эволюционном развитии лозунги и аргументацию национализма через «русский проект» уже перехватывает власть, а националистам остается либо интегрироваться в партию власти, либо вытесняться на периферию и влачить существование политических клоунов и провокаторов. При революционном сценарии националисты могут выступить тараном для слома существующей системы, но в условиях краха этой системы они не смогут удержать страну от распада, а в условиях распада страны – обеспечить русской нации независимость и жизненное пространство.
2. Переход власти на язык идеологии «политической нации» и «национального государства» ставит перед государствообразующим русским этносом проблемы, общие для всех государствообразующих этносов современных национальных государств. Суть этой проблемы заключается в несоответствии между предполагаемым одномерным политическим пространством такого государства и двойной лояльностью национальных меньшинств и консорций. Например, обычный француз может рассчитывать только на свое государство, но француз-еврей, француз-араб и француз-армянин кроме поддержки французского государства пользуется поддержкой своей диаспоры и, будучи полноправным гражданином, лоббирует ее интересы и лоббируется сам другими ее членами. Точно также внутри «политической русской нации» «русские евреи», «русские азербайджанцы» и «русские китайцы» обладают конкурентными преимуществами перед просто русскими. Тогда когда мультиэтническое русское государство будет защищать всех русских граждан, первые будут пользоваться защитой и поддержкой своих сообществ, вторым же остается лишь иллюзорный патриотизм.
3. Проблема размывания этнического ядра современного национального государства является составной частью общего кризиса формации Нового времени или, иначе говоря, эпохи Модерна. Его столпами были промышленный капитализм, национальное государство и рынок, моральное и культурное единообразие. Сегодня происходит: а) поглощение национального промышленного капитала интернациональным финансовым; б) международное разделение труда; в) активный экспорт и импорт рабочей силы и захват национальных рынков ТНК; г) подчинение национальных правительств транснациональным центрам силы; д) трансформация моральных и культурных ценностей, торжество постмодернизма и мультикультурализма.
4. Конец ХХ и начало XXI века на пике кризиса национального государства и в преддверии перехода к глобальной системе ознаменовались всплеском националистических энергий и сил, обострением национальных, этнических, расовых и конфессиональных противоречий и новым подъемом всевозможных форм национализма. Исторически эти тенденции можно охарактеризовать как реакцию. Как и феодально-монархические движения реакции на заре Нового времени подобные тенденции могут взять верх на кратковременном отрезке переходного периода, однако, исторически обречены из-за неспособности ответить ни на один вызов обществу модерна.
5. В условиях неизбежности складывания глобального экономического, информационного, технологического и политического пространства у национальных государств есть только два пути сохранения себя в новом мире. Использовать глобализацию для экспансии и утверждения своей мировой гегемонии – по этому пути Империи пытаются идти США и Китай. Найти свою нишу на периферии глобальной системы в качестве региональной державы или саттелита Империи. Но при том, что настоящая Империя в мире сегодня только одна у нее слишком много региональных партнеров и саттелитов, перетягивающих канаты на себя. Этот нарастающий ком глобально-региональных антагонизмов обрекает старый миропорядок на слом, а мир на хаос. В постимперском мире хаос может быть преодолен либо через создание Мирового правительства, либо через создание новой системы баланса континентальных наднациональных империй, контуры которых пока трудно предсказуемы.
6. Имитация национального государства в таких обстоятельствах может стать своего рода анестезией, позволяющей безболезненно умертвить русский этнос, теснимый группами с двойной идентичностью. Создание же подлинного национального государства, способного ассимилировать либо подавить эти группы не является возможным, а попытка реализовать этот проект способна привести русских к национальному самоуничтожению в экстремальном варианте.
7. Для тех, кого можно условно назвать «русскими националистами» в данной ситуации единственным возможным путем является переход от стратегии несостоявшейся нации к стратегии выживания и экспансии своей этнической системы. Для патриота эпохи Модерна доминантой является ряд: «нация – национальная культура - национальная территория – национальное государство». Этнический националист ставит во главу угла проблематику сохранения генофонда как основу своей популяции, своего генетического типа. Следующее, что его интересует – это обеспечение своего вида жизненным пространством, т.е. совокупностью ресурсов, необходимых для его воспроизводства и экспансии. Здесь идет важное размежевание по двум плоскостям: крови и почвы. Генетический вид не является тождественным тем культурным и этическим нормам, которые составляли предыдущее понятие нации. Также жизненное пространство не тождественно категориям родины, почвы, национальной и государственной территории и т.п.
8. Ключевым субъектом этнической политики и ключевым ее понятием является консорция. Автор этого понятия Л.Н.Гумилев определяет его следующим образом: «Консорциями мы называем группы людей, объединенных одной исторической судьбой. В этот разряд входят «кружки», артели, секты, банды и тому подобные нестойкие объединения. Чаще всего они распадаются, но иногда сохраняются на срок в несколько поколений. Тогда они становятся конвикциями, т.е. группами людей с однохарактерным бытом и семейными связями». Мы в нашем докладе не будем разделять консорцию и конвикцию, а будем оперировать понятием консорции в ее устойчивой форме, т.е. как конвикции.
Почему консорция является ключевым субъектом новой этнической русской политики? Потому, что она создает резервный банк данных генофонда и реализует конкурентноспособные стратегии этнической политики, способные компенсировать несостоятельность и сбои его основного национального проекта.
Так, например, консорция русских капиталистов-старообрядцев была единственным конкурентом еврейским, немецким и иным этническим кланам в борьбе за русские рынки, тогда как основная масса русского этноса была беззащитна перед ними в условиях отсутствия этнического протекционизма. Поселения русских молокан и духоборов, осевшие на Кавказе или в Сибири со времен Екатерины, не были затронуты алкоголизацией и вырождением, а сумели сохранить себя и найти свою нишу в новой рыночной экономике. В то время как основная масса национальной русской белоэммиграции подверглась ассимиляции во втором-третьем поколении, русские сектанты сумели сохраниться в обособленных общинах и поселениях Северной и Южной Америки, Австралии, Южной Африки.
9. Очевидным фактом является то, что российский юдентум, являющийся основным этническим конкурентом русских, сегодня парадоксальным образом является ключевым промоутером идеологии и проекта политического русского национализма.
Однако ничего удивительного здесь нет. В националистической парадигме реализация «русскими евреями» двух задач, а именно захвата национально-политической инициативы и захвата национальных морально-культурных ценностей позволяет окончательно решить проблему нейтрализации русского этноса. В этом случае пар его этнической агрессии будет выпускаться в удобном и безопасном для них и абсолютно бесполезном для самих русских направлении, после чего надломленная и измотанная нация будет окончательно списана в архив и вытеснена другими этносами. Для этого необходимо только одно – исключительная лояльность русских людей лишь одной общности – т.н. «русской нации», возглавляемой и управляемой юдентумом. С этой целью они пытаются навязать русским парадигму единых национальных ценностей – либо на базе лубочного православия, из которого выхолощено реальное религиозное содержание, а оставлена только безобидная культурно-этическая оболочка, либо на базе секуляристского национализма дегенеративных общеевропейских ценностей.
Главную угрозу для этой политики составляют консорции, не вписывающиеся в эту модель – от протестантов и язычников до катакомбных христиан, православных братств и мусульман.
10. Что может быть эффективной консорцией? Консорции, формирующиеся в качестве националистических партий или боевых групп, рассчитаны на захват власти в течение одного, максимум двух-трех десятилетий. Однако при нереализуемости этой задачи выжить могут лишь те консорции, которые способны стать конвикциями, т.е. обеспечить воспроизводство своей идентичности следующими поколениями своих потомков. Главное препятствие для этого – ассимиляция членов консорции внешней средой, разрыв идентичности между родителями и детьми, что является почти неизбежной ситуацией в чисто политических консорциях. Поэтому выживут и отсеются только те консорции, чья идентичность сумеет выстоять перед ассимиляцией и воспроизвести себя. Такие консорции являются единственными своего рода резервными дисками русского генофонда в условиях нарастающей эрозии русской нации и исторической несостоятельности националистических сил.
11. Консорции живут и развиваются по своим законам, как правило, непонятным для постороннего наблюдателя. Поэтому абсолютно бесперспективны попытки политических националистов с целью защиты национальных интересов и приоритетов навязать консорциям определенные идеологические или политические установки. В рамках задачи выживания этноса идеология национализма не может быть самоценной – возможна ситуация, в которой консорция решает задачу сохранения и экспансии этнического вида именно на базе наднациональной идеологии, точно также как националистические идеологии и движения зачастую приносят только вред своему этносу.
12. Консорции и этнос. Есть только один критерий для признания консорции частью этнической системы либо, напротив, этнической антисистемой. Если консорция способствует в своих рамках воспроизводству этнического вида и его борьбе за жизненное пространство, то это часть этнической системы. Если консорция способствует этнической аннигиляции и способствует вытеснению этнического вида из его жизненного пространства, то это антисистема.
В перспективе для обеспечения целостности этнической системы необходимо либо доминирование одной консорции, либо выработка принципов консенсуса и договора основных консорций в рамках этнической системы. Универсального рецепта, как это сделать, здесь нет, ибо такой рецепт мог бы дать лишь политический национализм, но он будет отвергнут консорциями. Поэтому формирование принципов такого консенсуса возможно лишь по мере: а) складывания и отсева самих консорций; б) налаживания между ними естественного взаимодействия на основе площадок для диалога и обмена мнения. Хотелось бы, чтобы настоящая встреча стала первой в их ряду.
13. В эволюционной парадигме, т.е. в случае сохранения данной системы на более-менее длительную перспективу внешняя политика консорций должна заключаться в расширении своего жизненного пространства, лоббировании своих интересов, взаимодействии с дружественными консорциями и совместной защите жизненного пространства этноса и борьбе за него. Моделью такой политики является взаимодействие религиозных и расовых консорций в США с политическими партиями и группами влияния. В такой политике консорции не ставят перед собой задачу создания партий с целью свержения и взятия власти, а предпочитают воздействовать на существующие крупные партии и лоббировать свои интересы через них. В двухпартийной системе, к которой движется современная Россия, такая политика является единственно продуктивной для любой стратегически мыслящей, а не маргинальной консорции.
14. Ассиметричный ответ и ассиметричная экспансия консорций. Общая тенденция в рамках стабильного варианта развития событий характеризуется вытеснением русского генетического типа из его жизненного пространства. Сопротивление таким тенденциям может быть одним из направлений этнической политики, но не единственным.
Например, сегодня очевидной является тенденция юдаизации православного истеблишмента России, в особенности тотальная юдаизация православного политического истеблишмента. Деятельность таких консорций как Опричное братство, которое организовало эту встречу, является попыткой симметричного ответа на эту политику.
А деятельность консорции русских мусульман является ассиметричным ответом одновременно на два вызова. С одной стороны, в результате нашей деятельности, добившись частично перехвата у русских православия, евреи неожиданно для себя сталкиваются с вызовом русского ислама, который вызывает у них ужас. С другой стороны, мы уже сейчас оказываем серьезное противодействие попыткам использовать исламский фактор для обеспечения этнодемографической экспансии азиатских этносов против русских, ведя к тому, чтобы исламское сообщество страны возглавлялось ее коренным этносом.
Это лишь один, причем, не отвлеченный, а вполне конкретный пример. Вторым направлением такой политики может быть нестандартное ассиметричное расширение нашего сужающегося жизненного пространства. Наши националисты уже давно говорят, что необходим переход русского сознания с доминанты почвы на доминанту крови. Однако до сих пор это осталось только словами. Например, китайцы, турки, боснийцы, арабы, греки, итальянцы, армяне и многие другие народы уже давно реализуют этот принцип. Если этносу дома становится тесно как китайцам, итальянцам и грекам или плохо как боснийцам, туркам и арабам, его пассионарные представители начинают организованное освоение нового жизненного пространства. В частности, мы можем увидеть, что у таких мусульманских народов как боснийцы, турки или арабы, на родине которых установлены светские и иногда антиисламские режимы, ударной силой экспансии на новых землях являются мухаджиры, т.е. политэмигранты, которых выжили из дома их правительства. Но когда-то точно такие же протестантские мухаджиры, бежавшие из Англии, освоили огромное жизненное пространство Северной Америки.
В мире осталось еще немало мест, где организованные и сплоченные сообщества, способные органично войти в те или иные ниши, могут вырвать для себя место под солнцем. Почему, например, возможна экспансия в Россию американских протестантских проповедников, но невозможна экспансия русских протестантов на Запад? Только по одной причине – качество первых пока превышает качество последних, из-за чего в мировом протестантизме безраздельно доминирует англо-германский тип. Но поднимись русские протестанты на уровень выше и вряд ли в открытой мировой системе этой религии кто-то сможет остановить их экспансию.
15. В отличие от политических националистов консорции не могут жить по принципу: «когда мы придем к власти, то…». К власти ни мы, ни вы можем не придти в ближайшие несколько поколений, но отличие консорции от партии заключается в том, что у нее есть проблемы, которая она должна решать здесь и сейчас. Поэтому консорция исходит из наличия той власти, что есть сейчас и стремится влиять на нее и взаимодействовать с ней.
Однако не только эта власть, но и вся существующая система и государственность может через какое-то время рухнуть. В этой ситуации остро встанет вопрос окончательного лишения русских жизненного пространства и нашего исчезновения как вида. В такой ситуации ставка исключительно на лоббирование может оказаться самоубийственной и для отдельных консорций, и для этноса в целом. Поэтому другой принцип, который должна иметь в виду каждая стратегически мыслящая и жизнеспособная этническая консорция: «если завтра война…».
Почему в этом случае нельзя положиться на боевые формирования политических националистов? Потому, что они ориентированы главным образом на межэтнические войны, тогда как таковые могут оказаться лишь фоном, отвлекающим от главной войны. Рассмотрим в качестве примера рупор одного из основных интеллектуальных центров русского национал-терроризма – сайт «Русская воля». Его авторы убеждены в том, что в случае начала гражданской войны будущее России будет решаться в Москве, поэтому национал-боевики должны именно сюда стянуть и здесь сконцентрировать свои ограниченные силовые ресурсы. Ясное дело, что здесь они будут обращены против двух главных врагов – синих и цветных. Ну, допустим, на несколько месяцев им удастся здесь взять военно-политическую инициативу в своих руки. Но это будет всего лишь борьба за помойку, ибо при таком раскладе такая Москва уже не будет контролировать ни Сибирь, ни Дальний Восток, ни Урал, ни Поволжье, ни Камчатку. Думаю, что и большую часть Центральной России тоже не будет контролировать. А что такое Москва в этом случае? Да это город, который и без всяких войн опустеет наполовину, ибо здесь не будет ни капиталов, ни работы, ни перспектив. А если еще начнутся этнические войны, он и вовсе превратится в вымерший город. Это раз.
Два региональные бароны, которые получат ярлык на княжение и растаскивание жизненного пространства от американской или международной администрации, это не евреи и не кавказцы, а в подавляющем большинстве русские и другие автохтоны. Тем не менее, именно эти силы в случае краха системы будут главными внутренними врагами нации и ставленниками американских или глобалистских оккупантов. Однако опереться в борьбе с ними на русскую карту не получится, так как они сами русские, более того, местами, например, на Дальнем Востоке вполне могут править именно под националистическими лозунгами. Но эти группы будут союзниками и саттелитами международных сил, чей силовой потенциал многократно превосходит потенциал националистических группировок и просто несопоставим с ним. Значимость консорций в этой ситуации может заключаться в том, что они сумеют вовлечь в такую национально-освободительную борьбу международные антисистемные силы, после чего силовой потенциал сторон станет если не равнозначным, то хотя бы равноуровневым. Однако не надо думать, что кто-то придет и сделает за нас нашу работу.
Если кто-то сделает за нас нашу работу, то этому кому-то мы уже будем вряд ли нужны. Поэтому если мы рассчитываем, что в случае краха системы и начала национально-овободительной войны – именно войны, а не абстрактной борьбы – инициатива ее ведения будет в русских руках, мы должны готовить милитаристскую составляющую русского этнического пространства. В России сегодня максимум, что возможно в этом направлении – это игра в пейнтболл и хардболл и чисто теоретическая подготовка. Конечно, это не плохо, с точки зрения физического развития русских парней, но абсолютно очевидно, что ни с технической, ни с моральной точки зрения это не дает на выходе кадров, по настоящему готовых к тотальной войне. И здесь я снова вынужден указать на различие патриотической и этнической парадигмы, которое принимается нашими националистами только на словах. Например, задолго до создания государства «Израиль» сионистские боевые формирования искали любой возможности получить боевой опыт и установить боевое взаимодействие с потенциальными союзниками. И то, и другое им в высшей степени понадобилось, когда началась война за Палестину. Напротив, идеолог Аль-Каеды палестинец Абдуллах Азам в 80-х годах призвал своих соотечественников вместо того, чтобы заниматься онанизмом, закидывая камнями израильские танки, ехать в Афганистан, чтобы там приобретать реальный опыт в войне против СССР. Как я уже говорил, многие арабские мусульмане, теснимые дома, перебираются в другие страны и осваивают там новое жизненное пространство. Однако другая их часть едет добровольцами в разные края света, проходит там реальную подготовку и фактически за пределами своей родины создает параллельную армию, которая теперь уже начинает проявлять себя и на Ближнем Востоке – в Ираке.
Есть ли у русских что-то в этом роде? В начале и середине 90-х годов была такая структура «Русский легион» - боевое подразделение Национал-республиканской партии, члены которого принимали участие в войнах в Сербии, Осетии, Приднестровье и Абхазии. Она была аналогом боевого крыла Украинской Национальной Ассамблеи – УНСО, которая, готовясь к отпору русской агрессии, искала любого повода повоевать против России любой точке земного шара. И их не волновало, надо ли им воевать за православных грузин или за мусульман чеченцев, им было важно, против кого воевать. Сегодня у русских нет ни своего РУНСО, ни Русского легиона, ни Лехи, ни Аль-Каеды. Поэтому пусть те, кто со страниц своих сайтов любит порассуждать о будущей RAHOWe подумают, много ли они навоюют против многократно превосходящих их сил, имея только опыт игры в хардболл.
Выводы:
Описанную выше стратегию можно условно определить как национал-коммунитаризм. Данный термин является чисто описательным и не является ни названием новой идеологии, ни брендом какого-то политического движения. Национал-коммунитаризм можно определить как этнополитическую стратегию, основанную на понимании нации как этнической системы, опорными точками которой являются консорции или общины (коммуны). Ее основополагающими моментами являются следующие принципы:
• основой этнической политики является сохранение, воспроизводство и наращивание генофонда этноса и обеспечение его необходимым для этого жизненным пространством;
т• субъектами этнической политики являются национальные консорции, обеспечивающие жизнеспособность этнической системы и осуществляющие ассиметричные ответы на новые вызовы;
• стратегией консорций является самовоспроизводство и борьба за жизненное пространство, лоббирование своих интересов через существующие государственные и политические институты и координация своих действий с другими дружественными консорциями;
• мобилизация этнической системы должна проявляться через милитаризацию консорций, борьбу за свободное ношение оружия и его культивирование, всеобщую физическую и военно-спортивную подготовку, а также создание за пределами России парамилитарных формирований и подготовка к сдерживанию возможных агрессоров (США, НАТО, Китай и т.д.) в актуальном режиме.
Что есть право в России?
Увы, среди задающих тон в российской общественной жизни крайне мало людей, имеющих фундаментальное, качественное гуманитарное образование, в особенности, юридическое. Нам в России крайне не хватает адекватного понимания таких дисциплин как Философия права, Теория права, Теория государства, История права и государства, Сравнительное правоведение и т.п.
Для компаративистики - науки, изучающей и сравнивающей различные правовые системы, основополагающим является выделение двух правовых систем, господствующих в современном мире: романо-германской и англосаксонской (т.н. "общее" или "обычное право"). Очень, очень огрубляя, можно сказать, что основное отличие между ними заключается в том, что в романо-германской системе решающее значение имеет т.н. "писанное право", "позитивное право" или закон в широком понимании. В т.н. же "общем праве" основное значение имеет прецедент, своими корнями уходящий в обычай или т.н. "право справедливости".
Тема эта настолько обширна, что для ее раскрытия совершенно необходимо глубокое погружение в сию научную дисциплину (точнее, их комплекс) и изучение специализированной литературы. Лучшее из того, что видел лично я на русском языке, могу порекомендовать - Гарольд Дж. Берман "Западная традиция права" - фундаментальный труд, проясняющий правовые, социальные и культурные исток Западной цивилизации.
Труд, в частности, содержащий в себе доскональное исследование роли древнегерманского права в развитии Западного общества, из которого выросла самобытная система англосаксонского права, а также проблему его соотношения с рецепированным римским правом, которое, ассимилировав его породило правовой монолит остальной, континентальной Европы. Строго говоря, говорить в этой связи о романо-германском праве не только абсурдно, но в каком-то смысле и кощунственно. В сути своей романское право есть право римское и анти-германское, не забывая при этом о генетически-правовой родственности германцев, кельтов и славян, которые для Рима были "варварами".
Так вот, не влезая в дебри компаративистики, можно сказать, что если в римской правовой системе центральную роль играет законодатель, то в германской - судья, являющийся носителем "духа права" и обладающий возможностью корректировать, а иногда и отменять закон, право писанное. Ибо писанное право в этой системе координат абсолютно не идентично праву как таковому, которое являет собой скорее общую идею и принцип справедливости.
Германское право в своей сути является правом феодальным, а феодальное право, огрубляя, основано на понимании "права" как "привилегии". Соответственно, и рождается и эволюционирует оно в сложной и динамичной системе сюзеренно-вассальных отношений между "феодалами", взаимоотношений между сословиями, городами, цехами, общинами. На этой базе и развивается та правовая реальность, которую сложно с первого взгляда определить и зафиксировать в виде универсального прописанного свода правил. Ибо правила эти дифференцированы, гибки и подвижны. Огромную роль в их определении играет контекст, учет которого и позволяет существовать такому уникальному феномену как "прецедент".
В римском праве, которое никогда не было правом феодальным, действуют совершенно другие правила и принципы. Писаное право, закон - едины для всех граждан - и должны соблюдаться во чтобы то ни стало. Судья наделен полномочиями лишь применять этот закон, но никак не корректировать его, тем более, применять или создавать новый.
А теперь, для чего я написал столь длинное и утомительное предисловие?
Для того, чтобы сказать, что российская правовая реальность с ее несоблюдением закона, нигилистическим к нему отношением, коррупцией и шизофреничным раздвоением между правовым и здравым сознанием российских граждан, есть, на мой взгляд, результат несоответствия между феодально-варварским характером российского общества, с одной стороны, и духом и системой ценностей римской правовой системы, которую ему хотят привить, начиная с Петра I.
На самом деле реальность нашей страны заключается в том, что мы живем в феодальном до мозга костей обществе, которое все время пытается строить свою жизнь по искусственным позитивистским рецептам и нормам римского права. Естественно, это не удается. Но не потому, что русские такие отсталые дебилы, как хотят представить либералы и западники. А потому, что те одномерные, из пальца высосанные законы, которыми они пытаются регулировать русскую жизнь, не соответствуют ее сложному и многомерному характеру. Собственно, именно это и является причиной уродливого характера веками существующей у нас нежизнеспособной правовой системы, мешающей сформироваться живому русскому праву, основанному на обычае и прецеденте.
Что же, значит ли это, что страна вообще живет без закона? Никак. Страна живет по понятиям. А понятия эти суть ни что иное как обычай или живые правовые нормы, свои для каждого из срезов сложного феодального общества. Какой из этого можно сделать вывод применительно к той или иной консорции? Ваше право - не в законе. Ваше право - в силе. В том куске свобод и полномочий, что вы сумеете отвоевать, купить или заслужить себе, как это делали феодалы, гильдии, вольные города или кагальные раввины в Средневековой Европе.
Как это делает Рамзан Кадыров в современной Чечне, как самый яркий, но отнюдь и отнюдь не единственный образец того, каким образом в евразийской правовой системе утверждается собственное право.
Отсюда мораль. Хотите иметь право в современной России - не писанное, реальное - будьте субъектны и будьте реалистичны. Не попадайте в ловушки формализма и не гонитесь за призраками соблюдения закона в Российском государстве. Берите пример с европейских раввинов, которые сумели в феодальной правовой системе добиться таких прав для еврейского меньшинства, которое им не даст сегодня ни одно конституционное государство.
У феодализма есть много преимуществ. Нужно лишь научиться их понимать и уметь пользоваться ими.
Секта и власть
В 1999 году вышел в свет уже легендарный первый сборник "Расовый смысл русской идеи" 
, в котором была опубликована и моя статья "Социобиологические основы формирования национальности" . Однако вспомнил я о нем не в связи с ней, но в связи с другой статьей - "Бесплотный русский дух" Анатолия Михайловича Иванова. В ней, в частности, содержались следующие строки:
"Поздно говорить о спасении России. Спасать надо то, что еще можно спасти. Спасать здоровые элементы, которые имеются во всех слоях общества. Они со временем составят новую нацию, которой и потребуется национальная идеология, не пользующаяся сегодня спросом на рынке.
...Люди, обладающие национальным самосознанием, должны понять, что они стали сегодня в России "малым народом". И. Шафаревич придал этому термину отрицательный смысл, но русские националисты должны отдавать себе отчет в том, что они сами принадлежат теперь к "малому народу" и должны действовать впредь только в своих интересах, предоставив "большому народу" идти своей дорогой, как сказал Ф. Ницше, воистину темной дорогой, не освещенной ни единой надеждой".
Слова эти, написанные таким человеком, стоили многого. Ведь А.М.Иванов один из старейших ветеранов русского национального движения аж с 60-х годов прошлого века, причем, тянувший за национализм свой срок еще в советские времена. И посему горькие признания той статьи можно было считать подведением своего рода черты под многодесятилетней борьбой этого русского националиста. Я на тот момент, конечно, имел лишь малую толику опыта и заслуг в русском движении по сравнению с Анатолием Михайловичем, однако, аккурат к тому же времени пришел к схожим выводам. В том числе они были сформулированы в нигде не опубликованном Манифесте "Новая Нация", который редактировал Иванов и после которого уважаемый мною А.Н.Севастьянов сообщил ему, что я для него больше "не наш". Примерно в то же время на семинаре "Нация и государство", мотором которого был Иванов, состоялась презентация книги С.Б.Морозова "Заговор против народов России сегодня" с совершенно "левым" названием, но с историческими выводами, во многом аналогичными тем, к которым пришли Иванов и я. На дворе, повторюсь, был 1999 год...
Во второй половине первого десятилетия ХХI века у меня, одного из лидеров НОРМ , иногда спрашивают, почему, заявляя о том, что Ислам является единственным спасением для русских, мы не хотим бороться за их интересы против "антинародного режима"? Отвечаю: с "антинародным режимом" я и мои ближайшие соратники боролись еще тогда, когда многие из задающих подобные вопросы, ходили пешком под стол. Однако в самом конце 90-х итогом этой борьбы стали выводы, изложенные выше. Причем, надо отметить, что социологически более точным оказался прогноз не Морозова и не моей пафосно-паневропейской "Новой Нации", но А.М.Иванова, взявшего за основу концепцию "малого народа".
В чем ее суть? В констатации того, что тот "большой народ", с позиций интересов которого вещают патриоты, обвиняющие власть в его изведении, на самом деле перестал существовать. Все же претензии, которые можно было бы предъявить к власти с позиций "народа", как то развал промышленности, науки, социальной инфраструктуры, вымирание населения - все это действительно лишь при одном условии. Что есть как субъект тот "народ", в интересы которого входит все перечисленное, способный не только формулировать эти интересы, но и бороться за них. Был ли таковой в принципе - вопрос дискуссионный. Но что очевидно, что если и был в реальности такой большой народ большой страны, свою страну и свое будущее он сдал без боя в 1991 году и окончательно проиграл в 1993.
Вернемся к вопросу о нынешнем дне. Конечно, если по-прежнему смотреть на власть глазами этого "большого народа", имевшего страну с развитой промышленностью, наукой, космосом и даже Большим театром, власть надо будет признать антинародной и попирающей народные интересы под ширмой липового патриотизма. Но мы-то знаем, что никакого мифического народа уже давно нет, а стало быть, претензии подобного рода несостоятельны.
Что же мы видим? Мы видим, что материальные ресурсы, которые по мнению патриотов, принадлежат народу, суть часть жизненного пространства, которое делят между собой другие силы. Здесь, однако, важно другое - силы эти все местные, условно национальные, хотя в конце 1990-х была опасность того, что это будут внешние и антироссиские силы. Такая угроза, связанная со сценарием распада страны, была предотвращена, а Россия с тех пор не только сохранилась, но и утвердилась как новое суверенное государство.
Изменилось ли принципиально положение "народа" в этом государстве? Нет, не изменилось. Конечно, это не народное государство и не народная власть. Не народное, но, пожалуй, национальное в том смысле, что закрепляет контроль над его жизненным пространством для внутренних сил страны.
Теперь обратимся к этому вопросу. Что это за внутренние силы? Морозов в своей книге писал о войне корпоратистов против нации. Думаю, что размышляя о нации подобным образом, он продолжает оставаться в плену у стереотипов "большого народа". По нему получается, что есть "малые народы" (корпоратисты), делящие жизненное пространство в своих интересах и есть или будет некая мифическая "нация", представляющая собой преображенный "большой народ". Он, правда, пишет о хороших "консорциях", но воспринимает их исключительно идиллически как сообщества идеалистов, объединенных борьбой за светлые идеалы нации.
Вот и А.М.Иванов в своей более жесткой концепции 'малого народа' делает упор на идеологии, на наличии национального самосознания:
"Наличие национального самосознания — единственный признак принадлежности к этому "малому народу", никаких других критериев здесь нет, ни возрастных, ни классовых. В него могут входить интеллигенты, предприниматели, рабочие, крестьяне, все еще оставшиеся в обществе здоровые элементы, но спасение не придет от какого-то определенного класса - от буржуазии или пролетариата".
И у того, и у другого получается интересно - с одной стороны, вроде бы "консорция" или даже "малый народ", с другой стороны, при этом руководствующийся интересами "большого народа", "нации" и видящий свое предназначение исключительно в борьбе за их интересы.
Однако если группа людей отделила себя от какого-то народа, совсем не понятно, с какого перепуга она должна жить не своими, а его интересами? Давайте будем откровенны, в последнем случае это будет партия, пусть авангардная, но часть того же народа. С того же момента, как ты выделился в отдельную общность, твои собственные интересы стоят для тебя во главе угла.
Вроде все это теория, что за отношение она имеет к реальной жизни? Имеет и прямое. Беседуя с национал-революционерами, я поражаюсь живущему в них противоречию. С одной стороны, многие из них считают себя "другой нацией", "новой нацией" и стремятся к ее созданию. С другой стороны в основу ключевого политического вопроса - вопроса отношения к власти - они закладывают интересы того, ветхого, "большого народа".
Возьмем для примера схожие отношения старой и новой общностей: англичан и американцев. В Америку изначально поехали английские сектанты, чье мировоззрение больше не позволяло им считать себя органичной частью старой-доброй Англии. Реализовать свое видение мира дома они не смогли, поэтому и переселились в отдаленные земли, где можно было начать новую жизнь. Теперь давайте вспомним, как относились эти ребята к английской короне? Волновала ли их, например, ее внутренняя политика, репрессии против инакомыслящих, угнетение простого люда и т.п. Нет, на это им было абсолютно наплевать. Они больше не отождествляли себя с тем народом, который остался в Англии, поэтому, как там к нему относилась корона и кого она там угнетала и репрессировала им было по барабану. Но когда тот же самый король начал мешать им, облагая их высокими налогами, им это очень не понравилась. Причем не понравилось так, что в отличие от английского люда, они достаточно быстро покончили с ее властью над собой, создав принципиально новое государство и общество.
Параллели, по-моему, очевидны. Американские сектанты, решив забить на английское общество, не думали о том, как бы свергнуть монархию и устроить в Англии революцию, но думали о том, как бы им получше основаться на новых землях, как их освоить, добыть себе пропитание, встать на ноги и окрепнуть. Это были цельные люди, знавшие, чего они хотят от жизни. Поэтому, когда английское правительство попыталось отнять у них то, что они по праву считали своим, вполне материальные вещи, они показали ей, чего могут стоить свободные, цельные и прагматичные люди.
В прошлый раз я не случайно разместил свою заметку с анализом природы российских политико-правовых реалий. У нас, конечно, феодальная система. И власть у нас тоже не народная, а феодальная. И в этой системе каждый имеет не столько прав, сколько описано в конституции, а столько, сколько может купить, заслужить или вырвать для себя лично он или его группа.
Лично меня в этой ситуации волнует вопрос не служит ли власть интересам "народа", а позволяет ли она или нет мне и моей группе иметь и расширять свой кусок жизненного пространства, отгрызть свою часть пирога. Я окидываю взором российские реалии и говорю, что, пожалуй для тех, кто действительно хочет бороться не с ветряными мельницами, но за место под солнцем такие возможности пока в России есть.
Вот, например, Морозов пишет о корпоратистах. А я неплохо знаю эту публику и могу сказать, что это всего лишь достаточно качественные люди, которые поняли, что кончилась реальность большого народа и наступила реальность, где каждый сам за себя и если ты не завоюешь себе и своим детям место под солнцем, не помогут тебе ни большой народ, ни большая страна.
Это новые русские люди, по большому счету по ментальности похожие на молодых американцев, в одиночку оказавшихся на Диком западе, где нет законов и правил, где вокруг рыщут индейцы и дикие звери, а шериф при первой возможности вздернет тебя на висилице.
В чем на данный момент заключается проблема русских как биологического вида? В том, что самая качественная часть этноса находится сегодня в чистом виде в бизнесе, будь то малом-среднем или корпорациях. Модель объединения у этих людей для выживания и борьбы за жизненное пространство чисто конъюнктурная, экономическая. Что представляют собой корпоративные структуры евреев, китайцев, японцев, кавказцев? Или корпоративные структуры каких-нибудь мормонов или последователей Ф.Гюллена? Это реальные корпорации, но основанные на фундаменте идеологии будь то нации и/или религии, системы ценностей. Они знают, что такое идентичность и инвестируют в ее воспроизводство на поколения вперед. А русские смотрят максимум на расстояние своего срока жизни и своих детей. Русских фатально подводит то, что они надеются на государство, что о будущем следующих поколений должно позаботиться оно. С другой стороны, ни один нормальный русский человек в это не верит, но позаботиться о их будущем самостоятельно никто не спешит.
Увы, те, кто об этом думают, пока суть дети мертвого большого народа. Как бы радикальны ни были их исторические прозрения, сами они представляют собой образец низкого генетического качества. Пока евреи или другие диаспоры берут в свои руки материальные и иные ресурсы русские годами рассуждают, как им с этим бороться и как им взять власть. Это нереально по определению, ибо власть рождается из силы, а сила в современном мире у того, кто контролирует ресурсы: материальные, информационные и милитарные.
Пока одни наши соотечественники пачками гибнут на шахтах или загибаются от дерьмовой экологии, качественные представители расы, коренные русские люди скупают по всему миру дорогостоящую недвижимость, открывают бизнесы, осваивают жизненное пространство. Таких людей по всему миру ТЫСЯЧИ. Кто сказал, что жизненное пространство только Россия? Мир глобализуется, сильные нации, которым не хватает места дома, борются за место под солнцем по всему миру. И ирландцы, и боснийцы, итальянцы, турки, уже не говоря о китайцах и т.п. Сильным русским зачастую не хватает места дома, а после суровой России в реальность цивилизационных стран они сплошь и рядом входят, как нож в масло. Это качественные русские люди, но с их мышлением они не будут воспроизводить идентичность своего вида. Ирландцы или сицилийцы целыми районами переселялись в Америку и сохраняются там поколениями. Русские теряются сразу, ибо русские не привыкли жить консорциями.
Об этом я говорил на закрытом семинаре представителей радикальных националистических движений, который вел известный поэт Сергей Яшин зимой 2007 года. Не прав Морозов, консорция - это не партия и не ячейка террористов. Врочем, тут возможна путаница понятий, но для меня консорция появляется там, где возникает общность, желающая воспроизводить себя и совместно осваивать жизненное пространство.
Если такая консорция, секта, общность контролирует такое пространство в виде сплошной территории, логично у него должна родиться амбиция создать на ней свое государство или автон
