Глава 9. Накануне Великой Отечественной войны

Девятая глава мемуаров Георгия Константиновича дает нам уникальную возможность: сравнить то, что писалось в первоначальном варианте, с тем, что было дописано фальсификаторами. Вот цитаты из этой главы, в которых речь идет о развитии тяжелой и оборонной промышленности в последний предвоенный год и о роли Сталина в этом процессе.

Исходный вариант книги:

 

И. В. Сталин сам вел большую работу с оборонными предприятиями, хорошо знал десятки директоров заводов, парторгов, главных инженеров, часто встречался с ними, добиваясь с присущей ему настойчивостью выполнения намеченных планов[259].

 

 

* * *

 

И. В. Сталин считал артиллерию важнейшим средством войны, много уделял внимания ее совершенствованию. Наркомом вооружения во время войны был Д. Ф. Устинов, наркомом боеприпасов до войны и во время войны – Б. Л. Ванников, главными конструкторами артиллерийских систем – генералы И. И. Иванов, В. Г. Грабин. Всех этих людей И. В. Сталин знал хорошо, часто с ними встречался и целиком доверял их деловым качествам[260].

 

 

* * *

 

В конце 1940-го – начале 1941 года развертывается борьба за ускоренное серийное освоение лучших типов самолетов. ЦК ВКП(б), И. В. Сталин много времени и внимания уделяют авиационным конструкторам. Можно сказать, что авиация была даже в какой-то степени увлечением И. В. Сталина[261].

 

На страницах воспоминаний разных мемуаристов, в том числе Грабина, Ванникова, Устинова и многих других, дается оценка роли Сталина в предвоенном промышленном и военном строительстве. Вырезать цитаты Жукова, в которых он также высоко оценивает вклад главы СССР во все это, из его уже напечатанных мемуаров не представляется возможным. Но мы же помним про метод с ложкой дегтя, которая волшебным образом превращает в деготь целую бочку меда. Смотрите, как это делается. Как говорится – следите за руками. Вернее – за ложкой…

Перестроечный вариант (добавленный фальсификаторами текст выделен курсивом):

 

Военных часто ругали за то, что они слишком настойчиво просили ускорить принятие того или иного образца на вооружение. Им говорили: «Что вы порете горячку? Когда надо будет – мы вас забросаем самолетами, танками, снарядами».

– Сейчас вы нас ругаете, – отвечали военные, – за то, что мы настойчиво требуем, а если война случится, вы тогда будете говорить – почему плохо требовали.

Конечно, тогда мы, военные руководители, понимали, что в стране много первостепенных задач и все надо решать, исходя из большой политики. Но оказалось, что большая политика, руководителем которой был И. В. Сталин, в своих оценках угрозы войны исходила из ошибочных предположений [262].

 

И вот уже Сталин, который лично продвигал многие образцы вооружений, вроде бы даже их и тормозит. И прямо-таки собирался «забрасывать» самолетами и танками военных. Что подумает, прочитав эту ложь, молодой житель России? Он же знает, что Жуков был великим полководцем. А про Сталина он знает только, что тот был «эффективным менеджером». Мнение Жукова авторитетно. И вот уже от лица Жукова дописывают целые страницы текста

Перестроечный вариант:

 

В конце мая 1941 года меня и С. К. Тимошенко срочно вызвали в Политбюро. Мы считали, что, видимо, наконец оно дало разрешение на приведение приграничных военных округов в наивысшую боевую готовность. Но каково же было наше удивление, когда И. В. Сталин нам сказал:

– К нам обратился посол Германии фон Шуленбург и передал просьбу германского правительства разрешить им произвести розыск могил солдат и офицеров, погибших в Первую мировую войну в боях со старой русской армией. Для розыска могил немцы создали несколько групп, которые прибудут в пункты согласно вот этой погранкарте. Вам надлежит обеспечить такой контроль, чтобы немцы не распространяли свои розыски глубже и шире отмеченных районов. Прикажите округам установить тесный контакт с нашими пограничниками, которым уже даны указания.

Мы с внутренним недоумением восприняли эти слова И. В. Сталина. Мы были поражены, с одной стороны, наглостью и цинизмом германского правительства, бесцеремонно решившего произвести разведку местности и рубежей на важнейших оперативных направлениях, и, с другой стороны, непонятной доверчивостью И. В. Сталина.

Видимо, угадав наши мысли, А. А. Жданов заметил:

– По-моему, товарищи мрачно встретили просьбу германского правительства. Может быть, вы хотите что-то сказать?

– Немцы просто собираются посмотреть участки местности, где они будут наносить удары, – сказал я, – а их версия насчет розыска могил слишком примитивна.

Нарком добавил:

– Последнее время немцы слишком часто нарушают наше воздушное пространство и производят глубокие облеты нашей территории. Мы с Жуковым считаем, что надо сбивать немецкие самолеты.

– Германский посол заверил нас от имени Гитлера, что у них сейчас в авиации очень много молодежи, которая профессионально слабо подготовлена. Молодые летчики плохо ориентируются в воздухе. Поэтому посол просил нас не обращать особого внимания на их блуждающие самолеты, – возразил И. В. Сталин.

Мы не согласились с этим доводом и продолжали доказывать, что самолеты умышленно летают над нашими важнейшими объектами и спускаются до непозволительной высоты явно, чтобы лучше их рассмотреть.

– Ну что же, – вдруг сказал И. В. Сталин, – в таком случае надо срочно подготовить ноту по этому вопросу и потребовать от Гитлера, чтобы он прекратил самоуправство военных. Я неуверен; что Гитлер знает про эти полеты.

В июне немцы еще больше усилили разведывательную деятельность своей авиации. Различные диверсионные и разведывательные группы все чаще проникали через границу вглубь нашей территории [263].

 

А лет через двадцать эти цитаты войдут в книги нового поколения историков. Потом шагнут в учебники. Именно для этого мемуары Жукова и фальсифицировались – это выстрел в наше будущее.

Дописывая целые куски, иногда целые страницы, фальсификаторы истории не гнушаются и чуть подправлять Жукова. Не стесняются работать по мелочам. Вот яркий пример тому.

Перестроечный вариант (добавленный фальсификаторами текст выделен курсивом):

 

Серьезным просчетом И. В. Сталина и Наркомата военно-морского флота явилась недооценка роли Северного флота, которому суждено было в войне сыграть крупнейшую роль, к которой он не был полностью подготовлен. В целом же накануне войны советский Военно-Морской Флот производил внушительное впечатление и достойно встретил противника[264].

 

Также разительно отличаются и образы Сталина, которые описывают «два Жукова» в трагический день 22 июня 1941 года в главе 10 «Начало войны». Принцип тот же: добавить лишь мелкие детали, но как сильно они меняют отношение читателя к изображаемому персонажу Жуков описывает, как сразу после начала Германией боевых действий против СССР он звонит Сталину – и тот после небольшой паузы отвечает.

Перестроечный вариант (добавленный фальсификаторами текст выделен курсивом):

 

Наконец, как будто очнувшись, И. В. Сталин спросил:

– Где нарком?

 

Фразы как будто очнувшись в первоначальном варианте мемуаров нет[265].

А вот в следующем примере фальсификация просто филигранная.

Перестроечный вариант (добавленный фальсификаторами текст выделен курсивом):

 

И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку[266].

 

Одно слово добавили. Даже не слово, одну частице не. А Сталин выглядит совершенно растерянным и стушевавшимся…

Просто нет возможности привести все, что сфальсифицировали «десталинизаторы» в мемуарах Жукова. Целая книга получится. Читаешь все это – и поражаешься только одному: какой же масштабной фигурой нужно было быть Сталину, как ему потребовалось насолить всем нашим геополитическим друзьям, чтобы через пятьдесят лет после его смерти они так тщательно старались его опорочить?

Чтобы понять, почему враги России так ненавидят Сталина, мы должны снова вернуться к его биографии…

 

Глава 6