Мифология и семиотика культуры

Понятие культуры

Философия культуры – это философское осмысление культуры, это попытка того или иного мыслителя осознать, что такое культура, каковы ее принципы, ее основания, ее источники.

Философия и культура – очень даже тесно переплетенные, близкие вещи. Но философия – дело некоего человека, единичной личности, а культура – дело как общее, так и личное.

Философ – это человек, в котором данная культура разворачивается на самоё себя, в котором происходит то, что называется рефлексией, т.е. самосознанием культуры, ее личностным осмыслением. И те культуры, где нет особенной, самостоятельной философии и философов, те культуры еще не есть культуры в полном смысле слова: не оформлены, не созрели, не сконцентрировались, не осознали себя.

Философия культуры – единичное, личностное разворачивание культуры на саму себя, осознание ею себя.

Человек творит культуру как свою «вторую природу»; причем только сквозь призму этой «второй природы» он может воспринимать и воспринимает свою «природу первую», да и самого себя. И в то же самое время, человек создается этой самой «второй природой», культурой.

Культура – источник и цель человека; и человек – источник и цель культуры. А. Белый заметил, что «культура есть процесс роста самосознающего Я». Культура есть творение человека; человек есть творение культуры.

Культура есть понятие многозначное. Слово cultura – латинское, означает совершение культа, исполнение культа, культовое действо; кроме того, в латинском языке это слово имеет спектр иных значений, и эти значения так или иначе имеют место и современном понимании «культуры», как то:

o обработка

o возделывание, земледелие

o образование, воспитание, развитие, упражнение в чем-либо

o облагораживание

o уход, забота

o украшение чего-либо

o образ жизни (как процесс)

o почитание

o служение

o оформление etc

Культура – определение человеком окружающего пространства, приведение окружающей, тотально страшащей и враждебной, ситуации, из состояния хаоса, неопределенности, в состояние некоторой определенности; своего рода осуществление власти над природой: доопределение. Оформление, упорядочение внешней среды, среды деятельности, других. Это одна сторона. Другая сторона – оформление, определение (доопределение!) себя; и этот, второй, аспект культуры – наиболее позитивный и, действительно, может именоваться в полном смысле слова «культурой», возделыванием себя. Ибо всякое прочее возделывание как таковое, окружающего пространства, других (власть) – без этого аспекта, самоопределяющего, просто не имеет смысла.

Культуру можно определить как практически осуществляемую систему ценностей. Ценности – это, чем, вообще, держится духовная жизнь человека; то, чем держится общество. Ибо нет ценностей, размылись они, стёрлись – и общество рассыпалось, разложилось; рассыпался и разложился человек. Ценности – это своего рода стержень, или основание, на котором зиждется общество и человек этого общества. Ценности – это точки интенсивности бытия человека. Ценности – это то, ради чего человек данной культуры живёт, это самое значимое для человека, и, более того, главное, то, ради чего он может умереть. Ежели в данном обществе нет того, ради чего человек данного общества, практически каждый, способен умереть – это общество нежизнеспособно; эти люди не жизнеспособны; и завтра они уже будут чьими-то рабами.

Ценности – это то, что не продаётся не покупается, это, что выше всякой цены, то, что бесценно.

Ценности запаковываются в традиции. Традиции – эта внешняя оболочка, обертка, в которой последующим поколениям передаются кристаллы ценностей, ценностная система, впитываемая, как говорят, «с молоком матери». Это своего рода «эстафетная палочка» культуры. Проблема и беда только в том, что традиции могут вырождаться в пустую форму, во внешний обычай, обряд, но уже не содержа в себе самого главного, ради чего они, вообще, существуют – системы ценностей. Люди исполняют обряды, «по традиции» ходят в церковь, например, но ценностного напряжения, экзистенциального, как говорят философы, напряжения здесь уже нет. И значит, можно уже говорить о скором разрыве традиции, о культурном разрыве и распаде.

Мифология и семиотика культуры.

Миф – сказ, речь, рассказ о чем-либо. Но если брать этот феномен, миф, шире, то он, миф, можно сказать, и составляет сущность культуры. Немецкий философ культуры Кассирер понимал культуру

а) как символическую вселенную, а человека в ней

б) как символическое «животное». Символ – «плоть и кровь» культуры. Вспомним сюда и размышления Бердяева о принципиальной символичности всякой культуры.

Миф «плоть от плоти» символичен. Культура, по сути, представляет собой символическую систему; а ежели брать ее, культуры, властный аспект – то систему знаковую.

Ценности суть нечто значимое для человека. Т.е. так или иначе связаны с символом. Знаки, символы – определяют бытие человека в культуре. Как ценности – если ориентируют и влекут, мотивируют на ту или иную деятельность, поступок; как нормы – если, напротив, ограничивают его от того или иного поступка, влечения. Представим миф (символическую, знаковую вселенную) четверояко.

1) Обыкновенно а) миф понимают как некую иллюзию, нечто фантастическое, нереальное.

Миф, в этом смысле, необходимо отличать от сказки. Сказка – это миф, лишенный социального культурного значения, содержания. Т.е. миф есть последняя и самая, извините за тавтологию, реальная реальность, которой живет человек в той или иной культуре. Миф – это своего рода «розовые», или иных цветов и оттенков, очки, сквозь которые человек смотрит на мир и самого себя. В принципе, без этих очков никто на мир никогда не смотрел и это, наверное, и невозможно.

И другой аспект: 2) миф может играть, и играет, в культуре как а) творящую, для человека, роль, способствующую его, человека, познанию мира и себя в нем, так и б) подавляющую его роль.

Знак можно определить как образ или событие (объект, вещь), указывающий на (подразумевающий, репрезентирующий) другой образ или событие.

Символ (греч. sumbolon) можно определить как образ или событие, указывающий на (подразумевающий, репрезентирующий) некую открытую систему образов или событий.

Знак, как и символ, в себе принципиально двойственен. Современная схема знака, предложенная швейцарским лингвистом де Соссюром, представляет знак состоящим из означающего и означаемого.

В качестве сравнения можно вспомнить схему знака, предложенную античными философами стоической школы:

___________

| означающее |

| означаемое |

| случай, предмет |

 

Как видно, из современной схемы исчез так называемый «случай» (греч. τυγχανον); впрочем, точнее, данное древнегреческое слово означает некое событие, встречу, столкновение, некий предмет, точку соединения; в данном случае – место встречи означаемого и означающего, порядков означаемых (значений, смыслов) и означающих (значащих объектов). В принципе, культурный процесс и представляет собой процесс означивания; означивание – это тоже своего рода возделывание, обработка, оформление. Вспомним, хотя бы, библейский миф о том, как Адам раздавал животным их имена: т.е. всех означил, сиречь – подчинил себе, определил. Процесс означивания – процесс активный; символизация – активный человеческий культурный процесс в отношении природы; природные же объекты, тела – здесь, пассивны.

Сфера и особенность действия символа, впрочем, несколько иные. Символ, в большей мере, напротив, раскрывает, освобождает, апеллирует к человеческому духу, к творчеству, взывает к его раскрытию, приобщению к себе, разгадыванию себя. Знак и символ тесно и, зачастую, неразделимо переплетены в культуре, и практически в каждом культурном феномене, – обрядах, мифах, традициях, ритуалах etc., – можно обнаружить их, обоих, тесно переплетенных и, по-своему, воздействующих на человека: и подавляя его (знак) и призывая, освобождая (символ).

Знак, можно сказать, механистичен; символ – органичен.

Означающее – внешняя, формальная сторона знака, «план выражения», тело-носитель. Например, если рассмотреть дорожный знак, положим, всем известный «кирпич», то кусок жести, покрытый краской и будет у нас составлять то, что называется «означающим».

Означаемое – внутренняя, содержательная сторона знака, «план содержания», значение, смысл. Например, если рассматривать тот же дорожный знак «кирпич», то означаемым здесь будет наш, «водительский», ментальный образ: то, что дальше проезд закрыт, ехать дальше нельзя, и прочие дальнейшие ассоциации (о яме, об объезде и пр.).

Если же говорить о забытом стоическом «случае-событии» («объекте-референте»), то в данном случае таким «случаем» будет вот этих двух означаемого и означающего в конкретной точке, здесь и теперь, в нас, встречающегося с данным знаком (означающим).

В упрощенном виде первичная семиотическая система может быть схематически выражена так:

_________________________

| означающее |

| означаемое-«референт»|

 

В то время как миф, «вторичная семиотическая система», в самом упрощенном виде, схематически выглядит следующим образом:

­­­­­­­­­_______________________

| означающее |

| означаемое-означающее |

| означаемое-означающее…|

 

Т.е., иными словами, всякому означающему в мифе соответствует не некое прямое, денотативное, «жизненное» значение, но какое-то лишь иное означающее, являющееся означаемым для этого и т.д.

Первичные знаковые (семиотические) структуры, определяющие жизнь человеческого общества, обыкновенно полагаются как запрет на инцест. Отчего

Бриколаж можно определить как конституирование (установление, создание) структур (семиотических структур) посредством событий. Проще говоря, бриколёр связывает, положим, два подряд произошедших события в одну причинно-следственную цепочку, как закон. Если, например, им, первобытным человеком, был а) съеден вождь соседнего племени и тут же б) вскоре разразился сильный ливень, то два эти события, оказавшие сильнейшее первичное впечатление на субъекта, – а первое впечатление оно крайне сильно и въедливо! – связываются в магическое установление: если съешь вождя соседнего племени, то пойдет дождь. Это самая простая модель.

Другие принципы связывания событий в семиотические структуры, – когда одно из них неизбежно подразумевает другое и наоборот, – есть принципы метафоры и метонимии. Метафора и метонимия – два полюса языка.

Процесс метафоры можно определить как образ или событие (объект), представляющий собой другой образ или событие (объект), исходя из сходства свойств этих образов или событий (объектов).

Процесс метонимии можно определить как свойство («частичный объект») образа или события, представляющий собой сам этот образ или событие.

В принципе, существует множество других тропов (речевых оборотов), которые так или иначе могут творить сложные образы, символы, – оксиморон, олицетворение, катахреза, синекдоха etc., – но все они в той или иной мере тяготеют либо к полюсу метафоры, либо к полюсу метонимии в своем «образообразовании».

Магия и мифология также весьма завязываются на этих принципах (метафоры и метонимии). Положим, черная кошка – метафора ночи, т.е. тоже нечто черное, темное, в корне страшащее, следовательно, источник несчастья, да сказываются здесь и иные метафоры, связанные с особым «кошачьим» характером (например, некоторых стервозных женщин так и называют «кошками» и т.д.). Процесс метонимии работает, например, в магии, когда воздействуя на ту или иную вещь какого-либо человека пытаются, положим, навести «порчу» на этого человека, подразумевая связь между ним и его «частичным объектом» не как чисто умозрительную, но реальную.

Таким образом, знаки (символы-события), основываясь на сходстве свойств или каком-либо просто свойстве того или иного события, событий, связываются в причинно-следственные цепочки, причем в довольно произвольных направлениях, в зависимости от специфики оборота событий и субъективных качеств восприятия; и сами уже воспроизводят из себя дальнейшие звенья и семиотические связки.

Первичной мифологией считается мифология фетишистская. Фетишизм (франц. fetiche – идол) есть почитание (культ) неодушевленных вещей, наделение их сверхъестественными свойствами. С одной стороны, господство принципа «всё во всём»; с другой – отсутствие какой-либо индивидуальности, единичности (т.е. того, что имеет душу). Господство принципа метонимии, метонимической магии. Мир «частичных объектов», а не индивидуальностей; например, человек суть лишь частица рода. Фетишистская мифология есть мифология хтоническая (греч. cqwn - земля), т.е. мифология «подземная», «ночная», тотально страшащая. Хтонические монстры – порождения Земли (Матери-земли, – зачастую отнюдь не доброй, а ужасной).

Анимистическая (лат. Anima – душа) мифология, приходящая на смену фетишистской, есть мифология всеобщего одушевления, есть мифология активного, преобразующего отношения к действительности, а не сугубо потребительского: всякий предмет, животное, социальная практика наделяются человеком собственной душой, т.е. вечным человеческим Я, единичной целостностью, по аналогию с собой: человек обретает, осознаёт свою индивидуальность. Мир населяется «духами», «демонами», «богами» («всё полно богов» (Фалес)).

В античной культуре, например, антропоморфистская мифология сменяется мифологией героической – в которой человек выступает уже как равный «богам» активный деятель.

Фетишистскую мифологию еще, наверное, нельзя назвать мифологией в полном смысле этого слова, поскольку символ, как суть мифа, раскрывается только при анимизме: в напряжении двух миров: вечного и временного, духовного и телесного.

Всякое мифологическое творчество, объективируясь и оседая, отчасти деградирует, застывает из символического в более знаковое. Из культурного творчества – во властную структуру.

А.Ф. Лосев подобные следы в мифах называет рудиментами; приведем некоторые из них:

А) генетические – происхождение какого-либо героя мифа отнюдь не «человеческое», а вполне хтоническое: например, он есть сын какого-нибудь животного или реки, горы и т.п.

Б) ипостасные – мифический герой представляет собой якобы ипостась (воплощение) какого-либо божества.

В) оборотнические – мотив «оборотничества» в мифах: например, какой-либо герой вполне может превращаться в разного вида животных, птиц и т.п.

Г) атрибутивные – вполне антропоморфное божество имеет в своем изображении какой-нибудь вполне хтонический атрибут, предмет, олицетворявший это божество (как силу) в прошлой мифологической форме; etc.

В противоположность рудиментам, в мифах всегда уже присутствуют, по Лосеву, и так называемые «ферменты» мифа – т.е. те образы и формы, которые туманно намекают на то, каким этот миф может стать в будущем.

Мифы могут подразделяться на несколько видов, в зависимости от того, относительно чего они образуются, приведем некоторые из них:

а) этиологические – истолковывающие причину того или иного явления природы, вида животных или растений, социальной, культурной практики; мифы, объясняющие тот или иной культ, его происхождение называются культовыми;

б) космогонические – объясняющие происхождения мира, например из «мирового яйца», какой-либо первостихии, или библейский миф о творении;

в) антропогонические – объясняющие происхождение человека, например из какого-либо тотемного животного (след этого – современная теория эволюции, из обезьяны), или библейский миф о творении человека Богом из глины;

г) астральные – о звездах и планетах;

д) солярные и лунарные – о солнце и луне;

е) близнечные – о двойниках, близнецах как архетипических фигурах;

ж) тотемические – о собственных родовых тотемах;

з) календарные – о тех или иных обрядах, праздниках, приуроченных к той или иной поре года или века;

и) героические – о тех или иных героях;

к) эсхатологические – о конце света; etc.