Quot;Наверно, это и есть замок Абажа", - решила она и пошла по дороге мимо тростниковых хижин. На безлюдной улице Оля иногда встречала скучающих стражников и маленьких детей с бледными губами и синевой под глазами. Дети долго и удивленно смотрели ей вслед, а стражники салютовали алебардами пажу короля.
"Бедные дети, как они бледны! - думала Оля. - Все, кто постарше, наверное, работают на рисовых полях". Она не ошибалась. За поселком Оля увидела работающих в воде стариков и подростков. И что это? Ей показалось, что несколько голосов негромко пели ту самую песню, которую она уже слышала раньше:
Нас угнетают богачи, Повсюду ложь подстерегает, Но знайте, наши палачи, Все ярче Правда расцветает!
Олино сердечко забилось быстрее, в груди стало горячо. Она не была знакома ни с одним из этих людей, работавших в гнилой воде, но теперь она знала, что среди них найдет друзей.
"Однако как я попаду к Абажу? Что я ему скажу? - продолжала размышлять Оля. - Удастся ли мне раздобыть ключ?"
Она тряхнула головой.
Quot;Нет, только не надо отчаиваться. Лучше все спокойнее обдумать. Папа всегда посмеивался над моей торопливостью и любил приговаривать: "Поспешишь - людей насмешишь". Милый папочка, если бы ты видел сейчас свою дочь! Но что же все-таки мне делать теперь? Где сейчас Яло? Удалось ли ей вырваться из лап Нушрока? И зачем только мы остались ночевать у Анидаг!" - думала Оля, подходя к замку Абажа.
Ах, Яло, Яло! Как мне трудно с тобой! - прошептала она. - Но ты все-таки добрая девочка, и ты моя единственная подруга в этой чужой стране.
Как бы я хотела тебя увидеть сейчас!
Оля завернула за угол, сделала несколько шагов и прижалась к ограде замка. Неподалеку от ворот стояла коляска, запряженная четверкой лошадей, и на козлах сидел Бар. Оля шла не по дороге, а по горной тропинке и не видела коляски, которая, словно вихрь, пролетела через горы и доставила к замку Абажа Нушрока и его дочь.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
Вот что случилось, прежде чем Бар попал к замку Абажа.
Высоко держа над головой факел. Бар вел Яло в подземелье.
Так ты, говорят, зеркальщик, а не паж? Это верно? - спросил он, оглядывая Яло с головы до ног. - И как тебя угораздило связаться с Нушроком?
Ох, дядюшка Бар, я ни в чем не виноват.
Верю... Да только для наших господ все равно, что виновен, что не виновен.
А что они со мной сделают, дядюшка Бар?
Думаю, что тебе придется несладко, парень... Постой, откуда ты знаешь мое имя?
Я видела... Нет, я видел, как дочь Нушрока ударила вас по лицу хлыстом и назвала Баром.
Да, собачья жизнь... - проворчал Бар и в замешательстве остановился.
В каменной стене виднелось несколько дверей.
Куда же тебя посадить, парень? - нерешительно проговорил он. - Я бы, пожалуй, отпустил тебя на свободу, да только тогда мне придется распрощаться с жизнью.
Яло быстро сказала:
А вы не отпускайте меня, дядя Бар, а посадите в винный погреб.
В винный погреб? - усмехнулся Бар. - Уж не хочется ли тебе отведать старого амонтильядо, которое так любят пить наши господа? Впрочем, в винном погребе ты сможешь хоть посидеть на бочонках... Что ж, идем!
Бар подошел к одной из дверей и снял с нее огромный замок. Громко заскрипели ржавые петли. Бар пропустил Яло в погреб. Это было низкое помещение со сводчатым потолком. Справа и слева стояли потемневшие от времени бочки. Проход между ними терялся в темноте. Пахло сыростью и плесенью.
Как страшно оставаться здесь одному! - прошептала Яло.
Я, пожалуй, оставлю тебе факел, мальчуган.
Спасибо, дядюшка Бар!
Захочешь спать, подремли на бочках, а то, если ляжешь на каменный пол, в тебя из этих камней вползет такая лихорадка, что твои кости будут потом скрипеть всю жизнь.
Но Яло было не до отдыха. Как только по ту сторону двери щелкнул заржавленный замок, она пошла вперед по проходу между бочками, освещая себе путь факелом.
