Качества, необходимые для работы. - Коммуникабельность; - Сдержанность; - Деликатность; - Хорошие манеры; - Аккуратность; - Обязательность; - Внимательность

- Коммуникабельность;
- Сдержанность;
- Деликатность;
- Хорошие манеры;
- Аккуратность;
- Обязательность;
- Внимательность.

Общественное мнение об организации

«Их услужливость и предупредительность всегда дарят мне отличное настроение перед рабочим днем!» Реджинальд Реймс, радиоведущий, 4 разряд.

 

«Если каждый день чужие руки будут делать из меня человека, не увижу ли я рано или поздно обезьяну в своем зеркале?!» Уильям Кинект, военный комиссар, 1 разряд.

 

«Их Управляющего уважаю исключительно за то, что с такими жильцами он каждый день решает практически боевые задачи, но, в общем, считаю, что энергия персонала растрачивается попусту.» Марк Чепмен, инструктор Форта, 2 разряд.

 

«Нет такого секрета, который не потомился бы в свое время в их архиве.» Берта Маргарет Кроули, Спутница, 2 разряд.

 

 

- Жилой блок «Оплот»

Чем знаменит этот блок

Солидность, спокойствие и консерватизм. Три слова прочно ассоциирующиеся у жителей Города с жилым Блоком “Оплот”. Здесь нет ярких вечеринок, громкого смеха и случайных людей, только сдержанность и некоторая чопорность.

Дамы и Господа, живущие в этом блоке предпочитают отдыхать здесь от публичности и стрессов, вызванных тяжелой ношей ответственности, которую они вынуждены нести, управляя Вендигротом. Здесь созданы все условия, чтобы жизнь жителей Блока была комфортной, размеренной и тихой, хотя бы в те часы, когда они дома.

Обитатели Оплота - первые лица Города, пример для остальных - законодатели моды и стиля. Кандидатура каждого нового жильца обсуждается Советом Блока, статус жителя Оплота накладывает определенные обязательства на жильца - безукоризненные манеры, репутация, стиль и самые дорогие и модные аксессуары. Среди жителей Блока считается нормальным стремление к идеальной внешности, даже с использованием искусственных материалов.

В Блоке существуют два клуба - Мужской (Дискуссионный) и Дамский (Истинных леди) который образует Совет Блока, где, по мнению жителей города, принимаются большинство самых важных решений в городе, еще до того, как их выносит Совет Города. Клубы ведут активную благотворительную деятельность, занимаются патронажем молодых художников и ученых.

История создания

Главной задачей архитекторов Блока было создать Блок, жители которого смогут при желании полностью отгородиться от внешнего мира. Место, где можно спокойно отдохнуть, выпить чашку кофе или сыграть в шахматы с равным себе по статусу человеком. Место, где публичные люди могут немного побыть с собой и с теми людьми, которые прекрасно понимают, что такое огромная власть и ответственность.

Блок находится в одном из самых чистых и удобных мест Вендигрота. Является жемчужиной плана Хаусмана, славится величественной архитектурой с налетом помпезности. Блок остается достаточно закрытым местом, так как Жители считают, что для общения с жителями у них есть “Приёмные часы”, а дом - это место для тех людей, которых они сами хотят видеть. Граждане Вендигрота с пониманием относятся к такому порядку вещей, благо, жители Блока очень публичные люди.

Кто предпочитает жить

Здесь предпочитают жить публичные люди, занимающие в городе самое высокое положение, такие как высокопоставленные служащие секторов, очень знаменитые люди и члены их семей.

Инфраструктура

Дом администратора. Эта служба отвечает за организацию досуга, отдыха и безопасности жителей Блока.

Клуб “Истинных Леди”. Отсюда незримая рука женского общества влияет на жизнь Города.

Клуб “Для Джентльменов”. Место где в приятной обстановке можно сыграть партию в шахматы или бридж. Здесь витают запахи дорого табака, больших денег и истинной власти.

Внутренние правила

Поселится в блоке, можно только с разрешения одного из Клубов Блока;

Любого жителя блока могут выселить из блока по совместному решению обоих Клубов;

Соответствуй;

В знак желания поселиться в Оплоте, принято дарить подарок для Блока;

Истинному жителю Блока пристало поддерживать молодых творцов Города: художников, поэтов, писателей, музыкантов и пр.

Общественное мнение

“Вы видели этих модниц из Оплота? Такое ощущение, что при получении поста главы Концессии полагается Дом в Оплоте и барышня из Дамского клуба?”. Алиса Грэм, расчётчик из ЦСА, 1 разряд

 

“Да что эти мужчины понимают? Сделать себе протезированную грудь слишком дорого. Да и кому понравится таскать на себе бронзовый протез весом в несколько килограмм?”. Джейн Фаулз, 2 разряд, спутница.

 

 

“Мы были воспитаны в то время, когда старые вещи чинили, а не выкидывали”
Неизвестный житель Заводи.

 

-Жилой блок «Заводь»

Чем знаменит этот блок

Заводь по праву носит звание самого тихого, спокойного и печального места в городе. Это то место, куда приходят, когда время и старость берет верх над человеком, когда тело подводит. Когда понимаешь, что не можешь отдышаться и просто не поспеваешь за жизнью Города. Когда чувствуешь, что лучше уйти.

Некоторые говорят, что уж кто любит часто приходить к старикам в гости, так это Смерть, ходят слухи, что обитатели Блока чувствуют приближение своего ухода, и всегда замечают когда жизненные силы начинают покидать их соседей. Для молодежи здесь мало интересного - праздные прогулки проходят в другом месте, а Наследие не слишком популярно в последнее время - вот и получается, что старики проводят время в своем тесном, но быстро редеющем кругу.

Однако, нельзя сказать, что в Заводи царит атмосфера обреченности. Старики говорят, что ощущая старость и видя смерть каждый день, понимаешь что ты не вечен, осознаешь то, что трудно понять будучи молодым и здоровым, - ценность времени и активной жизни.

Жители блока в большинстве своём - очень деятельные люди, приходящим в Заводь предложат следующим образом проводить свое время:

- можно привести в порядок незавершенные дела, чтобы, когда придет время, - уйти спокойно;

- можно переосмыслить свою жизнь, родиться здесь заново и заняться любимым делом или хобби, т.е., тем, на что всегда раньше не хватало времени. В Заводи жизнь только начинается;

- можно вступить на дорогу войны с недугами, пытаясь продлить свое здоровье и активность, бороться с любыми проявлениями дряхлости и немощности;

- а можно заниматься всем сразу.

Об активности жителей Блока говорит, например, то, что в “Отделе входящей корреспонденции Городского совета” существует единственный “Специальный отдел” по работе с Заводью. Предложения, оценка и критика решений, прошения, жалобы, жалобы на жалобы, служебные записки, докладные, петиции, проекты законов, инструкции и многое что еще поступают туда каждый день в огромном количестве.

 

Что касается здоровья, то из населения Блока можно выделить три группы:

· “Диагносты”. Эта группа использует ресурсы Заводи-Госпиталя для лечения всевозможных болезней. Они очень много знают о своих болезнях, лечатся, обсуждая друг с другом симптомы болезней, находя у себя признаки новых, а потом приступают к поиску лекарств или видов терапии. По мнению жителей, современная медицина глубоко несовершенна и не способна диагностировать самые опасные “болезни”, поэтому диагносты с упоением используют “антинаучные” или нетрадиционные способы лечения.

 

· “Профилактики”. Эта группа всеми возможными способами старается поддержать и продлить свою активность, максимально укрепить здоровья и омолодиться при помощи различных техник лечебной физкультуры и диет. Представителей этой группы часто можно узнать в тех, кто сидит на лужайках в позе со странными названиями типа “Водного цветка”, “Ящерицы мордой вниз” или за другим необычным, но очень полезным занятием. Виды диет жителей не отстают от разнообразия оздоровительных практик, например, некоторые не едят мяса, другие едят только сырые продукты, кто-то есть только красное, а кто-то вообще ничего не ест, предпочитая энергию небесного Светила.

 

· “Механики”. Эти бодрые старички, пытаются заменить неработающие или устаревшие органы своего тела на различные искусственные заменители. Флагманов этого направления можно спутать с “роботами”, необычными, но очень старыми роботами, т.к. отсутствие возможности покупать современные протезы и имплантанты, в союзе с огромным желанием и изобретательностью жителей, вносит в это мероприятие особый шарм. В Блоке особо ценятся специалисты этого так называемого “прикладного протезирования”, что на деле является умением сделать из остатков различных механизмов, или просто мусора заменители протезов и имплантантов.

 

В силу возраста, не имея возможности много работать, жители Заводи весьма ограничены в доходах, поэтому стариков сложно винить, за еще одну особенность Блока - бережливость местами переходящую в скупость. “Мы выросли в то время, когда сломанные вещи чинили, а не выбрасывали”, эта фразу, является негласным девизом Блока.

В Заводи действительно предпочитают бережно восстанавливать сломанные агрегаты, механизмы или найти их частям новое иногда очень неожиданное применение. Многие жители вынуждены пользоваться различными самодельными протезами и вспомогательными механизмами, так что практически любой вещи и детали найдется применение.

Какой-то остряк изрек, что “в Заводи нельзя шуметь лишь по одной причине. Однажды особенно громкий звук может привезти к тому, что весь Блок со всем жителями - просто рассыплется на ржавые детали”.

Разнообразие творческих хобби в блоке самое большое. Обитатели Блока проводят свободное время, играя друг с другом в различные игры: домино, шахматы, шашки, камни, городки, лото и прочее. Жители любят танцевать, каждую неделю проходят традиционные “балы”, там играет старая музыка и танцуют старые люди, души которых еще очень молоды.

История создания

По плану Хаусмана, на месте современной Заводи был госпиталь для инвалидов войны и техногенных аварий. Со временем, актуальность услуг Госпиталя снизилась, и он был значительно сокращен, а пустующие корпуса были переделаны в общежития для жителей города, требующих особого медицинского внимания. Управление кварталом “Заводь” взяли на себя Ханс и Грета Веймеры, бывшие работники Концессии Фундамент. Всего за три года, под управлением четы Веймеров квартал разросся до Жилого Блока, который сохранил за собой первоначальное название - Заводь.

Кто предпочитает жить

- Аксакалы, которые помнят жизнь в катакомбах и тяжкое время становления Города. Те, кто по достоинству ценят спокойствие и скромный комфорт Заводи.

- Персонал, который в основном состоит из жителей Блока. В Заводи ценится умение из бесплатных материалов мастерить что-то полезное. Например, печь из промышленного мусора, закупорить щели в окнах и стенах, склеить разбитую посуду или люстру.

- Просто старые люди

Инфраструктура

- Общежития с квартирами для женатых и комнатами для одиноких.

- Парк со удобными скамейками, лужайками, дорожками и спортплощадкой.

- Клуб с актовым залом.

- Процедурные кабинеты.

- Дом Управляющего Блоком.

Внутренние правила

Внутри Блока самое большое количество внутренних правил и предписаний, которые лучше всего отражают характер его жителей. Вот некоторые из них:

“Ты жив до тех пор, пока можешь делать что-то полезное. Любому можно найти полезное дело”.

“Сломанные вещи - чинят. Если сломанную вещь нельзя починить, следует найти её деталям новое применение”

"Нельзя шуметь с наступлением темноты, у Ваших соседей очень чуткий слух"

"Нельзя держать более восьми животных в одной комнате"

"Нельзя оставлять свои протезы в общественном месте, это может привести к путанице"

«При выходе из комнаты оставлять ключи у Управляющего"

"При встрече принято поинтересоваться здоровьем собеседника"

"Приходя в Заводь в гости, захвати с собой угощение или полезную в хозяйстве вещь. При выборе угощения принято учитывать диету принимающей стороны"

"На территории Заводи запрещено ходить в вызывающей одежде, критерии "вызывающей одежды" формируются и корректируются самими жителям Блока"

“Надо держать рабочее место в чистоте, тем более, если оно дома»

“Нельзя изменять одно правило более трех раз в сутки”

“Длина суток составляет 24 часа и это правило не меняется”

Общественное мнение

“Кому сейчас нужны рассказы стариков о “старых добрых временах”? Времена теперь другие, а их опыт много лет как устарел. Мы будем не такими, как они!”

Дональд Терри, житель Лягушатника, 1 разряд

 

“Помню, я хотел выбросить старый хлам из дома после уборки. Там всякое было, помню чайник, который мне достался от прежних жителей дома, но который верно служил мне первое время после Гамельна, чайник был старым, у него отлетела ручка… А потом вспомнил про стариков. В общем, если ты не знаешь, что делать со старой вещью - отнеси её в Заводь”.

Фиджеральд Марвелл, житель Биржи, 3 разряд

 

“ Меня всегда привлекало прошлое! Я не задумываясь взяла Наследие, а потом и своих родителей убедила сделать то же самое. Мы выяснили, что бабушка с дедушкой, (те, что ещё живы), живут в Заводи. Мы пошли знакомиться и очень их удивили, они ведь уже не ожидали, что их сын возьмёт Наследие. И знаете… предки оказались самыми заурядными личностями. Они умудрились не поучаствовать в битвах у Змеиного ручья, ни разу не сменить профессию и ни разу не сыграть в Джаггербол. А вот их сосед дядя Томас рассказал интереснейшие вещи о закладке Метронома! Ну почему я не его внучка?”

Ада Вейни, 2 разряд, спутница

 

“Слишком молоды, чтобы вести себя как пристало.
Слишком увлечены, чтобы слушать кого-либо кроме себя,
Слишком яркие, чтобы задумываться о рамках
Говоря о них, мне в голову приходит одно слово - "Слишком".
Судья Эдвард, выступление в Совете во время бесподрядков.

 

- Жилой блок «Лягушатник»

Чем знаменит этот Блок

Жилой Блок “Лягушатник” знаменит своими шумными вечеринками, эпатажными представлениями и экстремальными развлечениями. Это молодежный Блок, через который проходят многие выпускники Нового Гамельна. Именно поэтому город снисходительно смотрит на различные происшествия, которые стихийно возникают на территории безумных идей и жажды приключений.

Многие в Вендигроте предпочитают селиться подальше от экстравагантных и очень шумных обитателей Лягушатника, но,тем не менее, охотно посещают мероприятия Блока.

История создания

Проект этого жилого Блока Хаусман создал одним из первых. Он должен был стать огромным вместительным комплексом, способным обеспечить жильем большую часть вендигротцев. Строительство этого Блока проходило не просто, основным препятствием для реализации проекта стали особые требования к месту строительства. Жилой Блок был настолько массивен, что его нельзя было строить над теми участками, где проходили катакомбы. Единственная подходящая площадка находилась в центре основного лагеря поселенцев, и для строительства пришлось бы убрать все бараки, оставив сотни горожан без крова на долгое время.

Решено было разбить строительство на несколько этапов. Городу приходилось дожидаться возведения других Блоков, чтобы переселять часть людей туда. Из-за бессчисленного количества трудностей строительство сильно затягивалось, а людям приходилось жить в постоянном шуме и грязи. В итоге проект был приостановлен, гигантский комплекс так и не был завершен до конца. Из-за высокой популярности у молодежи, недостроенный Блок получил прозвище “Лягушатник”.

В основном среди его жильцов преобладали работники концессий, и когда начался процесс “Трех воров”, многие остались без работы. В ходе городских беспорядков, именно в Лягушатнике располагался идейный и мозговой центр бунта. Пытаясь успокоить жителей, Судьи старались вести себя не слишком вызывающе и, по возможности, не проводить Уличные процессы на территории Блока. Совет пошел на беспрецендентный копромисс, Лягушатник был поставлен на полную дотацию города сроком на два года. Предполагалось, что именно столько времени потребуется безработным, чтобы оправиться после удара, нанесенного скандальным делом.

За те два года, которые Блок был на городском финансировании, в нем была создана целая индустрия для развлечения “бездельников по неволе”, где горожане могли “выпусить пар”. Сердцем Лягушатника является развлекательный комплекс с ареной для соревновательно-театральных боев и крупнейшим баром в городе.

Хотя многи проблемы жителей Блока были решены, не все обиды были забыты. Блок остается местом, где чаще всего можно услышать спорные высказывания в адрес тех, кто принимает решения в городе. Местом, где царят маргинальные настроения, проводится множество рискованных мероприятий. Местом, которое добавляет работы Судьям и Наставникам.

Кто предпочитает жить

- Выпускники Нового Гамельна;

- Работники концессий;

- Те, кто любит веселье и не любит спать по ночам.

Инфраструктура

- Реслинг-арена;

- Клуб Сорвиголов;

- Бар “Каркас”.

Внутренние правила

- Деньги портят людей, от них надо как можно быстрее избавляться. Есть деньги - не копи их, потрать на друзей. Тогда у тебя всегда будет, где отдохнуть и развлечься.

- Деньги - ничто, репутация и друзья важнее. Репутация - то, что ценится в Лягушатнике, то - что трудно заработать и легко потерять. Друзья же остануться с тобой, когда не будет ни первого, ни второго.

- Сейчас на территории жилого Блока Уличные процессы не проводятся. Это не значит что провинившегося не могут вывести за его пределы.

- Нельзя быть как все. Ищи свой путь и свой стиль. Самовыражайся.

Общественное мнение

“Говорят, что любо желающий поселиться в Лягушатнике, должен пройти испытание смелости клуба Сорвиголов, но правда ли это, и кто организует все это - неизвестно”. Годфри Оуен, заведующий жилым Блоком Универсалия, 3 разряд.

 

“Когда они понимают, что свобода без ответственности - подрезанные крылья, они уходят лечить их в другие блоки”. Джон Смит, бармен “Каркаса”, 1 разряд

 

“Самые необычные заказы я получала от жителей Лягушатника”. Клара Корелл, модельер, 2 разряд.

 

 

Новый Гамельн

“Сограждане, я надеюсь, что еще могу обращаться к Вам именно так, мое Убежище было сформировано одним из первых по плану эвакуации. Согласно королевскому распоряжению, в наше убежище распределили специалистов Вендигротского Университета и королевского госпиталя. Мы провели ряд статистических исследований, связанных с распространением Морбиганской чумы, результаты, увы, самые неутешительные. Детская смертность превысила все допустимые рамки! Не мне говорить Вам, что произойдет, если мы сейчас же не примем меры.

Наше предложение, каким бы радикальным оно вам ни показалось, продиктовано жестокой необходимостью. Все дети, находящиеся на данный момент в Убежищах, должны быть изолированы до момента нахождения вакцины. Наше Убежище может вместить всех, по нашим подсчетам детей около тридцати тысяч, но эта цифра быстро сокращается. Мы произвели все приготовления, каждому будет оказана надлежащая помощь и квалифицированный уход. Поверьте, мы сделаем все, чтобы сохранить наше будущее поколение. Сейчас первоочередная задача каждого родителя спасти свое дитя, мы уверяем Вас, места безопаснее, чем Убежище Гамельн нет. К сожалению, никто из Вас не сможет противостоять распространению чумы, как никто из Вас не сможет предотвратить заражение.
Вы должны понимать, и мы не будем лукавить, что отдав своего ребенка в изоляцию, вы не сможете больше видеться с ним до того момента, пока мы не сможем справиться с эпидемией. Но мы гарантируем, что сделаем все возможное, чтобы оправдать ту ответственность, которая будет возложена на нас.
Жизнь ваших детей сейчас в Ваших руках”.

Открытое письмо профессора Симеона Теккера из убежища Гаммельн к жителям Убежищ. Спустя несколько дней после того как письмо было разослано первая группа отчаявшихся беженцев привела своих детей в Гамельн. Спустя пару лет жители практически всех Убежищ стремились доставить своих детей туда, как только они появлялись на свет. Гамельн стал символом надежды.

 

ПЛАЧ МАТЕРЕЙ

“Я знаю, что в другое время меня и судили бы конечно. Время было другое, законы другие. С момента закрытия ворот прошло каких-то пару месяцев и началось. Сначала по одной приходили, плакали, просили обратно ребенка выдать, вынь им да положь! Стенки царапали, ругались, конечно. Парни с ума сходили, их много потом стало, целыми толпами шли. Некоторых мужики их забирали силой, а некоторые и с мужиками.… Одни днем плачут, другие ночью. Все загадили.

Дети волноваться начали, все просились посмотреть, не их ли это мама там ревет. Тогда начали плакать и дети. Мои ребята с вахты спать уходили к утилизатору, там хоть потише было.
Только вот что я вам скажу, когда я в один прекрасный день на вахту заступил, смотрю, а сил-то у многих поубавилось. Я тогда не понял в чем дело - ну устали, думаю. Устанешь тут орать день и ночь. Наши вон не орали, а устали не меньше. Сочувствовали, конечно, что ж мы не люди?
А через пару дней вялые появляться начали. Многие побежали по своим, но их не пустили, скорее всего. А многие поняли, что уже поздно и начали на стенах писать.
Пересмешники, когда пришли, поседели, небось, когда картину эту увидали. Они как горы кукол лежали, а на стенах письма детям.
Меня, конечно, судить никто не будет, только сам я себя съел. У меня повесилось пятеро - никто их не судил…”

Из отчета капитана охраны Гамельна Криса Тернера. После трагических событий было запрещено всем приближаться к стенам Гамельна. Исключение составляли лишь Джаггеры, которые приносили детей и читали письма.

 

ПИСЬМА В ЗАТОЧЕНИЕ

“Софи, ты просила узнать как малышка Эмма, когда я буду в Гамельне. Я не смог этого сделать, ты уж прости. Туда никого не пускают, я письма зачитывал, стоя у ворот, а их записывали. Они и сами не выходят. Прости меня, прости! Писем было так много, что я провел там больше дня. Я спал у ворот, а утром пришел преподаватель очередного класса и переписывал под мою диктовку все письма, адресованные его детям. Я не охотник чужие письма читать, а тут что поделаешь? Правила есть правила. Ох, чего там в этих письмах только… столько боли, тоски… Мне кажется от таких писем только хуже им там. Софи, ты, если будешь писать Эмме, пиши светлые письма, хорошо?”

После того как Эмма вышла из Гамельна она нашла свою мать. Вместе они застали тот день, когда люди вновь увидели солнце.

 

ТАЙНОЕ СООБЩЕСТВО

- Друзья мои, отриньте все, что сопровождало Вас сюда из прежней жизни, и вступите в братство Тайных путей! Взываю к голосу вашего разума! Следуйте по стопам моим и будете спасены!

- Брик, заканчивай уже!

Тощий подросток спрыгнул с импровизированного постамента.

- Заметь, я ни слова не соврал, Томас. Все в сборе?

- Брик? - мальчик лет пяти потянул руку к своему лидеру - там очень темно?

- Патрик, тут везде темно. Не бойся, я вчера поговорил со знакомым Джаггером (тут все рты по раскрывали), так вот он мне все сказал, как идти. Главный буду я, я буду показывать дорогу и распределять провиант. С тыла вас будет защищать Морган, потому что его отец учил драться. Видишь, Патрик, бояться нечего. Бояться надо чумы, понимаешь? А там, куда мы идем, ее можно больше не бояться.

- Брик? - неуверенно протянула Марта.

Марте было уже шесть, и ее мать умерла от чумы три дня назад, она была умная девочка и задавала сложные вопросы. Брик неохотно ответил:

- Даааа, Мааартааа?

- Мой папа пойдет меня искать. Может, я напишу ему записку?

- Ой, и дура же ты, когда я вырасту, то стану учителем и буду учить таких как ты. Может, мы еще карту ему приложим, где нас искать?

Среди детей кто-то заплакал. Брик вскочил на свой постамент.

- Тесса, не прячь глаза, я знаю, что это ты. Посмотри на меня. Тебе страшно? Мне тоже страшно. И даже Моргану страшно, а он видишь какой большой? Я знаю, что вы все не хотите бросать своих родных, но если мы сейчас не уйдем, может наступить день, когда они больше уже никогда не смогут вас увидеть, потому что вас уже не будет!
Тесса, не плачь, ты очень смелая, что пришла сюда. Там, куда мы пойдем, будет еда, и воды не вонючей хватит на всех! Представляете?

 

По рядам прошел одобрительный шепот.

- Там у каждого будет своя кровать! Там будут читать книжки! - вы хоть знаете что это такое? Там они есть, и много! А в них истории, которых вообще никто на свете не знает! А когда вас научат читать, вы прочитаете их все! А теперь скажите мне? Кто хочет идти в Гамельн?

Хор голосов подхватил его “Да! Я! Мы все пойдем!”

- Фонарики все взяли? Отлично! Значит так, разбиваемся на двойки, те, кто постарше, помогают младшим. Если кто хочет в туалет, не стесняется и говорит - в экспедициях никто не стесняется таких вещей. Если кто-то заметит иглозуба, не кричать, тихонько сообщить по цепочке всем и остановиться и не двигаться...

 

Дети смогли добраться до Гамельна целыми и невредимыми. Марта уговорила учителей отправить письмо своему отцу. Брик Клаер и Клаус Морган не остались с остальными детьми в убежище. Они стали путешествовать по катакомбам, стараясь помогать детям. А спустя некоторое время они стали известны как первые Пересмешники.

КТО ОСТАЛСЯ ВО ТЬМЕ

“Что это были за дни! Как надвигающийся праздник, как чудо. Все в предвкушении, в эйфории. Даже самые маленькие вопят радостно: “Долой, чума!”.
В каждом классе провели мед обследование, выберут самых подходящих сто человек, наших сто героев! Которые первые будут привиты, которые нам откроют ворота Гамельна!
(Старик плачет, руки его начинают трястись)

Их повели в мед. центр и Литицию. Она целовала меня и говорила: ”Скоро! Скоро!” А потом день, два.… И это как будто предчувствие, как камень, который повис в воздухе, не долетев до земли. Все замерли. Всё замерло. Мы боялись задавать вопросы, боялись услышать, что происходит, что произошло.

Я увидел, как малыши ревут в столовой. Подошел. Даже сказать ничего не смог, что я им скажу? Мне стало так страшно, как не было ни разу в жизни. Я их сгреб в охапку и заплакал, а потом понял, что в столовой плачут все. Тогда преподаватели развели нас по классам и рассказали про все.
В живых из ста семидесяти осталось тридцать - тех, кому исполнилось 14, и то не всех. Что-то пошло не так, что-то не учли.… Будут дальнейшие исследования, будут предельно осторожны.
(Старик всхлипывает и чуть слышно шепчет “Литиция, скоро! Скоро!”)

 

Воспоминания Ридли Лонга, выпускника Старого Гамельна. Оказалось, что детский организм не может пережить прививку. Когда взрослые поднялись на поверхность и начали восстанавливать свой общий дом. Дети продолжали оставаться во мраке подземелья.

 

МЫ ИЗ БУДУЩЕГО

“Я стояла и смотрела на ворота с самого утра. Выпуск намечался на двенадцать, но я глаз не могла сомкнуть и пошла прогуляться, но меня все время выводило к спуску. Когда я поняла что бороться бесполезно, я просто встала там. Бумажка с речью была вся измята, и я даже отъела уголок от волнения. Слова никак не запоминались, к стыду своему буду читать по бумажке что ли? Решила повторить, прочитала, поняла, что все не то, стала переписывать. Начали собираться люди, цветы принесли, разбили шатры, накрыли столы.

Скоро будет музыка. Я волнуюсь даже не от того, что никак речь не запомню, я просто не знаю чего ждать. Я не представляю, что будет. Что произойдет, когда ворота спуска откроются. Ко мне тогда подошел Советник Бринкс, какие-то слова сказал ободряющие. Я вроде приободрилась. Он сам волнуется - это видно. Пошел отдавать распоряжения. Военные тактично просят толпу не толпиться, проходить к шатрам. Репортеры как мухи, но их от меня отгоняют. Столько деталей ненужных отпечаталось, а текст никак не хочет!

В один момент все затихло, никто даже на часы не глядел. Дверь открывалась очень шумно, со стуком и скрипом. Я еще тогда подумала: “не заела бы, вот будет сюрприз”
Вышли скауты, пара Джаггеров, наставник Леджер. А за ними дети. Повисла гробовая тишина. И тут один мальчик закричал “Я тут! Смотрите! Я снаружи!”

И тут вся земля как будто заходила ходуном, все пришло в движение. Поднялся ужасный шум: все что-то кричали, говорили, обнимались и целовали друг друга. А я стояла как вкопанная и смотрела на них, такие маленькие, такие… дети! Одни прыгали и кричали, другие сели на землю и расплакались, к ним тут же бросились взрослые. Бережно, как только может толпа, их подхватила людская волна и понесла к шатрам. Дети светились изнутри, смеялись, их глаза были полны слез счастья, благодарности.
Они смотрели на приготовленную им еду с таким восхищением, что боялись к ней притронуться.

И тут я поняла, что мне пора говорить речь. Меня уже бодро подпихивал под руку секретарь Совета, на ходу роняя слезы и бумаги. Я спотыкаюсь и лечу на середину сцены, но вроде бы этого в общей эйфории никто не замечает. Но как только я оказываюсь у микрофона, все замолкают и смотрят на меня.
И я начинаю речь, как я сейчас осознаю, самую важную и главную в своей жизни…”

 

Из воспоминаний Наставницы Вирджинии Чепмен. Во времена войны с Леброном учителя Гамельна не выпускали детей на поверхность. За два года войны выросло немало детей, готовых к выпуску. Когда Леброн был повержен, город организовал торжественную встречу будущего поколения. Традиция встречи детей стала ежегодным городским праздником, который отмечали, пока Гамельн не был перенесен на поверхность.