Глициниевая аллея, Эшби-де-ла-Зух Среда, 13 августа

 

Я опять в своей прежней спальне. Стал старше, мудрее, но, к сожалению, менее волосат. В доме царит весьма скверная атмосфера. Новый Пес выглядит постоянно изможденным. Каждый раз, когда звонит телефон, мама хватает трубку с таким видом, словно это звонок от похитителя, требующего выкупа.

Рози очень недовольна, что ей приходится делить комнату с Уильямом. Я указал ей, что за свою комнату я плачу. Да, да, моя собственная мать берет с меня 40 фунтов за кров и стол! Когда я перетаскивал в комнату свои пожитки, вдруг понял, сколь скудное имущество скопил за четырнадцать лет трудовой жизни.

Сделал имущественную опись.

 

комплект из пододеяльника и наволочки: 2.

(Один в черно-зеленых зигзагах, один в бордово-кремовых завитках)

высококачественное одеяло, набитое шерстью: 1

банные полотенца: 4

увеличивающее зеркало для бритья: 1

дорожные часы: 1

лампа-журавль + галогенная лампочка: 1

складной письменный стол пепельно-черного цвета: 1

стул с регулируемой высотой: 1

книги: 500 (приблизительно)

поддельный индийский коврик: 1

офисные стулья: 2

мини-стереоцентр «Сони»: 1

компакт-диски: 27 (почти новые)

Подставка для компакт-дисков: 1

Видеодвойка (позаимствована у Зиппо): 1

Двойной тостер (на 4 куска): 1

Пепельно-черная книжная полка: 1

Кофейный столик с полочкой для журналов: 1

Ваза для фруктов: 1

Чайник (безопасный): 1

Столовый набор из «Икеи»: 1

Доска для объявлений из «Икеи»: 1

Подушка на пол: 1(бордовая)

 

Я вспомнил роскошно обставленную квартиру в Баттерси, которую мы с Жожо делили большую часть нашей супружеской жизни. Теперь мне почти тридцать с половиной лет, а у меня даже нет дивана, который я мог бы назвать своим собственным. Устал я возлежать на полу, подложив под голову подушку. Сказал об этом матери.

– Всякий, кому больше двадцати пяти, выглядит нелепым, валяясь на полу.

Отдал подушку Рози – в знак примирения, но она швырнула ее обратно со словами:

– Бордовый – полная херня. У всяких шишек такого цвета бумажники.

Уильям отверг подушку, сказав, что она пахнет «очень фу-фу-фу».

В конечном счете я вручил подушку Новому Псу, который, кажется, с благодарностью принял мой дар, хотя подушка и не влезает в его корзину. Теперь бедное животное опасно балансирует на самом верху подушечного бугра и нервно поблескивает глазами.

Закончил разбирать свои вещи. Придется научиться жить в окружении обоев с куклой Барби, жаль только, Рози обезобразила их черным фломастером, пририсовав всем куклам усы и волосы под мышками.

 

Пятница, 15 августа

 

Позвонила Джастина. Сказала, что у Алана есть вакансия бармена в клубе «165». Не заинтересуюсь ли я? Я ответил, что не заинтересуюсь. Подавать напитки консерваторам из парламента – таково мое представление об адских муках. Я спросил, как продвигается ее истинная любовь с Зиппо. Джастина ответила, что с истинной любовью покончено. Когда они одевались, чтобы отправиться к его родителям в их семейный особняк неподалеку от Челтнема, Зиппо попросил ее надеть что-нибудь более традиционное. Но Джастина заявила, что останется верной себе. Тогда Зиппо заорал:

– Отец и без того едва жив. Если он увидит тебя в этой юбке, его хватит сердечный удар, и он умрет.

Да, Версаче за многое несет ответственность.

 

Суббота, 16 августа

 

Рейтинг королевской семьи впервые упал ниже 50 процентов. Quelle surprise! Помню фотографию принца Уильяма в его первый день в Итоне. На бедняжке был зеленый спортивный жакет! Последний раз зеленый спортивный жакет я видел на вешалке в благотворительном магазине онкологического центра.

Принцесса Диана умотала в Афины на самолете «Гольфстрим», чтобы затем отправиться в круиз по греческим островам со своей подружкой Розой Монктон. Надеюсь, эйфория по поводу нового романа не ударит ей в голову, и она не забудет о своем обещании купить искусственную ногу этому парню Мохаммеду.

Днем, захватив Уильяма, отправился с визитом к нашему члену парламента, прием велся в кабинете поликлиники. Там стояла очередь из десяти человек, в основном мужчин. Разумеется, все они явились с разными пустяковыми жалобами. Большинство из них жаловались на шумных соседей и требовали выделить им новое муниципальное жилье. Я позаботился о том, чтобы оказаться в очереди последним.

Я был потрясен измученным видом нашего парламентария, о чем так и сказал.

– Спасибо, – ответила парламентарий, зажигая сигарету. – Не спала до четырех утра на пару с Манди.

Она подавила зевок.

– Танцевали самбу? – поинтересовался я. Наслышан о слабости мистера Мандельсона к ритмам Южной Америки.

– Нет, – сказал она. – Писали превентивную статью на разоблачения Джека, которые появятся в «Новостях мира» на следующей неделе. Джек грозит мне этим с тех пор, как мы расстались первого мая.

Я осведомился, в чем причина разрыва.

– Предлагаю на выбор, – ответила она. – Его обыкновение выхлестывать полторы бутылки «Столичной» в день. Истеричные звонки среди ночи от его последней бывшей жены. Его сексизм: вечно дулся, когда я просила его пользоваться щеткой для унитаза.

Еще она сказала, что слышала от Аластера Кэмпбелла, будто Джеку Кавендишу заплатили свыше 50 000 фунтов, чтобы он разболтал о ее прошлом.

– У него два ребенка в психушке и один в клинике для наркоманов и алкоголиков, – сказала она. – Бедолаге позарез нужны деньги.

– Измена тебе не имеет оправданий, Пан, – сказал я.

Попытался взять ее за руку, но она увернулась и снова схватилась за сигареты.

Закурив, показала мне превентивную статью. Весьма смелый документ.