Большая художественная правда слагается из последовательной цепочки малых правд. Достоверное сценическое действие — результат последовательности простейших, элементарных действий.
Основная цель этого раздела — воспитание чувства правды на упражнениях с простейшими действиями. Означает ли это, что только здесь начались простейшие действия и забота об их правде? Нет, конечно. В любом упражнении предыдущих разделов мы действовали и критерием была правда. Только тогда мы обращали основное внимание на отдельные грани, составные части действия.
Мы анализируем природу действия, пытаемся правдиво воспроизвести его. Упражняясь, не забудем, что наша задача — не только понять, но и почувствовать. Что каждые элементарные задания должны быть творческими, художественными по выполнению. Не просто — любое действие, «как в жизни», а творчески найденное, отработанное по законам жизни. Не копирование обыденного, а убедительность и выразительность как будто обычного!
По свидетельству Г. В. Кристи, Станиславский часто говорил: «Когда занимаетесь техникой — в тренинге, в репетициях, — добивайтесь точности. А когда вы играете на сцене, забудьте о точности и о технике. Искусство — это нарушение точности, нарушение догм!»
Сегодня у нас тренинг. Следим за точностью выполнения каждого действия!
ПЕРЕСТАВИТЬ СТУЛ
Ищем правду простых, элементарных жизненных действий в сценических условиях:
— Переставьте этот стул туда. Выполните действие в чистом виде.
Только и всего — переставить стул! Пусть все присмотрятся внимательно, как действует ученик.
Станиславский говорит, что выполнить действие «в чистом виде» мешают многие посторонние задачи, которые примешиваются помимо воли. Это желание:
· угодить учителю, · показаться, отличиться, · выгодно показать себя, · двигаться со стулом — подчеркнуто красиво, ловко, точно. Или:
· смущение от незначительности задания, · излишне строгий контроль за собой, скованность, · насильственность, деланность.
Словом, появляются привходящие чувства — то ли тщеславное удовольствие от красиво выполняемой задачи, то ли (чаще всего) скрываемое раздражение от неудачных попыток освободиться, сбросить скованность. То и другое — физический зажим.
Примечательно, что любое действие в зажиме характеризует отсутствие «живого фона» действия — мышцы тела выполняют только основные, крупные движения, как бы грубую схему движения. Это объясняется излишней концентрацией зрительного и мышечного внимания на действии. Поэтому при зажиме работают только общие группы мышц, участвующие в данном движении. Создается впечатление бедности движения.
А живое, ничем не скованное действие, выполняется привычными, свободными, не подчеркнутыми, наполовину автоматизированными движениями, в которых участвует все тело. Движения получают «живой фон». Все это исчерпывающе описано в книге И. Э. Коха «Основы сценического движения».
Парадоксально, но, как правило, чем более подчеркнуто движение, тем менее выразительным оно кажется, именно потому, что оно выполняется немногими группами мышц. И, наоборот, чем большее количество мышц принимает участие в движении, тем оно дальше от схемы, тем оно богаче, выразительнее.
Жизнь вокруг нас полна примеров и тех и других движений, актеру надо наблюдать за ними (вот и сейчас, на уроке), различать их, думать о причинах возникновения тех и других в каждом случае. Не всегда в обучении удается достаточное внимание уделить анализу простейших действий. Более сложные — анализируются в работе над этюдом. Считается, что мелкие, составные действия получаются «сами собой», если верно намечено все действие в событии. Конечно, получаются в результате. Тем скорее, чем больше натренировано физическое чувство правды. А оно возникает или после долгой практики, репетиций (в верных условиях), или — после специальных упражнений, систематического тренинга. Инстинктивное же чувство правды, присущее всякому способному актеру, проявляет себя только в условиях правильного, органического творческого самочувствия, к которому актер приводит себя сознательной техникой (а не ожиданием «наития»).
Вспомним у Станиславского: «Одна сторона техники — заставить работать подсознание. Вторая — умение не мешать подсознанию, когда оно заработает».
Порядок очевиден — сначала «заставить работать», потом «не мешать». Только ленивые актеры пытаются начинать сразу со второго. Поэтому понятна забота Станиславского о тренировке простейших действий. Ниже будут приведены многие его задания, тщательное выполнение которых не сулит актеру быстрых радостей и — увы! — не всегда переполняет занятия праздничной атмосферой, однако оно необходимо актеру так же, как певцу — кропотливый труд по постановке голоса.
Можно было бы так и назвать этот цикл — упражнения по постановке чувства правды.
Итак:
— Еще раз переставьте стул.
— Нет. Не так. Вы переставили стул, не допустили постороннего, привходящего чувства, но сделали физическое действие, чтоб отвязаться от моих приставаний. Это действие ради действия. Это не подлинное действие. Поставьте стул на другое место для того, чтобы он там хорошо встал, или для того, чтобы освободить место.
Так разграничивал Станиславский бесплодное «действие ради действия» и продуктивное «действие ради какой-то цели».
Очень важно проследить, чтобы самые элементарные задания выполнялись правдиво и чтобы соблюдались логика и последовательность всех составных частей действия.
СИДЕТЬ
— Сидите!
Убедимся еще раз в бесплодности «действия ради самого действия». В театральной практике встречаются такие бессмысленные примеры. Сказано актеру — «а в этом месте роли вы сидите», и он сидит.
Можно ли это назвать простейшим сценическим действием?
Нет, потому что нарушен закон жизненного действия. Не бывает в жизни таких положений — сидеть ради того, чтобы сидеть. Даже если человек сидит потому, что ему делать нечего. Всякое действие в жизни — звено в непрерывной жизненной цепи, имеющее причину и цель. У всякого настоящего было прошлое и будет будущее. Человек сидит «просто так» и вяло подумывает, чем бы себя занять. Или нежится на солнышке, вспоминая вчерашний футбольный матч. Или ждет телефонного звонка, разглядывая полоски на обоях.
— Сидите, чтобы отдохнуть.
Появилась цель. Значит, наметилось простейшее действие. Вы готовы выполнить его.
— Садитесь, вам надо отдохнуть. Не устали? Ну, отдохните впрок, еще устанете. Устройтесь свободнее, вытяните ноги. А вот теперь решите, почему вам именно сейчас необходимо отдохнуть... Как вы оправдали это действие?
Обойдемся в этих упражнениях без долгих «застольных периодов». Не надо вначале решать все бесчисленные вопросы — Чем я занимался? Куда пойду? Что там буду делать? — а потом, все решив, приступать к выполнению. Достаточно знать общую цель и характер действия («отдохну немного после урока танцев»), чтобы, начав упражнение, конкретизировать в действии необходимые обстоятельства («гопак у меня не получается; чуть не упал на прыжке, ногу подвернул; отдохну и попробую этот проклятый прыжок... и т. д.»).
Поможем формированию навыка действенного анализа, привычке анализировать действие не умозрительно, а всем существом, действуя логично и последовательно.
Теперь выпишем из упражнений Станиславского другие варианты цели:
— Сидите, чтоб спрятаться, притаиться, чтоб не нашли, чтоб слушать, что делается в соседней комнате, чтоб смотреть, что делается напротив в окнах, или чтоб смотреть, как бегут облака, чтоб ожидать своей очереди к доктору в приемной, чтоб караулить больного или спящего ребенка, чтоб курить хорошую сигару или папиросу, чтоб читать книгу, газету или чистить ногти, чтоб наблюдать то, что делается кругом...
— Располагаться, усаживаться для убеждения, для серьезного делового разговора, для ухаживания.
Задание — сидеть. Выполняя одно за другим эти действия, вы не поднимаетесь со стула. Вы не переходите к следующему действию, не поверив в предыдущее. Каждое из них должно быть оправданным до конца и в полной мере. Вы должны физически ощутить правду действия.
ЦЕЛЬ ДЕЙСТВИЯ
Выполняя следующие задания Станиславского, найдите несколько целей каждого действия:
— Смотрите в окно.
— Пойдите посмотрите, что за дверью, вернитесь назад и сядьте.
— Пойдите в дверь, сядьте, посидите и уйдите в дверь.
— Пойдите к столу, возьмите книгу, принесите и сядьте.
В каждом задании надо дойти до ощущения «я есмь».
— Давно мечтали об этой книге? Что за книга?..
Наконец-то она у вас!
ЖДАТЬ
Краткое содержание одного из упражнений:
«Я жду. Что значит ждать — жену, друга, ребенка? Они опаздывают домой: не случилось ли чего-нибудь? В городе, в деревне (должны пройти через глухой лес), с поезда, с автомобильных гонок, с дуэли, с моря в бурю».
Это не этюд. Здесь не нужно в ажитации расхаживать по комнате, кидаться к дверям, потому что послышался звонок, подбегать к окну и впиваться глазами в ночную тьму и т. д.
Это — упражнение. Человек сидит или стоит. Ждет. Внешнее действие — минимально. Внутреннее — обширнейшее. На чем же оно основано?
На видениях внутреннего зрения, на мысленной речи. В том и заключается это действие «ждать», что человек думает о жене, опаздывающей домой, и рисует в своем воображении различные картины, объясняющие ее опоздание.
Значит, делая упражнения на простейшие действия, добиваясь в них физического ощущения правды, нужно строить непрерывную цепочку внутренних видений и мыслей (они, разумеется, взаимосвязаны), соответствующих предлагаемых обстоятельствам.
Просмотрите с этой точки зрения предыдущие задания. Физическое чувство правды возникло у вас лишь тогда, когда мысль ваша была полностью во власти существа действия, хотя, может быть, вы и не осознавали этого, а просто — верили тому, что делаете.
Разберем, к примеру, задание «подойти к двери и отворить ее».
Среди нескольких целей, найденных вами, было и такое оправдание: «Сейчас она выйдет ко мне. Сегодня я наконец скажу ей, что люблю». Собираясь подойти к двери, внутренним зрением вы видели милое лицо, видели коридор и лестницу, по которой она поднимается. Снова лицо — смеющееся, лукавое и вдруг — смущенное. Это она услышала то, что вы ей наконец осмелились сказать. В этот момент вы повторяли про себя: «Люблю тебя, люблю...» Шаги! Ее шаги! Ее каблучки стучат по коридору... Может быть, притвориться, что не слышал шагов? Но в воображении — ее лицо. Ноги сами идут к двери. «Если не сегодня, то все пропало!» — сумбуром промелькнуло в мыслях. Отворяю дверь, улыбаясь, ожидая встретить ответную улыбку, и вдруг вспомнилось — мы с ней на Неве в прошлое воскресенье, ее рука крутит пуговицу моего пиджака... Я открываю дверь.
Но ее нет. Шаги были не ее. «Леночка!» — вспомнилось, что у соседской дочки туфли на таких же каблучках...
Так или примерно так было выполнено упражнение. Рассказано о нем много, а длилось оно меньше, чем полминуты. И в полминуты вместилось столько внутренних видений и мыслей. Потому и родилось чувство правды, когда вы стояли, разочарованный, у открытой двери.
— Стойте у двери и ждите.
Найдите несколько оправданий этого действия в различных предлагаемых обстоятельствах времени и места. Постройте логическую и последовательную цепочку внутренних видений от начала и до конца действия.
Есть у Станиславского большой перечень глаголов, определяющих цели действия: разжалобить, испугать, возмутить, заинтересовать, успокоить и т. д.. Однако нельзя ограничиваться только поисками глагола, соответствующего действию. Вряд ли самая скромная цель действия исчерпывается одним глаголом.
— Смотрю в окно, чтобы успокоить подходящую к дому сестру: я уже приехал, жив, здоров, весел, жду ее с новостями... Что я делаю физически? А вот что:
· смотрю на ту сторону улицы, где сестра должна появиться из-за угла, от автобусной остановки;
· стараюсь не пропустить момента, когда она появится, различить ее среди прохожих;
· вспоминаю, как она беспокоилась при моем отъезде, представляю себе, как будет она вглядываться в мое окошко, едва покажется из-за угла;
· улыбаюсь, увидев ее, машу рукой, чтобы она увидела — я дома!
Я все это делаю — физически, на самом деле, полностью, до конца. В ходе действия мне требуются все новые и новые конкретные обстоятельства жизни. Я их нахожу, вспоминаю, придумываю.
И каждый раз помню — действие должно быть доведено до полной правды и веры, до ощущения физического чувства правды.
