Начинается куртуазная литература на закате XI в. в Провансе (теперь это крайний юг Франции, тогда - пограничье Франции и Испании, не принадлежащее ни той, ни другой) с лирической поэзии трубадуров. Происходит это понятие от провансальского глагола "trobar", что означает "находить", "создавать". Почему там? Потому что уже к XI в. богатейшие, многочисленные и, главное, достаточно свободные от феодально-государственной зависимости торговые города Прованса, менее всего пострадавшие в пору кризиса рабовладения и развала Римской империи, становятся культурными и экономическими центрами. Они торгуют со странами Ближнего Востока и с Европой, в них нет сильной королевской власти, их феодалы богаты, просвещенны и независимы. Между собой они живут в относительной дружбе, равно как уважительно сотрудничают с собственными гражданами-горожанами, не слишком подчиняются папе, весьма терпимо относятся к мусульманам (вспомним, что Испания только-только начала процесс Реконкисты). Здесь на равных сосуществуют арабские, еврейские и греческие общины, вносящие свой вклад в общую культуру.
К концу XI столетия в замках и городах Прованса развертывается поэтическое движение трубадуров, которое постепенно выходит за границы Прованса и, видоизменяясь, охватывает всю Европу, в немецких землях прозываясь миннезангом, во французских - труверством, достигая даже италийского острова Сицилии.
Более 2500 песен оставили миру трубадуры Прованса. И, как считают исследователи, первостепенное влияние на их поэзию оказала арабоиспанская лирика, к тому времени уже несколько веков развивавшая и воспевавшая целомудренную мистическую любовь, начало берущую в поклонении Богоматери, но и распространяющуюся на даму сердца поющего рыцаря. Вообще говоря, это естественно, поскольку с арабской Испанией у Прованса были многочисленнейшие связи, вплоть до родственно-династических.
Что же представляет собой творчество трубадуров? Это в основном песня, виртуозно сочиняемая влюбленным рыцарем (причем сочинялись и стихи, и мелодия) и исполняемая либо им самим, либо слугой (оруженосцом) чаще всего из жонглеров. Но сколь же разнообразны были они, песни трубадуров!..
Французский поэт и литературовед Поль Валери утверждал, что нигде и никогда на таком небольшом пространстве и за такой короткий отрезок времени (примерно два столетия) не была создана поэзия, которая характеризовалась бы подобным разнообразием и богатством, обилием блистательных поэтов, наконец, таким широчайшим распространением и влиянием в мире.
Конкретно же ситуация куртуазной любви в средневековой литературе означает следующее. Трубадур, как правило неженатый, влюблен в Даму, обычно замужнюю и стоящую выше на общественной лестнице. Дама относится к поэту более или менее сурово - самое большее, на что он изредка может рассчитывать - это ее приветливый взгляд или благосклонная улыбка. Ну а уж поцелуй - вообще высочайшая награда, за которую и жизнь отдать не жаль.
Трубадур - вечный слуга Дамы, она для него - идеал красоты, добра, совершенства. Кое-кто из трубадуров осмеливается даже сравнивать ее с Мадонной. И тут мы встречаем первые ростки Нового времени. Любовь для трубадура - источник самосовершенствования. Обладать предметом своей любви он, в общем-то, и не стремится. Он ориентирован не на достижение цели, а на переживание, на служение. Естественно, что такая любовь не может не сублимироваться на творческий акт, не может не переродиться в музыку.
Подобного идеала любви до трубадуров человечество не знало. В эпоху же христианства трубадуры сделали еще одно важнейшее открытие: они переоценили плоть. Бывшая до того почти тысячелетие греховным началом, началом от беса в человеке, теперь она становится источником великой страсти, сознательно и добровольно подчиняемой непогрешимому идеалу самопожертвования и смирения.
Да и сама женщина в Провансе и в лирике трубадуров уже значительно эмансипирована по сравнению с тем положением, которое она занимает в других европейских странах.
Куртуазная любовная песнь у трубадуров зовется кансоной. Это - преобладающий жанр. Он весьма и весьма сложен. Обычно кансона состоит из 5-7 строф, замыкаемых обязательными торнадами (посылками). Последние представляют собой трех-четырехстишия, повторяющие метрическую структуру и рифмы заключительных стихов последней строфы. Торнады указывают на адресата песни, часто зашифрованного условным именем "сеньяль". Песня отсылается либо Даме, либо покровителю трубадура.
Кансона обладает сложным строением и почти всегда - изощренной рифмовкой, любимым элементом поэтики трубадуров.
Вот как писал об этом Пушкин, великий знаток европейской литературы: "Поэзия проснулась под небом полуденной Франции - рифма отозвалась в романском языке; сие новое украшение стиха, с первого взгляда столь мало значащее, имело важное влияние на словесность новейших народов. Ухо обрадовалось удвоенным ударениям звуков; побежденная трудность всегда приносит нам удовольствие - любить размеренность, соответственность свойственно уму человеческому. Трубадуры играли рифмою, изобретали для нее всевозможные изменения стихов, придумывали самые затруднительные формы..."
Трубадуры изобрели около 500 строфических форм. Они считали, что степень искусства тождественна силе чувства. Эта установка привела их к созданию так называемого "изысканного стиля", что означает прежде всего поэтическую безукоризненность, совершенную форму.
Рассмотрим один из примеров лирики трубадуров:
Бернарт де Вентадорн:
Коль не от сердца песнь идет,
Она не стоит ни гроша,
А сердце песни не споет,
Любви не зная совершенной.
Мои кансоны вдохновенны -
Любовью у меня горят
И сердце, и уста, и взгляд.
Готов ручаться наперед:
Не буду, пыл свой заглуша,
Забыв, куда мечта зовет,
Стремиться лишь к награде бренной!
Любви взыскую неизменной,
Любовь страданья укрепят,
Я им, как наслажденью, рад.
Иной такое наплетет,
Во всем любовь винить спеша!
Знать, никогда ее высот
Не достигал глупец презренный.
Коль любят не самозабвенно,
А ради ласки иль наград,
То сами лжелюбви хотят.
Сказать ли правду вам? Так вот:
Искательница барыша,
Что наслажденья продает, -
Уж та обманет непременно.
Увы, вздыхаю откровенно,
Мой суд пускай и грубоват,
Во лжи меня не обвинят.
Любовь преграды все сметет,
Коль у двоих - одна душа.
Взаимностью любовь живет,
Не может тут служить заменой
Подарок самый драгоценный!
Ведь глупо же искать услад
У той, кому они претят!
С надеждой я гляжу вперед,
Любовью нежной к той дыша,
Кто чистою красой цветет,
К той, благородной, ненадменной,
Кем взят из участи смиренной,
Чье совершенство, говорят,
И короли повсюду чтят.
Ничто сильнее не влечет
Меня, певца и голыша,
Как ожиданье, что пошлет
Она мне взгляд проникновенный.
Жду этой радости священной,
Но промедленья так томят,
Как будто дни длинней стократ.
________
Лишь у того стихи отменны,
Кто, тонким мастерством богат,
Взыскует и любви отрад.
Бернарт и мастерством богат,
Взыскует и любви отрад.
В лирических произведениях лучших поэтов средневекового Прованса раскрыт внутренний мир человека эпохи, который оказался очень далеким от господствующей идеологии с ее определяющей ролью церкви и духом сословности. В произведениях этих, и прежде всего у Бернарта де Вентадорна и поэтов его круга, радостное восприятие окружающего мира, природное стремление человека к счастью, к незамысловатым радостям бытия оттесняют на задний план и религиозную догматику, и неодолимость сословных барьеров. Вступая в мир творчества Бернарта де Вентадорна, испытываешь чувство удивления перед этим человеком, умудрившимся в условиях церковного и феодального гнета сохранить свежесть и независимость взгляда на свое призвание поэта.
Песни Бернарта де Вентадорна не только позволяют углубить наше понимание человека Средних веков, но и общего литературного процесса, в котором наиболее талантливые и самобытные трубадуры выступили, если позволено так выразиться, гарантами Возрождения.
«Городская литература. Фаблио»
Городская литература моралистична, она стремится к некоторому дидактическому обобщению, моральному наставлению, которым заканчиваются все французские фаблио. Городская литература не создавала картин чистого вымысла, в отличие от литературы рыцарской. Фаблио и фарсы показывали, как одержать верх над сильными мира сего, если не законным путем, то путем хитрости и уловок. Так, пастушку удается обмануть адвоката, прибегнув к его же отроумной уловке, в фарсе «Господин Пателен».
Городская литература наименее сословно ограничена и замкнута. В фаблио «О сером в яблоках коне» героями выступают представители рыцарского сословия, и счастье влюбленным приносит не рыцарская доблесть или победа в поединке, а счастливая случайность: конь, раньше принадлежавший Гильому, идет через лес знакомой дорогой домой и привозит к воротам бывшего хозяина красавицу-невесту, так же как в фаблио «О буренке, поповской корове» крестьянская коровка, подаренная попу, возвращается с выпаса привычной дорогой в стойло и приводит с собой крепко привязанную поповскую буренку. Это фаблио заканчивается моралью: «Все счастливый случай решает…» Только городская литература показывает, что Фортуна на стороне несправедливо обиженных. Однако некоторые из них уже способны сами постоять за себя и добиться справедливости, причем, не только на этом свете: начитанность в Писании и остроумие виллана открывают перед ним даже ворота в райские кущи («О виллане, который тяжбой приобрел себе рай»).
В фаблио «Завещание осла» главный герой – священник, который «О том лишь думал, как бы денег // Для церкви побольше собрать //Да самому богаче стать», в миракле Рютбефа «Чудо о Теофиле» главный герой – церковный управитель, обиженный несправедливым отстранением от должности и готовый продать душу дьяволу. Литургическая драма первоначально разыгрывалась на церковной паперти на классической латыни, в полулитургической драме сохраняются только отдельные латинские реплики. Мистерии – форма литургической драмы, разыгрываемой на городской площади, при участии церковнослужителей. Их сюжетами выступали сцены из Священного Писания, как правило, сотворение мира или изгнание из рая. В сочинении и постановке «школьной драмы», распространенной по всей Европе, принимали участие студенты университетов и духовных семинарий. Интеграция межсословных этических и эстетических ценностей в городской литературе ставила ее в фокус пересечения трех литературных потоков Зрелого Средневековья.
Именно синтетический характер городской литературы приводил к ассимиляции художественных приемов и ценностей, свойственных рыцарской литературе (куртуазной любви) и клерикальной литературе (аллегоризм). Так возникает городской дидактико-аллегорический эпос «Роман о Розе», написанный двумя авторами. Первая часть романа написана около 1230 года рыцарем Гильомом де Лорисом, вторая часть написана через сорок лет горожанином Жаном Клопинелем, которого обычно называют Жан де Мен. Первая часть романа представляет собой изысканную аллегорию на тему куртуазной любви: Роза – аллегория Прекрасной Дамы, в нее влюбляется во сне юноша, который переживает развитие любовного чувства по всем куртуазным канонам. Юноша попадает в чудесный сад, где встречает изображения аллегорических фигур: Ненависти, Жадности, Скупости, Зависти, Печали, Старости. Рассмотрев их, Юноша попадает в сад, где его встречают Праздность, Веселье, Красота, Щедрость, а сам сад принадлежит Наслажденью. Очевидно настенные изображения – антиподы того, что составляет в жизни счастье, а именно – истинной любви. Во творой части романа куртуазная идея и аллегоризм отходят на второй план, появляются новые персонажи – Разум, Природа, Истинное Благородство, противостоящие Лицемерию, усиливаются сатирические настороения. Жан де Мен обличает лицемерие духовенства, подчеркивает равенство всех людей перед природой. Именно законы Природы признаются автором наимудрейшими, а задача искусства состоит в подражании Природе. Вольнодумство Жана де Мена, его выступления против аскетизма, размышления о сущности религии, о превалировании законов естества и разума над аристократическими привилегиями послужили причиной того, что позднейшие исследователи назвали его «Вольтером Средневековья».
Другая специфическая черта городской литературы сотоит в ее жанровом многообразии. Именно в городской литературе репрезентированы все три литературных рода. Причем, городская литература сравнительно с рыцарской предлагает иной вариант развития романного жанра по принципу циклизации сюжетно, персонажно или тематически близких эпических эпизодов, каждый из которых обладает относительной завершенностью и самостоятельностью. Городской театр переживает на протяжении Зрелого Средневековья весьма плодотворную эволюцию: от обмена репликами между двумя полухориям, от ауто сакраментале, выступающих костюмированными иллюстрациями к Священному Писанию, до мираклей, соединяющих народную драму с литургической. В городе постепенно складывается артистическая богема: первые актерские содружества во Франции («беззаботные ребята»), первые и пока достаточно случайные поэтические объединения странствующих поэтов-вагантов, которые происходили из клириков и из студентов и писали, в отличие от остальных городских авторов, на классической латыни. Параллельно к концу Зрелого Средневековья все более жестким становится имущественное расслоение между городской беднотой и зажиточным бюргерством, пользующимся «городским правом» как своей привилегией и только себе во благо. Тогда же и намечается противопоставление народной лирературы основного населения города и бюргеровской, изображающей богобоязненного, рачительного горожанина, ведущего правильный образ жизни и поэтому-то и достигающего материального благополучия и успеха в делах. Разумеется, такое лицемерие не могло пройти мимо свободной городской сатиры: обычные горожане прекрасно знали, что богатство менее всего благочестие имеет своим источником. Тем не менее, назидательные настроения постепенно проникают во все жанры городской литературы. Р. М. Самарин, А. Д. Михайлов завершают анализ городской литературы конца Зрелого Среднековья выводом: «Городская литература на исходе Средневековья все более насыщалась дидактикой и религиозно-покаянными мотивами, одновременно проявляя тенденцию к сближению с литературой придворной. Христианская назидательность становится приметой не только поздних памятников агиографии, всевозможных «зерцал» и «домостроев», но и произведений светской тематики — от фаблио и шванков до аллегорических поэм и наставлений по куртуазии. Не избежал этого и средневековый театр».
Фаблио́, фабльо́ (от лат. fabula — басня, рассказ) — один из эпических жанров французской городской литературы XII — начала XIV в.. В Германии аналогами фаблио выступают шванки. Фаблио – это небольшая по объему стихотворная новелла (самое длинное фаблио «Трюбер», которое можно рассматривать как объединение нескольких фаблио, насчитывает 3000 строк). Именно объем и манера исполнения (фаблио рассказывались, а не пелись) во многом определяет отличия фаблио от синхронически существующих в средневековой французской литературе жанров форм: от ди — рассказов разного содержания, от песен, которые пелись, от лэ — рассказов, близких по сюжетам к рыцарским романам (например, знаменитое лэ «О Жимолости» Марии Французской). Хотя между различными жанрами, особенно в городской литературе, в Средние века существовала тенденция к интеграции, поэтому термины фаблио и лэ часто вытупают как взаимозаменяемые. Преимущественно фаблио создавались жонглерами, но были среди авторов фаблио и клирики. Современные медиевисты насчитывают 140 фаблио, при этом только около 60 из них названы «фаблио» самими авторами. Все эти фаблио были созданы в период между 1159 - 1340 гг., в основном в северных провинциях Франции — Пикардии, Артуа, Фландрии. Фаблио преимущественно анонимны, известны авторы лишь некоторых из них: Рютбеф, Филипп де Бомануар, Анри д’Андели, Гюон-король, Готье Длинный. Сюжет фаблио развивается стремительно, диалоги характеризуются живостью и лаконизмом. Завершается фаблио моралью, которая может носить как констатирующий характер («О буренке, попоской корове»), так и иронически-обобщающий («О виллане, который тяжбой приобрел себе рай»).
Во французских фаблио формировался новый тип героя, новый демократический и при этом общеловеческий тип внесословной морали, новый тип повествования, некоторые элементы которого успешно продуцировались в драму. В фаблио утверждались новые ценности, обусловленные правом героя на равенство с другими людьми, независимо от сословного и имущественного ранга, право каждого человека на любовь и счастье, пусть иногда в грубовато-комической форме, а иногда с элементами плутовства и обмана. Тем не менее, выраженное в фаблио стремление измерять все человеческие поступки одной меркой, ценить во всех людях одни и те же качества сообщало ему особый статус в литературе Средних веков, делая фаблио предшественниками новеллы Возрождения. Абсолютно закономерно и логично сюжеты некоторых фаблио были переработаны в новеллы «Декамерона» Дж. Боккаччо.
Фаблио «О Буренке, поповской корове»
Данное фаблио связано с христианским мотивом:
«Господь воздаст сторицею за всякий дар от чистого сердца.»
«Ступай с миром, Господь воздаст тебе, твое достояние умножит.»
Мораль: Какую мораль выведем из сей истории? Умному, если на
Бога надеется, пошлется вдвойне и более. А у дурака последнее отнимется. Главное — чтобы в руку шло. Вон поп: кабы знал, где упадет, — соломки бы то подтрусил бы!..
«Пляска Семи Смертных Грехов»
Данное произведение повествует о человеческих грехах и пороках.
Из символики числа нам даётся пятнадцатое февраля, два попа, а из времени действия - указывается заря:
«Пятнадцатого февраля
Еще не занялась заря»
«Но ржала адская толпа,
Когда явились два попа.»
Число 15
Данное число рассматривалось многими авторами и что отличало их мнения — так это их разнообразие. Одни видели в данном числе божественное проявление, другие, напротив, дьявольское начало. Так X. Э. Керлот достаточно категорично утверждал, что "пятнадцать явно эротично и ассоциируется с дьяволом". Действительно, одно из значений 15 Аркана — фигура Бафомета, низший аспект которого можно отождествить с дьяволом. Однако число 15 имело и другие, значительно более положительные, значения и присутствовало в библейской числовой символике. А. Ольгин дает следующую характеристику пятнадцати:
"Число духовных вознесений, пятнадцатое число седьмого месяца было уважаемо и освящено. Таинственно связано с проблемой добра и зла. Незаметно может сделать человека рабом пентаграмм. Для каббалистов оно представляло значение зла."
Число 2
Двойка - символ полярности, противоположности, разделения единства на мужское и женское начала (ян и инь), число два является также символом сексуальности. Два воплощает двойственность божественной власти: созидательность и разрушение (Шива). Два — это амбивалентность, дуализм, символизируемые андрогином (который сочетает в себе мужские и женские признаки)
Символика зари:
Заря — символ крови Христовой. Пролив свою кровь, он устранил тьму греха, и над миром занялась заря вечного спасения. Именно в связи с этим значением на иконах эпохи Возрождения Христос изображен в розовых одеяниях цвета зари. Заря — также символ пришествия Христа.
В христианстве - воскресение и приход Христа, несущего свет в мир..
В пространстве действия идёт противопоставление рая и ада:
«Я видел рай, я видел ад,
И как, танцуючи, кричат
Исчадья Сатаны…»
Из цветовой символики присутствует только желтый цвет:
«И все желтым-желты.
И лесть из губ у них бежит,
И месть за пазухой лежит,»
Символика желтого цвета:
Желтый цвет- цвет золота, которое с древности воспринималось как застывший солнечный свет. Это цвет осени, цвет зрелых колосьев и увядающих листьев, но также и цвет болезни, смерти, потустороннего мира.
В данном произведении можно выделить 2 основные категории:
1. Злые духи и их помощники;
2. Человеческие пороки.
К 1-й группе относятся: Исчадья Сатаны, главный бес, Семеро Грехов, силы зла, адовые огни, бес, адская толпа, адова цепь, ведьма, бесы.
Ко 2-й группе относятся: лютый Гнев, Зависть, Измена, ненависть, лесть, месть, клевета, Трусость, фальш, Леность, дрёмь, сонь, неряшество, вонь, Похоть, Чревоугодье, стыдь.
Можно также выделить промежуточную группу в виде негативных лиц:
«И мародёр, и поставщик,
И скупердяй, и ростовщик.»
«Сидят уроды и слепцы,
Смердят и тлеют мертвицы,»
«Монастырская прогулка»
В данном произведении чётко прослеживается христианский мотив.
Это отражается в размышлениях главного героя о том, что всё приходящее и всё уходящее и только один Господь руководит судьбами людей. Человек должен быть благодарен Богу за то, что он для него делает не в зависимости от того беден человек или богат:
«Богат?-сдержись, не ставь себя высоко,
Убог-?-возрадуйся и нищете.
Что власть твоя, что прибыль- всё до срока,
Все суета в угоду суете,»
Если обратиться к пространству действия, то оно происходит под монастырской сенью, то есть рядом с Божественной энергетикой:
«Бродя один, под монастырской сенью,
Я размышлял средь Божьей красоты:»
В течение всего произведения 7 раз встречается «Смирись и Бога возблагодари».
Я считаю, что в данном случае именно 7 раз повторяется данная строка, подчёркивая тем самым Божественную силу.
Также прослеживаются определенные христианские мотивы:
«Бог справедлив- наказывать Он будет,
И милостив-прольет тебе приязнь,
Он Судия-Его никто не судит:
Кому он дал пощаду, кому казнь.»
«Всё суета в угоду суете,
Не Тот, Кто умер, на Кресте повисши,
Непивши горечь за грехи твои,
Возвысит низших и унизит высших.
Смирись и Бога возблагодари».
Данное произведение Роберта Генрисона поучительно, поскольку автор призывает нас радоваться каждому дню, ценить моменты(как радостные, так и горестные). Также автор обращает внимание на то, что человек должен благодарить Бога не в зависимости от того, что человек нищ или богат, ведь в этой жизни всё изменчиво и всё длится до определенного срока.
Список литературы
1. Алексеев М. П. История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение.-М., 1994
2. Алексеев М. П. Литература Средневековой Англии и Шотландии.-М., 1996
3. Артамонов П. В. Литература Средних веков.-М., 1985
4. Бонаккорсо Питти. Хроника.-Л., 1972
5. Дьяконова Н. Я. Английский романтизм.-М., 1993
6. Елистратов А.А. Наследие английского романа и современность-М., 1978
7. Зарубежная литература Средних веков. Хрестоматия.-М., 1989
8. Кетт А. Введение в историю английского романа.-М., 1991
9. Михайлов А.Д. «Литературные памятники»,-М., «Наука», 1976
10. Николаева И. Ю., Карначук Н.В. «История западноевропейской средневековой культуры. Культура рыцарской среды».
11. Погребная Я. В.: История зарубежной литературы Средних веков. Учебное пособие.
12. Пуришев Б. И. Зарубежная литература Средних веков. Хрестоматия.-М.,1991
13. Смирнов А.А. Лирика трубадуров и труварев.
14. Философский словарь под ред. Розенталя М. Мю и Юдина П. Ф.-М., 1963. Издательство литературы.
РЕЦЕНЗИЯ
На работу № 3
