В каком знании и науках судьи искусны должны быть

Искусство и знание, надобное судии, зависит:

1) От свойственности его рассуждений о том, что добрым и худым слывет в свете.

2) Такое его знание несравненно еще больше усугублено может быть из учения премногих примеров судебных дел.

Первое руководство, показующее, в чем свойственность наших рассуждений состоит, есть нравоучительная философия, натуральная юриспруденция и, кроме сих, учение натуры человеческой, которая больше познается с чтения и примечаний писателей о разных правлениях народов, нежели из школьных метафизических споров.

Второе средство для снабдения наш разум довольными примерами судебных дел есть учение такой системы, в которой бы можно ясно видеть все примеры судов и, сверх сего, начало, возвышение и совершенство правления. Для сего лучшей нет другой системы, кроме законов римских. Почему следует, чтоб судьи до вступления на такую должность довольно управлялися[138] в нравоучительной философии, натуральной юриспруденции, в римских законах, и, кроме сих наук, они должны подробно знать и искусно толковать законы своего отечества[139].

НА СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ И НА КАКОМ ЖАЛОВАНИИ СУДЬИ МОГУТ БЫТЬ УЧРЕЖДЕНЫ

Чтоб судья беспристрастно всякому суд и правду предписывать мог, не взирая ни на кого, то должно его столько не подверженным никаким угрожениям и ни от кого не зависящим сделать, чтоб он за свое правосудие и за строгость своего суда никого не мог опасаться, чего действительнее сделать инак не можно, пока монархи не соблаговолят узаконить, чтоб судья, однажды сделан, по самую смерть судьею и при своей должности пребывал завсегда и чтоб притом ему полная власть дана была судить всякого без изъятия так, что и апелляции на него делать никому б не дозволялось, разве в случае, когда он явно против закона кого осудит. И тогда адвокату или виноватому можно дозволить на судью апелляцию учинить в правительствующий сенат, где он произвольному монарха штрафу или наказанию подвержен должен быть. А дабы судья сходственно мог по своему рангу и достоинству жить, того ради генерал-адвокату и четырем криминальным судьям жалованья дозволить можно по две тысячи по шестисот рублей в год на каждого, прочим седьми генеральным судьям — по две тысячи рублей в год на каждого. Генерал-адвокат и четыре помянутые судьи должны на своем коште ездить в провинциальные города для осуждения виноватых и для непродолжительного решения дел.

При сем не излишно б было, если б монархи соблаговолили приказать построить приличные здания для заседания и для жилья судей в губерниях, где они присутствовать будут, а в провинциальных городах — судебные места с тюрьмами и дома с квартирами для приезжих судей.

Впрочем, одеяния, знаки и преимущества судьям дозволить может монарх, какие самому заблагорассудятся....

Того ради, что главнейшее к совершенству судительной власти принадлежит, всеподданейше прошу высочайшему вашего императорского величества рассуждению предложить, то есть дабы соблаговолено было для лучшей осторожности узаконить:

1) Чтоб судьи имели только власть судить всякого без изъятия, а российский бы монарх только один имел право прощать, кого самому заблагорассудится...

2) Когда такая осторожность в столь главном суде учреждена будет, для которой и судья сам не меньше, как и позываемый в суд, законами обязан будет, тогда и самая справедливость правосудия и благосостояние отечества больше могут удостоверить законодателя о надобности, повсеместной в Российской империи, чтоб всяк без изъятия в своей вине казнен был, как, например, убийца — смертью, вор — шельмованием[140] и самым бесчестным наказанием и прочая....

III. НАКАЗАТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ

Сия, поелику последняя, власть должна больше зависима быть от высших, нежели какая другая из сих властей. И для того порядок в отечестве требует узаконить, чтоб имеющие наказательную власть ничего важного отнюдь от себя не предпринимали без осуждения публичного пред судьями.