Объединение различных точек зрения в сложном предложении. Несобственно-прямая речь

Более сложные случаи использования элементов чужого текста мы имеем в разнообразных формах так называемой «несобственно-прямой речи»³⁴, к непосредственному рассмотрению которой мы сейчас переходим.

Совмещение нескольких точек зрения возможно не только в пределах повествования, но и внутри одного предложения; это особенно характерно для устной речи, когда мы невольно становимся вдруг на точку зрения того, о ком рассказываем.

Классическим примером является здесь фраза Осипа в «Ревизоре» Гоголя: «...трактирщик сказал, что не дам вам есть, пока не заплатите за прежнее» (IV, 27)³⁵. Два высказывания, принадлежащие различным говорящим - самому Осипу (кото­рый в данном случае выступает в качестве автора текста) и трактирщику, - объединены здесь в пределах одной фразы, причем каждое высказывание сохраняет свои грамматические признаки.

Ср. аналогичный же случай:

Его величество обратил его [французского посланника. - Б. У. ] внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания («Война и мир» - Толстой, X, 307).

В обоих случаях представлена не прямая речь и не косвенная, но особое явление, называемое «несобственно-прямой речью».

В самом деле, если бы это была прямая речь, то не было бы союза «что»: «Трактирщик сказал: "Не дам вам есть, пока не заплатите..."», «...посланник... позволил себе сказать: "Мы у себя во Франции..."».

Если бы это была косвенная речь, было бы согласование в лице в главном и придаточном предложениях: «Трактирщик сказал, что не даст нам есть, пока не заплатим...», «...посланник... позволил себе сказать, что они у себя во Франции...».

Очевидно, что в приведенных случаях имеет место ни то, ни другое, а синтез обоих явлений, то есть совмещение текстов, принадлежащих разным авторам: самому говорящему и тому, про кого он говорит. Другими словами, в этих случаях наблюдается как бы скольжение авторской позиции, когда говорящий в процессе речи незаметно меняет свою позицию.

Иногда полагают, что несобственно-прямая речь в русском языке - явление новое, появившееся под влиянием французского языка³⁶. Это мнение, однако, может быть опровергнуто ссылками на примеры из летописей («рече же имъ Ольга, яко азъ уже мьстила еемь мужа своего» - из Ипатьевской летописи под 946 годом³⁷, из фольклора («Говорит Ставер сын Годинович. - Что я с тобой сваечкой не игрывал!»³⁸). Думается, что явление несобственно-прямой речи совершенно естественно в языке с развитыми формами гипотаксиса, будучи обусловленным характерной для речевой практики сменой авторской позиции.
Характерный пример несобственно-прямой речи мы находим в древнерусской «Повести о Митяе» (по изложению Никоновской летописи), где рассказывается о конфликте «нареченного митрополита» Михаила-Митяя (управляющего метрополией, но не возведенного в сан) и суздальского епископа Дионисия. Ср.:

И тако нареченный митрополит Митяй посла к Деонисию епископу Суждалскому, глаголя: «почто, пришед в град, ко мне не пришел еси поклонитися и благословитися, и сице не чествовал мя еси и пренебрег, якоже некоего от последних суща? не веси ли, кто есмь аз? власть имам и в тебе и во всей митрополии». Деонисей же епископ Суждалскый, встав, иде к нему и, пришед, рече ему: «присылал еси ко мне, глаголя, яко власть имам на тебе; но убо не имаши власти на мне никоеяже...»³⁹.

Если бы мы не знали контекста, то грамматически мы вправе были бы понять слова Дионисия «присылал еси ко мне, глаголя, яко власть имам на тебе» таким образом: «Ты присылал ко мне, говоря, что я (Дионисий) обладаю властью над тобой». На самом же деле фраза «власть имам на тебе» принадлежит не Дионисию, а Митяю, то есть слова Дионисия означают следующее: «Ты присылал ко мне, говоря, что обладаешь надо мной властью». Как видим, один и тот же текст может выражать как несобственно-прямую, так и косвенную речь, причем в зависимости от той или иной трактовки существенно меняется смысл высказывания.

Вышеприведенные случаи характеризуются прежде всего тем, что объединение различных точек зрения (соответственно - объединение текстов, принадлежащих разным лицам) происходит здесь внутри одной и той же фразы (такой фразой является при этом сложноподчиненное предложение)⁴⁰.

Эти случаи относительно просты, так как нам ясны границы, где кончается текст, принадлежащий одному автору, и начинается текст, принадлежащий другому. Так, мы можем в каждой из приведенных фраз взять какие-то слова в кавычки и рассматривать данный случай как продукт случайной речевой интерференции, то есть явления, относящегося к речи, а не к языку⁴¹. «Трактирщик сказал, что "не дам вам есть, пока не заплатите..."», «...посланник... позволил себе сказать, что "мы у себя во Франции..."».

В этом смысле только что приведенные случаи объединяются с цитированными выше примерами из Толстого, поскольку и там границы чужого слова отчетливо даны во фразе, и нам легко проделать соответствующую операцию с кавычками (собственно говоря, курсив, которым выделяет Толстой элементы чужого текста, и является функциональным эквивалентом кавычек).

Кавычки представляют собой достаточно специфическое средство выражения в том смысле, что относятся исключительно к письменной речи⁴². Но в русском языке существуют особые слова, выполняющие функцию кавычек (в предложениях рассматриваемого типа), то есть вводящие прямую речь и отмечающие вообще границу чужого текста: такую роль играют слова (частицы) «мол», «де», «дескать». Ср., например, следующую фразу у Достоевского в «Бедных людях»:

Заключил же он тем, что, дескать, простите мою дерзость и мое неприличие, Макар Алексеевич (Достоевский, I, 90)⁴³.

Легко видеть, что, если убрать слово «дескать» в приведенной фразе, перед нами будет случай несобственно-прямой речи, совершенно аналогичный обсуждавшимся выше примерам. Соответственно, мы вправе, вообще говоря, трактовать эти последние как эллиптические конструкции, возникшие в результате опущения слов подобного рода, предполагая, что в более полном стиле они должны были бы иметь приблизительно следующий вид: «Трактирщик сказал, что, мол, не дам вам есть...», «...посланник... позволил себе сказать, что, де, мы у себя во Франции...» и т.п.⁴⁴ Такого рода фразы могут быть также отнесены к разновидности несобственно-прямой речи. При этом соответствующие слова (типа частиц «де», «мол», «дескать» в русском языке) можно рассматривать как своеобразные операторы, используемые для перевода прямой речи в авторскую речь (в самом деле, непосредственно в прямой речи употребление этих слов в обычном случае невозможно). Их можно было бы назвать «словами-кавычками» или «цитатными элементами». Элементы такого рода встречаются и в других языках⁴⁵.

Вслед за В.Н.Волошиновым, но в отличие от целого ряда исследователей, которые считают возможным объединять под термином «несобственно-прямая речь» такие, например, явления, как внутренний монолог и т.п., и вообще самые разнообразные случаи использования «чужого» слова, - мы употребляем термин «несобсвенно-прямая речь» в узком смысле: для обозначения явления переходного между прямой речью и косвенной, то есть такого явления, которое можно определенными операциями превратить (с той или иной степенью точности) как в прямую речь, так и в косвенную. Эти операции могут быть сформулированы на достаточно общем уровне: для перевода из несобственно-прямой речи в прямую речь - это расстановка кавычек и опущение союзов, для перехода из несобственно-прямой речи в косвенную речь - это операция согласования в грамматических формах⁴⁶.