Давайте вместе этому учиться! 21 страница

- А разве нельзя сделать кесарево, подключить его к ЭВЛ и попытаться вылечить?

- Можно, но это не поможет. Нужно еще, по крайней мере, две недели, чтобы он выжил.

- Ну, тогда я потерплю эти две недели.

- Вы на искусственной почке, так что ваши почки подождут, а вот искусственной печени нет. Вам и два дня не протянуть.

Женщина начинает плакать: «Я не дам вам убить моего ребенка».

- Он убивает вас.

- Я не сделаю аборт.

- Это не ребенок, это опухоль…

Женщина прерывает его резким движением руки. Доктор пытается смягчить тон и продолжает уговаривать женщину:

- Мне понятна смерть ради высокой цели. Пожертвовать собой, чтобы твой ребенок жил, но здесь об этом речь не идет! Или он умрет, или вы оба умрете!

- Или вы его вылечите, и мы оба выживем.

- Я не могу его вылечить… Я запишу вас на аборт.

- Я не дам согласия!... Так что у вас два дня, чтобы нас спасти.***

 

2. Страх, сомнения, жалость к ребенку, чувство несправедливости. Позиция «жертвы». Почему люди, узнав, что ребенок развивается с патологиями, решают сделать аборт? Потому что боятся… Любовь к ребенку заслоняется нахлынувшими страхами:

а) страх мучений для ребенка. В случае патологий в развитии ребенка, родителям могут рассказывать о том, что ребенок после рождения будет чувствовать сильные боли, мучиться, и что гуманнее – сейчас прервать его жизнь. Это так называемый «аборт из жалости к ребенку»: «Ему будет очень больно, он будет страдать, мне тяжело будет видеть эти страдания»,

б) страх за безопасность и будущее ребенка: «Я умру, кто будет ухаживать за ним?», «Он до конца дней будет беспомощен»,

в) страх стать матерью-одиночкой: «Часто мужья не выдерживают и уходят от жен с такими детьми», «Одинокая женщина с ребенком-инвалидом никому не нужна, я не смогу найти себе мужа»,

г) страх стоимости последующего лечения для ребенка или матери,

д) если в семье уже есть дети, а существует опасность здоровью и жизни матери, то женщины бояться умереть и оставить сиротами уже имеющихся детей.

е) страх осуждения близких, неприятия с их стороны.

 

Самое важное – «убрать» позицию жертвы!

Беременная женщина и отец ребенка – не жертвы трагических обстоятельств, а активные участники событий. Они сами решают судьбу себя и ребенка. Эффективное решение пара может принять, только заняв позицию «творца своей жизни».

 

Когда двое зачинают ребенка – они вступают на путь риска. Это удивительный путь… Мы не знаем, кто будет зачат, как будет протекать беременность, роды. Кто родится – мальчик или девочка, с какими способностями, как будет складываться судьба ребенка. И когда он умрет – в 3 или в 33, или в 93 года. Кто раньше уйдет – родители или ребенок. Зачатие – всегда риск. Но блага, получаемые от этого риска – любовь в ребенке и радость родительства, – оказываются ничтожными по сравнению с этим риском. И когда люди узнают во время беременности, что что-то пошло не по идеальному плану – они всего лишь сталкиваются с объективным проявлением этого риска. В зачатии нет жертв! Родители сами сознательно вступают в интимные отношения, от которых бывает беременность и рождение ребенка. Верующим людям бывает полезно сказать, что детей дает Господь, а не мы сами берем, поэтому мы не вправе выбирать, рожать или нет этого ребенка, это подарок, просто мы не всегда можем увидеть и понять смысл и назначение всего, что с нами происходит.

 

3. Период сбора информации и принятия решения. Важным фактором, влияющим на конечное решение, будут изначальные мотивы сохранения беременности (желанная или не запланированная). Женщины с деструктивными мотивами сохранения беременности легче идут на аборт. В ситуации с женщинами с конструктивными мотивами больше шансов принятия решения в пользу жизни ребенка.

В принятии решения одним из решающих факторов оказывается то социальное влияние, которому подвергается беременная женщина и ее семья. Существует социальный феномен «одобрения медицинского аборта». Он заключается в том, что в случае решения сделать аборт, большинство людей поддержат женщину и одобрят этот шаг, а в случае желания сохранить беременность, семья часто подвергается осуждению и обвинениям в эгоизме и жестокосердии. Причем одними из самых ярких обвинителей часто выступают врачи. «Если мы сейчас же не прервем беременность, – безапелляционно и категорично заявляют некоторые врачи пациентке, – то вы можете умереть или родится мертвый, либо неполноценный ребенок». Но попробуем сформулировать тот же прогноз, настраивая женщину на положительный исход: «У вас (у ребенка) серьезное заболевание, которое потребует и от врачей, и от вас дополнительных усилий и терпения. Тогда есть надежда, что все закончится благополучно». [61]Согласитесь, оба утверждения отзываются в сердце по-разному. Вот почему важно не только, что сказать, но и как сказать. Поэтому манера подачи информации о негативном прогнозе течения беременности со стороны врачей крайне важна, и, к сожалению, российские врачи тактом и мягкостью зачастую не отличаются.

*** Случай из практики. Николай и Елена, 24 года.На 18 неделе беременности ребятам сообщили печальные новости – с ребенком что-то не так. Потом Елена вспоминала, что когда она была на УЗИ в женской консультации, врач грубо и равнодушно сказала: «Оооо.. Да тут серьезные проблемы. Не придется вам видимо рожать, не жилец этот малыш». Девушка заволновалась, стала задавать вопросы. А врач в ответ довольно грубо осекла ее: «Не надо мне в кабинете истерики закатывать. Едьте в центр генетической экспертизы и там обследуйтесь. Если все подтвердиться, там вам на аборт направление и выпишут».

Елена вспоминает, что еле дошла домой. Было очень страшно и больно в сердце. Позвонила мужу, он прилетел с работы так быстро, как смог. На следующий день они поехали в центр генетической экспертизы. Позже Николай вспоминал: «Самое ужасное, что нам никто ничего не объяснял. Такое равнодушное презрение. Мы спрашиваем, а зачем этот анализ, а этот? А какие подозрения? Что это может быть? А нам в ответ говорят: «А вы что врачи? Что вам даст эта информация? Сидите и ждите». Это было словно пытка. Они так говорили, словно о сосисках в магазине, а ведь речь шла о живом ребенке. Хоть бы кто-то слово ласковое сказал. НИКТО».

«Мы просидели там два часа. Потом нас отправили на УЗИ. Врач показывала нам на экран и говорила примерно следующее: «Голова в форме груши, опухоль в голове у ребенка в форме яйца… И что-то такое. Было так больно слышать этот цинизм. Как будто нам говорят не о ребенке, а о товаре каком-то. Потом она назвала диагноз, мы не запомнили его с первого раза и я попросил повторить. А врач ответила: «Да, зачем вам. Все равно аборт надо делать» - и стала писать заключение и направление на аборт».

«Мы приехали домой как в тумане. Жена все время плакала. Было очень больно. Я не мог плакать, все время молчал – не было слов. Мы готовились к аборту. В медицине мы оба понимали мало, к тому же врачи все так прямо и безапиляционно говорили об аборте, что мы поняли, что это единственно возможный исход. Но душа болела, и я позвонил своему другу поделиться бедой. А он на удивление стал расспрашивать про диагноз. Сказал, что врачи могут ошибаться, и никто не может заставит делать аборт. Сказал, чтобы мы лезли в интернет и все читали про свой диагноз.»

Пара так и сделала. Они изучили все про болезнь дочери. Николай: «нас шокировали подобные истории в интернете. Люди рассказывали нашу историю один в один. Кто-то сделал аборт, а кто-то родил. Мы поняли, что болезнь серьезная, но не безвыходная. На следующий день мы с женой вдвоем пошли в женскую консультацию, чтобы получить больше информации. Врач стала раздражаться: «Раз вы читали в интернете, все видели. Хотите урода, дебила родить? Валяйте! Ничего нового вам сказать не могу!». Николай начал давить на врача, требуя направления к другим специалистам, тем, кто могут дать исчерпывающую информацию. Начался скандал. Пошли к главврачу. Елена все это время только плакала от ужаса происходящего. Николай добился направления к детскому неврологу. В коридоре к ним подошла акушерка из другого кабинета и дала номер телефона, сказала, что это очень хороший внимательный врач, идите сначала к нему. Прием недорогой.

Супруги приехали к рекомендованному врачу. Елена рассказывала, что это был первый человек, в ком они нашли тепло и сочувствие. Он медленно, подробно, понятно объяснил суть заболевания ребенка, все возможные последствия после рождения и формы течения болезни. Самое главное – рассказал о методах лечения. Николай: «Он называл реальные цены лечения, стоимость материалов, а ребенку требовалось шунтирование после рождения. Объяснил разницу между разными видами операций. Объяснял плюсы и минусы каждого подхода. Это было совершенно иное состояние. Мы с женой увидели свет в конце туннеля – все ясно и понятно. Правда была тяжелой, заболевание действительно опасно. Но теперь был выбор – да, можно сделать аборт, но можно и побороться за жизнь ребенка. Врач объяснил, что ребенок и сам может умереть после рождения». Супруги приехали домой успокоенные и серьезные. Мы посетили еще ряд специалистов, и теперь уже говорили с ними на одном языке, к тому же, наученные горьким опытом, супруги сразу пресекали все агрессивные попытки давления и манипуляции со стороны врачей. В итоге они приняли решение родить ребенка. В женской консультации врач встретила это решение агрессивно, во время каждого приема начинала читать нотации девушке. В итоге Елена и Николай пошли ругаться к главврачу, требуя, чтобы давлении на них прекратили или поменяли врача. Семья подписала ряд документов о том, что берут всю ответственность на себя и поменяли наблюдающего гинеколога.

После рождения девочке понадобилась дорогостоящая операция, деньги на нее собрали через благотворительный фонд. Ребенок выжил, будет инвалидом по физическому развитию, но умственное развитие в норме.***

 

4. Переживание ситуации решения. В случае решения сохранить ребенка, женщина и отец ребенка подвергаются колоссальному прессингу со стороны медицинского персонала. Семью заставляют писать расписки о том, что они проинформированы о грозящей опасности и берут всю ответственность на себя. В дальнейшем любые жалобы беременной на самочувствие вызывают чаще всего агрессивнее ответы типа «вы знали, на что шли», «это теперь ваша ответственность, сами впутались, сами «расхлебывайте»» и другие. Именно в те моменты, когда помощь врачей так нужна, в ней начинают отказывать. Открыто могут и не говорить об аборте, но подобное отношение становится толчком к сомнениям в правильности принятого решения. Нужно очень любить этого ребенка, чтобы выдержать подобное психологическое давление.

5. Сомнения по поводу правильности принятого решения. Когда пара уже приняла решение сохранить ребенка, даже если у них самих сомнений вроде бы нет, то они сохраняются у окружающих людей: родственников, врачей, друзей.

*** Факт из истории: «В 2001 году Высший апелляционный суд Франции признал право ребёнка-инвалида не быть рожденным. Согласно этому решению дети, рожденные инвалидами, имеют право на компенсацию, если их матерям не предоставили шанс сделать аборт».***

 

Подобные факты приводятся сторонниками абортов при медицинских показаниях, чтобы склонить женщину к убийству ребенка для «защиты» интересов ребенка. Но в данном примере важно сделать акцент на том, что воспитание ребенка имеет важное, если не сказать определяющее значение на последующее отношение ребенка к своим родителям. Можно привести большое количество примеров детей, рожденных абсолютно здоровыми, но впоследствии ненавидящих своих родителей и подающих на них в суд. И примеры детей, рожденных с серьезными заболеваниями (инвалидность разной степени), но сумевших добиться успеха в жизни и заставляющих здоровых людей задуматься над собственными ценностями. Давайте назовем основные аргументы, которые обычно приводятся в пользу абортов при выявленных патологиях плода, и их опровержение:

а) «Ребенок будет мучиться, гуманнее не дать ему родиться». Св. Александр Ильяшенко говорит: «Выдвижение подобных аргументов открывает дорогу эвтаназии (смерть человека по его добровольному согласию) и евгенике («чистка» населения засчет убийства недееспособных граждан). Например, взрослый мужчина попал в аварию, стал лежачим больным, и мучается от страшных болей. Его теперь надо убить, чтобы не мучился? Это гуманнее? А кто вам сказал, что в таком состоянии он не нужен обществу? Не может быть полезен себе и другим? Это уже воля человека, формирование его характера, его желание быть нужным и полезным. Только аборт отличается от эвтаназии отсутствием согласия того, кого убивают (ребенка никто не спрашивает, все решают за него)». [64]Вот несколько примеров, которые показывают, что будет ли «мучиться» ребенок или нет, зависит от отношения его родителей к нему, от веры окружающих людей в его внутреннюю духовную силу.

*** Безрукий и безногий иконописец. Григорий Николаевич Журавлев появился на свет без рук и без ног. Он научился грамоте, много читал и стал весьма образованным человеком. Журавлев самостоятельно изучил черчение и анатомию. Он рисовал красками и углем, зажав кисть зубами. Иконы, написанные им на заказ, расходились по всей округе. Григорий Журавлев вместе с двумя своими учениками расписывал стены и купола храмов в Самарской губернии. Вскоре о замечательном мастере узнали в Петербурге. Император Николай II заказал у него портрет своей августейшей семьи.

«Без рук, без ног, без проблем». Сейчас в Америке активно проповедует о Боге молодой человек без рук и ног - Ник Вуичич. Цикл его видео выступлений под названием «Без рук, без ног, без проблем» в большом количестве представлен в интернете. Настоятельно рекомендуем всем посмотреть их как открытое свидетельство полноценности жизни для человека с любым физическим состоянием.

«Хрустальный мальчик из Каменки нашел приемную семью». [163] О Саше Пушкареве, воспитаннике Нижнеломовского детского дома, писали, кажется, все центральные газеты. НТВ и «Культура» посвятили ему сюжеты, а «Первый канал» снял документальный фильм под названием «Хрустальный мальчик». Хрустальный - потому что душа у Саши чистая и светлая. А еще из-за синдрома Эллиса-ван-Кревельда. Эта редкая болезнь обусловила полуметровый рост, неправильное строение скелета мальчика и хрупкость костей: они ломаются от малейших нагрузок, словно стеклянные. Посмотрите видео с этим светлым человечком, то, как он умеет радоваться жизни и любить людей, и отпадут все странные рассуждения о том, нужно или не нужно рожать больных детей.

 

б) «Ему будет очень трудно жить в обществе, родителям будет постоянно страшно за него, он не сможет без их помощи». Так причем здесь ребенок? Ведь это камень в сторону общества! Что за люди живут в этом государстве, что больной ребенок вынужден бояться их и чувствовать опасность для своей жизни? Начинать надо не с убийства ребенка, а с изменения общества. В отдельной главе мы подробно поговорим о том, что отношение к инвалидам (людям с ограниченными возможностями, людям с особыми потребностями) является составной частью абортивной культуры.

В ходе своей психологической практики мне неоднократно, к сожалению, приходилось слышать плачущих матерей детей-инвалидов, которые плакали не от болезни своего ребенка (они принимают своих детей, любят их, стараются помочь им адаптироваться в нашем обществе), а страдали от отношения окружающих. Люди бывают невероятно жестоки.

*** Случай из практики: Одна мама жаловалась мне, что соседка при каждом удобном случае напоминает ей: «А мы тебе говорили, сделай аборт. Изводишь и себя и ребенка». А эта мама комментирует со слезами: «Как они не понимают, что это они нас изводят! Мы с мужем и ребенком счастливы. Он не станет, конечно, ученым, но он добрый, отзывчивый, он ни о ком плохого не скажет. И чем ее сын, который пьет, курит, не общается со своим ребенком уже пять лет, лучше моего мальчика? Если так сравнивать, так мой сын гораздо, во много раз больше добра несет в мир, чем многие здоровые люди. Мой сын никогда не станет грабить и убивать, он просто не догадается говорить человеку в лицо гадости намеренно, чтобы обидеть».***

 

в ) «Воспитывать больного ребенка очень трудно. Часто из-за этого распадаются семьи – кто-то из супругов уходит. Рождение такого ребенка – разрушение жизни родителей». Давайте начнем с того, что супруги расходятся и при рождении здоровых детей, и дело здесь не в детях, а в отношении супругов друг к другу и к семье в целом. И если отношения и так были натянутыми, если семья изначально рассматривалась как средство для чего-то (получение комфорта, заботы, наличие «добытчика денег» или «домработницы»), то больной ребенок может стать просто хорошим предлогом, чтобы уйти.

С другой стороны, если кто-то из супругов при рождении больного малыша начинает забывать про свою вторую половинку, думать только о ребенке, третируя при этом своего супруга (супругу), тогда это может привести к расколу семьи. Но чтобы избежать этого, стоит обратиться к психологу, священнику, другим семьям, имеющим опыт воспитания больного ребенка, и применить затем мудрые советы к организации собственной жизни.

Во-вторых, важно понимать, что диагноз диагнозу рознь. У ребенка могут диагностировать физические дефекты (отсутствие конечностей, пороки развития внутренних органов), но при этом сохранный интеллект. Такой ребенок может добиться большого успеха в жизни. Здесь уже все зависит от воспитания, от отношения родителей к ребенку. И говорить в таких случаях о том, что ребенок всю жизнь будет зависеть от родителей, которые не смогут больше ничем в жизни заниматься кроме ребенка – абсурдно. Есть родители, которые и при рождении здорового ребенка, «забывают» про свою жизнь и начинают жить только ребенком, «поглощая» его личность. Но здесь дело не в ребенке, а в родителях, которым оказывается проще «прикрыться» детьми и их потребностями, чтобы оправдать собственную безынициативность и нежелание расти и развиваться как личности.

Другая группа случаев, когда предполагается, что родится ребенок с серьезными умственными отклонениями. Тогда родители могут испугаться, что он никогда не сможет жить самостоятельно, обеспечивать себя, создать семью, и им страшно его оставить после своей смерти. Они бояться, что он будет беспомощным.

 

г) «Больные люди ничего не смогут добиться в жизни, они обречены быть несчастными. Они ничего не смогут дать обществу».