Где-то в октябре произошел такой случай. Я с утра ушла из дома (возле двери ничего не было), а когда возвращалась, то увидела возле порога пакет и в нем какой-то мусор и что-то еще. Обойти его три раза не могла, он лежал у самых дверей в углу, и я его переступила, а маме сказала, чтобы она его сожгла. Но, наверное, я немного влезла в эту «каку», потому что на следующее утро у меня сильно болел бок: слева ниже лопатки. Мама обошла меня три раза по часовой стрелке с ладаном и все прошло, слава Богу.
23 января этого года мы с мамой ездили в Донецк в церковь, и когда уже вечером возвращались домой, я заметила, что на протяжении всего пути я ни разу не остановилась передохнуть. Для меня это было как открытие чего-то важного, даже не могу высказать всего, что было на душе: и радость, и боязнь сглазить, и много чего еще. Лет восемь или семь назад у меня «это» началось. Я очень быстро уставала от ходьбы, может, метров сто пройду и мне нужно остановиться, постоять, отдохнуть и отдышаться. И так через каждые сто метров, а на следующее утро не могла стать на ноги. Они у меня так болели, как будто я сто километров пешком прошла. Мне захотелось испробовать себя и свои ноги. Недели две назад выпало много снега и я пошла погулять. Я часа полтора была на ногах, ходила, стояла, но ни разу не присела. Если раньше я могла минут десять простоять, а потом мне нужно было присесть обязательно, то сейчас это уже полтора часа, и утром у меня ноги вообще не болели. Я бесконечно благодарна Господу и Божией Матери, и Вам за все хорошее, что происходит со мной. Я верю Вам, всегда молюсь о Вас, а если бываю в церкви, то обязательно ставлю свечку за Вас, за здравие».
* * *
«Мы были с сыном у Вас на приеме 12 октября 2004 года. Вы поставили диагноз сыну — порча в утробе матери, а во мне сидит старая ведьма. После Вашего приема через 3 месяца у меня пошла сыпь по телу, а у сына вместе с мочой вышел кусок живого мяса или тела. Я почувствовала улучшение, нормализовался кишечник, улучшилось состояние. А вот сын еще страдает. Вы сказали ему лечиться три года. Ему стало лучше, чем было до Вашего сеанса».
* * *
«Я знаю, что Вы очень добрый человек и к Вам за помощью тянутся очень много больных людей. И я тоже не исключение, а поэтому очень прошу Вас помочь мне в моей беде.
Дело в том, что года три назад мне загнали в глаза блестящие желтые шары (размером 2,5 см). А было это так: я легла спать и лежала еще с открытыми глазами, как вдруг увидела, что по направлению ко мне через окно и штору залетел шар. Все это было так неожиданно и быстро. Я растерялась и не знала, как мне поступить. В какой-то миг шар залетел мне в правый глаз. Спустя какое-то время все это повторилось с левым глазом. И я опять растерялась и не знала, как мне поступить. После этого прошло какое-то время и вдруг я опять вижу, как в окно опять залетел третий шар, но он был крупнее, неровной формы и грязного цвета. Неожиданно для себя я стала читать молитву «Отче наш». Тогда этот шар развернулся и вылетел обратно в окно.
Из-за этих шаров я не могу лечить глаза. К тому же я чувствую, как они все больше заполняют собой мои глаза. Зрачок становится все меньше, а вокруг зрачка желтизна этих шаров. Эти шары распирают мои глаза и зрение при этом быстро падает. Я боюсь ослепнуть».
* * *
«Я — раба Божия Екатерина, знакома с вами семь лет. У меня и у сына Иоанна был рак, у меня саркома по-женски, у сына рак легких и сделано нам на перевод денег и имущества. У меня по Вашим молитвам к Царице Небесной дела управляются. Мне дает возможность Господь потрудиться в храме. Храм у нас Казанской иконы Божией Матери. Я по милости Божией веду воскресную школу и руковожу трапезной. Помолитесь за нас с сыном к Царице Небесной».
* * *
«У моего сына шизофрения. Два месяца все было нормально, на третий стал пить. У него после выпивки была рвота ужасная, он вырвал жабу — черную, большую. Когда она плавала по рвотным массам, задрав голову, мне врезался в память ее рот кровавый, как будто бы накрашенный яркой красной помадой. У меня волосы на голове дыбом стали, от ужаса я только и смогла, что сделать, так это вылить в унитаз все. Мне казалось, что она сейчас прыгнет мне в лицо. Как она упиралась лапками о стенки унитаза, чтобы туда не попасть. Сейчас галлюцинаций, видений, голосов, слава Богу, у сына пока нет, но мучает тяга к спиртному, выпьет стопку-две и начинается рвота. Рвет даже с кровью, дважды были два сгустка крови, очень жалуется на желудок: болит, печет. Дважды пил плакун-траву, через две недели после второго раза и вышла жаба. Ходим в церковь, сын исповедался, причастился, соборование было, едва выдержал, три раза выводила его, серый был, так было ему плохо. В прошлом году он намного легче перенес это. Все-таки в нем еще что-то сидит и мучает, тянет пить».
* * *
«Я долго сомневался, нужно мне писать Вам письмо или нет. Однако все же решил написать, надеясь на Вашу помощь. Я родился, вырос и теперь живу в Западной Белоруссии. Я поляк, католик и никогда ни перед кем не скрывал этого. Я никогда не мог понять, как это можно скрывать свою национальность, юлить, обманывать. Каждый должен гордиться своими корнями. Тот, кто не умеет уважать свою нацию, не будет уважать другие. Мы живем на окраине города. У нас небольшой дом и примерно шесть соток земли. Соседи у нас с трех сторон. Раньше земля относилась к району. Затем ее передали городу под застройку и участки начали уменьшаться. Отец получил участок под строительство дома рядом с соседом, который до этого купил времянку с прилегающей территорией. И сразу мы стали врагами.
На земле соседа расположились четыре участка, но так как мы были ближе всего к ним, мы сразу стали «крайними». Чего мы только ни находили на своем участке и на углу участка: уголь, гвозди, лезвия, стекло. У молодых вишен и слив часто верхние ветки были засушены. Однажды пришла старшая дочь соседа и одолжила у мамы катушку черных ниток. Через некоторое время вернула. А потом мы узнали, что у них в родне кто-то умер. Затем маме приснился сон, что ее за руку укусила змея. Мама во сне говорит, что ей только 40 лет, неужели она должна уже умирать. Ей действительно было тогда 40 лет.
Мама однажды повесила сушить белье на ночь. Утром уже не было ее нижнего белья. Кто-то украл. У мамы была такая порча, что ноги отнялись, почки сильно болели, а на голове волосы стали сбиваться, образовался колтун волос. Когда мама ходила беременная сестрой, то увидела утром возле дома высохшую жабу. Когда сестра родилась, врачи сказали, что было «лягушачье положение». Еще за калиткой лежало птичье гнездо. Мама, естественно, все брала руками и выбрасывала. Постоянно нас преследовали несчастья. Соседка, средняя дочь нашего соседа, которая живет теперь рядом с нами, однажды маме кричала, что у нее не будет внуков. Вообще-то мы с ней не общаемся. Она ни с кем не общается. Взгляд у нее тяжелый, исподлобья. Сама сутулая, сгорбленная. Раньше все время молчала. Заговорила только тогда, когда родила сына. Сначала родила две дочки, а потом сына. Мне тоже кричала, что не будет у меня с сестрой детей. Днем в светлое время сидит дома. Мне говорила: «Ты будешь сохнуть, сохнуть, пока не ссохнешь». Выходит из дому, увидит меня и начинает кашлять. Однажды что-то закопала возле нашего забора. Потом мне приснилось, что меня укусила за правую руку ее черная собака. Еще раньше была сделана такая порча, что ногти на пальцах ног потемнели. На угол нашего участка кто-то положил говяжью ногу. После этого у меня на левой ноге возле большого пальца появилось красное пятно. В половину второго ночи кто-то стучал мне в окно, после этого было постоянно холодно в голове. Ложился спать и было постоянно такое ощущение, что мне кто-то вкручивает в центр лба буравчик. Часто были бессонные ночи. Постоянно болела голова. Неужели это все за грехи? Как-то не верится. Отец у меня умер в 2002 году. Когда еще жил, перед его окном были заломаны цветы. В огороде были вырваны с корнем и разложены чеснок и кабачки. Сестру угостили шоколадом. Потом была температура под 41°. На день рождения сестре принесли в подарок кусок черного материала. Я потом взял его, отнес подальше от дома и сжег. Первая Ваша книга, которую я купил, была «Не дадим нечисти победить». Это было очень символично. У меня порядочные родители, сестра. Да и дедушка с бабушкой с обеих сторон были нормальными людьми. Я считаю, что над нами взяли «шефство» и хотят сжить нас со свету.
До сих пор я не могу жениться, а сестра не может выйти замуж. Каких моральных уродов я в своей жизни только ни встречал. И это не зависит от национальности, веры или образования. Одни ходят в костел, другие в церковь. Говорят, что верующие, а сами занимаются колдовством. Один раз сказал про одного, что он колдун. Кто-то донес. Что тут было. Как будто вся нечисть поднялась на борьбу со мной. Я постоянно хожу в костел, причащаюсь. Благодаря Вашим книгам у многих людей открываются глаза на нашу жизнь. Я ведь нормально так толком и не жил. Без вашей помощи трудно избавиться от всей этой нечисти. Когда начинаешь людям говорить о Ваших книгах, советуешь прочитать, некоторые заявляют, что у меня «крыша поехала». За все, что Вы делаете на земле ради мира, добра, любви и справедливости, дай Бог Вам благополучия».
* * *
«Уважаемый Александр Петрович! Мне один мой знакомый дал почитать Вашу книгу «Я — не колдун, я — знахарь». Эта книга помогла мне переосмыслить всю мою жизнь. Я бы очень хотел, чтобы у меня эта книга была личная, и я мог почитать ее каждый день…»
* * *
«В нашей семье из-за всякого пустяка начинаются ссоры, муж на меня кричит, обзывает нецензурной бранью. Для него кричать на меня доставляет удовольствие и радость. С нами живет дочь, которой 17 лет; она все это видит и слышит. У нас в семье каждый день скандалы и ссоры, а затем мы целый день друг с другом не разговариваем. Откровенно говоря, уже надоела такая ненормальная жизнь. И раньше у нас были в семье скандалы, но реже. У нас в доме, живем мы в частном доме, стали появляться в большом количестве большие коричневые муравьи, затем появились прусаки, затем летом появились осы, которые проели потолок насквозь в одной жилой комнате, а затем и в кухне (ос был целый рой). На двух окнах в зале на шторах сидели зеленые мухи, я их побила и вынесла на мусор. На следующий день во дворе сдохла собака, а через два дня подохли все кролики одновременно в двух клетках (9 штук). Затем вся живность подохла. С тех пор у нас нет никакого хозяйства. На чердаке дома что-то стучит, бахает, падает, все это происходит ночью, а днем полезу на чердак, там все нормально. Несколько лет назад я нашла на чердаке три яйца и просто их выбросила. По вечерам слышится стук в окна и будто кто-то зовет меня. Я выхожу во двор, но возле дома и во дворе никого нет. Сейчас я стала резко худеть, за два месяца похудела на 23 кг, меня никто не узнает из знакомых. Сейчас у меня вес 46 кг, я сильно постарела. Мне сделали операцию, удалили яичники, диагноз: киста левого яичника.
Опухоль левого яичника была 5х6 см, боли невыносимые. Врачи сказали, что опухоль незлокачественная. После операции боль немного уменьшилась, но все еще болит, хотя прошло более года. На тех местах, где были яичники, печет огнем. Желудок начал болеть: там что-то воет, мычит. Меня часто тошнит, а рвоты нет. В животе бегает какой-то шарик твердый, перемещается то влево, то вправо, вниз, вверх и т. д. Я ощупываю пальцами этот шарик, когда лежу на спине. В области пупка бьется, как сердце (уже давно). Я обращалась в больницу с желудком, врачи ничего не признают. Чувствую себя старухой, апатия ко всему, все время хочется лежать, не могу долго работать — сильно устаю, одним словом, я мучаюсь. Очень прошу и умоляю Вас, помогите мне излечиться, избавиться от этой беды — порчи».
* * *
«С большой надеждой обращаюсь к Вам за помощью. В моей ситуации только Вы мне можете помочь. У меня болеет ребенок, ему 7 лет. С шести месяцев у него обнаружились аллергия, дерматит. Позже начали болеть уши, почти оглох, была операция на ушах. А потом начались проблемы с глазами. Ставили диагноз — дистрофия сетчатки, сложный гиперметронический астигматизм и амблиопия. Зрение постоянно падает. Окулист направил к невропатологу. Невропатолог поставил диагноз — вертеброгенно-обусловленный синдром ликворной гипертензии, ВСД. Нам назначили кучу лекарств. Сделали томографию головы, заключение: оллоидная киста в области перегородки слева. Киста правого мостомозжечкового угла. Легкая наружная гидроцефалия. Признаки двустороннего мастоидита. Проблемы с животом. Несколько раз забирала «скорая» с диагнозом аппендицит, но в результате ничего не находили. Из болезней не вылезаем. За один месяц два раза на больничном. Сейчас были проблемы с лимфоузлами — лимфаденит. Летом была боль-шая температура около месяца, никто из врачей ничего не мог определить. У меня начались проблемы с грудью. В ночь с 6-го на 7 января у нас в квартире я увидела нечистого в черном длинном плаще и капюшоне. Он стоял в коридоре, а потом исчез, так продолжалось четыре ночи. Я окропила святой водой квартиру, окурила ладаном, сходила в церковь и пока, слава Богу, все прекратилось. Держу Великий пост три года, хожу в церковь и сына вожу с собой, исповедуемся и причащаемся, ездили в Святогорскую лавру. Очень Вас прошу, помогите, не обойдите нас стороной».
* * *
«Я была дважды у Вас. И вот результаты. Вышло еще четыре змеи, они небольшие — 25 см, такие водятся в нашей деревне (медянки). Итого 7 штук. Я острой палкой протыкала одну из них. Живот уже не так болит, как раньше, схваток почти нет, легкость внизу живота. Сейчас сильный зуд ног до колен. Продолжаю пить воду, пользуюсь маслом, солью.
Хочу попросить у Вас совета по поводу чужих домовых. Пропадают вещи, изношенные грязные подбрасывают, пропало много посуды, хрусталя. Пропали квитанции по оплате квартиры, а сейчас ЖЭК шлет новые, как бы долг надо уплатить. Потом энергетическое нападение — болит все, когда стою в молитве».
* * *
«Обращается к Вам православная христианка, которой я стала совсем недавно. Случилась со мною страшная история, с которой я не могу разобраться сама и справиться. Прошу у Вас совета и помощи: спасите грешную мою душу. Жить не хочется, так и хочется отравиться, но Господь держит: молюсь, пощусь, может, смилостивится Владыко и помилует грешную мою душу. У меня куча болячек. Шли мы как-то с подругой и ее сыном, разговорились, а сын подруги и говорит: «Сегодня ночью в 12.00 луна становится на свое место». А до этого я ходила иногда, просила у полной луны, чтобы желания сбывались. Пошла и на этот раз в 12 ночи, попросила себе здоровья. Затем легла спать. В 2.30 ночи мне стало плохо; казалось, что схожу с ума, хотелось визжать от страха и ужаса. Я упала на пол, родители поддержали меня. Тело мое было подобно вате, как будто слитое из свинца, тяжелое. Они отливали меня водой, громко читали молитвы, я долго лежала на полу и не могла пошевелить даже пальцем. Даже не думала, что смогу ходить, но потом встала. Меня так трясло, что родители-инвалиды чуть не поумирали от страха. На второй день я не могла нормально ни двигаться, ни соображать. И нет спасения: не помогают ни вода святая, ни молитва. Что же это? Знаю, что это демон огромной силы, но как узнать его. Он нападает на новолуние. Сейчас я пощусь, даже рыбу не ем, нападает во сне, я страшно кричу. У меня уже старенькие родители и очень больные, сильно боюсь, что испугаю их до смерти.
Прошу именем Иисуса Христа, помогите, скажите, что мне сделать, как изгнать ужасы моих сновидений, как прекратить этот кошмар. Мне приснилась моя бабка, она стояла на полную луну, закрывши накрест руки и ноги, но слов никаких не говорила. Я в ужасном состоянии, мне очень тяжело и горько осознавать, что я сделала очень страшную ошибку, но как ее исправить? Вчера демон напал на меня в 1.30 ночи. Мне снилось, что на улице полная луна, и она ждет меня, и кто-то пытается открыть крючок на нашей двери, я изо всей силы держу дверь, но не могу ее удержать. Крючок сам поднимается, и вот-вот я окажусь наедине с ужасом ночи. Во сне я зову маму, но то, что держит дверь, также владеет и моим голосом, я кричу немым криком. Я все же закричала, перепуганные мои родители, как автоматы, оказались рядом со мной. Это повторяется уже четвертый месяц с того дня, как я в 12 ночи ходила к луне просить. И еще я поклялась Богом и не выполнила клятву. Мне нет ни спасения, ни доли, все идет прахом. Как искупить грехи? Помогите ради Христа».
Как видите, все происходящее с людьми можно воспринимать по-разному: как выдумку, как бред, как реальность. Но отрицать то, что все происходит с людьми под воздействием кого-то, думаю, не будет никто. В одном случае соседка что-то сделала, в другом — свекровь, в третьем — еще кто-то … Зло многолико. И проявляется оно по-разному. Но в любом случае, не ходите вы по бабкам, целителям и экстрасенсам, гадалкам и ведунам. Идите к Богу, молитесь. Заповеди Божьи — вот ваше спасение!
Привожу вашему вниманию приложение к письму иеросхимонаха Амвросия Оптинского к схимонахине Марии 1878 года, которое поможет вам не малодушничать в болезни. Это жизнеописание страдалицы Василисы Ионовой Свисьневой, крестьянки Тамбовской губернии, Борисоглебского уезда, села 3.
«С малолетства, как она помнит себя, детские игры ее не занимали, не утешали и не забавляли и всегда она от них удалялась. Ее занимали мысли: что такое человек, для чего он на свет рожден, почему он повелевает животными. Отчего люди различны в нравах: одни очень лихи, другие просты, милостивы и жалостливы, а иные скупы, немилосердны и жестоки. И что такое богатые и бедные. Наконец, что для человека лучше, приличнее, что Богу непротивно и Ему угодно, что добродетель, что порок. Всякий порок ей казался страшен, а душе тяжел. Ее всегда изумляло, как люди, имевши от Бога такое высокое достоинство, безрассудно унижают себя и время, данное от Бога, теряют на пороки.
Родители ее были очень добрые, простые, трудолюбивые христиане. В семействе их не было ни пьянства, ни ругательства, ни сквернословия. Целомудрие влекло ее к изящному, к небесным красотам, к нравственному совершенству. Взор ее направлялся на лик Пренепорочной Девы, Честнейшей Херувим. В ней явилось желание сохранить девство навсегда. Мысль эта более и более воодушевляла ее, усилилась и поселила решимость посвятить себя Богу. Мысль эта так ее услаждала и утешала, что она не обращала внимания на свои болезни, которыми беспрерывно была одержима с тринадцатилетнего возраста. По болезни мать ее всегда почти на руках носила. Мать ее умерла на 14-м году. В год смерти матери Василиса поздоровела. В 14 лет она была росту высокого, лицо приятное, но тонкая, худенькая и слабенькая; однако после матери все земледельческие работы тяжелые исполняла: в поле пахала, жала, косила, возила с поля хлеб и сено наравне с дюжими мужиками. И домашние работы, которые требовались, все без упущения исполняла. Но это не потому, что она была сильна; всякое дело ей стоило девяти, а иногда и более, но она это скрывала от всех. И главною целью жизни поставила целомудрие.
Помещица ее была престарелых лет, и в ее владении было одно только Василисино семейство. Поэтому выгода владелицы заключалась в том, чтобы поддержать свои интересы, и поэтому Василисе предстояло впереди замужество. Василиса достигла уже 19 лет, стала завидная, работящая невеста; собою очень приятная, красивая. Шесть женихов наперебой желали взять ее за себя. Наконец дело кончено, ведут ее в церковь. Жениха своего она во все время сговора ни разу не видала от слез, которые проливала с полным упованием, что Матерь Божия, как Сама Пренепорочная Дева, так и ей поможет быть навсегда девою. В церкви подвели ее с женихом к аналою. Началось венчание. Священник по церковному чину спрашивает их о согласии, но от Василисы вместо ответа было одно только рыдание. Священник усумнился, дал знать о сем барыне. Та в азарте прибегает в церковь и на вопрос священника, что с Василисою делать, закричала: «Венчай! Я за это отвечаю, что ты на дуру смотришь!» Священник продолжал своим порядком венчание, и при пении «Исаие ликуй!» обвел брачующихся вокруг аналоя первый раз, потом второй. Василиса видит, что венчание уже оканчивается, и как только довели их в третий раз до царских врат, Василиса закричала необыкновенным голосом: «Царица Небесная! Покровительница моя! Ты видишь, что делается! Насилие! Неужели оно сильнее Твоей помощи! Теперь мое желанное девство в Твоих руках. Храни его сама, как знаешь, Тебе его вручаю. Только прошу и молю тебя: помоги мне, я все готова понести, хоть болезнь какую, хоть проказу и даже червей: пусть едят меня во всю мою жизнь!» Тут она упала на пол, несмотря на это, ее подхватили под руки и обвели в третий раз, и так довершилось венчание. Но она уже не могла держаться на ногах своих и тут же у аналоя на полу ноги ее свело, колена пригнуло плотно к груди, а икры к лядвиям. (Впоследствии от тесного соединения икр с лядвиями образовалась сплошная рана во всю икру и лядвию). Руки повредило, но еще могла кой-как владеть ими для своей нужды. Собравшийся в церкви народ и сродники в ужасе смотрят на нее, лежащую в конвульсиях, а барыня кричит: «Ведите теперь ее (по обычаю) разделить косы. Уже теперь обвенчана! Не отделается!» Муж ее видит, что его женитьба несчастна, огорченный и оскорбленный пошел со слезами домой. Священник, смотря на все это, начал рвать на себе волосы, укоряя барыню: «До чего ты довела меня, безбожница!» А она все кричит: «Ведите, ведите ее, она прикидывается». Священник говорит: «Куда вести, безумная? Ты видишь, что делается; как мы за это будем Богу отвечать». «Несите,— говорит ее братьям,— несите ее домой!»
Итак, Василиса, перевенчанная, с косою, не разделенною и доселе, вместо брачного ложа положена была на смертный одр. И лежала восемь лет не иначе, как на одном только боку, на другом же боку или на спине ни лежать, ни сидеть не могла во все восьмилетнее время.
Когда положили ее на лавку, она не могла лежать иначе, как на голой доске и только в одной рубашке; одеваться ничем не могла; в головах тоже ничего не было, и всегда лежала лицом к стене. Свои домашние по нескольку дней не видали ее лица. Ухода за ней не было. Матери не было; отец, хотя и добрый, но сам, в свою очередь, терпел от своих двух невесток оскорбления и поношения из-за Василисы, и редкий день не доводили они его до слез. Братья, хотя и любили ее как добрую и смиренную свою сестру, но всегда находились то на барских, то на своих работах сельскохозяйственных. Когда же на ночь возвратятся в свою избу, утомившись от работ, сами рады убраться на место, тут уже не до сестры, а вдобавок к этому жены их грызут из-за сестры укоризнами да доносами на нее. Были еще у нее две сестры, но малолетние, едва понимали, в чем и как ей помочь. Невестки же наносили ей только одни огорчения, в особенности старшая, взятая в их семейство из горничных, не имела к ней ни жалости, ни сострадания, только злословила, ругала и кляла страждущую. Страдалица же не имела возможности ни передвигаться, ни говорить вслух: день ото дня худела, открылись раны по всему телу, а на голове сплошная рана во всю голову; рубашка бывала на ней без перемены по полугоду и в течение сего времени вся присохнет к ранам и истлевала вместе с струпьями; новое тело ждет новой, свежей рубашки, и нередко раны присыхали к лавке. Всеми была оставлена, ни от кого не получала помощи. Невестка же за каждым обедом и ужином заводила злобные речи, что Василиса нарочно слегла для того только, чтобы от мужа отбиться, так как он не нравится ей, а сама будто бы молится ночью, впотьмах кладет поклоны. И сама всячески старалась подкараулить Василису, чтобы непременно поймать ее на поклонах. Когда ночью в избе все умолкнут, невестка подползет к ней и караулит, но, не выждав ничего, относила это к хитрости Василисы, что будто бы она успевала замечать, что ее караулят. Мнение свое невестка передавала своей подруге, ключнице и фаворитке барыни, а та представляла Василису своей барыне как могла хуже; барыня раздражалась до бешенства, несколько раз посылала зятя своего с лекарствами, какие могла придумать; зять из угождения к теще уговаривал Василису принимать лекарства и однажды пытался насильно влить ей в рот, но она в ту же минуту с кровию извергла вон, и сделалась без чувства, только едва заметно было слабое дыхание, и в таком положении была она до пяти дней. С тех пор зять никогда не повторял подобной услуги. Вместо лекарств барыня распорядилась прислать деревенского кровопускателя; тот рубил Василисе жилы ланцетом на обеих руках, но кровь почти не показывалась, зато после такой операции у Василисы свело на руках по три последних пальца к ладоням. И вовсе теперь не могла уже владеть руками. Неудачи леченья госпожу раздражали донельзя, она не могла и придумать, что бы с нею еще сделать. Однажды на Вербное воскресенье до того раздражилась, что кричала без памяти: «Подайте сюда Ваську! Я ей дам, каналье!» Вынесли страдалицу из избы в одной рубашке, присохшей к ранам, положили в сани. Отец и братья не могли смотреть на это тиранство, в особенности отец от жалости плакал. Невестки же прыгали и кричали: «А! вот ей барыня шкуру слупит, да и отдаст Андрюшке» (так звали мужа ее). Барыня тряслась от раздражения. Принесли Василису в хоромы, положили в передней на полу. «Я тебе задам, бестия! — кричала барыня.— Ты прикидываешься, да меня дурою хочешь сделать! Несите-ка сюда кнутья да розги, я тебя скорей вылечу! Не думай, что меня обманешь». Несут кнутья и розги и раскладывают пред болящей. Барыня кричит: «Ну! Вставай! Думаешь отлежаться! Ты знаешь, что я над тобой сделаю!» «Делайте, что угодно,— говорит Василиса,— а я не прикидываюсь…» Страдалицу вынесли обратно на сани, привезли домой и положили на ту же голую лавку. Этот страх, ею пережитый, растревожил ее раны, открылись еще новые; внутренность вся горела: две или три недели лежала в беспамятстве. А невестка до того озлобилась, что грозилась убить ее. Иногда станет над нею с кулаком и закричит: «Когда тебя ч… от нас возьмет? Как тряхну кулаком, так и разлетишься». Не проходило дня без угроз.
Барыня, услышав, что Василиса очень трудна, пришла к ней в избу посетить больную и, увидев, где она лежит, сказала: «Да вот от ней ничего не пахнет!» Поворотили ее лицем к барыне, Василиса дыхнула — дух тяжелый; барыня поморщилась, невестка это заметила, тут же расплакалась, разжалилась — вот что мы от этой, тухлой, терпим! Барыня у больной попросила прощения. А невестка до того взбесилась, что решилась бы на все, а отец взял свои меры.
Куда отцу девать ее? А больная просила, чтобы ее с глаз невестки куда-нибудь убрали бы, хотя на дворе бы где ее положили. Он вычистил свиной хлев: в одном углу поставил скамью и положил на нее страдалицу, а в другом углу — свиньи; она лежала там до Покрова. У отца от скорби глаза не осыхали от слез; братья же не знали, что и делать со своими женами. К зиме страдалицу внесли в избу. Тут еще более было скорби. Страдалица, томясь жаждою или другою какою потребностию, скажет шепотом своей малолетней сестре: «Позови ко мне невестку!» А та во все горло закричит: «Лежи издыхай, ч… тебя не возьмет от нас; на что я тебе, дрянь, занадобилась?»
Для Василисы всего труднее было бывать на воздухе. Если большая невестка в отлучке, то меньшая вынесет ее на двор и обратно принесет, а если дома, то к больной никто не смеет и приступить. Василиса сама должна путешествовать так: сначала надобно ей свалиться с лавки на пол и удариться как попало, потом ползти по полу, опираясь головою об пол, а туловищем подвигаться; доползти так до двери; дверь вся во льду; отворять нужно ее сильно; но Василиса иногда отворит головою, иногда и нет; за нею всегда остается одна дорога слез от боли и скорби, а другая дорога крови из ран. Когда она в таком положении несколько раз головою о дверь ударит, а дверь не отворится; невестка будет сидеть смотреть на это, потом вскочит, со всего размаха ударит ногою в дверь, а на нее закричит: «Эх! Как я тебе поддам тут же ногою, скорее вылетишь». А на дворе иногда мороз; иногда помогут возвратиться, а иногда и нет. Возвратившись со двора, должна подняться на свою лавку, но как сама не может, то и валяется на полу до тех пор, когда отец придет с работ и со слезами положит ее на свое место.
Невестка же все не верила ее болезни, все подозревала, и до того дошла, что и больную постоянно раздражала и сама себя довела до затмения рассудка. Так однажды она носила квас в погреб с младшею невесткой. Представилось ей вдруг, что Василиса стоит у стола и режет хлеб (она всегда подозревала ее в этом, потому что Василиса по пяти дней ничего не просила себе есть, и даже долее). Бросилась невестка в избу, а с нею и другая невестка. Эта мнимая Василиса при их глазах отошла от стола, влезла в печь и закрылась заслонкою. Они к печи, но печь горячая, топленая, еще не остыла. Тут они опомнились и бросились в угол, где лежала больная. «Ты тут?» — «А куда же мне деваться?» — прошептала больная. Все это невестку поразило так, что в беспамятстве упала на пол.
Пролежавшись и очнувшись, она попросила у Василисы прощения со слезами, обещаясь ее покоить. Но часто это обещание забывала. Также и барыня опять стала относиться к больной по-прежнему. Однажды на Светлый день сделала она с Василисою то же, что и на Вербное воскресенье. Только в этот раз на крик (в передней) вышел зять барыни и уверил ее, что Василиса действительно больна, а не прикидывается.
После этого нового испуга на Василису напали паразиты. Барыня пристала к отцу Василисы, чтобы лечил ее. (Года два она иногда охала от боли, но добрые люди ей сказали, что и этого не должно, если переносить болезнь для Бога; и она с тех пор перестала охать. За то Бог послал ей дар слез: когда хочет, тогда и плачет, глядя на печаль отца и на людское жестокосердечие). Давала барыня лекарства грубые и разные, наконец заставила отца искать знахарей, чтобы вылечить Василису. Как христианин отец ее страшился прибегать к знахарям, но как вполне подвластный должен был поневоле привозить к себе в дом таких отвратительных людей.
