В самом общем плане порождение речи есть операция перехода «смысл —> текст»,
причем это соотношение встраивается в более' широкую схему. Отправной точкой этого
процесса выступает взаимодействие (потенциального) говорящего с действительностью, а
конечной точкой — воздействие того или иного рода на партнера по коммуникации. Взаи-
модействие с действительностью создает проблему, решить которую данный индивид может
только с использованием речи как единственного или промежуточного инструмента.
Воздействие проблемной ситуации оказывается фактором мотивации, обусловливающим
применение речи как средства, пригодного для выполнения некоторой задачи. Именно вза-
имодействие ситуации и индивида, принадлежащего к определенной культуре, порождает
смысл (Касевич 1988: 238).
В традиционной синтаксической теории принято считать, что при построении
высказывания человек отбирает слова из словаря и затем комбинирует их по правилам
грамматики данного языка. Однако эта схема плохо согласуется с положением об уровневом
характере речевой деятельности. Процесс построения высказывания управляется семантиче-
ским уровнем, на котором представлена основная смысловая структура будущего
высказывания. Но такой (семантической) структуре не может соответствовать традиционная
схема, предусматривающая подбор слов с их последующим соединением. Одной структуре
(в данном случае — семантической) должна соответствовать другая структура, и для этой
цели лучше всего подходит целостная синтаксическая конструкция. Лишь она обладает
подходящим семантическим потенциалом. Следовательно, говорящий должен подбирать
прежде всего не слова, а соответствующую синтаксическую структуру (там же: 242).
Этот вывод подтверждают данные экспериментальных исследований. Б. Ю. Норман
рассказывает об эксперименте, в котором (в группах по 25-30 человек) всего участвовало 400
информантов — студентов-филологов младших курсов университета (Норман 1994: 199-
204). Каждый информант получал отдельный листок с заданием: «Перепишите каждое
предложение целиком, вставив в него в любом месте (один раз) любое слово». Далее
следовал список из 10 простых предложений типа Кукушки не вьют гнезд, Вчера отец водил
Петьку на осмотр к врачу или Редактор еще раз взглянул на посетителя поверх очков. Все
эти примеры подбирались с таким расчетом, чтобы структура простого двусоставного
глагольного предложения в русском языке была представлена с достаточным разнообразием.
Исходной для эксперимента («нулевой») гипотезой было то, что все члены
высказывания имеют примерно равные шансы на распространение. В частности, первое
предложение в одних ответах могло получить вид Многие кукушки не вьют гнезд, в других
Кукушки никогда не вьют гнезд, в третьих — Кукушки не вьют постоянных гнезд и т. п.
В ходе эксперимента выяснилось, что в своих ответах информанты стремились не
просто лексически обогатить фразу, но развить ее грамматическую структуру. Среди слов-
вставок почти не встречается отдельных (изолированных) союзов, частиц и прочих
неполнозначных слов, а также вводных, вставных и обособленных членов. Крайне редким
было также расширение структуры высказывания за счет подстановки однородного члена к
уже имеющемуся (менее, чем в 2% ответов). Из этого можно сделать вывод, что в
высказывание вставлялось не слово как таковое, а словоформа, призванная выполнять
определенную синтаксическую роль и к тому же занимающая в «дереве подчинения»
высказывания определенную позицию.
Испытуемые ощущали синтаксическое строение фразы и стремились вставить
словоформу по возможности ближе к ее (фразы) структурной вершине. Применительно к
описываемому эксперименту это означает, что по направлению от синтаксической вершины
фразы к ее синтаксической периферии сочетательные потенции словоформы постепенно сла-
беют. Таким образом, при прочих равных условиях центральная (более высокая) позиция в
синтаксической структуре оказывается предпочтительней для заполнения и распростра-
нения. Например, казалось бы, все равно как сказать: показалось недостроенное здание клуба
или показалось здание недостроенного клуба — оба варианта передают один и тот же смысл,
однако первый вариант имеет в грамматике говорящего больше шансов на реализацию,
потому что он воплощает в себе тяготение члена фразы к ее структурному центру. Эти
наблюдения лишний раз подчеркивают роль синтаксического компонента в формировании
высказывания.
