Политика «самоусиления»: цели и результаты

Как уже отмечалось, в середине века Китай перенес две «опиумные» войны в 1840-1842 гг., в 1856-1860 гг. В результате крестьянской войны (1850-1864) 9 из 18 провинций были полностью разорены, заключены новые кабальные договоры с иностранными державами. На фоне слабеющей Поднебесной империи укрепляются позиции западных стран. Против этих тенденций в правящих кругах страны возникает естественная реакция – реакция самосохранения. Она проявилась в т.н. политике «самоусиления». В чем суть этой политика?

Вторая половина XIX в. – время правления слабых монархов. После смерти Сяньфэна (1861) страной правит его малолетний сын Тунчжи (1862-1875). «Тунчжи» – это девиз его правления, означающий «Совместное правление». Он выбран не случайно, ибо регентами при малолетнем императоре Тунчжи стали его мать императрица Цыси и его дядя принц Гун. В 1875 г. императором стал племянник Цыси Гуансюй (Блестящее наследие). Большим влиянием при двух последних императорах и всесильной Цыси пользовался усмиритель тайпинского восстания Ли Хунчжан. Именно он стал инициатором проведения политики «самоусиления». Сторонники новой политики считали, что, используя иностранный опыт, можно модернизировать Китай. Теоретически это было обосновано в классическом тезисе «самоусиления»: «Китайская наука – основа, западная – нечто прикладное». Модернизация, по мнению инициаторов новой политики, должна коснуться в первую очередь военного дела и, частично, промышленности. Однако модернизация не предполагала изменения политического строя. Следует заметить, что речь идет не о продуманной и официально принятой на высшем уровне новой экономической политике. Отнюдь нет! Властьимущие во главе с Цыси не были озабочены проблемами «самоусиления», другое дело влиятельные чиновники империи, держащие в своих руках регионы страны. Региональные чиновники, не будучи в оппозиции к центру, начинают строить арсеналы, верфи, механические мастерские, перевооружают свои армии. Интересно, что они используют для модернизации как свои, так и государственные средства. По мнению Л.С. Васильева, это был китайский вариант государственного капитализма76. Политика «самоусиления» предполагала расширение контактов с Западом. Как можно проводить модернизацию без учета опыта передовых держав? Поэтому участники новой политики были вынуждены создавать учебные заведения по западному образцу, переводить на китайский язык техническую литературу, и, самое главное, инициировать торгово-экономические контакты с западными странами. Процесс колонизации ускорился. Можно выделить несколько способов (средств) закабаления страны.

Первым средством стали низкие импортные пошлины. Впервые введенные в 1843 г., они снижаются в 1858, в 1873-1893 гг. К концу XIX в. экспортные пошлины на китайские товары превышали импортные почти в два раза, что создавало широкий доступ иностранным товарам в Китай.

Второе средство закабаления – это лишение Китая таможенной независимости. В 1864 г. иностранный таможенный контроль был введен в 14 китайских портах. В 1894 г. список открытых городов пополнился еще 11 крупными центрами ремесла и торговли. Это создавало возможности западным странам и в первую очередь Англии создавать торговые фирмы в открытых зонах? В 1884 г. на территории страны действовали 451 иностранная фирма (229 из них принадлежали английскому капиталу). В 1897 г. число фирм достигло 595 (374 из них английских). Таким образом, во внешней торговле Китая главную роль играла Англия.

Третьим средством закабаления страны стали иностранные банки. К 1890 г. на территории Китая функционировало 30 английских банков и более 20 банков других стран. Иностранные банки предоставляли займы на экстренные нужды цинского правительства, на железнодорожное строительство и т.д. С середины XIX в. растет государственный долг Китая. К концу века он составил 55 млн золотых лянов.

Четвертым средством экономической экспансии стала т.н. «битва за концессии». Она развернулась в конце 90-х годов между Англией, Францией, Японией и Россией. Каждое государство стремилось получить концессию на строительство железной дороги. Построив железную дорогу в определенном районе, иностранные инвесторы начинали «осваивать» данную территорию. В 1896-1898 гг. Китай «отдал» в руки иностранных фирм право на строительство 19 железнодорожных линий общей протяженностью 10 тыс. км. В этом же направлении развивалось и речное судоходство. В расширении сферы влияние иностранного капитала важную роль сыграл Симоносекский договор (1895), по которому иностранные предприниматели получили практически неограниченные права на строительство промышленных и транспортных предприятий. Они создавались в китайских городах, которые сразу же делились на две части. В одной части проживали китайцы, в другой – иностранцы. Известна надпись в шанхайском сеттльменте: «Китайцам и собакам вход воспрещен».

Таким образом, в конце века усилилась экспансия иностранного капитала. Внешняя торговля, таможенная служба, денежный рынок, валюта, банки, железные дороги, часть фабрично-заводской промышленности – все эти сферы находились в ведении западных держав. Де-факто Китай превращается в полуколонию.

Что же происходит с сельским хозяйством и промышленностью? В сельском хозяйстве ускорился распад традиционного казенного землевладения. В 1853 г. был снят запрет на продажу знаменных земель (государственные земли – гуаньди). В 1902 г. цинское правительство законодательно закрепило превращение земель военных поселений в частные. Общинные земли (миньди) и так считались частными, поэтому казалось, что в Поднебесной победил принцип частной собственности на землю. Однако фактически все осталось по-старому.

Из-за слабости развития товарно-денежных отношений и узости рынка не было сделок по купле-продаже земли. То есть, землю на правах собственности завещали, дарили, но не продавали. Покупательная способность населения оставалась крайне низкой.

Хотя в Китае не было помещиков и зависимых крестьян в европейском значении, однако земледельцы и даже землевладельцы испытывали внеэкономическое принуждение со стороны общины. Китайская община с ее ответственностью за всех и каждого, скрупулезной бдительностью была настоящим надсмотрщиком над рядовыми общинниками. Она довлела над крестьянином и тормозила прогрессивные процессы в экономике. Это привело к тому, что в деревне основной формой землепользования оставалась аренда-издольщина. Рост налогов ухудшал материальное положение крестьянства, привел к его пауперизации. Земледельцы покидают свои дома, уходят на заработки в города. Процесс пауперизации усилился и в связи с кризисом сельской домашней промышленности. Традиционно в густонаселенном Китае крестьяне занимались переработкой хлопка и изготовлением хлопчатобумажных тканей. Теперь же дешевые английские ткани заполнили местный рынок. Сельские ткачи не могли конкурировать с английскими предпринимателями.

Какова же судьба сельских ткачей?

Большая часть сельских ремесленников разорилась и вынуждена была покидать свои дома. Незначительная часть – стала покупать пряжу у англичан и смогла создать свои собственные мануфактуры, а затем и фабрики. Эти предприятия работали на привозном сырье. Следует заметить, что нередко такие мануфактуры были нерентабельными из-за препон, которые им создавали западные «партнеры». Процесс превращение мануфактурных предприятий в фабрики оказался растянутым во времени.

Для китайской национальной промышленности характерны крайне медленные темпы индустриализации; длительное сосуществование мануфактур и фабрик; одновременная индустриализация в легкой и тяжелой промышленности. Это приводило к распылению денежных средств и так крайне ограниченных. Национальная промышленная база не была рождена усилиями буржуазии. Не было в Китае и продуманной государственной протекционистской политики, направленной на развитие частного бизнеса. Таким образом, в стране раньше появились иностранные предприятия, значительно позже – национальные китайские. К концу XIX в. (1897) в Поднебесной работало около 600 иностранных предприятий, из них 2/3 – английских.

Первые китайские фабрики и заводы были трех типов: казенные, смешанные и частные.

Казенные предприятия – это в первую очередь военные заводы, арсеналы, мастерские. Их создавали на казенные средства наместники провинций в ходе «самоусиления». Казенные предприятия считались собственностью государства, но фактически заводы и фабрики находились в руках сановников. Техническое руководство такими предприятиями осуществляли иностранные инженеры. В дальнейшем казенные предприятия появились в горнодобывающей промышленности, металлургии, ткацкой промышленности.

Специфической чертой китайского капитала было стремление к наименьшему риску. С этой целью создаются смешанные предприятия, то есть казенно-частные. В конце XIX в. в горнодобывающей промышленности функционировало 33 предприятия, 21 из них смешанного типа. Смешанной была Учанская прядильно-ткацкая фабрика, некоторые пароходные компании и т.д. Казенные и смешанные предприятия пользовались некоторой поддержкой правительства, они ведь и принадлежали государственным чиновникам. До начала XX в. смешанные предприятия сохраняли ведущее положение в национальной экономике.

В 70-е годы XX в. национальный капитал делает свои первые шаги, создаются частные паевые и акционерные общества. Участие в них пайщиков было менее рискованным. Большинство частных предприятий специализировалось на переработке сельскохозяйственного сырья. Частные предприятия преобладали в хлопкоочистительной, хлопкоткацкой, хлопкопрядильной, мукомольной, маслобойной отрасли, а также в полиграфии, судоремонтном деле и др. К 1894 г. в стране насчитывалось около 75 частных фабрик, но в начале XX в. их число сократилось. Многие китайские фабрики не выдержали конкуренции с предприятиями, принадлежащими западным инвесторам.

Китайская индустриализация изменила традиционное социальное «лицо» империи. Появились новые социальные группы, предприниматели и наемные рабочие. Процесс формирования этих групп имел некоторые особенности.

Национальный пролетариат формируется раньше национальной буржуазии, ибо он складывается первоначально на иностранных предприятиях. Китайские рабочие, работающие на английских фабриках, легко втягивались в антиколониальную борьбу. Поэтому лозунги «пролетарского интернационализма» могли восприниматься китайцами как нонсенс.

Национальная буржуазия и буржуазное самосознание на рубеже веков находились в зачаточном состоянии, так как с новыми формами промышленности были связаны, в первую очередь, крупные «помещики» и шэньши. Они опирались на правительство, брали деньги из казны. Тесные связи с властью помогли китайским предпринимателям накопить первоначальный капитал и участвовать в индустриализации. Эти люди, если и были заинтересованы в некоторых экономических реформах, то вряд ли хотели существенного изменения политического строя77. В стране не было ни одной политической партии, которая имела бы буржуазную или иную программу.

Таким образом, политика «самоусиления» не дала ожидаемых результатов.

В первую очередь создавались военные предприятия, в других отраслях экономики укреплял позиции иностранный капитал.

Прибыли от национальных предприятий поступали чиновникам провинций и в имперскую казну. Они не шли в производство, не способствовали его расширению.

Военное укрепление провинций усиливало регионализацию страны и рост коррупции.

Следует подчеркнуть, что сторонники политики «самоусиления» не были свободны от невежества и обскурантизма. Один из них писал о том, что Китаю не нужны ни телеграфы, ни железные дороги, потому что первые будут портить народ, а вторые – приведут к росту безработицы. Например, рикши останутся не у дел и умрут с голоду. Неравноправные договоры укрепили позиции Запада в Китае.