Чтобы продолжить процесс выздоровления, настало время разобраться с источником болезни, понять, прежде всего, почему ты испытываешь зависимость от «них», как синдром влияет на твое поведение, каковы твои отношения с родителями, подверженными, очевидно, такому же заболеванию.
Хотел ли он знать, как я живу, какой я стала теперь, думал ли он вообще обо мне? Я всегда жила у чужих, но все-таки продолжала надеяться, что вот однажды вдруг войдет красивый мужчина и скажет: «Я пришел забрать свою дочь», и я буду спасена… Я всегда на это надеялась. Помню, иногда я принималась лихорадочно одеваться во что попало, почему-то уверенная, что именно сегодня он обязательно придет. Ведь нужно быть готовой. Но он так и не пришел. Никто не пришел.
Когда проехали Риверсайд, она свернула на обочину и остановилась.
«Я должна это сделать… Понимаешь, я должна увидеть своего отца. Но сначала я позвоню… Не могу же я так прямо заявиться: «Здрасьте, я ваша дочка».
К телефону подошла женщина, вероятно, третья миссис Гиффорд, и Мэрилин спросила, дома ли мистер Гиф-форд.
«Кто его спрашивает?»
«Это Мэрилин… Я его дочь… Ну та маленькая девочка, много лет назад. Дочь Глэдис Бейкер. Он наверняка знает, кто я».
«Зато я не знаю, кто вы такая, — неприветливо отозвался голос, — но так и быть, передам, что вы звоните».
Прошло несколько минут, прежде чем женщина вернулась к аппарату.
«Он не желает вас видеть, — сообщила она. — Если есть к нему претензии, можете встретиться с его адвокатом в Лос-Анджелесе. У вас есть, чем записать?»
«Нет, — сказала Мэрилин. — До свидания».
Она вернулась к машине и тяжело опустила голову на грудь.
Мэрилин Монро
В ПЛЕНУ ФАНТАЗИИ
Что касается родителей, ты всегда находилась в плену собственных фантазий: ты боготворила их, ты ставила их на высочайший пьедестал, ты делала из них идолов. Чем недоступней, чем недостижимей и выше они казались тебе, чем больше отстранялись от тебя, тем энергичней ты пыталась завоевать их любовь и тем в большую зависимость попадала от их манеры всегда держать тебя в строгости.
Чтобы стать здоровым человеком, тебе придется вырваться из плена своих фантазий, сломать все свои жизненные стереотипы, если хочешь, даже переделать свой характер, порвать узы, связывающие тебя и твою болезнь. Ты получила ее от родителей, которые были не способны дать тебе безусловной, безоговорочной любви; ты не можешь излечиться до конца, потому что сохраняешь с ними все те же отношения: отношения, отмеченные печатью болезни. И пока это продолжается, ты не способна любить, не способна дарить и с благодарностью принимать любовь. Они другими уже не станут, да и не могут стать другими. Но тебе, именно тебе предстоит стать совершенно другой, и ты можешь это сделать!
Тебе предстоит, так сказать, устроить развод со своими родителями, потому что это единственный способ прекратить вечную зависимость от них, от их манеры всегда ни во что тебя не ставить, отказаться от своей привычки к боли, неудачам, собственной неспособности с благодарностью принимать любовь, а также любить себя.
Шокирующее предложение, не так ли? Ты смущена, ты в растерянности смотришь на эти строки и не веришь своим глазам. Да, возможно, это одна из самых трудных задач, выпадавших тебе на жизненном пути. Так что, будь добра, читай эту главу, не пропуская ни строчки; не думай, мол, при чем здесь ты, мол, это к тебе не имеет никакого отношения; поверь, имеет, и еще какое.
Может быть, твои отец и мать уже умерли, оба или один из них. Возможно также, что твои родители в разводе, у них другие семьи, что ты воспитывалась только одним из родителей или вообще без родителей, бабушками и дедушками, тетками и дядьками, приемными родителями, опекунами или же, подобно Мэрилин, ты переходила из одного детского дома в другой. Неважно, как проходило твое детство, пожалуйста, прочитай эту главу и проделай всю необходимую работу. Это дает хорошие результаты.
Я родилась по ошибке. Мать не хотела, чтоб я появилась на свет… вероятно, я ей могла в чем-то помешать. Мое рождение, должно быть, каким-то образом запятнало ее. У разведенных женщин и так много проблем; еще раз выйти замуж нелегко; что уж говорить про тех, у кого незаконный ребенок… И все же… И все же, как было бы хорошо, если б она хотела меня.
Мэрилин Монро
Имей в виду, смерть кого-либо из родителей всегда особым образом окрашивает воспоминания, укрепляет в позиции «отказа». Ты помнишь только хорошее, ты склонна идеализировать умершего, боишься вызвать его гнев, даже зная, что он давно отошел в лучший мир. Пойми, речь идет не об осквернении памяти умершего отца или матери и не о том, чтобы заставить живых родителей нос к носу столкнуться с реальностью, т. е. во что бы то ни стало показать им, что ваши отношения отмечены печатью синдрома. Нет, их уже не переделать: это необходимо только для тебя, перестройки только твоей жизни, только для твоего выздоровления.
Мы вовсе не собираемся во всех твоих бедах обвинять твоих родителей, тыкать в них осуждающим пальцем, пачкать их черной краской, нет, нет и еще раз нет! Мы хотим дать тебе возможность оборвать болезненные узы, которыми ты связана с ними, живыми или мертвыми, а в конечном счете — порвать с болезнью.
ВНУТРЕННИЙ ГОЛОС ОПЯТЬ НАПОМИНАЕТ О СЕБЕ: ТЫ ТВЕРДО ВСТАЛА В ПОЗИЦИЮ «ОТКАЗА»
«О нет, моя мать — это сущий ангел; я люблю ее и буду любить всегда; мой отец лучше всех, я люблю его, как вы смеете тыкать в них пальцем, да как вам хватает наглости утверждать, что они в чем-то виноваты, это клевета. Вспомните десять заповедей: чти отца своего и мать свою — это святое, не касайтесь его, а ваши слова — святотатство».
Чем энергичней ты протестуешь, чем больше ты отрицаешь, значит, тем более болезненны твои отношения с родителями, пораженными той же болезнью.
И наоборот, чем серьезнее больны твои родители, тем сильней ты бьешься в «отказе», тем громче кричишь, что с твоими родителями, мол, все в порядке, тем большую ответственность за свои несчастья ты берешь на себя, тем больше ты себя ненавидишь — а значит, тем сильней поразила тебя болезнь. Но как бы ни было тебе трудно посмотреть правде в глаза, ты должна ее признать и продолжать свой путь к выздоровлению.
