Глава 9. Работа во втором внимании

Со мной по-прежнему во сне занимаются некие существа, похожие на людей. Несколько дней я изучала под их чутким руководством переходы их сна в сон. Раньше я это делала быстро, не улавливая границу между снами. А в одно из последних занятий переход был замедлен, и я несколько мгновений провела на границе между мирами сновидений. Эта граница была ощутима и осязаема. Междумирье. Я еще в детстве придумала такое место – межпространственное безвременье. Мое любимое место, где нет понятий пространства и времени. Где нет ничего, и можно не задумываться, где ты находишься и который сейчас час. Теперь, когда я убедилась, что придуманное мной место на самом деле существует, во мне еще больше укрепилась уверенность, что я очень близка к тому, что искала столько лет.

Итак, я перемещалась из сна в сон, не особо задумываясь над тем, что делаю. Наверно, это все происходило в так называемом втором внимании. Потому что я все понимала, но не задумывалась. Просто делала, просто наблюдала. Насколько я понимаю, это одно из ценных состояний, когда просто что-то делаешь, и сознание не вмешивается в процесс со своими рассуждениями. Но в какой-то момент во мне проснулось это самое сознание. Совершив очередной переход через границу снов, я осмотрелась и крикнула: «Почему сохраняется картинка, ведь я в сознании?». Картинки особо и не было – клубы плотного серого тумана под ногами, слабые очертания серого коридора. Я сделала несколько попыток стереть изображение. Я почему-то чувствовала, что эта картинка мне навязана, что она нереальна. Мне хотелось пустоты и чистоты. Болезненно хотелось. Мои крики остались без ответа. Я рассердилась и решила, что, раз мне не удается добиться любви и взаимопонимания у тех, кто сейчас рисует для меня, то я могу от них уйти. Я закрыла глаза и откинулась назад, уходя в Астрал. Я не успела насладиться полетом. Как только меня охватило приятное ощущение падения, я почувствовала, как меня подхватывают чужие руки.

Я зависла между сном и Астралом, поддерживаемая кем-то, чьи руки крепко держали меня, сдавив ребра. В последнее время у меня просто чудовищное спокойствие, поэтому я не испугалась, и даже не занервничала из-за такого положения. Я открыла глаза и проснулась. Лежа в темноте, я продолжала вполне реально ощущать чужие руки, сдавливающие мои ребра. Сначала я просто молча ждала, когда исчезнет это наваждение, но оно было стойким. Тогда я попыталась поговорить с этим существом. Но не добилась никаких результатов. Одно я знала точно – это женщина. Я это чувствовала. Не добившись диалога, я решительно оттолкнула от себя ее руки. И снова уснула.

Во сне я ее увидела. Эта была женщина небольшого роста со светлыми волосами. Она сердито мне выговаривала: «У тебя книга выходит скоро, а ты не сдержала данного тобой обещания!». «Как скоро? – опешила я, – Я же ее еще не дописала. И не хотела торопиться с ней!». Она подошла ближе и четко выговаривая каждое слово произнесла, глядя мне в глаза: «Твоя книга выходит зимой. Это уже свершившийся факт. И ты должна сдержать слово и написать в книге то, о чем тебя просили».

Я осталась одна в сияющей чистой пустоте. В моей голове вихрем носились мысли, противоречащие друг другу. С одной стороны меня возмущало, что за меня опять все решили, не спросив моего желания, а с другой слова и напор женщины подействовали на меня, принося понимание необходимости.

После процесса передачи я первое время чувствовала себя странно. Пространство и время перестали быть однородными, в сознании пошли какие-то непонятные мне процессы. В меня входило что-то новое, и это новое имело массу паролей, кодов и замков. Сначала меня это огорчало, а затем, подобрав пару паролей и получив обвал информации, я поняла, что мое сознание защищается, как может. Некоторые слои информации были открытыми, но взять их я не могла из-за нехватки энергии. Первую серьезную энергопотерю я получила во время своего пребывания в Питере. Что-то произошло, я что-то сделала не так (а возможно, это просто из-за самого процесса передачи), но я получила серьезные пробои. Во сне, пребывая в осознанности, я могла просто стоять и наблюдать за картинками. Больше ни на что у меня не хватало сил. Во время такого созерцания ко мне подошел неорганик и встал спокойно за правым плечом. Он был высоким, одетым в широкополую шляпу и пыльный старомодный плащ коричневого цвета.

- Ну, что думаешь делать? Ты посмотри, у тебя ведь не хватает энергии даже передвигаться.

Я насупилась и упрямо стала раздвигать пространство, чтобы передвинуться. Это действительно было трудно. Посмотреть на руки не хватало сил. Мое передвижение было замедленным, но я продолжала упрямствовать, не желая признавать поражение. Чтобы доказать зануде-неорганику, что у меня все в порядке, я даже попыталась проделать фокус, которому меня в последнее время учили – скольжение между мирами. Я смогла выйти к границе сна и уперлась в непроницаемую стену. Она воспринималась мной, как двойная – между ними «межпространственное безвременье». Мне не осилить этот барьер – это уже было очевидным. Повернувшись к неорганику, я сердито выговорила:

- А вам бы только потешаться, да? Чего пришел? Посмотреть на мое бессилие? Вырядился человеком, думаешь, очень похож?

И я стала сдирать с лица неорганика резиновую кожу. Тот стоял спокойно, не сопротивляясь. Под резиновой кожей оказался вполне правдоподобный череп с круглыми глазами и зубами.

- Думаешь, ты причиняешь мне вред? Посмотри, у тебя даже рук нет!

Я сделала попытку посмотреть на руки, но мне не хватило энергии осознания. Отвернувшись от неорганика, я снова сделала попытку уйти куда-нибудь. Тут в сон ворвались две твари. Я сразу поняла, что это реальные хищники, достаточно крупные и сильные, чтобы разорвать меня. Я замерла. Неорганик, по-прежнему держась за моим правым плечом, тихо выговаривал:

- Если они тебя заметят, тебе конец.

Я боялась пошевелиться. Твари были заняты выяснением отношений, но в любой момент они могли меня заметить, и в их отношениях наступило бы временное перемирие. Давненько мне не приходилось ощущать себя чьим-то обедом… Пока я соображала, что делать, неорганик накрыл меня своим плащом. Я поняла, что он как бы стер меня из этой картинки, и твари меня теперь не заметят. Вздохнув, я, наконец, признала свое поражение:

- И что мне теперь делать?

- Тебе придется просить помощи.

- У кого? – усмехнулась я. Интересно, кто может прийти ко мне на помощь?

Неорганик назвал имя. Это было имя вполне реального человека, которого я вижу ежедневно. Я стала затравленно оглядываться:

- А как она сюда попала?

- У нее есть здесь проекция. Она – скифская принцесса, на протяжении нескольких столетий владеющая магией сновидений. Только она тебе может помочь.

Для меня это было новостью. Очень большой новостью! Теперь многое становилось ясным. И еще больше становилось непонятным. Но времени на раздумья у меня было не так много. Просканировав пространство, я действительно увидела названную даму. Сосредоточения на ней оказалось достаточным, чтобы в меня потекла энергия, похожая на воду. Этой энергии мне вполне хватило, чтобы выйти из сна.

С того момента я перестала «застревать» во сне. Обучение продолжалось. Но я упорно не хотела пользоваться помощью «скифской принцессы», мне казалось это нечестным. Но нехватка энергии продолжала сказываться тем, что я после пробуждения совершенно не помнила, что делала во сне. О том, что я что-то делала, а не проспала всю ночь, я делала выводы по той усталости, что вытаскивала из сна. И смутным воспоминаниям.

Самое главное, на что мне не хватало энергии – это осознанность и концентрация внимания. Теперь стало понятно, что Учителя бились со мной не напрасно. Они знали, с какими трудностями я столкнусь, и пытались меня к этому подготовить. А я со своим упрямством игнорировала их предупреждения. Что ж, теперь приходилось в спешке самостоятельно искать выход.

Страж. Первое, что мне пришло в голову – это выставлятьСтража. Со временем заметила, что Страж начинает приобретать какую-то конкретную форму. Обычно под Стражем я подразумеваю просто программу, которая срабатывает при заданных условиях. Например, этот конкретно должен давать мне подзатыльник, если я отклонюсь от поставленной задачи. Этого Стража в последнее время я стала выставлять ежедневно, а то и по несколько раз в день. Не исключено, что именно поэтому он стал обретать лицо. Вызвав его в очередной раз, я несколько секунд созерцала симпатичную девчонку в старорусском кафтане и головном уборе, какие носили военные в 17-18 веках с убедительной плеткой в руках. Почему Страж обрел именно такой, несовременный вид, для меня осталось загадкой. Она весело мне улыбалась, похлопывая себя сложенной плетью по ладони. Поскольку я уже отклонялась от поставленной задачи, то тут же услышала далекий свист, и конец плети пронесся у меня перед глазами. Так, не отвлекаться. Еще перед тем, как уснуть, я почувствовала контакт. Проанализировав ощущения, я поняла, что это один их Учителей сновидения. Чем займемся? Передо мной развернулся свиток со списком предполагаемых задач. Неплохо. Они решили, что я со своим упрямством далеко не продвинусь, и решили сделать мне поблажку - дать свободу выбора? Не вчитываясь во весь список, я остановилась наугад на середине. Пункт 17. «Переходы между мирами сновидений». Вот и славно. Я уже уснула, конец плети со свистом пролетел надо мной, и началась работа.Когда я проснулась, я чувствовала полное удовлетворение. Я знала, что всю ночь работала, за что была искренне благодарна Стражу. Нет, я знаю, что их нельзя олицетворять, но этот Страж стал оживать как-то сам по себе, и у меня не поднималась рука его уничтожать. Пусть еще поработает. Отпустив девочку в красном кафтане, я попыталась вспомнить подробности прошедшей ночи. Переходы между мирами сновидения были замедленными, «подробными», я могла вникнуть во все тонкости этого процесса. Если раньше мне нужно было искать точки, через которые легче было проскользнуть, то теперь я просто проходила напрямую. Там, где хотела. Там, где мне было удобно. Я проходила в сны других людей, но те меня не замечали, полностью отдаваясь своим иллюзиям. Я шла дальше, раздвигая пространство и преодолевая границы миров. И мне нравилось мое новое умение.Днем стало ясно, что мне удалось получить повреждения. По всей видимости, я не слишком профессионально проходила между мирами, понесла потери, и теперь они сказывались пониженным иммунитетом. Так что я устроила себе выходной и завалилась в медитацию, чтобы разобраться с организмом. Я давно не болела, и, соответственно, давно не работала с программами выздоровления. Вспомнив, что когда-то работала с образом тропы, я попыталась снова попробовать. Но увидела себя где-то на лесной опушке в траве по пояс. Никакой тропы здесь и быть не могло. Мои попытки все же визуализировать тропу не увенчались успехом, и я сдалась. «Ну и что я должна делать?» – спросила я, осматриваясь. «Перемещайся вращением, пока не найдешь подходящее место», – был дан ответ. Я чуть приподнялась и стала кружиться по поляне, ища «подходящее» место. Вскоре я почувствовала, что попала в поток, в котором мне стало вполне комфортно. «Что дальше?» – спросила я невидимого собеседника. Я уже поняла, что мне предлагается новый метод самоисцеления, поэтому мне было очень любопытно. «Теперь настраивайся на растения вокруг себя, ищи то, которое тебе сейчас может помочь». Я стала медленно вращаться вокруг своей оси, закрыв глаза, чтобы лучше сосредоточиться на ощущениях, оставаясь в потоке, и сканируя пространство. Перед моим внутренним взором мелькали названия растений, в основном, деревьев, но ни на одно я не почувствовала отклика. Я поднялась повыше и расширила радиус поиска. И, когда я уже хотела заявить, что здесь нет подходящего растения, меня дернуло. Открыв глаза, я увидела перед собой кедр. Ну конечно, как же я сама не сообразила, что мне сейчас нужно! Поразмышлять я не успела, меня втянуло в дерево. Посмотрев вниз, я увидела, как из моих ступней быстро растут корни, разветвляясь во всех направлениях. Пальцы растопырились и стали ветвями. Мое тело с головой оставались в стволе. Все, что я сейчас видела – это светлая, золотисто-белая древесина. Быть деревом мне понравилось. Выйдя из медитации, я поняла, что мои силы восстановились, и можно жить дальше!Со Стражем идея оказалась не плохая, по крайней мере, пока Страж работает, я во сне пребываю в сознании. Мне по-прежнему не всегда хватает энергии для полной осознанности. Но, тем не менее, ситуация постепенно восстанавливается. Осознав себя в очередной раз во сне, я увидела, что я нахожусь в какой-то комнате. Двигаться сил не было, но я почувствовала, что смогу сосредоточиться на руках. Я тут же вскинула ладони к глазам. Руки были как настоящие, слегка светились бледно-желтым свечением. «Посмотри на линию жизни» – прошептал кто-то. Я поднесла ладонь поближе к глазам, всматриваясь. Довольно часто во сне, когда что-то пытаешься рассмотреть, предмет начинает расплываться. Но сейчас мне оставалось лишь удивляться четкости и постоянству картинки. Найдя начало так называемой линии жизни на левой ладони, я пальцем правой руки стала вести по ней, одновременно прислушиваясь к ощущениям. Ощущения были какие-то глубинные, то есть, на поверхности кожи я ничего не чувствовала, но при этом было ощущение, что мой палец бороздит где-то в глубине тела сновидения. Вдруг я поняла, что что-то не то. Линия жизни на моей ладони шла совсем не так, как на физическом теле. Мне всегда нравился тот факт, что моя линия жизни не имела ни начала, ни конца – она имела как бы вид кольца вокруг большого пальца. А здесь, во сне, моя линия жизни «сбивалась с маршрута» и уходила через ладонь к безымянному пальцу. Не поверив своим глазам, я вернулась к исходной точке и снова проследила ее направление. Ошибки быть не могло. Она действительно шла через ладонь к безымянному пальцу и заканчивалась на самом его конце, ближе к ногтю. Я проверила правую ладонь. Все то же самое. В ответ на мое недоумение я услышала тихий голос: «Все правильно. Здесь твоя линия жизни идет через бугор Юпитера». Опять Юпитер! Я слышала, что на ладони есть «представители» всех семи планет (включая солнце и луну), которые используются в магии. И предполагала, что бугор Юпитера на ладони действительно присутствует, но понятия не имела, где он находится в реальности, так как никогда не увлекалась хиромантией. А линию жизни на ладони мне показал один знакомый экстрасенс, подрабатывающий в «годы застоя» гаданием по руке. Больше в моем сне мне ни на что не хватило энергии, так что пришлось удовлетвориться рассматриванием рук.

За несколько месяцев спокойствия я успела отвыкнуть от агрессивных взаимодействий. Но теперь, когда моей энергии едва хватало на то, чтобы сохранять частичное сознание, на меня опять начали нападать. В ту ночь я уснула уже под утро и сразу увидела мужчину и женщину. Сначала почему-то захотелось закричать, что-то типа: «Караул! Спасите!», но потом поняла, что никто спасать не придет, значит нужно выкручиваться самой. Когда прошел первый приступ паники, я даже удивилась своему страху. Ничего в этих существах, вроде бы, не было воинственным. Но в то же время ощущалось, что эти сущности явно не на моей стороне. «Отдай ключ», - холодно и требовательно сказал мужчина. А я перед их появлением действительно держала в руках какие-то ключи, один из них, как я почувствовала, имел какую-то важность. Я запомнила его форму – длинный, тонкий, с маленькой бородкой. Я что-то открывала перед этим, что-то делала, и тут же закрывала, так как было опасно оставлять эти двери открытыми. И я точно знала, что отдавать этот ключ ни в коем случае нельзя. Поэтому в ответ на требование я промолчала, прикидывая, что можно сделать. Женщина была настроена более решительно и ждать не стала. Она стремительно шагнула ко мне, раздвинула на мне куртку и сунула руку под нее. Я поняла, что времени на раздумье у меня не много. Ключ был именно там, в нагрудном кармане рубашки, и женщина, похоже, это знала. Я сделала шаг назад и вышла из сновидения. Лежа в темноте, я явственно ощущала руку на своей груди. Я понимала, что это присоединение, и что мне желательно отделаться от него грамотно, иначе будут последствия. Тогда я вспомнила жесты, которые показывал Б. М. Моносов на лекции в школе «Атлантида». Первое, что мне пришло в голову, это жест «я – не я». Эта уловка не сразу сработала, и я уже хотела поискать что-то другое, но услышала голос, который сказал, что нужно проявить терпение. И действительно, через несколько секунд рука исчезла, и исчезло ощущение присоединения. Я спокойно уснула. Но в следующем сне опять была атакована. На этот раз более мелкими сущностями. Помогли мне неорганики. Один из них, приняв облик врача, вынул из меня двух мелких тварей, которые к тому времени буквально были опьянены моей энергией. Я не стала их трогать, отпустив на все четыре стороны. Но решительно отмела остальных, налетевших на халяву, обрадовавшись моей доброте. «Кормите себя сами», - прорычала я и вышла из сна.

Со временем проблема с энергией постепенно решилась, и я снова могла действовать, оказавшись в сновидении. Но в последнее время что-то стало меняться в моих снах. Если раньше полная осознанность стирала картинки, и я оказывалась в пустоте, то в последнее время бывают такие сны-приключения, которые не заканчиваются, пока я не выполню какую-то поставленную задачу. Возможно, это новый метод обучения, предпринятый моими Учителями снов, которые уже не знают, как заставить меня выслушать их. Ничего не могу с собой поделать, я во сне продолжаю оставаться упрямой. Такие сны, как правило, растягиваются на всю ночь. Когда мне надоедает игра, и я просыпаюсь, это не прекращает сон, и, засыпая, я возвращаюсь в него. Информация, даваемая мне в таких снах, достаточно противоречива, чтобы в нее безоговорочно верить. Вот, например, описание сна, который мне приснился не так давно. Приключение заключалось в том, чтобы спрятать семью, на которую была открыта охота. У молодой женщины был младенец, и охота началась именно из-за него. По какой-то причине меня оставили рядом с младенцем, чтобы я его охраняла, и он вел со мной философские беседы. Периодически я встряхивалась, не понимая, как младенец может говорить, и действительно видела маленького ребенка. Но затем сквозь эту картинку проступала другая – это был не младенец, а более взрослое существо, мне казалось даже, что это старик. О чем мы говорили, я не помню. Но помню, что беседа была не абстрактная, а конкретно о каких-то важных для меня вещах. Надеюсь, когда-нибудь вспомню.

Затем, когда вся семья была в безопасности, я сделала попытку покинуть сон, но была остановлена. Мне в руки дали большую книгу, типа энциклопедии. Я стала ее листать, и на страницах промелькнуло интересное для меня словосочетание: «код смерти». Я стала листать обратно, стараясь найти эти слова. И нашла. Там было написано не только о кодах смерти, но и о кодах жизни. Я стала внимательно читать статью, но тут вмешались остальные герои моего сна с просьбой прочитать вслух. И я стала читать: «При раскопках ученые случайно натолкнулись на захоронение фараона Лемуров (был помещен рисунок саркофага, как мне показалось, сделанного из прутьев и красиво раскрашен). В захоронении кроме саркофага, сделанного из неизвестного материала, были найдены пластины с непонятными знаками… Узнав о предстоящем сильном падении цен на электроэнергию, было приняло решение усилить силитный завод, занимающийся добычей электроэнергии. В …95 году благодаря спонсорской поддержке… Западно-Сибирского отделения наук… была отправлена экспедиция к месту захоронения. Пластины оказались мощным диэлектриком, и их использовали для увеличения мощности машин по выработке энергии. На самом же деле, на этих пластинах была изложена информация о числах Лемуров, о числовых комбинациях, их которых складывается код смерти человека и его код жизни...». Мои слушатели стали смеяться над подобной информацией, попытались отобрать книгу. Я рассердилась, вернула себе книгу и решила во что бы то ни стало прочитать дальше. Листая книгу, я немного удивилась. Это была не книга из сна. Рисунки в ней были яркими, цветными и не менялись, буквы были четко видны и легко читались. Термины были выделены светло-коричневым цветом. Я нашла в книге несколько статей на те же темы кодов, но мне хотелось дочитать начатую. Когда я ее, наконец, нашла, меня разбудили.

И вопрос остался открытым. Я знаю, что такое код смерти. Но что такое код жизни? Для чего его используют? Для поднятия мертвеца или для еще живого? Для раненного? А если заменить код смерти на код жизни?

Заключение.

Запущенные механизмы и процессы уже начинают давать результаты. Реальность и сновидения, явь и навь, верх и низ, добро и зло – все меняется местами. Чтобы осознать все это, нужно время. Поэтому я заканчиваю свое повествование и приступаю к освоению нового пространства. До новых встреч в сновидении!

 

Часть третья. Несколько историй, происшедших то ли во сне, то ли наяву…

История первая. Однажды мы со своей знакомой поехали кататься загород. Вернее, она каталась, а я училась водить машину. По городу я еще не очень уверенно двигаюсь, поэтому настояла на выезде в сельскую местность. Мы поехали в сторону дачи подруги, чтобы заодно вывезти ее кое-какие вещи. Когда мы вернулись на тракт, я вдруг почувствовала сильное присоединение. Информация шла не вербально, и было похоже, что от Учителя. - Ты знаешь здесь поблизости какой-нибудь храм? – спросила я. – Только настоящий. Лариса поняла и кивнула. Через каких-то сорок минут мы, проехав по грунтовой дороге несколько десятков километров, поднимая пыль, остановилась в неведомом мне селе. Это село и селом-то нельзя было назвать, так, полуразрушенная деревушка с двумя десятками домов, но из почерпнутых мной ранее сведений, если в деревне есть церковь – это уже село. А церквушка здесь имелась.Мы, оставив машину у обочины, пешком отправились к почерневшему от времени деревянному строению. Я заметила у дороги еще три машины, причем, иномарки, но не придала этому большого значения. Может, закупщики. Окидывая скептическим взглядом то, что с большой натяжкой можно было назвать Храмом, я тем не менее что-то уловила. Здесь, кажется, и вправду, что-то было. Значит, могло получиться.Когда мы входили в здание, я думала, что мы будем единственными посетителями, и была сильно удивлена, увидев, что церковь полна народу. Это было неожиданностью, причем неприятной. Увидев выражение моего лица, Лариса шепнула, склонившись ко мне:- Сегодня церковный праздник. Это единственная церковь на несколько деревень. А еще народ приходит сюда, чтобы увидеть и пообщаться с отцом Михаилом. О нем ходят легенды, будто он и исцеляет молитвой, и бесов изгоняет. За ним даже новые русские приезжают, благословение просить, да офисы освещать. Говорят, бизнесу очень это помогает.Проглотив информацию, я осторожно просканировала пространство. Все понятно. Все так и было Учителем задумано. Это очевидно. Народ в религиозном экстазе создает нужную атмосферу. Присутствие отца Михаила, так почитаемого в этих местах, тоже, по-видимому, кстати. Хотя я бы предпочла работать в одиночку. Но раз Учитель так захотел, пусть так и будет.Я стала потихоньку продвигаться между людьми, которые слушали речь отца Михаила. Отец оказался довольно молодым человеком, с мягким голосом и чистым выбритым лицом. Он почти на голову возвышался над своей паствой. Мне хотелось быть как можно незаметной, и, втянув голову в плечи и полуприкрыв глаза, я медленно продвигалась по храму, пытаясь уловить источник силы. Стараясь не давать в себе пробуждаться раздражению, я внимательно следила за потоками энергии. Люди стояли на смерть, не желая меня пропускать, боясь, вероятно, что я займу место вблизи отца Михаила, и мне приходилось изображать упрямого барана, с упорством прокладывая себе путь между ними. Пару раз я получила чувствительный тычок в бок, но изо всех сил старалась сохранять спокойствие и деловитость. Я пришла сюда на зов и не собиралась отступать. Если Учителю будет угодно, я уйду, не выполнив просьбы. Но зов был слышен отчетливо, поэтому я продолжала свой путь. Вдруг мои ноги остановились. Я как будто наткнулась на стену. Я стала осторожно осматриваться, открыв глаза, но еще не поднимая головы. Прошлась взглядом по лицам прихожан. Осторожно посмотрела в сторону отца Михаила. Нет, ничего не чувствую. Тогда кто? Стала топтаться на одном месте, осматриваясь. Ну не под полом же источник! Наконец, повернувшись боком к все еще говорившему отцу и спиной практически ко всей пастве, я вдруг почувствовала что-то. Волна энергии резко вошла в меня. Подняв, наконец, глаза, я задохнулась от неожиданности. Прямо на меня с образа смотрел Спаситель. Источник найден, теперь нужно… Что мне нужно было сделать, я не успела уловить, как и не успела вообще что-то сообразить, так как ноги мои покосились, и я с глухим стуком рухнула на колени.Прихожане отпрянули от меня, по толпе пробежало общее «Ох!». Отец Михаил замолчал. Тишина воцарилась такая, что было слышно потрескивание свечей. Я чувствовала спиной и затылком, что взгляды всех присутствующих направлены на меня, и была готова провалиться сквозь землю. Сделала пару попыток подняться на ноги – безрезультатно. «За что?» – беззвучно прошептала я, чувствуя, как во мне поднимается волна протеста и бессильной ярости. Ладно поработать, ладно провести какой-то ритуал, но чтобы вот так, принародно поставить меня на колени. Это как-то не вязалось с моими планами и потребностями. «Потерпи, так надо» – услышала я тихий, мелодичный, проникающий прямо в сознание голос. Он был здесь слышен так отчетливо, что я в удивлении вскинула голову и уставилась на икону. Энергия волнами проходила через меня, как холодная волна, заставляя задыхаться. «Может, мне еще поплакать? Чтобы дополнить картинку?» – спросила я, пытаясь держаться спокойно. Типа, ничего особенного, уже не раз приходилось вот так изображать рьяного последователя веры. Задохнувшись от очередной волны энергии, я с удивлением почувствовала, как из моих глаз потекли слезы. Такие натуральные, обжигающие мое холодное лицо. «Вот-вот, сейчас мне еще разреветься не хватало»– рассеянно подумала я, потом представила себя истово молящейся, и вдруг мне стало так смешно, что я не смогла сдержаться. Закрыв руками лицо, я хохотала, как безумная, старательно всхлипывая, чтобы замаскировать хохот под плач. Как реагировала толпа на плачущую сумасшедшую, я не видела. Мне сейчас это было абсолютно безразлично. Я никак не могла остановить свой смех. В конце концов я устала, мышцы живота сводило судорогой, и я со стоном схватилась за живот, открыв лицо, которое должно было выглядеть вполне заплаканным, и чуть не повалилась на пол. «Ты еще развались здесь», - услышала я внутри себя голос, который мне не показался сердитым, хотя за такое представление меня вполне можно было наказать. «А что, это мысль, - откликнулась я тут же, - типа в религиозном экстазе!». Я хохотнула, но тут же, спохватившись, зажала себе ладонью рот и всхлипнула, изо всех сил стараясь больше не смеяться. «Все, хватит! Выходи!» – голос оставался спокойным, но тем не менее, я уловила властные нотки. «Как уходить? – от удивления я чуть не спросила вслух. – А ритуал?» «Все уже проведено. Сейчас можешь идти, я еще пообщаюсь с тобой позже». Пребывая в полном недоумении, я быстро поднялась на ноги, на этот раз без проблем, и пулей вылетела на улицу, стараясь не смотреть в лица невольных свидетелей того безобразия, что я учинила в серьезном заведении. Толпа расступалась передо мной, не создавая препятствий. Выскочив на улицу, я бегом добежала до машины, села за руль, машинально завела машину, но во время спохватилась и выключила двигатель. Еще не хватало бросить здесь Ларису. Тогда она точно решит, что я окончательно сбрендила. Я посмотрела в сторону церкви. Ларисы все не было. Не может пробиться сквозь толпу, поняла я. Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья, полностью расслабившись. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы волна разочарования и недоумения прорвалась сквозь барьер невозмутимости. Поэтому я сосредоточилась на дыхании, стараясь сделать его спокойным и размеренным, что мне удалось довольно быстро. Как только пульс мой стал ровным, я почувствовала, что рядом кто-то стоит. Решив, что это Лариса, я обрадовалась, что мы можем, наконец уехать из этого места. Открыв глаза, я сильно вздрогнула, стиснув зубы. Это был отец Михаил.- С вами все в порядке, дочь моя? – спросил он, тихим голосом, наклонившись к открытому окну автомобиля, в его взгляде читалось беспокойство.- Да, отец, я в полном порядке. Считайте, что вам удалось изгнать еще одного беса.Мне хотелось пошутить, но тут же поняла, что шутка получилась крайне неудачной. Отец Михаил еще ниже склонился, приняв нелепую позу, и буквально воткнул в меня взгляд внимательных глаз, в которых читалась Сила. Я невольно оцепенела от такого внимания, и запоздало подумала, что, наверно, нужно было бы выйти из машины, чтобы не заставлять отца стоять в такой неудобной позе. Но я не могла двигаться, как будто взгляд серых глаз местного чудотворца и бесогонителя и впрямь имел магическую силу. Несколько секунд взаимного созерцания показалось мне вечность. И когда отец Михаил резко выпрямился, я снова вздрогнула, тут же мысленно ругнув себя за излишнюю пугливость. Но я тут же себя и оправдала, свалив свою нервозность на то, что мне пришлось опять иметь дело с религией, с которой у меня не очень-то хорошие отношения. - Нет в тебе беса, и не было никогда, - каким-то напряженным голосом сказал отец Михаил, глядя в сторону своей церкви. – И хохот твой в Храме тебе прощается. Ибо это было проявлением ЕГО Силы.С этими словами отец Михаил зашагал к церкви твердой размашистой походкой. Я с недоумением смотрела ему в след. Это, конечно, было здорово, но непонятно. Порассуждать на эту тему я не успела, так как в это же время из церквушки выскочила Лариса, едва не столкнувшись с отцом Михаилом в дверях. Оцепенев при виде пастыря, она, тем не менее, быстро оправилась и, что-то сказав ему тихо, кинулась к машине. Глаза ее были почему-то красными. Я молча показала ей жестом, что поведу машину сама. Лариса так же молча кивнула и села рядом на пассажирское сиденье.Довольно долго мы ехали молча, и я была благодарна Ларисе за это. Но, как только мы выехали на трассу, Лариса вдруг повернулась ко мне и с чувством произнесла:- Ты так сильно плакала в церкви, что я заплакала вместе с тобой. Тебе душу нужно было очистить, да?Я тщательно всматривалась в дорогу, хотя необходимости в этом пока не было – трасса была полупустой – и не знала, что ответить. Объяснить, что не плакала, а хохотала? А поймет ли? Лариса к моему облегчению больше ничего не спрашивала. Когда мы выехали на тракт, я уже была вполне в состоянии анализировать происшедшее. Я должна была что-то сделать там, в храме. Но что, я так и не поняла. Выставить себя на посмешище? Постоять на коленях перед образом? Принять какую-то информацию? «Гордыни в тебе много, - вдруг услышала я голос. – Вот и отрабатывай» История вторая. Мне приснился странный сон. Вероятно, он как-то связан с предыдущей историей.Я с младшей куда-то иду по городу. Город незнакомый, но вроде как мы там живем. Осень. Моя младшая дочь одета в черную короткую дубленку. Чтобы срезать дорогу и не обходить несколько домов, мы прошли через большой храм. Там был сквозной проход. Мы прошли по коридорам и вышли с другой стороны прямо на дорогу. Но младшая вернулась в храм за котенком, который увязался за нами, а в храме куда-то подевался. Я осталась ждать снаружи. Через какое-то время Маша вышла. Без дубленки, в одном платье летнем. На мои вопросы ответить не смогла, вид у нее был растерянный. Я вошла в храм, прошла в комнату, в которой мы не были. Там я увидела кучу одежды на сдвинутых вместе столах. Женщины в черных платках сортировали и укладывали вещи. Я сразу увидела нашу дубленку – она еще лежала отдельно, на лавке. Я спросила у женщины, что здесь происходит, и зачем они раздевают детей. «Прихожане сами жертвуют на содержание храма», - ответила женщина. Я рассвирепела: «На содержание храма?! Раздевать детей?» И сразу отправилась искать главного. Ворвалась в следующую комнату, там восседает поп на возвышении, перед ним за длинным столом сидят женщины в черном. Я задала попу тот же вопрос. «Содержание храма обходится недешево. Поэтому прихожане помогают нам», - спокойно сказал служитель храма. «Ах, на содержание?! – я была просто в ярости. – Я тебе покажу, как раздевать детей для содержания твоего храма!» В три прыжка добравшись до попа, я со всей дури въехала ему кулаком в нос. Он опрокинулся на спину, и я оказалась верхом на нем. Рассматривая, как по его лицу растекается кровавая юшка, я стала приходить в себя. Сейчас до меня доходил вся неприглядность ситуации. Я осторожно оглянулась. На лицах женщин застыло какое-то отсутствующее выражение. Поп тоже смотрел на меня остекленевшими глазами. «Картинка!» – поняла я. Опять проверка? И как я ее прошла? История третья. - Что самое ценное в жизни? – спросил меня младший ребенок. - Спроси у Ежа, это он у нас специалист по теории, - отмахнулась я. На самом деле мне было любопытно, как ответит на этот вопрос наш домашний философ.Еж думал недолго:- Самое ценное в жизни – это сама жизнь.Я поморщилась. Мне почему-то не понравилось такое объяснение. Может, это звучит красиво, но непонятно. Жизнь ради жизни… Тогда и в воздухе самое ценное – это воздух, и в воде – вода. Что-то здесь не то.- А что такое сущность? – спросила старшая.- А сама как думаешь? – рассеянно спросила я, все еще думая над первым вопросом. Дочь пожала плечами.Тогда ответил Еж:- Сущность – это существо.- А существо что такое? – я все еще была занята размышлениями над ценностями жизни, но очередная тема захватила меня.- Это что-то живое.- Не согласна! – парировала я. – Сущность может быть у всего сущего, то бишь существующего, а не все, что существует можно назвать живым с биологической точки зрения.В это время дочь оступилась и ойкнула от неожиданности.- Вот это была сущность бездны, или высоты, - тут же прокомментировала я. – А Еж обиделся, то есть создал сущность обиды. Теперь эта сущность, чтобы существовать, будет требовать подпитки, а значит подбрасывать Ежу мысли о том, что мы не прислушиваемся к нему, чтобы поддерживать в нем обиду. Теперь ты понимаешь, что такое сущность?- Мы их создаем сами? Через наши чувства?Меня просто распирало от гордости, что мои дети могут задавать такие вопросы.- Думаю, что есть сущности разные. Наверно, есть такие, которые существуют независимо от нашего восприятия. А есть, которые мы, безусловно, создаем сами. Через наши ощущения. Например, сущность высоты – ведь она не может существовать без нашего восприятия. И даем им жизнь, делая существами, здесь Еж в какой-то степени прав, если достаточно долго подпитываем их.Дальше мы перешли на перечисление тех сущностей, с которыми нам приходится сталкиваться в общении, и я подумала, что если дети заинтересуются этой темой и продумают ее, то их общение и восприятие окружения может немного измениться. Станет более осознанным…Вечером того же дня, принимая ванну, я нежилась в горячей воде и предавалась своему любимому занятию – медитации. Расслабившись, я перестала чувствовать свое тело, превратившись в воду. Затем я стала быстро расширяться, сливаясь сначала с планетой, а затем и со всей Вселенной. Поймав дивное ощущение единства со Вселенной, я, тем не менее, не смогла долго наслаждаться этим. Какая-то мысль не давала мне покоя. Самое ценное в жизни – мое сознание вновь вернуло меня к размышлению на эту тему, заставив «собраться». Теперь я висела где-то в Космосе, созерцая россыпи звезд. Нет, а все-таки красиво все сотворил Создатель! Красиво, совершенно, гениально. Продумано все до мелочей, от атомного строения материи, до сложного строения биологических организмов. И сам Создатель существует во всем, что он создал. Уловив что-то, я увидела, как рядом со мной появилось нечто вроде светящегося золотого кокона, в котором угадывался силуэт, похожий на силуэт ребенка. Мальчика. Он появился тихо, не отвлекая меня от моих размышлений, и я не стала придавать его появлению большого значения. Я продолжала представлять себе, как бы выглядел Создатель в качестве собеседника? Что бы я сказала, если бы обращалась к нему? Что говорят люди, когда молятся? Просят о чем-то? Но мне не о чем просить. Тогда что? Ну конечно, я бы поблагодарила его за все его создание. Ведь это действительно совершенство. Я окинула взглядом все пространство, пытаясь прочувствовать идеи Создателя. Мое воображение стало рисовать картинку, где я попыталась охватить, как Создатель продумал нужность каждого камешка, каждой капли воды, каждой травинки. Но в моей картинки чего-то не хватало. Люди? Ну конечно, самые совершенные создания. Но добавить их в мою картинку было не так просто. Поместив фигурку человека среди камней, я видела, как он их разрушает. Воду загрязняет. Траву вытаптывает. Не вписывалось совершенное существо в мою картинку. Два чувства – радость от совершенства человека и огорчения от его несовершенства – рвали мою душу. «Не может быть, - шептала я, - не может быть, чтобы Он не продумал все это, не предусмотрел. Значит, и мы должны верить». Два противоположных чувства, столкнувшись, взорвались и родили новое. И, обернувшись почему-то к золотому свечению, я с чувством крикнула:- Они исправятся! Непременно исправятся! Они станут достойными твоего творения. Просто им нужно время, чтобы повзрослеть.Выкрикнув это, я снова вернулась к своим размышлениям. Теперь, когда люди были добавлены в мою картинку, она стала более полной. Но какого-то элемента еще не хватало, потому что разница между моей картинкой и Вселенной была еще огромной. Что это за элемент? Жизнь? Нет, жизнь была дана творению в момент создания, так же как и я наделила жизнью свою картинку, создавая ее. Так что же самое ценное в жизни? Какой элемент пропущен, отличающий Вселенную нашего Творца от других Вселенных? От моей картинки? И вдруг пришло понимание – как вспышка. И повернувшись снова к золотому свечению, и произнесла то, что можно было бы назвать молитвой:- Благодарю тебя за наш мир, за его красоту и совершенство. Благодарю тебя за людей, за то, что каждому ты дал надежду. Благодарю тебя за то, что ты дал нам самое ценное, что может быть в жизни – Любовь!

История четвертая.

- Хочешь, вместе поработаем? – спросила я.

Медведь ответил не сразу. Он смотрел куда-то мимо, о чем-то размышляя. Я уловила что-то похожее на подозрительность. Но он почему-то согласился.

- Закрой глаза. И представь, что мы с тобой одно целое.

Медведь все сделал, как я просила. И очень хорошо сделал. Мне оставалось лишь завидовать его силе. Я же так и не смогла пока восстановить свою прежнюю силу, и, замыкая контуры, над которыми работала, могла сколько угодно кричать существам, о которых у меня были очень смутные воспоминания, чтобы вернули мне мою силу. Они не верят, что я готова принять то, что имела раньше. Я тоже не очень в этом уверена, но в последнее время мне почему-то хочется одного – вернуть себе силу и, если не смогу выдержать, благополучно сгореть. Я не самоубийца, но жить медленно и скучно мне как-то надоело. Я согласна прожить остаток быстро, но ярко.

Размышлять на эти темы мне сейчас было некогда. Я тоже закрыла глаза, и мои губы непроизвольно расползлись в улыбке. Ну, сейчас прокатимся. Энергетический вихрь захватил нас обоих, и на мгновение показалось, что нас перевернуло вверх ногами. Но это лишь мгновение.

- Можешь открыть глаза.

Медведь открыл глаза и открыл рот, чтобы что-то мне сказать. Но не сказал, зажмурившись от яркого света. Когда он снова открыл глаза, я взяла его за руку и повела вниз с холма, на котором мы оказались. Там внизу расстилался цветущий Египет. Я вела его к огромной пирамиде, в которой я когда-то служила жрецом, и в которой я не так давно прошла посвящение в Таинства Великого Змея.

- Мы где? – почему-то шепотом спросил Медведь.

- Во сне. Это Древний Египет. Тысяч пять лет тому назад. Точней не скажу, не считала.

- А мы не покажемся здесь… немного странными? – Медведь с интересом, почти без опаски осматривался, но я чувствовала напряжение воина.

Я отмахнулась:

- На нас никто и внимания не обратит.

Отпустив его руку, я уже почти бегом направилась к пирамиде. Медведь без видимого усилия двигался рядом, успевая осматриваться. Меня подгоняло некое ощущение, что нужно непременно что-то сделать, и чем быстрей, тем лучше. Сон на двоих очень трудно удерживать долго. А мне очень хотелось кое-что узнать…

Пролетев мимо охраняющих вход жрецов, кивнув им на бегу, мы беспрепятственно прошли внутрь. Мне снова пришлось взять Медведя за руку, так как двигаться в лабиринте пирамиды приходилось практически на ощупь. Я прекрасно помнила дорогу, так как бывала здесь неоднократно на протяжении последних четырех или пяти тысяч лет. Поэтому мы очень быстро добрались до главного зала под пирамидой. Здесь в свете факелов я увидела одинокую фигуру жреца, который на наше появление отреагировал лишь коротким взглядом внимательных глаз.

- Залезай, - я подтолкнула Медведя к саркофагу, - не спрашивай, просто залезай, помедитируй, поймай ощущения.

Медведь пожал плечами, но спорить не стал. Залез. Закрыв крышку, я обернулась к жрецу:

- Я хочу знать, кто это.

Жрец, который был мной в этом временном измерении, отошел к стене, исписанной иероглифами, молча уставился на них. Я подошла и встала рядом. Эти писания для меня так и остаются непонятными. Читаются они только так… Я прижала руку к стене. «Переходи от врат к вратам, ищущий…» Куда не сунься, везде врата: врата сновидений, врата измерений, даже меня кто-то прозвал вратами миров… И здесь пишут про врата.

- Ты уверена, что хочешь знать правду? – подал голос жрец.

Я молча кивнула.

- Тебе может не понравится то, что ты узнаешь, - покачал головой мой далекий предок и отошел к саркофагу.

Я знаю. Я чувствую. Но я хочу знать. Я осталась стоять лицом к исписанной иероглифами стене, упираясь в нее руками. Теперь я разглядела, что стена металлическая, а не каменная, как я решила в прошлый раз. И похоже, что это золото. В свете факелов стена красиво искрила желтыми звездами. «Переходи от врат к вратам, ищущий. За последними вратами ждет тебя смерть, ибо смерть есть причина всех причин…» Как определить, какие врата последние? Относиться к каждым вратам, как к последним, и каждый раз готовиться? Или жить так, как будто ты бессмертен? А последние врата все равно окажутся первыми, потому что нет конца?

Я не видела, что происходило в зале. Я не сводила глаз со стены. Когда ко мне подошел Медведь, я внутренне немного напряглась. Он встал рядом, тоже внимательно рассматривая иероглифы.

- «Переходи от врат к вратам, ищущий, - вдруг бодро начал читать Медведь, не прикасаясь к стене. – За последними вратами ждет тебя смерть, ибо смерть есть причина всех причин. Вход на небо открыт только тем, кто использовал смерть, как своего учителя»

Он прочитал фразу полностью. Я не могла этого сделать. Концовка мне так и не далась. Я закрыла глаза.

- Ты знаешь, кто ты?

- Да, - таким же бодрым голосом ответил Медведь. – Теперь я это точно знаю.

А я знала, что все кончено. Вихрь, захвативший нас, перевернул все вверх ног, потом поставил на место. Мы стояли на том же месте, под деревом.

- Сон закончился, - сказала я.

Медведь кивнул и зашагал прочь. Вот и все. Все закончилось, так и не начавшись. Но почему мне не грустно? Я освободила еще одного. И осталась одна. Самое время раскиснуть. Но мне не хотелось грустить.

- Пошли дальше, искать наших, - улыбнулась я самой себе и пошла в другую сторону…

История пятая. Башня.

- Что нашло на тебя сегодня? Ты же мог всех нас подставить? – недовольно спросил Сыч, внимательно изучая свои записи.

- Сам не знаю… - Рысь был хмур и задумчив. – Вдруг как-то обидно стало за них. Ведь люди же, а не видят очевидного!

- Как бы тебе это боком не вышло…

Сыч не успел договорить. В комнату стремительной и легкой походкой, как черная птица, ворвался Коготь. Ни на кого не гладя, он процедил сквозь зубы:

- На галеры его! – и так же стремительно вышел.

Сыч вздохнул:

- Добился своего?

Рысь также хмуро отмахнулся:

- Пусть на галеры, лишь бы не сидеть без дела.

Сыч пожал плечами и щелкнул пальцами. Никто лучше него не мог так легко управляться со временем. Мгновение – и Рысь уже сидит прикованный к скамье древней галеры, и над его головой просвистела плеть. Сыч всегда правильно все рассчитывает, и появление чужого на галере никто не замечает. Тем более, что Рысь выглядит почти так же, как в данный момент его собратья по веслу – полуголый, лицо в кровоподтеках, на спине и руках несколько синяков. Теперь к этому художеству добавится несколько полосок от плетки надсмотрщика.

- Где Рысь? – в комнату вошла Лиса, неся таз с водой и полотенце.

- На галерах, - хмуро ответил Сыч, все так же не отрываясь от своих расчетов.

- Как на галерах! – ахнула Лиса, выронив полотенце и едва успев удержать таз, чтобы не расплескать воду. – Ведь он же ранен!

- Ранен? – Сыч, наконец, оторвал голову от расчетов и удивленно уставился на Лису. Она была из местных, лишь недавно войдя в их команду, заменив погибшего Ворона, и еще не могла расстаться с человеческими привычками. – Ранен – это когда повреждено одно из тонких тел, - назидательно проговорил он, - а царапины на физическом не имеют никакого значения.

- Я знаю, знаю, - Лиса поставила таз на пол и села на диван, стоявший у стены, вздохнула. Она легко вписалась в эту странную команду магов, но ей еще хотелось побыть человеком. Она уже смутно помнила, что это такое – быть простым человеком – но иногда что-то само шло из души, что-то, что она называла, усмехаясь про себя, материнским инстинктом. – Коготь свирепствует? – спросила она уже спокойным голосом.

Сыч пожал плечами и отвернулся, уткнувшись в свои бумаги. Он был из другого мира, где эмоции не были выражены так ярко, как на этой планете, и он не понимал, зачем нужно тратить время и энергию на пустые разговоры и переживания. Лиса сидела тихо, прислушиваясь ко всему, что происходило в башне. Коготь в своем кабинете, окруженный, как всегда, трехслойной защитой, не пробьешься, не подсмотришь, что он делает. Беркут сегодня на дежурстве, в верхней части Башни сидит в Машине. От Машины во все стороны, пронизывая пространство во всех направлениях, расходятся сканирующие лучи. Лисе уже приходилось дежурить, и она удивлялась каждый раз, как ей удавалось не сойти с ума от такого потока информации. Здесь главное было не иметь своих мыслей, и ей доверили сидеть в Машине, когда убедились, что она в состоянии несколько часов пробыть, ни о чем не думая. Но в свой первый раз она едва избежала сжигания своего мозга, попытавшись проанализировать полученный сигнал с далекой планеты… Она умела это хорошо – сидеть и слушать пространство, наверно, поэтому ее и взяли. Лиса не видела Ворона, но знала, что она здесь только благодаря тому, что в команде освободилась вакансия. Как погиб Ворон ей не рассказывали, но она и так могла догадаться, вникнув в то, чем занимается эта группа магов. Еще два мага – Рогз и Дарк – находились внизу, под Башней. Чем они занимались, Лиса не видела, так как они были темными магами, и их всегда окружала стайка демонов, ревностно оберегающая своих хозяев. Коготь и Сыч были светлыми магами (хотя по поводу Когтя Лиса серьезно сомневалась), а Рысь, она и Беркут – «ни то, ни се», как называл их вечно мрачный Сыч. Рабочая сила. Еще не определившаяся со своим «цветом». Лису всегда удивлял такой факт – почему темные маги Рогз и Дарк вечно веселы и стараются все время кого-то разыграть (конечно, когда не заняты в своей подземной лаборатории), а светлые Коготь и Сыч практически всегда находятся в мрачном состоянии? Может, здесь, в этом мире, все перепутано, и то, что в других местах называется светлым, здесь оказывается темным и мрачным? С «неопределившимися» проще – вспыльчивы, неуравновешенны, в общем, вполне живые. Взять хотя бы Рысь. Подрался сегодня с местными. Говорит, пытался объяснить им, что они живут не правильно. Ему тоже объяснили, что он не прав. Слушая его рассказ, Лиса видела, что он вполне доволен случившимся. Он из древней касты воинов, для него все это безделье с редкими выпадающими дежурствами хуже смерти. Он и на галеры, наверно, с удовольствием отправился…

Вспомнив Рысь, Лиса почувствовала внутри себя какое-то чувство. Проанализировав его, она определила его, как досаду. Просто досада. Как будто Рысь ее в чем-то обманул. В чем? Вернувшись в себя, Лиса осмотрелась и увидела стоящий на полу у ее ног таз с водой. Криво усмехнулась. Хотела проявить простую человеческую заботу. А он предпочел на галеры…

Вздохнув, Лиса встала, подняла таз, полотенце и вышла. Сыч проводил ее взглядом, не поднимая головы. Убежденный, что эмоции – это лишнее, он, тем не менее, наблюдая за Лисой, чувствовал, что они, вопреки его убеждениям, не отнимают энергию, а наоборот, каким-то образом подпитывают ее. Взять хотя бы случай на прошлой неделе – как она гневно вскинулась на Дарка за его незамысловатую шутку. Энергия полыхнула так, что пришлось туго Дарковским демонам. Сычу для такой вспышки понадобилось бы время, а она раз – и вспыхнула. Впрочем, у Сыча понятие времени ох как растяжимо. Он может годы копить заряд энергии в другом измерении, а в этом мире пройдет секунда. Так что ему эти эмоции и не нужны вовсе. Удовлетворенно кивнув самому себе, он снова уткнулся в свои расчеты. Все сходилось. И если в ближайшее время ничего не произойдет, значит он, повелитель времени, Сыч-Хронос, полный кретин. Он встал, резко выпрямившись и хрустнув суставами (нужно будет разобрать тело на микролептоны на досуге), и направился к Когтю. Не удосуживая себя передвижением по лестницам, он прошел сквозь стены, но в кабинет Когтя не попал, уперевшись в его защиту. Вздохнув, остановился под дверью, терпеливо ожидая. Почему-то вспомнилось, как много лет назад, когда он и Коготь были еще «неопределившимися», они устраивали магические дуэли. Защиту Когтя никто не мог пробить, но Сыч уже тогда мог управлять временем, и ему ничего не стоило прождать в осаде тысячелетия, чего Коготь, естественно, не мог себе позволить. Поэтому, как правило, сходились на ничьей.

Коготь открыл дверь. Как всегда стремительными движениями пересек комнату, развернулся, скрестив руки на груди, мрачно уставился на Сыча. Тот молча показал свои расчеты с подчеркнутой цифрой. Коготь кивнул. Сыч кивнул в ответ и, развернувшись, перенесся на верх башни, к Машине. Сменяя тихо стонущего Беркута, Сыч подумал, что вот так и должны общаться люди – спокойно, без лишней суеты. Все очень экономно. Энергия понадобится для другого…

Беркут тихо постанывая и растирая конечности, медленно спускался по лестнице в комнату, где обычно собирались «неопределившиеся». Ему не составляло труда дежурить в Машине по несколько часов, но его тело, проведя в неподвижности достаточно долго, немело так, что он потом мог с трудом двигаться. Сыч обещал научить распылять свое тело, чтобы потом собрать вновь. Говорят, помогает…

Войдя в комнату, Беркут увидел только Лису, которая, сидя в позе лотоса на кровати, общалась астрально с одним из Титанов. Его отсвет колыхался на стене, как призрак.

- Где Рысь? – Беркут со стоном повалился на кровать.

- На галерах, - не отрываясь от своего занятия ответила Лиса.

Расслабленный позвоночник сначала ответил резкой болью, поэтому Беркут только удивленно выпучил глаза, не в силах что-то сказать. Потом боль отпустила, Беркут блаженно потянулся, перевернулся на бок и подперев голову рукой, спросил:

- За что его?

- За драку. Пытался образумить местных. Хотел открыть им Истину.

- Кулаками?

- Нет, это его уже местные учили Истине.

Беркут фыркнул. Лиса тоже улыбнулась, не в силах сдерживать серьезность. Светящийся призрак колыхнулся и растаял. Беркут снова перевернулся на спину, уставившись в потолок:

- Ну, что нового тебе поведал твой астральный друг?

- Он давно умер, - назидательно сказала Лиса, - поэтому ничего нового он сказать не мог. Только то, что уже было.

Беркут вздохнул и не стал продолжать эту тему. Лиса вечно цеплялась к словам, так что могла кого угодно вывести из себя. А у Беркута сейчас не было ни сил, ни желания спорить. Поэтому он закрыл глаза и мгновенно уснул.

Почти в это же мгновение откуда-то из-под потолка со вспышкой света выпал Рысь, приземлившись точно на свою постель. «Сыч не забыл про него перед дежурством», - удовлетворенно подумала Лиса, закрывая глаза и делая вид, что медитирует.

Рысь не стонал. В отличие от Беркута, который мог позволить себе проявлять слабость, Рысь, потомственный воин древнего клана, только скрипел зубами. Лиса, посчитав, что она достаточно проявила выдержку, приоткрыла глаза, украдкой взглянув на Рысь. И не смогла сдержать сдавленного вскрика. Распахнув глаза, она смотрела на окровавленную спину Рыси. Похоже, он и на галере попытался поднять восстание рабов. Хорошо, что Сыч вернул его до того, как строптивого раба казнили.

Беркут, спавший всегда чутко, проснулся от звука падения тела, и теперь молча разглядывал то, что осталось от задиристого Рыси. Он молчал, зная, что Рысь не переносит критики. Незачем его и сейчас расстраивать. Но ему не терпелось услышать, что Рысь сможет рассказать о своих приключениях. Здесь, заточенные в Башне, они почти никуда не выходили, и Беркут подозревал, что Рысь напрашивается на галеры именно от скуки. И даже немного завидовал ему. Но сам бы не решился на подобное приключение.

- Ему нужно помочь, - неуверенно сказала Лиса, поднявшись и на цыпочках подойдя к кровати Рыси, не сводя глаз со страшной спины бывшего раба. Рысь не двигался, но Беркуту было видно, как движутся желваки, и слышал, как скрипят зубы. Хотел сначала остановить Лису, зная, что Рысь не переносит жалости, но сдержался. Навряд ли Рысь способен сейчас на какие-то активные действия, а так хоть какое-то развлечение. Интересно же, как будет местная целительница справляться с телом Аторгийского воина.

Лиса какое-то время растеряно стояла над распростертым магом, потом осторожно взяла в руки его ступню. И вздрогнула. Она первый раз прикоснулась к Рыси и не сразу смогла понять, почему по рукам прошла такая волна. Нога была горячая, и Лиса, забыв, зачем подошла, так и замерла в нелепой позе. Потом очнулась, как от толчка, подняла голову, и ее взгляд встретился со взглядом Рыси. Он смотрел на нее жестко и напряженно, и, по всей видимости, давно, как только она подошла.

- Я…хотела помочь… Я знаю, как снять боль… Древняя магия… активные точки на ступне, - стала оправдываться она, продолжая сжимать его ногу. Рысь, не сводя с Лисы неподвижного жесткого взгляда, изобразил страдальческую мину. Лиса поспешно отпустила ногу, а Беркут зашелся хохотом.

- Ну и ладно, - Лиса попыталась изобразить сердитость, хотя не знала, куда деваться от смущения, - я просто хотела помочь.

И выскочила за дверь.

Беркут заходился в хохоте, и, насмеявшись, спросил, отдуваясь:

- Как ты выдержал?

- Не хотел пугать ее, - глухо ответил Рысь, уткнувшись снова лицом в подушку.

- Знаешь, я, пока был в Машине, полюбопытствовал на предмет местных легенд. Когда-то давно здесь был герой по имени Ахиллес. У него было только одно уязвимое место – пятка…

Беркут не договорил. Рысь метко попал в него подушкой, и дискуссия на тему местных мифов была прекращена. Беркут, отвернувшись, мгновенно уснул, разумно отказавшись от ссоры с воином, а Рысь, скрипя зубами, занялся регенерацией.

Сыч дожидаясь, пока Беркут выползет за дверь, не сводил глаз со своих расчетов. Перед тем, как войти в Машину, он щелчком вернул Рысь в комнату в тот самый момент, когда полуживого бунтаря выкинули за борт. Сыч ни на минуту не терял Рысь из виду, поэтому успел во время – вместо того, чтобы окунуться в воду, он попал прямо в объятия постели. Теперь можно приступить к дежурству.

- Как бы я хотел ошибиться, - пробормотал он сквозь зубы, занимая место в Машине.

Но, практически сразу понял, что не ошибся. У них еще был запас времени, но совсем небольшой. Рысь успеет восстановиться. Беркут успеет выспаться. Сыч связался с Когтем, подтвердил информацию, и указал время общего сбора.

Лиса какое-то время бесцельно бродила по Башне, даже попыталась спуститься в подземелье, но тамошние демоны преградили ей дорогу. Вреда причинить они не могут, но если настаивать, кто их знает…

Вернулась в комнату. Ребята спали. Лиса решила держаться обиженной и не разговаривать с ними, пока сами не обратятся. Она понимала, и даже очень, что это все пустое, как любил говаривать Сыч, что это просто слабости, но не знала как, да и не хотелось с этим справляться. Ей не нравились светлые маги, и ей казалось, что если она перестанет руководствоваться эмоциями, хоть немного, так, для своего удовольствия, то вскоре превратится в такую же мрачную машину. Пусть магическую, но все же машину. «Я буду человеческим магом», - прошептала Лиса перед тем, как войти в комнату. Было тихо и спокойно. Она забралась с ногами на кровать, села в позу лотоса и настроилась было на выход из тела, но тут что-то уловила. И это что-то было тревожным. Она попыталась пробиться к Сычу, чтобы узнать, с чем связана тревога. А вдруг это то самое, то, чего они ждут здесь уже несколько месяцев? Но как только ее сознание коснулось корпуса машины, темная пелена окутала ее, и Лиса провалилась в темноту.

Когда она проснулась, в башне царил хаос. Демоны, призраки, элементали крутились, поднятые магами, по всей башне. Беркут и Рысь были серьезны и собраны. Они молчали, но и не нужно было ничего говорить. Просто настал тот день, к которому они готовились. Лиса подняла голову, прислушалась. Темные маги уже наверху. Сыч и Коготь тоже. Рысь коротко кивнул ей, и они двинулись к лестнице. «Вот и все, - грустно подумала Лиса, - все закончилось». И вдруг она ощутила где-то под сердцем какое-то сильное щемящее чувство. Она поняла, что ей будет сильно не хватать и мрачных Сыча с Когтем, и бесшабашных Дарка с Рогзом, и Беркута. И Рыси… От последней мысли защемило сильней. Рысь шел впереди, за ним Беркут, Лиса шла последней, стараясь изо всех сил оттянуть то событие, к которому они готовились, и которого боялись. «Но только не Рысь», - усмехнулась про себя Лиса и чуть не налетела на мага-воина. Тот зачем-то остановился и смотрел прямо на нее. Беркут пристроился за его спиной, ухмыляется. «Они читают мысли!» – ужаснулась Лиса. И почувствовала себя преглупо. Ведь знала, что нужно быть осторожней.

- Что ты хотел? – спросила Лиса, стараясь, чтобы голос звучал как можно сердито.

- Я хотел сказать… - Рысь то ли слов не находил, то ли не знал, что сказать. Потом вдруг по его лицу пробежала светлая волна. – Я хотел сказать, что, если мы выживем, я разрешу тебе поупражняться в этой твоей древней магии активных точек.

Беркут хохотнул, но Рысь завел за спину согнутую руку, коротко ударил его под ребра, и Беркут закашлявшись, развернулся и побежал вверх по ступенькам. Но через секунду уже снова был слышен его хохот. Рысь пару мгновений пристально смотрел в глаза Лисе, и, развернувшись, перепрыгивая через ступеньку, скрылся, поднимаясь по винтовой лестнице. Лиса какое-то время оторопело смотрела в пустоту перед собой, чувствуя, как наполняется теплом, которое вытесняет неприятное щемящее чувство. Теперь ей было не страшно. Теперь она знала, что есть нечто, ради чего стоит выжить. И ради чего можно умереть.

Когда она зашла в круглый зал с Машиной, все были на своих местах. Коготь в Машине, остальные в креслах по кругу. Лиса села в свое. Взглянула на сердитое лицо Сыча, поняла – поспорили с Когтем, кому быть в Машине. Этот вопрос решался заранее: у Когтя сильней защита, а Сыч со своей способностью может нечаянно отбросить всю планету в доисторическую эпоху. Но все знали одно – тот, кто в Машине, погибнет почти наверняка. Поэтому требовалась особенная выдержка, чтобы сосредоточиться на работе. Теперь Лиса знала, как погиб Ворон. Она сидела между Дарком и Сычом, и подумала – как странно сидеть между светлым и темным магами. Она попыталась уловить, какая между ними разница, где заканчивается свет и начинается тьма, но не успела пофилософствовать на эту тему. Коготь дал сигнал, началась работа.

- И все? Это все? – потрясенно спросил Рысь.

Они все были живы, удар Темной стороны был отбит. И только место в машине пустовало – Коготь аннигилировал, пропустив сквозь себя силу всей группы магов. Сыч пребывал в своем обычном состоянии – что-то сосредоточенно вычислял.

- Это все? Так просто? Значит, мы могли спасти и мой мир? Тогда почему мы не смогли этого, и дали ему погибнуть? – этот вопрос адресовался Сычу. Рысь метался, как будто не знал, как ему вести себя теперь, когда многочасовая борьба закончилась победой, и мир был спасен. Вместе с радостью победы он испытал горькое разочарование - мир этот был спасен, а его погиб. Почему здесь все произошло намного проще и быстрей, чем в предыдущих боях? И с меньшими потерями. Погиб только оператор. О Когте Рысь старался не думать, хотя что-то нехорошее подкрадывалось к горлу, сжимая его спазмами. Он помог спасти чужой мир, но ничего не смог сделать для своего.

- Почему? – в очередной раз выкрикнул он, подступая к Сычу.

- Здесь все не так просто, - тихо сказал Сыч, - за этот мир боролись не только мы.

Стало тихо. Рысь плюхнулся в кресло:

- Говори.

- В моих расчетах не может быть ошибки. Было два удара. Поэтому мы управились быстрей и с меньшими потерями.

- Не может быть! – ахнула Лиса.

- Почему? – деловито осведомился Сыч, повернувшись к ней. Лиса покачала головой, вжавшись в кресло, и всхлипнула.

- Мы не рассчитали, что на этой планете тоже есть маги. И они тоже были готовы к борьбе. Они ударили сразу после нас, и ответ Темной стороны пришелся в основном по ним. Так что я думаю, что местные маги понесли куда большие потери. И спасли нас.

Наступила тишина. Маги, расположившись в креслах, стоявших по-прежнему вокруг Машины – теперь уже пустой – и каждый думал о своем. И все думали о Когте. И о том, что нужно перемещаться дальше. Спасать следующие миры, которые выберет мишенью Темная сторона. Лиса впервые подумала о том, что ей придется покинуть родной мир, чтобы отправится спасать чужие, и она не была уверена, что ей этого хочется. Потом взглянула на сосредоточенного Рысь, вспомнила о его смешном обещании, и подумала, что теперь ее мир не здесь, не на этой планете, а там, где будут находиться эти маги. А Рысь все вспоминал свой дом, и прикидывал, смогли бы они выжить, если бы каста воинов его мира не уничтожила в свое время касту магов? Беркут думал только о том, что скоро они отправятся в путешествие по мирам, и он, наконец, сможет покинуть Башню. Пока они найдут нужный мир, он успеет устать, и ему захочется покоя. Тогда они будут снова жить в какой-нибудь скале, наскоро переделанной в Башню, дежурить в Машине, которую телепортируют отсюда, чтобы сканировать пространство и не пропустить нападение на Светлую сторону. Сыч думал о том, что нужно искать замену Когтю. А о чем думали Темные маги, никто не знал.

- Пора, - тихо сказал Сыч, поднимаясь. – Рысь, ты теперь за Когтя. Отправляемся сразу, как только восстановитесь. И нужно искать замену. Это можно сделать в том мире, где обоснуемся. Но можно и здесь. В этом мире выжило несколько мощных древних магов. Можно попытаться…