Периодизация истории международного права 3 страница

3. Вопрос 11. Понятие и виды источников международного права

1) основные:

• меж­дународные договоры;
• международные (международно-правовые) обычаи;
• общие принципы права.

2) производные:

• решения международных конференций;
• акты международных организаций.

3) вспомогательные:

• судебные решения;
• доктрины международ­ного права.

Термин «источники права» употребляется в двух значениях – материальном и формальном. Под материальными источниками понимаются условия жизни международного сообщества, то есть международные отношения. Формальные источники права – это те формы, в которых находят свое выражение нормы права. Только формальные источники права являются юридической категорией и составляют предмет изучения.

• Не существует общепризнанного правового акта, которым устанавливался бы перечень источников международного права и давалось их определение. Как уже указывалось, нормами международного права являются договорные и обычные нормы. Они находят свое выражение, соответственно, в договорах и обычаях, то есть источниками международного права являются договоры и обычаи. С этих позиций следует подходить и к распространенной точке зрения, что в ст. 38 Статута Международного Суда ООН содержится перечень источников международного права. Статья 38 гласит: «Суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет:
• a) международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;
• b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;
• c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;
• d) с оговоркой, указанной в ст. 59, судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм».
• Под общими международными конвенциями понимаются договоры, в которых участвуют или могут участвовать все государства. В этих конвенциях содержатся нормы общего международного права. К специальным относятся договоры с ограниченным числом участников, для которых обязательны положения этих договоров.
• Квалификация правила поведения в качестве обычной нормы (обычая) является сложным вопросом. В отличие от договорных норм, обычай не оформляется каким-либо актом в письменном виде. Потому для установления существования обычая используются вспомогательные средства, упомянутые в п. 1 d ст. 38 Статута Международного Суда ООН: судебные решения и доктрины. Кроме того, как свидетельствует международная практика, в этих целях используются решения международных организаций и конференций и односторонние акты и действия государств.
• К судебным решениям, которые являются вспомогательным средством, относятся решения Международного Суда ООН, других международных судебных и арбитражных органов. Передавая спор в Международный Суд ООН или другие международные судебные органы, государства нередко просят установить наличие обычной нормы, обязательной для спорящих сторон.
• Международный Суд ООН в своей практике не ограничивался констатацией существования обычаев, но давал более или менее четкие формулировки. В качестве примера можно назвать решение Международного Суда ООН по англо-норвежскому спору о рыболовстве 1951 года, содержащее, в частности, определение обычной нормы, в соответствии с которой прибрежные государства могли в качестве исходной линии для отсчета ширины территориальных вод применять и прямые линии.
• В некоторых случаях судебные решения могут положить начало формированию обычной нормы международного права.
• В прошлом труды выдающихся ученых в области международного права часто рассматривались в качестве источников международного права. В настоящее время также нельзя недооценивать значение доктрины международного права, которая в некоторых случаях способствует уяснению отдельных международно-правовых положений, а также международно-правовых позиций государств. В частности, спорящие стороны в своих документах, представляемых в международные судебные органы, используют иногда мнения специалистов по различным вопросам международного права.
• Вспомогательными средствами для определения существования обычая являются и односторонние действия и акты государств как доказательства признания того или иного правила поведения в качестве обычая. К таким односторонним действиям и актам относятся внутренние законодательные и другие акты. Международные судебные органы для подтверждения существования обычной нормы нередко прибегают к ссылкам на национальное законодательство.
• Официальные заявления глав государств и правительств, других представителей, в том числе в международных органах, и делегаций на международных конференциях могут также служить подобным доказательством.
• Вспомогательным средством для определения обычной нормы могут считаться совместные заявления государств (например, коммюнике по итогам переговоров).
• Несмотря на интенсивный процесс кодификации международного права, значение обычая в международной жизни сохраняется. Одни и те же международные отношения могут регулироваться для одних государств договорными нормами, а для других – обычаями.
• В ст. 38 Статута Международного Суда ООН (п. 1 с) упоминаются общие принципы права, признанные цивилизованными нациями. Однако нет каких-либо международно-правовых актов, которые определяли бы, что следует понимать под общими принципами права. Поскольку международное право и внутригосударственное право являются двумя различными правовыми системами, то общими принципами права должны быть такие принципы, которые действительно являются общими для этих систем. Эти принципы не могут носить правового характера, то есть быть правовыми нормами, поскольку правовых норм, общих и для международного, и для внутреннего права, нет. В связи с этим к общим принципам права иногда относят правила юридической техники, например, «никто не может передать больше прав, чем сам имеет» (nemo plus juris transfere potest quam ipse habet), «специальный закон отменяет общий закон» (lex specialis derogat generalis), «последующий закон отменяет предыдущий» (lex posteriori derogat priori) и т.д.
• Общие принципы права применяются, как правило, при толковании и уяснении содержания международно-правовых норм.

 

Вопрос 12. Международный обычай как источник МП.
Международный обычай - это молчаливо признанные сложившиеся в рез-те длительного применения правил поведения субъектов МП, признанное либо санкционированное гос вом Признаки обычая:
5. молчаливо признанный, устный.
6. Формируется в рез-те длительной практики
7. должны регулировать международные отношения субъектов МП
8. признан или санкционирован гос-вом. Положительные стороны обычая:
4. Нет затрат времени
5. Нет финансовых затрат
6. Не нужно совершать целый ряд формальных процедур.
Бекяшев: Международный обычай - это длительно повторяемое в аналогичной ситуации (обстановке) правило поведения, которое молчаливо признается и выполняется субъектами международного права в их международной практике в качестве обычной международной-правовой нормы._Статья 38 Статута Международного суда ООН определяет "международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы".
Иными "словами, для того чтобы определенное правило поведения стало международным обычаем (обычной международно-правовой нормой), оно должно удовлетворять одновременно трем условиям: длительности наличия повторения проявления в аналогичной ситуации обстановке наличия согласия самих субъектов международного права признавать такое правило поведения в качестве международного обычая. При этом международная практика свидетельствует о том, что "историческая длительность" повторяемости правила поведения под влиянием научно-технического прогресса неуклонно сокращается. Если, например, на признание свободы судоходства в рамках
возникшего впоследствии принципа свободы открытого моря в качестве международного обычая потребовались века, то на признание свободы прокладки подводных кабелей и трубопроводов потребовалось значительно меньше времени, на признание свободы научных исследований - еще меньше, а на признание свободы исследования и использования космического пространства - минимальный срок.
Особенно много международных обычаев в праве внешних сношений и в международном морском праве: главу правительства иностранного государства встречает глава правительства принимающего государства ("равный встречает равного для встречи главы иностранного государства на летном поле выстраиваются почетный караул и оркестр; при встрече в открытом море торгового судна с военным кораблем иностранного государства торговое судно первым салютует военному кораблю приспусканием своего флага до половины флагштока, военный корабль, поравнявшись с торговым судном, салютует ему своим флагом, приспуская его и тотчас же поднимая до места; при встрече в открытом море эсминца одного государства с крейсером другого государства первым приветствует эсминец длинным свистком или звуком горна с выстраиванием личного состава вдоль борта лицом к крейсеру, крейсер, в свою очередь, осуществляет такие же действия, а расхождении с эсминцем первым дает сигнал отбоя, повторяемый эсминцем. Несоблюдение этого правила считается грубым нарушением старейшего международного морского обычая, умалением Престижа и достоинства государства флага военного корабля (или государства флага военного корабля старшего класса) и может повлечь за собой дипломатический протест в адрес государства флага торгового судна или государства флага военного корабля низшего класса, нарушившего этот обычай.

Вопрос 13.. Международный договор как один из источников международного права.

 Для начала необходимо точно определить, что считается и что может рассматриваться как источник международного права. Общее определение даётся так: источники международного права - это установленные государствами в процессе правотворчества формы воплощения согласованных решений, формы существования международно-правовых норм. Они имеют основные характеристики источников в общей теории права. Однако, в отличие от внутригосударственного, в международном праве нет конституционных норм или специальных актов, в которых давался бы перечень нормативных актов в зависимости от компетенции принимающих их органов государства. Сами субъекты международного права определяют и содержание международно-правовых норм, и внешнюю форму их существования. Таким образом, источники могут быть самыми разнообразными. Первыми в истории международных отношений сложились и применялись два вида источников - международный договор и международный обычай. Но с течением времени в результате дипломатической практики, деятельности государственных международных конференций, функционирования международных межправительственных организаций в современном праве возникли новые формы воплощения международно-правовых норм - акты международных конференций и совещаний, акты международных организаций и международных органов. Кодификация и прогрессивное развитие международного права привело к тому, что все области международных отношений охвачены договорным регулированием, международный обычай вытесняется из большинства сфер и заменяется договором. В чистом виде обычаи существуют только в виде общих принципов, которые признаются и соблюдаются цивилизованными нациями. Именно международный договор в настоящее время является основным источником международного права. Это объясняется тем, что договорная форма позволяет наиболее чётко и конкретно сформулировать права и обязанности сторон, тем самым обеспечивая правильное толкование и применение норм. Также, договоры наилучшим образом способствуют согласованию и взаимодействию международных норм и норм внутригосударственного права. Особое значение приобретают общие многосторонние договоры, призванные регулировать отношения, представляющие интерес для международного сообщества в целом. Договорная форма является наиболее эффективной, удобной формой закрепления международных отношений, способствует стабильности, прочности миропорядка, становлению и развитию юридических связей международно-правовой системы.

 Международным договорам посвящена особая отрасль международного права - право международных договоров. Оно представляет собой совокупность правовых норм, регулирующих отношения субъектов международного права по поводу заключения, действия и прекращения международных договоров. Первым кодификационным актом в области права

 международных договоров стала Гаванская конвенция о договорах, которая была принята в 1928 году на конференции американских государств. Но она носила региональный характер и действовала лишь в Латинской Америке. После появления Организации Объединенных Наций в её рамках была создана Комиссия международного права. Кодификация права международных договоров сразу же стала одной из её главных задач. Комиссия разработала проект статей о праве международных договоров, и на созванной под эгидой ООН конференции 1968-1969 годов была принята Венская конвенция о праве международных договоров.

 Появление межправительственных международных организаций и возрастание их роли в международных отношениях привели к договорному оформлению их отношений, как с государствами, так и между собой. В результате появилось большое число таких договоров, и была выработана определенная международная практика, касающаяся заключения, действия и прекращения договоров данной категории. Конвенции кодифицировали не все действующие обычные нормы в области права международных договоров. Не подверглись кодификации обычные нормы, касающиеся влияния войны на международные договоры. Поэтому, наравне с договорными нормами продолжают действовать и обычные нормы.

 В настоящее время основными источниками права международных договоров являются: Венская конвенция о праве международных договоров 1969 года, Конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 года и Венская конвенция о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями 1986 года. Венская конвенция ООН о праве международных договоров 1986г. в отличие от Венской конвенции 1969г., применяется также и к договорам, являющимся учредительными актами международных организаций, и к любому договору, принятому в рамках международных организаций. Конвенция регламентирует вопросы, касающиеся заключения, вступления в силу, порядка принятия оговорок, применения и толкования указанных договоров. Обе Венские конвенции констатируют сохранение обычая как источника права международных договоров, подтверждая, что вопросы, не нашедшие решения в положениях этих конвенций, будут по-прежнему регулироваться нормами международного обычного права. Следует также иметь в виду значение международных обычаев для тех государств, которые не являются участниками данных конвенций, ведь никакая новая ещё не вступила в силу.

 Необходимо добавить, что в ряде государств, включая Россию, международные договоры, в которых участвуют эти государства, являются составной частью национальной правовой системы.

.

4. Вопрос 14. Понятие «общих принципов права».

Согласно ст. 38 Статута Международного суда ООН при рассмотре­нии спора могут применяться «общие принципы права..», например:

• доб­росовестности;
• справедливости;
• никто не может быть судьёй в собствен­ном деле;
• для рассмотрения спора надо выслушать другую сторону и т.д.

В последнее время в качестве общих принципов стал применяться прин­цип защиты основных прав и свобод человека. На этой основе в государ­ствах принимаются национальные нормативно-правовые акты, детализи­рующие международные конвенции.

Общие принципы служат сближению международного и национального права. Например, Конституционный суд РФ в постановлении от 30 ноября 1992 г. отметил, что некоторые по­ложения Указа Президента РФ не соответствуют «общему принципу пра­ва, согласно которому закон..., предусматривающий ограничение прав граждан, вступает в силу только после его опубликования в официальном порядке». Применение общих принципов права есть попытка избежать правового вакуума на международной арене.

5. онятие "общие принципы права" активно обсуждается в связи со ст. 38 Статута Международного Суда ООН, согласно которой Суд наряду с конвенциями и обычаями применяет "общие принципы права, признанные цивилизованными нациями". По этому поводу существуют разные мнения. Сторонники широкого понимания считают, что это понятие охватывает общие принципы естественного права и справедливости и что речь идет об особом источнике международного права. Подобная точка зрения противоречит природе международного права и не подтверждается практикой.

Приверженцы другой концепции полагают, что под общими принципами следует понимать основные принципы международного права. Однако понятие общих принципов права получило известность задолго до признания понятия основных принципов международного права.

Наконец, согласно третьей концепции, под общими принципами понимаются принципы, общие для национальных правовых систем. В основном речь шла о правилах, отражающих закономерности применения норм в любой правовой системе. Для международного права такие принципы важны в силу неразвитости в нем процессуального права.

Чтобы принцип мог войти в систему международного права, недостаточно, чтобы он был общим для национальных правовых систем, необходимо, чтобы он был пригоден для действия именно в этой системе. Он также должен быть включен в международное право, пусть даже в упрощенном порядке, в результате подразумеваемого согласия международного сообщества. Став, таким образом, обычными нормами, общие принципы не могут рассматриваться как особый источник международного права.

То обстоятельство, что общие принципы права должны быть общими не только для правовых систем государств, но и для регулирующих их отношения международных норм, подтверждается практикой. В условиях европейской интеграции судебная практика исходит из того, что общие принципы права - это не только общие принципы национального права государств-членов, но также принципы международного публичного права <*>.

Международный Суд ООН ни разу не обосновывал свои решения общими принципами международного права. В ряде случаев эти принципы применялись без упоминания их как общих принципов права. Это имело место в отношении таких принципов, как добросовестность, незлоупотребление правом, ответственность за правонарушение. Чаще использовались процессуальные принципы (например, никто не может быть судьей в своем деле, равенство сторон в споре, приоритет специального закона и т.п.).

В целом можно сказать, что общие принципы права не играли сколько-нибудь заметной роли в системе международного права. Положение коренным образом изменилось после того, как в качестве общих принципов стали утверждаться основные права человека и другие демократические нормы.

В докладе исполнительного органа Европейских сообществ - Комиссии ЕС говорится: "Основные права человека рассматриваются как неотъемлемая часть общих принципов, присущих правовым системам всех государств-членов, что в свою очередь создает основу права Сообществ..." <*>.

В таком плане общие принципы начинают находить отражение и в практике отечественных судов. Пальма первенства принадлежит Конституционному Суду РФ. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 30 ноября 1992 г. два пункта Указа Президента РФ относительно КПСС были признаны не соответствующими "общему принципу права, согласно которому закон и иной нормативный акт, предусматривающий ограничение прав граждан, вступает в силу только после его опубликования в официальном порядке" <*>. В Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. содержится ссылка на общий принцип правосудия, "согласно которому надлежащим судом для рассмотрения дела признается суд, созданный и действующий на основе закона...". В подтверждение Суд сослался на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод <**>.

Действие общих принципов обладает спецификой. В международной сфере главной областью их применения является международное право прав человека. В частности, эти принципы используются судами по правам человека и уголовными трибуналами. Тем не менее и здесь необходимо учитывать специфику применения таких принципов к международным органам.

Международный трибунал для бывшей Югославии рассмотрел возражения обвиняемого против юрисдикции Трибунала. Обвиняемый ссылался на уже упоминавшийся общий принцип права, закрепленный конвенциями, согласно которому суд может создаваться только законом. Между тем Трибунал был учрежден "лишь решением исполнительного органа" (Совета Безопасности). В своем решении от 2 октября 1995 г. Трибунал признал необоснованность возражения, поскольку оно неприменимо к международному суду. Трибунал сослался на тот факт, что в ООН нет разделения властей, а законодательная власть в международных отношениях отсутствует. Следовательно, "требование, чтобы трибунал был учрежден законом, неприменимо в международно-правовой сфере. Упомянутый принцип может возлагать обязательство только на государство относительно функционирования его собственной национальной системы" <*>. С последним утверждением Трибунала трудно согласиться полностью. Указанный общий принцип относится и к учреждению международного трибунала, правда, в несколько иной форме. Он требует, чтобы трибунал был учрежден правомерно.

Сегодня общие принципы права служат инструментом сближения международного и национального права, а также унификации конституционного права государств на демократической основе. Эти моменты нашли отражение и в Конституции России. Она не только включила общепризнанные принципы и нормы в правовую систему страны, но и придала особый статус нормам о правах человека (ч. 1 ст. 17).

Все это подводит нас к серьезной новелле в области международного права - к становлению в нем особого общего принципа - принципа демократии.

6. Вопрос 15. Понятие и значение односторонних актов государств.

Определение понятия односторонних актов государств является одним из основных и в то же время наиболее сложных вопросов международного права. Показательна в этом смысле точка зрения относительно «разумности и даже возможности попыток дать определение "одностороннего акта"», которую высказала Комиссия международного права (КМП) ООН, приступая к работе над темой «Односторонние акты государств» [5, с. 88]. Затруднения, связанные с формулированием этого понятия в отечественной доктрине международного права, вызваны, очевидно, недостаточной разработкой данного института в работах советских авторов и в современных исследованиях ученых стран СНГ. Единственной работой, в которой комплексно рассмотрены вопросы, связанные с односторонними актами государств, в настоящее время является монография Р. А. Каламкаряна [9]. В зарубежной литературе односторонним актам государств уделяется значительно больше внимания (специально посвящены вопросам односторонних актов работы В. Д. Дегана [22], Ж. Деосси [23], П. де Вишера [24], Ф. Пфлюгера [30], К. Скубишевского [31], Э. Соя [32], Дж. Вентурини [33] и др.), однако не существует всеобъемлющего, единообразного и точного определения односторонних актов. Отсутствие четкого определения позволяет включать в понятие «односторонний акт государства» целый ряд различных по своей природе актов. Помимо односторонних актов, относительно которых в международно-правовой литературе существует определенное согласие, — обещание (или «декларация обязательства»), признание, протест и отказ [см. напр., 9, с. 29; 14, c. 76; 25, p. 8; 31, p. 234; 32, p. 43] — к односторонним актам причисляют также нотификацию [см. напр., 10, c. 218; 20, р. 238; 30, p. 220], объявление войны, фактическое ее развязывание, объявление о прекращении войны, капитуляцию, оккупацию, ультиматум, разрыв дипломатических отношений и т. д. [напр., 4, c. 197]. Кроме того, в международно-правовой литературе при рассмотрении односторонних актов упоминаются акты, которые явно относятся к договорной сфере: присоединение к договору, оговорка к нему, его прекращение, выход из договора [напр., 4, c. 197; 30, p. 65], а также декларации государств о признании обязательной юрисдикции Международного Суда ООН [22, p. 209; 26, p. 333—334]. Такой подход затрудняет определение подлежащего применению правового режима и практически нивелирует значение специфических черт, присущих односторонним актам. Целью данной статьи является выработка такого определения понятия «односторонний акт государства», которое бы не просто отражало суть этого явления, учитывая все его конститутивные характеристики, но и указывало на некоторые его специфические черты, позволяющие отграничить его от других, сходных по своему внешнему проявлению или по последствиям, явлений.

В связи с этим, в первую очередь, представляется целесообразным определить, является односторонний акт государства юридическим актом в контексте международного права (тем более, что в отношении этого вопроса в литературе высказывались сомнения [17, c. 89]) или же это понятие относится к более широкой категории «юридический факт».

Анализ требований, предъявляемых международно-правовой доктриной к понятию «юридический акт» [17, c. 82—83, 87; 26; 32, p. 22], позволяет выделить следующие его основные признаки: 1) присутствие волеизъявления, 2) порождаемые им правовые последствия и 3) соответствие этих последствий выраженной воле.

Относительно первого из этих признаков отметим, что подавляющее большинство юристов-международников определяет односторонний акт именно как «волеизъявление», «проявление воли» [см. напр., 16, с. 15; 24, p. 461; 25, р. 6; 26, р. 384; 32, p. 33]. Авторы учебника «Международное публичное право» указывают на то, что: «теоретическая наука в целом признает в качестве односторонних актов односторонние проявления воли (курсив наш. — Е. К.), не имеющие никакой связи с тем или иным международным договором или обычаем » [10, c. 218]. Элемент волеизъявления присутствует и в Руководящих принципах, применимых к односторонним заявлениям государств, способным привести к возникновению юридических обязательств, принятых КМП (далее — Руководящие принципы), в которых под односторонними актами stricto sensu понимаются «официальные заявления, сделанные государством публично и отражающие волю (курсив наш. — Е. К.) взять на себя обязательства по международному праву» [6, c. 374].

Таким образом, односторонний акт отвечает первому из трех требований, предъявляемых международно-правовой доктриной к определению юридического акта. Однако для того, чтобы волеизъявление превратилось в юридический акт, необходимо наличие второго элемента — способности этого волеизъявления порождать права или обязательства [9, c. 16]. Французский юрист-международник Ж. Деосси полагает, что этот материальный критерий сам по себе позволяет определить юридический акт [23, p. 57]. Причем международно-правовые последствия в виде прав и обязательств должны являться непосредственным результатом этого волеизъявления. Именно оно определяет содержание и характер таких последствий в соответствии с международным правом. Как отмечает другой французский ученый Ж. Жаке, когда в результате волеизъявления возникают лишь юридические последствия, определяемые заранее, оно является юридическим фактом [26, р. 226].

Именно способность односторонних актов государств самостоятельно вызывать правовые последствия и ставится под сомнение российским юристом-международником С. В. Черниченко. Международно-правовой акт, по его мнению, имеет особенность: он всегда представляет собой совместное волеизъявление не менее двух участников межгосударственных отношений. Одностороннее же волеизъявление качествами международно-правового акта не обладает, так как не выражает согласия участников международного общения. Поэтому такое волеизъявление выступает в межгосударственных отношениях как обычный юридический факт и влечет правовые последствия «лишь потому, что это предусмотрено соглашением между участниками межгосударственных отношений, отраженном в договорных или обычных международно-правовых нормах» [17, c. 89].

Полагаем, что само понятие самостоятельности международно-правовых последствий, вызываемых любыми юридическими актами, довольно относительно. О том, что юридические последствия порождает не само волеизъявление, а скорее уже существующая норма правопорядка, говорят ряд авторитетных юристов-международников: Д. Анцилотти (Италия) [1, c. 296], Р. А. Каламкарян (Россия) [9, c. 17], Ф. Кайе (Швейцария) [20, p. 238], К. Гудмэн (Австралия) [25, p. 10], Ф. Пфлюгер (Швейцария) [30, p. 29], Э. Сой (Бельгия) [32, p. 22] и др. Очевидно, речь идет о тех нормах международного права, которые касаются действительности юридических актов. Так, Д. Анцилотти указывает, что в качестве условий, «требуемых для существования — или соответственно для действительности — этой категории юридических фактов, которые обычно отличают от других и называют юридическими актами», общая теория права рассматривает четыре признака: «правоспособный субъект, соответствующий объект, действительно существующая и неопороченная воля и необходимая форма» [1, c. 297]. Как отмечает К. Гудмэн, при соблюдении этих условий юридический факт может считаться международно-правовым актом, влекущим юридические последствия [25, p. 10].