377. Внутреннее благосостояние обществ полагаю я в добронравии его и трудолюбии.
378. Прежде, нежели стану я писать предложения о введении в целые общества добронравия, должно мне упомянуть о разных формах правления, потому что важные писатели объявляют, что не во всяком правлении добронравие вместно.
379. Писатели полагают четыре формы правления: 1. Демократическую, в которой весь народ, будучи в полном собрании, ус-тановляет новые и уничтожает неполезные законы, решает уголовные и другие важные дела. 2. Аристократическую, в которой сенат управляет всеми вышеписанными делами. 3. Монархическую, в которой один государь управляет народом на основании законов. 4. Деспотическую, в которой один же государь управляет всеми делами по одной своей воле....
383. Чтоб устоять какому обществу в целости чрез должайшие веки, то надобно, чтоб блюло его попечительное и премудрое око, да притом такое, которое бы при тех качествах могло еще жить должайшие веки; но кому сие возможно, кроме всемогущего Бога. Итак, хотя и делаются в обществах неполезные для них перемены, однако на такое допущение Божие роптать не должно; он есть художник, а мы брение, из коего он по своему произволению делает в честь и не в честь сосуды; да кто еще и то знает, что, может быть, иное общество в самом начале вкушения своего благополучия начинает само собою усиливать средства к своему падению.
384. Но несмотря на сие, ежели расположить общество так, чтоб как обычаи помогали добрым законам, так и законы — добрым обычаям, то такое общество пребудет долго благополучным, и тем долее, чем долее согласие между добрыми обычаями и законами продолжится.
(Далі Я.Козельський наводить визначення Ш.Монтеск'є принципів правління і законів республіки. (Уклад.)).
386. В республиканском правлении общая польза есть основание всех человеческих добродетелей и законодательств.
387. Господин Монтескиу говорит, что в республике законы созидательные (les loix fondamentales) суть: 1. Подавание голосов от граждан ее, с исключением иностранных, дабы от того не могли вкрасться какие-либо подлоги, и что там надобно точно определить, кому, как, чрез кого и на что подавать голоса. 2. Чтоб все чины в республике зависели от воли народа, и в рассуждении сего военачальников, судей и полицеймейстеров своих сам он выбирать должен, в чем он редко обмануться может; а для таких дел, которые не подвержены законам и требуют прозорливости в рассуждении времени, места, особы, дела и прочая, как-то: разделка с иностранными народами, выбор министров, должен он поручать выбранным от себя начальникам, как более сведущим в таком случае. 3. Установлять законы для республики сам народ должен.
391. Кажется, не худо б располагать законы так, чтоб при всяком худом приключении одного гражданина чувствовало и участие принимало в том целое общество, как, например, ежели у кого по несчастию, а не от неосторожности его сгорит дом или он ок-раден будет, то чтоб тот убыток наградило ему целое общество, или когда кто убит будет на улице, то чтоб в том отвечала целая улица граждан денежным или другим каким взысканием. Правда, что такие законы могут казаться несколько неправы, но со всем тем отвращать могут такие злодейства, и ни один член из всего общества под защищенном их страдать не будет.
392. Господин Гельвеции пишет, что в рассуждении человеческих пороков надобно жаловаться не на злость человеческую, а на слабость законодавцев, которые всегда полагали особенную пользу в противность общей пользе.
393. Для чего по нынешнее время (говорит тот же господин Гельвеции) нравоучительная философия не может поправить нравов в народах; причиною сему то, что пороки народные скрыты в самих законах; и ежели кто хочет истребить пороки в каком народе, не переменяя производящих их законов, тот ищет невозможного и напрасно силится опровергнуть праведные следствия принятых оснований; а что касается до слабых законов, то я в дополнение к сему скажу, что причиною их слабости может быть непристойный порядок нравоучения прежде бывших философов,
394. Никакого народа нельзя сделать иначе добродетельным, как чрез соединение особенной пользы каждого человека с общею пользою всех; и чтоб преподать истинные правила и прямо ведущие к добронравию, то надобно иметь страсть ко всеобщему добру и не поступать в том по самолюбию.
Часть вторая
