Дрессирующее влияние кар и наград

В предыдущей главе мы занимались изучением вопроса, насколько можно изменить уже установившиеся шаблоны поведения, действуя путем кар и наград. В предшествующем мы видели, что это возможно, и установили некоторые общие положения, показывающие, от чего зависит успех или неуспех карательно-наградного давления.

Здесь же мы займемся этим вопросом с другой стороны. Допустим, что кары и награды успешно действуют, то есть что под давлением этих санкций индивид совершает поступок, который без их давления не совершился бы; спрашивается, какие изменения произойдут в поведении индивида, если давление кар и наград будет продолжаться и впредь и так же успешно?

Возьмем для ясности конкретный случай. Предположим, что я — "привычный" курильщик. Предположим далее, что издается закон, согласно которому каждый акт курения карается годичным заключени­ем в тюрьме, а каждому отставшему от курения дается награда в тысячу рублей²... Мотивационное давление будет довольно сильное, и, вероятно, я отстану курить или, по крайней мере, допустим, что я отстану курить. Не курю сегодня, завтра, целый месяц, год и т. д. Спрашивается, что будет дальше со мной? Изобразим кратко процесс. В первые дни тенденция к курению у меня будет, несомненно, очень

¹ См. об этом: Гюйо Ж. М. История и критика английских учений о нравственности. Спб., 1898, где читатель найдет глубокую критику всех указанных принципов.

² Пример, как видно, не далекий от действительности. Все запрещения курения, пьянства и т. д., практикуемые в гимназиях и в училищах, с одной стороны, и китайский закон, запрещающий употребление опиума, — с другой, суть не что иное, как разновидности этого примера.

сильной, но затем с некоторыми неровностями она будет постепенно падать и становиться тем слабее, чем больше проходит времени. Через некоторое время (обычно месяца через три или четыре) эта тенденция совсем почти исчезает. Если, допустим, что я не курю 5 или 10 лет, и если через 10 лет самый закон будет уничтожен, буду ли я курить? Вероятно, нет, если знаю вред табака и если никаких потрясений со мной не будет.

Как раньше курение было привычкой, так теперь для меня некурение благодаря долговременной дрессировке превратилось в привычку и из "несвойственного" мне поступка превратилось в нормальный. Значит, вследствие достаточно продолжительного и успешного мотивационного давления кар и наград может быть уничтожен в поведении индивида ряд актов...

И наоборот, если мы допустим, что закон не запрещал, а приказывал курить, то тогда через 5—10 лет действие курения для некурящего стало бы привычкой и продолжало бы существовать как "естественный акт" даже и тогда, когда исчезла бы вызвавшая его причина, то есть унич­тожен был бы данный закон. Пример с курильщиком может служить прототипом всех остальных. Известно, что англичане в некоторых своих колониях, где сохранилась еще кровная месть, под страхом наказания запретили ее. Что получится из этого? Если мотивационное действие кары будет достаточно сильно, то в первое время будут воздерживаться от мести под давлением кары. В дальнейшем при достаточном числе повторений этого воздержания оно само станет привычкой и не нужно будет никакого закона и кары, чтобы это воздержание продолжало существовать. Раз оно стало привычкой —- всякое давление излишне, и закон будет уничтожен. В истории известны факты, где мы видим, как свободный вначале народ, подпав под чужое иго и вынося это иго вначале только благодаря строгим карам и наградам, потом привыкал к нему и постепенно делался "рабом по привычке" или "природным рабом". Долгая дрессировка постепенно вытравила из него свободную душу и мысль о собственном достоинстве и превратила в раба, для которого уже не нужны карательные законы, чтобы повиноваться кап­ризам деспота: он уже по природе своей стал холопом, и повиновение стало его потребностью¹.

¹ Как уже было указано выше, дрессирующее влияние кар и наград, основан­ное на многочисленном повторении одного и того же акта (делания, воздержания и терпения), связано в большинстве случаев и с законом рикошетного влияния акта на психические струны души. Акт, противоречащий моральным убеждени­ям, вначале может совершаться лишь под давлением кар и наград. Но частое совершение самого акта постепенно ослабляет само психическое переживание должного, которому он противоречит, и в конце концов может даже окончатель­но разрушить должные убеждения и заменить их иными, противоположными. Раз эта стадия достигнута — тогда давление санкции становится уже совершенно излишним; требуемый ими акт в этом случае будет исполняться уже и без них — спонтанно...

В качестве исторической иллюстрации приведу следующий пример подобного дрессирующего влияния, указываемый Тардом. Согласно архивным данным, в течение XV и XVI веков в Испании инквизицией было приговорено к смертной казни и к галерам 300 000 человек за "свободомыслие и религиозные преступле­ния". Эта ужасная цифра дает основание полагать, что в это время (исторически цветущий период для Испании) в Испании больше, чем где бы то ни было, существовало смелых, независимых и деятельных мыслителей. Но 300 000 жертв и страх жестоких кар, терроризировавший население и аргументируемый кост­рами, пытками и т. д., не прошли бесследно даже для целого народа. По мере карательной расправы импульсы "веровать и действовать иначе, чем требовала инквизиция" — должны были постепенно подавляться. И достаточно про­должительная дрессировка в этом направлении сделала свое дело. После этого периода работа свободной мысли в стране упала, официальная вера постепенно внедрилась в кровь и плоть народа и сделала страну образцовой с точки зрения католического клерикализма... "Костры достигли своей цели". Они изменили в значительной степени сами психические переживания и убеждения.

Факты военной дрессировки дают немало аналогичных случаев. Вся­кому, вероятно, известны "принципы и методы" военной дрессировки. Если только что попавший в солдаты деревенский парень стоит не прямо и ходит неуклюже, пускаются в ход с педагогическими целями насмешки ("что пузо-то выпятил"), ругань, удары, и в результате этого получается "бравый солдат", "грудь колесом", "руки по швам", "глазами ест начальство" и т. д. Кары и награды в совокупности переделывают весь облик солдата, и полученная выправка продолжает сохраняться (особенно у николаевских ветеранов) даже и тогда, когда она уже не нужна, то есть по выходе в отпуск.

Подобно этому и ряд других актов, например честность, вежливость, хорошие манеры и т. д., вначале совершающиеся лишь под влиянием кар и наград, при продолжающемся давлении их и при достаточном числе повторений становятся "привычными" и делают излишней всякую санкцию...

Во всех этих случаях мы видим, что при достаточном влиянии и продолжительности давления санкций акты, совершавшиеся в первое время лишь благодаря мотивационному действию кар и наград, в даль­нейшем начинают выполняться уже без их давления, по привычке, и на­оборот, воздержание или терпение какого-нибудь акта (например, дес­потизма), вначале возможное только благодаря санкциям, потом дела­ется "нормальной привычкой" и выполняется спонтанно...

На этом же принципе базируется и дрессировка животных. Я не буду приводить дальнейших примеров дрессирующего влияния кар и наград. И из сказанного ясно, что они играют ту же роль, какую играет веревка, которой привязывается дерево к прямому колу, заставляющая кривое дерево держаться прямо. Пройдет достаточно времени, и веревка будет излишней: дерево "привыкнет" само быть прямым¹...

Во всех этих случаях кары и награды, в соединении с повторением и рикошетным влиянием его на психику, являются той магической силой, которая трансформирует наши нравы, наше поведение, наши привычки и вообще всю нашу жизнь.

¹ Дрессирующее влияние кар и наград есть частный случай того общего закона, который Е. В. Де-Роберти называет "законом предварения", Зиммель термином "Die Treue" и который можно вполне назвать законом "социальной инерции". Этот закон покоится почти всецело на факте привычного и рикошетного влияния на психику, и им объясняются все те пережитки, которые существуют в данный момент в общественной жизни. Исполнение ряда обрядов, когда причины, вызвавшие их, исчезли и они потеряли всякий смысл существования,
существование рада институтов, точно так же утративших всякий смысл, а иногда и прямо вредных, исполнение каждым из нас ряда актов "по инерции" и т..д. все это частные примеры этого общего закона.

На этом же факте основан и знаменитый тейлоровский "метод пережитков", давший такие блистательные результаты в области истории культуры. В его труде "Первобытная культура" читатель найдет и массу примеров, подтвержда­ющих указанное положение закона "общественной инерции".

По существу, все обычаи, соблюдаемые по традиции как в области индивиду­альной, так и в социальной жизни, а также "право прецедента" — суть частные случаи указанного общего положения. Особенно много иллюстраций этого зако­на можно найти во внешних формах социальных взаимоотношений Англии, где особенно велико уважение к традиции; для примера можно указать на процедуру открытия парламента, костюм "спикера" и т. д.