Xli. Как предупреждаются преступления

Лучше предупреждать преступления, чем карать за них. Это составляет цель любого хорошего законодательства. (...)

Запрещать множество безразличных действий не значит предупреждать преступления, которые этими действиями не могут быть порождены. Наоборот, такие запреты лишь способствуют совершению новых преступлений и произвольно определяют, что есть добродетель и что есть порок, понятия вечные и неизменные. Что бы с нами стало, если бы возникла необходимость запретить нам все, что может привести к преступлению? Тогда пришлось бы лишить человека возможности пользоваться чувствами. (...)

Хотите предупредить преступление? Сделайте так, чтобы законы были ясны и просты, чтобы все силы нации были сосредоточены на их защите и не использовались даже частично для того, чтобы их растоптать. Сделайте, чтобы они покровительствовали не столько сословиям, сколько самим людям. Сделайте, чтобы они внушали почтительный страх людям и люди боялись только их. Страх перед законом действует благотворно. (...) У нации, отличающейся в силу климата склонностью к лени, неопределенность законов еще больше способствует усилению ее лени и глупости. Если же подобная ситуация с законами у нации, склонной к наслаждениям, но энергичной, неопределенность законов способствует пустой трате сил на бесконечные мелкие козни и интриги А это порождает недоверие в сердце каждого, измена же и лицемерие всюду взывают к осторожности. Нация сильная и мужественная должна избавиться в конце концов от неопределенности законов. Но не прежде, чем она пройдет долгий путь шатаний от свободы к рабству и от рабства к свободе. (...)

XLVI. О ПОМИЛОВАНИИ

По мере смягчения наказаний милосердие и прощение становятся менее необходимыми. Счастлива та нация, у которой они считаются пагубными. Итак, милосердие — это добродетель, которая иногда дополняет круг обязанностей, взятых на себя престолом. Ей не должно быть места в совершенном законодательстве, где наказания умеренны, а суд праведен и скор. (...)

Неумолимы должны быть законы и их исполнители в каждом конкретном случае. Но и законодатель должен быть мягок, снисходителен и гуманен. Подобно искусному зодчему, он должен возводить свое здание на фундаменте любви каждого к самому себе таким образом, чтобы в общем интересе воплотились интересы каждого. И тогда ему не придется каждый раз специальными законами и скороспелыми поправками разграничивать общественное и частное благо и создавать на почве страха и недоверия иллюзию общественного благополучия. (...)

XLV1I. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я заканчиваю выводом о том, что суровость наказаний должна соответствовать уровню развития нации.(...)

Из вышеизложенного можно вывести весьма полезную общую теорему, мало, правда, согласную с действующим обычаем, этим признанным законодателем народов: чтобы ни одно наказание не было проявлением насилия одного или многих над отдельным гражданином, оно должно быть по своей сути гласным, незамедлительным, неотвратимым, минимальным из всех возможных при данных обстоятельствах, соразмерным преступлению и предусмотренным в законах.

Жан Поль Марат

Проект Декларации прав человека и гражданина с последующим планом справедливой, мудрой и свободной Конституции (1789) [85]

...Всякое политическое сообщество должно иметь целью утверждение прав своих членов. Чтобы суметь обеспечить эти права, необходимо их знать. Но знание это может быть приобретено лишь путем размышлений о взаимных связях между людьми, а также об их отношениях к другим людям, населяющим одновременно с ними земной шар.

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

...Права человека вытекают единственно из его потребностей. Первые всегда ощутимы, чего нельзя сказать о вторых. Чтобы установить их, их следует исследовать, а это столь затруднительно, что даже самые изощренные умы редко приходят в этой области к одним и тем же результатам. Попытаемся все же установить их.

Вместе с жизнью человек получил и непреодолимое стремление сохранять ее, защищать, делать приятной; следовательно, он вправе предпринимать все для своей защиты и присваивать себе то, что не- -обходимо для его питания, содержания, безопасности, счастья.

Как только человек в состоянии обеспечивать свои потребности, природа обременяет его заботой о самосохранении и благополучии; следовательно, он вправе свободно располагать всеми своими способностями. Будучи, таким образом, полным господином во всех своих поступках, он пользуется неограниченной свободой....

Чтобы обеспечить сохранение своей жизни, человек вправе покуситься на собственность, на свободу, даже на жизнь себе подобных. Чтобы избавить себя от угнетения, он вправе подавлять, порабощать, убивать. Чтобы обеспечить себе счастье, он вправе предпринимать все, что только пожелает, и каков бы ни был ущерб, нанесенный им другим, он считается только с собственными интересами, уступая непреодолимой склонности, вложенной в его душу его творцом.

Этим ограничиваются естественные права человека, права неоспоримые, но равные для всех людей, какие бы различия природа ни установила между ними в области их способностей.

УСТАНОВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВ

Особая любовь, которую каждый человек питает к самому себе, толкает его к тому, чтобы ради своего счастья приносить в жертву весь мир; но поскольку права человека ничем не ограничены и каждый человек располагает одинаковыми правами, то тем правом, которым он располагает для своей защиты, другой человек пользуется для нападения. Отсюда следует, что из свободного пользования своими правами по необходимости вытекают состояние войны и бесчисленные бедствия, ее сопровождающие: насилие, месть, угнетение, предательство, сражения, убийства, резня. Это — ужасные бедствия, которых люди стремились избежать, когда объединялись в сообщества. Для того же, чтобы достичь этого, необходимо было, чтобы каждый член сообщества взял на себя обязательство не наносить больше вреда другим, передоверил обществу свои права наличное возмездие, а также заботу о своей защите и охране; чтобы он отрекся от общего владения продуктами земли с тем, чтобы владеть известной частью их на правах частной собственности, и чтобы он пожертвовал некоторой частью преимуществ, связанных с естественной независимостью, ради пользования теми выгодами, что предоставляет общество.

Мы, таким образом, пришли к общественному договору!...

Каковы бы ни были обстоятельства, приведшие к общественному договору, если он заключен свободно, то единственной побудительной причиной, способной склонить членов сообщества к его заключению, является выгода: если договор справедлив, то единственной побудительной причиной является общая польза.

Итак, законная цель всякого политического сообщества — благополучие его членов. Но поскольку каждый отдельный член мог бы зайти в своих притязаниях слишком далеко, именно обществу надлежит устанавливать взаимные права всех граждан.

Права эти ведут свое происхождение от естественных прав человека. Поскольку естественные права не ограничены и позволяют каждому человеку приносить в жертву ради собственных интересов интересы всех других людей, необходимо, чтобы все члены сообщества запретили себе на началах взаимности все то, что может привести сообщество к распаду, т.е. всякий акт насилия, злонамеренности, угнетения, личной мести, притеснения. Необходимо, чтобы члены сообщества разрешали свои спорные дела на основании законов; одним словом, чтобы они отказались от своих естественных прав с тем, чтобы пользоваться правами гражданскими.

ПРАВА ГРАЖДАНИНА

Гражданские права каждого отдельно взятого человека представляют собой, в сущности, лишь его естественные права, уравновешенные правами других людей и введенные в определенные границы на случай столкновения с этими последними. Ограниченные подобным образом, они перестают быть опасными для общества и должны быть дороги всем его членам, поскольку обеспечивают их покой. Отсюда проистекает обязательство, налагаемое каждым членом на самого себя, уважать права других членов с тем, чтобы обеспечить себе возможность мирного пользования своими собственными. Таким образом, именно благодаря общественному договору естественные права приобретают священный характер.

Поскольку люди располагают одинаковыми естественными правами, они должны сохранять равные права и соединяясь в общество. Гражданские права предусматривают личную безопасность, позволяющую не бояться никакого угнетения; личную свободу, позволяющую правильно пользоваться всеми своими физическими и нравственными способностями; собственность на различные блага, позволяющую спокойно наслаждаться всем, чем обладаешь.

В обществе, где имущественное положение весьма неравно и где большинство самых крупных состояний почти всегда является плодом интриг, шарлатанства, благосклонности со стороны власти, недобросовестности, вымогательства, хищничества, те, кто утопает в роскоши, должны взять на себя заботу о покрытии потребностей тех, кто лишен самого необходимого.

В том обществе, где отдельные привилегированные, проводя свои дни в безделье, пышности и удовольствиях, пользуются достоянием бедняка, вдовы и сироты, справедливость и мудрость одинаково требуют, чтобы по крайней мере часть этих благ шла, наконец, по своему назначению, путем разумного раздела имущества между неимущими гражданами: ибо тот честный гражданин, которого общество оставляет в нужде и отчаянии, возвращается в естественное состояние и имеет право требовать с оружием в руках тех преимуществ, которых он не сумел добиться раньше, лишь для того, чтобы позднее добиться много больших. Всякая власть, которая этому противится, есть власть тираническая, а судья, который осуждает такого гражданина на смерть, — лишь подлый убийца.

Наконец, каждый гражданин вправе требовать самого тщательного отправления правосудия и иметь самое лучшее правительство.

О КОНСТИТУЦИИ

Здесь уместно набросать план справедливой, мудрой и свободной конституции, и вполне понятно, что она должна быть выведена из самой природы вещей.

Всякое общество образуется только в результате соглашения между его членами и существует только благодаря определенной организации. Организованное любым образом, оно именуется политическим корпусом, или государством, если к этому присоединяется понятие о стране, им занимаемой.

О ПОЛИТИЧЕСКОМ КОРПУСЕ

Политический корпус не может существовать, не обладая властью творить законы и заставлять их выполнять, властью блюсти свою безопасность и заботиться о своей защите; он не может существовать без определенных средств и доходов, достаточных для того, чтобы покрывать государственные расходы; но его можно считать хорошо организованным лишь постольку, поскольку он в состоянии обеспечивать права своих членов, отстаивать свою свободу и оборонять себя от покушений врага.

Политический корпус может иметь различные формы правительственной власти; но та форма, которую ему придают, должна находиться в соответствии с размером государства....

Взятые вместе, члены государства являются подлинным сувереном; взятые каждый по отдельности, члены эти являются подданными.

О СУВЕРЕНЕ

Суверен независим от всякой человеческой власти и пользуется безграничной свободой в силу той неограниченной свободы, которой природа наделила каждого человека.

Будучи образован соединением своих членов, суверен может осуществлять свою суверенность лишь путем объединения всех их воль, только путем их голосования: исходящие от него акты власти именуются законами, а проявляемая им власть называется законодательной властью. Нация является, следовательно, подлинным законодателем государства....

ПРЕДСТАВИТЕЛИ СУВЕРЕНА

У народа не может быть иных представителей, иных вождей, иных министров, иных должностных лиц, кроме тех, которых он сам себе назначает. Избранные им, они не обладают правом ни замещать недостающих в их среде, ни приискивать себе заместителей. Власть, которую народ им доверил, — только простое, данное им на определенный срок поручение, а права, которые он им предоставляет,— лишь простые прерогативы. Прерогативы эти народ никогда не может передавать без оговорки, а еще менее — отчуждать, когда они относятся к какой-либо отрасли государственной власти. Все это именно в силу того, что народ никогда не должен слепо отдаваться своим представителям; в силу того, что он никогда не может ставить себе иной цели, кроме блага государства; в силу того, что осуществление всякой власти должно быть направлено к общему благу; в силу того, что поколение, предоставляющее эти прерогативы, не может распоряжаться правами поколений будущих.