Лекции.Орг


Поиск:




Категории:

Астрономия
Биология
География
Другие языки
Интернет
Информатика
История
Культура
Литература
Логика
Математика
Медицина
Механика
Охрана труда
Педагогика
Политика
Право
Психология
Религия
Риторика
Социология
Спорт
Строительство
Технология
Транспорт
Физика
Философия
Финансы
Химия
Экология
Экономика
Электроника

 

 

 

 


Между историческими и природными закономерностями




А теперь обратим лицо к восходящему солнцу и посмотрим на последствия вековой засухи в Великой степи, покинутой хуннами во II в. и оставленной табгачами в IV в. (около 326 г.). В III в. страна от северных склонов Иньшаня до южных отрогов Хамар-Дабана почти полностью потеряла свое население, ушедшее на окраины растущей пустыни. Но в середине IV в. тихоокеанские муссоны понесли животворную влагу в степь, которая быстро начала зеленеть. Тогда туда вернулись травоядные копытные, за ними пришли хищники - волки и наконец там появились храбрые и сильные люди - жужани - осколки разбитых в Китае сяньбийских и хуннских родов [+244], и теле, ранее жившие на окраине державы Хунну. Теле изобрели телеги на высоких колесах, весьма облегчившие им кочевание по степи. Они были храбры, вольнолюбивы и не склонны к организованности. Формой их общественного строя была конфедерация 12 племен, из которых ныне известны якуты, теленгиты и уйгуры. Этноним их сохранился на Алтае в форме "телеут". Так мы и будем их называть.

Жужани, разросшаяся банда степных разбойников, с 360 г. терроризировала всех соседей и после удачных внезапных набегов укрывалась на склонах Хэнтэя или Монгольского Алтая. Захваченные в плен, они находили способ убежать. В 411 г. жужани покорили саянских динлинов, вернее - остатки их, и Баргу; крепость Гаочан (в Турфанской впадине), а в 470 г. разграбили Хотан. Жужани были проклятием кочевой Азии и всех соседних государств. Но и этому осколку эпохи надлома должен был наступить конец.

В социальном аспекте жужани - типичная военная демократия, в политическом - орда, что буквально значит: "ставка хана". События их истории и гибели известны и подробно описаны, а вот место их этнической иерархии и роль этногенеза в биосфере следует установить.

Отметим некоторые важные детали. Жужани, как этническая целостность, не имели предков. Основателями этого ханства были отдельные люди, разного происхождения, часто преступники или дезертиры, которым в Северном Китае грозила казнь. Наиболее энергичные предпочитали бегство в пустующую степь, а там они составляли шайки, способные прокормиться грабительскими набегами. Подобным образом вели себя флибустьеры Карибского моря, пока их "подвиги" не пресек английский флот. Значит, это была большая консорция, неспособная вырасти в этнос, так как она не имела обратной связи с вмещающим ландшафтом, а паразитировала на соседних этносах, что и было ее доминантой.

Итак, у жужаней не было ни экологической ниши, ни культурной традиции; зато была в избытке пассионарность, но не оригинальная, а импортная. Поэтому соседние этносы сохранили о жужанях недобрую память. Чингиз Айтматов передает о них жуткую легенду. Жужани будто бы надевали на головы пленных чехол из свежей кожи, которая, обсыхая на солнце, сдавливала череп и деформировала мозг. Подвергнутый этой операции пленник терял разум, и его использовали как послушного работника в домашнем хозяйстве. Верно это или нет, но сам факт существования такой легенды показывает степень жестокости жужаней как превышающую нормы III-VI вв., что не противоречит обобщенным характеристикам китайских хроник.

Гнет жужаней на окрестные этносы вызывал восстания, последнее из коих - тюркютское - закончилось разгромом жужаней в 552-555 гг. и уничтожением всех взрослых пленников; детей и невольников тюркюты пощадили. Даты существования жестокой социальной системы жужаньского ханства - 360-555 гг. Эти 200 лет падают на конец фазы надлома и начало инерционной фазы, в коей отмечается подъем хозяйства и военной мощи. Однако и то и другое осуществили органичные этносы: тюркюты и телеуты, имевшие родину, кормившую их, и предков, передавших им давнюю традицию. Жужани же, не имея предков, не оставили и потомков. Их система была социально-политически безукоризненна, но, не имея этнической основы, сменила знак доминанты и превратилась в антисистему, т.е. не творческую, а паразитирующую на соседях. Конечно, если бы в IV в. был в пустыне Гоби пассионарный взлет, жужани, как римляне, спаялись бы в этнос, но его не было, и потому потомки западных хуннов вернули этногенез Центральной Азии в надлежащее русло. Чтобы разобраться, как это произошло и откуда появились победители жужаней - тюркюты - окинем взглядом хуннский этнос в конце V в. с высоты птичьего полета.

Прежде всего отметим, что три ветви хуннов: хунны в Китае -княжество Хэси, акациры - старшее войско и гунны - потеряли политическую независимость в одно десятилетие - с 460 по 468 гг., и четвертая ветвь - Юебань в Семиречье - отстала от своих соплеменников лишь на 20 лет. Да и эти годы она продержалась лишь из-за отсутствия мощных соседей, ибо жужани воевали с телеутами, а эфталиты не сочли прибалхашские степи, куда они вторглись в 460 г., достойными завоевания [+245]. Им было куда приятнее одерживать победы в Индии и Иране. Поэтому они оставили Юебань в жертву телеутам, которых все-таки подчинили, но позднее, в 495-496 гг [+246].

Это не могло быть случайным совпадением. Социально-политические ситуации во всех четырех случаях непохожи друг на друга, следовательно, они должны были бы дать и разные последствия, но результат оказался один и тот же, значит, был еще фактор, общий для всех четырех ветвей.

- Общей была только фаза этногенеза - надлом пассионарности, после чего этнос, если не погибнет, может перейти в инерционную фазу, когда пассионарное напряжение низко и стабильно, а именно эта коллизия дает возможность консолидации всех уцелевших сил и, соответственно, укреплению политической мощи этнической системы. Но гуннам фазу надлома пережить не удалось. Нет, их никто не истреблял. В V в. войны велись за власть, за господство, за обладание сокровищами - т.е. золотыми и серебряными украшениями, пригодными для подарков любимым женам и очаровательным невестам, но не было ни одной войны на истребление людей. Не было геноцида - грандиозного достижения западноевропейской цивилизации [+247]. Не было трагедий, похожих на освоение Тасмании. Еще жили в американских лесах гуроны, начтезы, манданы, а в горах - инки. Еще не была загадкой этническая принадлежность македонян, потому что потомки этих завоевателей жили среди греков, так же как потомки каледонян, называемых римлянами -"пиктами" (татуированными), спокойно общались с кельтами на вересковых пустошах современной Шотландии.

То, что имя гуннов стало синонимом жестоких убийц - очередной миф, созданный древними авторами в угоду готским вождям, фактически контролировавшим Испанию, Галлию, Рим, Константинополь. Поэтому и гуннов никто не уничтожал. Был не геноцид, а рассеяние (дисперсия) с последующим преображением поведенческих стереотипов.

Иными словами, потомки разбитых гуннов вошли в состав болгар и антов (славян), поволжских угров, что породило этнос чувашей и прикавказских аланов; не менее вероятно, что отдельные гуннские удальцы могли найти приют у тюрингов и даже франков. Таким образом, потомки гуннов уцелели в достаточном числе, но этническая система распалась, так как оборвались связи и традиции. Это и есть конец этноса.

У читателей может сложиться мнение, что пассионарность - благо, порождающее прогресс. Это не так. Пассионарность не генератор, а катализатор. Она так ускоряет этнические процессы, что многие этносы сгорают от собственных деяний, не дожив до спасительного гомеостаза.

И наоборот, за пределами прямого воздействия мутации, там, куда пассионарность попадает с генетическим "дрейфом", этносы организуются, усиливаются и оставляют могучее потомство и устойчивую традицию. Не вечны и они, но их распад идет более плавно и конец наступает менее болезненно.

Начнем с известного. Где мужественные готы, неукротимые вандалы, героические свевы и руг? Они погибли в своем расцвете, в, акматической фазе этногенеза, ибо силой своего пассионарного напряжения были выброшены с родной земли или, точнее, из привычного ландшафта, кто в Италию, кто в Испанию, кто в Африку. Жесткая обратная связь этноса с ландшафтом была нарушена... и они исчезли так же, как гунны, и по той же причине.

А франки, алеманы, саксы и англы" не переселялись, а расселялись. Они просто расширили свой ареал, не порывая связи с окружающей средой. И они дожили до нового толчка, до IX в., когда из галлов, франков и бургундов сложились французы, а из англов, саксов, ютов и бриттов (кельтов) - англичане.

То же самое было на востоке от оси пассионарного толчка II в., где уцелели болгары, угры, финны и балтийские этносы; а то, что было на этой оси, сгорело бесследно: квады, бастарны, карпы, тайфалы, лугии... От них остались только имена, упоминавшиеся римскими географами. Так же было и в Азии.

В зоне хунно-сарматского толчка IV в. до н.э. уже к V в. не осталось жунов и ди. Зато в стороне от него, в Западной Сибири и в Поволжье, сохранились угры и болгары, которые пережили фазу надлома. Им принадлежало будущее. Точно так же, вспыхнув, исчезли "неукротимые" хунны - потомки соратников Модэ и их победители - сяньбийцы, а часть хуннов, подчинившихся в свое время сяньбийцам и кочевавших на Западе, уцелели на склонах приютившего их Алтая. Здесь появились новые хозяева Степи.

Алтайское укрытие

Монотонный ландшафт Арало-Каспийской равнины на востоке пересечен цепью горных кряжей: Алтаем, Тарбагатаем, Сауром и наконец западным Тянь-Шанем. Склоны этих гор - одно из красивейших мест Земли, и неудивительно, что обитатели Алтая мало похожи по культуре, быту и историческим судьбам на жителей Степи: гузов, канглов, карлуков и даже куманов.

По отношению к степным соседям, Алтай - крепость, "Крутой скат" (Эргене Кун), где при любых переменах вокруг можно отсидеться, не сдаваясь противнику. Пищи там достаточно. Для скота есть прекрасные пастбища - северные склоны речных долин, опаленные южным солнцем, а для охоты - южные склоны, поросшие густым лесом, по которым солнечные лучи только скользят, не иссушая почву и не сжигая растения. В чистых речках много рыбы, на опушках леса - птицы. Короче говоря, Алтай -самое благоприятное место для сохранения культуры, даже зародившейся в совсем других местах; потому так богата и разнообразна археология Алтая. И не случайно, что именно на Алтае началась добыча и обработка железа, ранее получаемого хуннами из Тибета и Китая.

Однако, для того чтобы пользоваться дарами природы, надо самому быть энергичным, смелым и творческим. Географическая среда может помочь или помешать, но она не заменяет пассионарности, ибо последняя - тоже природа, только расположенная внутри этноса. Фаза надлома - возрастная болезнь этноса, катаклизм, который надо уметь пережить, что удается не всегда и не всем.

Во время жестокой эпохи перелома, перемоловшей все племена в муку, военные отряды часто комплектовались из представителей разных этносов: хуннов, сяньбийцев, тангутов и прочих. Во главе одного такого небольшого отряда (500 семейств) стоял некий сяньбиец Ашина, служивший хуннам Хэси в 439 г. После завоевания страны табгачами Ашина увел свой отряд вместе с семьями воинов через Гоби на север, поселился на склонах Алтая и "стал добывать железо для жужаней". Это были предки этноса "тюрк". Этноним не надо путать с современным значением этого слова - лингвистическим. В XIX в. их называли по-китайски "ту-кю" - тюркют, по-монгольски. Так и мы будем их называть. "Ут" -монгольский суффикс множественного числа. Тюркютами называли тюрков жужани, разговорным языком коих был сяньбийский, т.е. древнемонгольский [+248]. Но Алтай укрыл за своими хребтами не только дружину Ашины.

Китайская историко-географическая традиция сохранила смутное сведение об "отрасли дома Хунну от Западного края (так назывался в древности бассейн Тарима) на Запад". Это, безусловно, слух о державе Аттилы, т.е. гуннах, по легенде начисто истребленных соседями; уцелел лишь один девятилетний мальчик, которому враги отрубили руки и ноги, а самого бросили в болото. Там от него забеременела волчица. Мальчика все-таки убили, а волчица убежала на Алтай, спряталась в пещеру и родила там десять сыновей, а о дочерях нет и помина. По прошествии нескольких поколений некто Асянь-ше (Арслан-шад) вышел из пещер и признал себя вассалом жужаньского хана" [+249]. Дальше идет нормальная история каганата, включающая, наряду с изложенной, еще две версии происхождения тюркютов (древних тюрок), менее романтичных, но более вероятных, и, скорее, более верных. Но речь идет не о том. Разумеется, понимать легенду о мальчике и волчице буквально - неправомерно. Важнее отдельные детали.

Мальчик брошен в болото; похоже на озеро Балатон, около которого гунны потерпели сокрушительное поражение. Венгерское название "балатон" произошло из славянского "болото", так что гуннский перевод верен.

Волчица, родившая от искалеченного ребенка десять сыновей: - образ, такой же, как "галльский петух", "английский леопард" Плантагенетов, или "русский медведь". Пещера, в которой скрылись потомки волчицы, - центральная часть Горного Алтая, место весьма пригодное для укрытия.

И наконец, тюркские ханы сами себя считали, по психической структуре, волками, и слово "Ашина" обозначало "Благородный волк", хотя корень слова - монгольский [+250].

Этот сюжет введен в китайскую хронику как одна из версий тюркского этногенеза, но на самом деле это поэма, а не история. Подумать только: перед нами четверной перевод. Гуннский вариант переведен на древнетюркский язык, тот - на китайский, а последний - на европейские языки. Известно, что каждый перевод поэтического текста снижает его эстетическое достоинство на порядок. Так поэма превратилась в изложение сюжета, как если бы кто-либо составил пересказ "Песни о Нибелунгах", убрав из нее все поэтические удачи.

Песнь о Нибелунгах здесь приведена не случайно. Она такой же отзвук гуннской трагедии, как и перевод легенды о волчице и ее потомках; только сохранилась западная версия полнее, потому что пергамент лучше сопротивляется губительному Хроносу, чем береста.

Но что дает этот скудный пересказ науке; стоит ли эта недостоверная информация того, чтобы уделять ей внимание?

Пожалуй, стоит. Она показывает, что при полной политической раздробленности идейное единство хуннов и гуннов сохранялось, что этническая традиция, она же - сигнальная наследственность, была не нарушена и, наконец, что западный поход Истеми-хана в 555 г. был идейно связан с хуннскими миграциями II в., т.е. что 400 лет между этими двумя походами были не провалом в этнической памяти, а поводом для преодоления исторической несправедливости, ибо гуннам и тюркютам предательство гепидов и сарагуров представлялось именно таковым. И последнее, эстетическое восприятие прошлого - это сила, способная вдохновить народ на великие дела. Тюркюты их совершали, и теперь мы знаем почему: незабытые деяния хуннов и гуннов вдохновили их на подвиг.

Так сомкнулись две нити повествования: историко-географическая и этнологическая, причем первая подтвердила правильность второй. Объединение орды Ашина с племенами хуннов усложнило этносистему и сделало ее способной к сопротивлению, а потом и к завоеваниям. Пребывание этноса в привычном ландшафте повело к восстановлению кочевого хозяйства и развитию оригинальной культуры. Тюркский период был продолжением хуннского, хотя социальные формы изменились:

вместо родовой державы возникла орда, но сменившие тюркютов уйгуры вернулись к родоплеменной системе, так что, очевидно, обе формы сосуществовали, образуя "эль" [+251].

46. Инерционная фаза - тюркский "вечный эль"

Если этнос во время катаклизма не распался и сохранил здоровое ядро, оно продолжает жить и развиваться более удачно, чем во время пассионарного перегрева. Тогда все мешали друг Другу. а теперь -'выполняют свой долг перед родиной и властью. Трудолюбивые ремесленники, бережливые крестьяне, исполнительные чиновники, храбрые копьеносцы, имея твердую власть, составляют устойчивую систему, осуществляющую такие планы, какие в эпоху "расцвета" казались мечтами. В инерционной фазе не мечтают, а приводят в исполнение планы -продуманные и взвешенные. Поэтому эта фаза. кажется прогрессивной и вечной. Именно в этой фазе римляне назвали свою столицу - "Вечный город", тюрки свою державу - "Вечный эль", а французы, немцы, англичане были уверены, что вступили на путь бесконечного прогресса, ведущего в вечность. А куда же еще? Лишь социальное развитие идет по спирали, а этническое -дискретно, т.е. имеет начала и концы. Инерционная фаза в Великой степи продолжалась 200 лет (552-747) и закончилась трагически: этнос-создатель исчез, оставив потомкам только статуи, надписи, имя да еще генофонд. А может быть, это не так уж мало?

Вихрь времени ломал дубы - империи, и клены - царства, но степную траву он только пригибал к земле, и она встала неповрежденной. Рассеянные потомки хуннов и сяньбийцев были геноносителями, и их пассионарность сплавляла отдельные популяции (субэтносы) - осколки былых великих степных народов в новые оригинальные, не очень похожие на своих предков этносы. И даже если последние исчезли, как гунны или тюркюты, в стихии степной войны или вытеснялись на окраины вековыми засухами, рассыпаясь на горстки полуголодных семей, цепь превращений не прерывалась до тех пор, пока шел прогресс этногенеза и сохранялся пассионарный генофонд. Менялась и фаза этногенеза. Вот почему непрерывная линия этнокультурной динамики "хуннского" (степного) суперэтноса в отличие от всех прочих (рис. 3) состоит из последовательности сменяющих друг друга этносов, а не названий эпох или династий. Именно в результате одного из таких "перерождений", когда в Великой степи господствовали свирепые жужани, на Алтае появились тюркюты. В 552 г. их глава - потомок Ашины Бумын-каган, подчинив телеутов, одержал полную победу над жужанями. А уже в следующие три года его сын Мугань-каган, покончив войну с жужанями, вышел к бассейну Желтого моря, а его брат Истеми-каган достиг Аральского, подчинив Центральный Казахстан, Семиречье и Хорезм. Вскоре к тюркютам примкнули остатки хазар, болгары-утургуты (на Северном Кавказе), кидани (в Маньчжурии) и согдийцы. Эфталиты и огоры (угры) были побеждены. Так из княжества создалась степная империя - Великий Тюркский каганат.

Чтобы держать в покорности такую огромную страну, надо было создать жесткую социальную систему. Тюркюты ее создали и назвали "эль".

В центре этой социально-политической системы была "орда" -ставка хана с воинами, их женами, детьми и слугами. Вельможи имели каждый свою орду с офицерами и солдатами. Все вместе они составляли этнос "кара будун" или "тюрк беглер будун" -тюркские беги и народ; почти как в Риме: "сенат и народ римский".

Термин "орда" совпадает по смыслу и звучанию с латинским ordo - орден, т.е. упорядоченное войско с правым (восточным) и левым (западным) крылами. Восточные назывались "толос"; а западные - "тардуш". Это, все вместе, было ядро державы, заставлявшее "головы склониться и колени согнуться". А кормили этот народ-войско огузы - покоренные племена, служившие орде и хану из страха, а отнюдь не по искренней симпатии.

И вот что интересно. Вместе с усложнением социальной структуры идет снижение эстетического уровня. Искусство тюркютов - надгробные статуи, хотя и эффектны, но и по выдумке, и по исполнению несравнимы с хуннскими предметами "звериного стиля". Тюркютское искусство уступает даже куманскому, т.е. половецкому, сохранившему в европейской части Великой степи. Но это не вызывает удивления: тюркюты все время воевали, а это не способствует совершенствованию культуры. Зато оружие, конская сбруя и юрты - все то, что практически необходимо в быту, выполнялось на исключительно высоком уровне. Но ведь такое соотношение характерно для инерционной фазы любого этногенеза.

По сути дела, каганат стал колониальной империей, как Рим в эпоху Принципата, когда были завоеваны Прирейнская Германия, - или как Англия и Франция в ХУШ-Х1Х вв. Каганат был не только обширнее, но и экономически сильнее Хунну, ибо он взял контроль над "дорогой шелка" - караванным путем, по которому китайский шелк тек в Европу в обмен на европейское золото, пристававшее к липким рукам согдийских купцов-посредников.

Шелк тюркюты получали из раздробленного Китая, где два царства: Бей-Чжоу и Бей-Ци охотно платили за военную помощь и даже на нейтралитет. Тюркютский хан говорил: "Только бы на юге два мальчика были покорны нам, тогда не нужно бояться бедности". (Два мальчика - Чжоу и Ци).

В VI в. шелк был валютой и ценился в Византии наравне с золотом и драгоценными камнями. За шелк Византия получала и союзников, пусть подкупленных, и наемников, и рабов, и любые товары. Она соглашалась оплатить любое количество шелка, но торговый путь шел через Иран, который тоже жил за счет таможенных пошлин с караванов и потому вынужден был их пропускать, но строго ограничивал, ибо при получении лишнего шелка Византия наращивала военный потенциал, направленный против Ирана.

Обостренная экономическая коллизия повела к войнам каганата с Ираном, но тюркюты, в отличие от хуннов и гуннов, использовали изобилие высококачественного железа и создали латную конницу, не уступающую персидской. Но победы они не достигли. Войны повели к истощению сил не столько социальной системы каганата, сколько самого тюркютского этноса, ибо от торговли шелком выигрывали и богатели согдийские купцы и тюркские ханы, а не народ. Но пока не сказал своего слова обновленный Китай, положение и расстановка сил были стабильны. Они изменились в начале VII в., когда снова в историю вмешалась природа, и произошел раскол каганата на Восточный и Западный -два разных государства и этноса, у которых общей была только династия - Ашина.

Восточный каганат был расположен в Монголии, где летнее увлажнение стимулировало круглогодичное кочевание, при котором пастухи постоянно общаются друг с другом. Навыки общения и угроза Китая сплачивали народ вокруг орды и хана, и держава была монолитна.

Западный каганат находился в предгорьях Тарбагатая, Саура и Тяньшаня. Увлажнение там зимнее, и надо запасать сено для скота. Поэтому летом скот и молодежь уходили на джейляу -горные пастбища, а пожилые работали около зимовий. Встречи были редки, и навыков общения не возникло. Поэтому вместо эля там сложилась племенная конфедерация. 10 племенных вождей получили в виде символа по стреле, почему этот этнос называется "десятистрельные тюрки". Ханы Ашина вскоре потеряли значение и престиж, ибо их собственная тюркютская дружина была малочисленна, и вся политика определялась вождями племен. Китай был далек, Иран - слаб, караванный путь обогащал тюркскую знать. Вот на той-то дороге шелка совпали интересы тюрков и хазар.

Тюркюты и хазары

Этнополитические контакты проходят двояко. Иногда пришлым войскам приходится ломать сопротивление аборигенов; тогда завоевание проходит болезненно для обеих сторон и бывает неустойчиво. Иногда же местная ситуация такова, что появление пришельцев воспринимается как подарок судьбы, как способ упорядочить внутренние конфликты, например, межплеменные войны. Так, тласкаланцы и тотонаки поддержали испанцев Кортеса, дабы избавиться от ацтекских завоеваний, связанных с сезонными жертвоприношениями покоренных людей богу Уицтлилопочтли. Так русские войска спасли грузин от персов, турок, лезгин и черкесов. И так оказались полезны тюркютские дружины Истеми-хана хазарам, обитавшим в обширной дельте Волги и лесистой долине Терека, ибо степняки - черные болгары, и горцы Серира (Дагестан) давили на хазар с севера и юга.

Когда появились тюркюты, то хазары почли за благо поддержать их, и не просчитались. Тюркюты подчинили своей власти все степные племена от Алтая до Дона [+252] и перенесли острие войны в Закавказье, где были их главные противники - персы, парализовавшие караванную торговлю шелком. Хазары вместе с тюркютами ходили громить Азербайджан и Грузию [+253], и привозили оттуда богатую добычу, когда же Тюркский каганат пал под ударами империи Тан, хазары освободились и создали собственную державу, но ханами их остались тюркюты из династии Ашина. В 650 г. Хазария превратилась в мощную страну благодаря удачному симбиозу с тюркютами. Этот контакт правильней назвать даже не симбиозом, а ксенией [+254].

Вспомним, что этническая "ксения" имеет тенденцию образовывать субэтнос, потому что инкорпорированные, но не ассимилированные этнические группы берут на себя какую-либо этносоциальную функцию, благодаря чему структура этноса усложняется. Аналогичная ситуация возникла в Англии в Х111-ХУ1 вв., когда французы, приехавшие с Плантагенетами из Анжу и Пуату, пополнили феодальную знать, чем усилили конное войско, а покоренные валлийские кельты поставляли отборных лучников. Это позволило Эдуарду III и его сыну - Черному Принцу - одержать во Франции несколько блестящих побед.

Но обязательным условием для устойчивости "ксении" является этническая совместимость составляющих ее элементов, т.е. принадлежность их к одному суперэтносу. Реликты-персистенты легко контактируют с соседями, особенно когда те не затрагивают их быт. Так гасконские бароны влились в маленькое войско Черного Принца и отстояли Бордо и Байонну от превосходящих сил французов и кастильцев. Ту же роль по отношению к тюркютам выполнили хазары. За это тюркюты, не жалея жизни, отстояли независимость Хазарии, а значит, дома и сады, которые были бы сравнены с землей, женщин и детей, которых бы продали на невольничьих базарах, обычаи и священные места, которых не щадили фанатичные мусульмане.

Все это потеряли жители цветущей Кавказской Албании (Северный Азербайджан) и высоких нагорий Дагестана, ибо они не нашли искренних и храбрых друзей. Хазария же возглавила силы сопротивления арабам и, благодаря этому, расширила сферу своего влияния до Крыма и Аральского моря, до Кубани и Оки, до Десны и Самары.

Гузы на востоке, мадьяры на севере, аланы и булгары (черные) на западе не всегда были друзьями хазар. Но поскольку этносы входили в систему единого "хуннского" суперэтноса, межплеменные столкновения не переходили ни в истребительные, ни в завоевательные войны. Все эти этносы жили натуральным хозяйством, которое всегда тесно связано с природными особенностями вмещающих ландшафтов. Гузы привыкли к сухим степям и полупустыням, где снежный покров тонок и не препятствует круглогодовому кочеванию. Но эти степи были не нужны уграм, населявшим лесостепную зону Западной Евразии, и аланам, обитавшим в роскошных злаковых степях между Кубанью и Доном. Там зимой выпадает много снега, следовательно, необходимы заготовки сена для скота, значит - кочевой быт невозможен; скотоводство должно быть отгонным.

Но никому из перечисленных этносов не были нужны поймы рек, заселенные хазарами, равно как и хазарам нечего было делать в степях и окаймляющих их лесах. Каждый из этносов занимал свою экологическую нишу. Родина хазар находилась в низовьях Терека и Сулака. В древности, когда уровень Каспия стоял на абсолютной отметке минус 36 м, т.е. на 8 м ниже, чем в XX в., прибрежная равнина была гораздо шире, чем сейчас, и смыкалась с устьями Волги. Здесь процветало рыболовство и отгонное скотоводство, составлявшее основу хазарского натурального хозяйства. Ныне большая часть этой равнины покрыта морем, но только до крутых предгорий горного Дагестана. Эти-то трансгрессии Каспия не пострадали даже в XIII веке, когда был достигнут уровень моря минус 19 м, и большая часть Хазарии оказалась под водой [+255].

Но приняв тюркютский генофонд, хазары преобразились так же, как в свое время хунны на Алтае или угры в Поволжье, и стали ведущим этносом в циркумкаспийском регионе. Хазарские ханы в VII-VIII вв. господствовали не только в низовьях Беленджер, и на окраине "Черных земель" - там стояла на берегу Терека их столица Семендер. И тут и там они взаимодействовали с соседями: в степи в аланами (осетинами) и черными болгарами (балкарцами), которых они легко победили, а на юге - с горцами.

Не только маленькая группа алтайских монголоидных тюркютов [+256], но и вассалы, сопутствовавшие им в походах, вошли в состав хазарского этноса в течение VII-VIII вв. Одни ассимилировались, другие сохранили свой этнический облик. Так, барсилов авторы Х в. перестали отличать от хазар, а печенеги, до IX в, приходившие в Хазарию с востока, как друзья и союзники, с хазарами не смешались [+257] - очевидно, кочевой быт привлекал их больше, чем изобильная жизнь оседлых хазар. Но дружбе это не мешало. Хазар, барсилов, тюркютов, телесцев, печенегов связывала не общность быта, нравов, культуры и языка, а нечто другое: общность исторической судьбы: наличие общих врагов и единство политических задач, основной из которых было стремление не погибнуть, а уцелеть от агрессий халифата Омейядов. И до начала IX в. хазары справлялись с этой задачей блестяще. Так же, как и их спасители тюркюты, хазары были, видимо, веротерпимы. Поэтому этническая пестрота каганата не препятствовала образованию государственной целостности, а наоборот, делала ее разнообразной и, следовательно, устойчивой полиэтнической системой. Так, на границе Хазарии с горным Дагестаном, в стране Беленджер прослеживаются следы миролюбивого сосуществования хазар с албанами. Церкви на городище Чир-юрт имеют монофизитские кресты [+258], а не греческие, православные. Это говорит о том, что городское население Беленджера были албаны, жившие под нетяжелой властью хазар, которые терпимо относились и к другим своим христианским подданным, обращенным византийскими проповедниками. Византия не стремилась к расширению территории, но усердно распространяла свою культуру православие, полная уверенности, что единоверцы против нее воевать не будут. Уже в I в. н.э. апостол Андрей посели северный берег Черного моря, по-видимому, Тавриду [+259], служившую убежищем скифам. Если даже после его отъезда в Крыму остались обращенные скифы, то при падении скифского царства на рубеже II-III вв. эта традиция угасла. И хотя авторы III-IV вв. Тертуллиан (ум. в 240 г.), Афанасий Александрийский (ум. в 373 г.) и Иоанн Златоуст (ум. в 407 г.), говоря об успехах христианской проповеди, упоминают скифов и сарматов, нет уверенности, что под этими названиями они подразумевают именно исторических скифов и сарматов или, точнее, что это упоминание не метафора [+260]. Однако из этих отрывочных упоминаний можно сделать вывод, что христианство в Причерноморье в III в. было известно. Выше было отмечено, что в IV в. христианство приняли готы; западные - арианское, а восточные - никейское исповедание. Готы-ариане, разбитые гуннами, ушли в Европу, а восточные остались в Крыму и на Северном Кавказе, где оказались в сфере влияния Византии, а затем Хазарии.

Терпимость к православию внутри каганата подтверждается и политической ориентацией Хазарии на Византию.

Византия была страна сильная, богатая, в меру воинственная, но поглощенная постоянной войной с врагами хазар: арабами и болгарами. Поэтому Хазария и Византия были естественными союзниками. Традиции дружбы и взаимопомощи продолжались даже тогда, когда изменилась обстановка, и между подругами стала бегать черная кошка. В 670-679 гг. хазары овладели всем Крымом, кроме укрепленного Херсонеса, где ощущались голод и нужда, ибо хлеб пришлось привозить с южного побережья Черного моря. Так как все силы Византии были связаны войной с арабами и вторгшимися в Мизию болгарами, то Херсонес долгое время был оставлен без помощи.

Юстиниан II, изгнанный туда из Константинополя, сначала попытался договориться с хазарским ханом и даже женился на его сестре, но затем бежал к дунайским болгарам и с их помощью вернул себе престол в 705 г. Репрессии Юстиниана против жителей города Херсонеса, просивших покровительства хазарского хана, вызвали конфликт Хазарии с Византией, к счастью не вылившийся в войну. В 711 г. хазары поддержали восстание херсонитов, свергшее Юстиниана II, и заключили с его преемником Филиппом союз, который продержался сто лет.

Таким образом, хазары унаследовали не только тюркютский генофонд, но и военно-дипломатические традиции Западного каганата, что пошло им на пользу. Омейядский хищник, легко растерзавший Закавказье и Согдиану, был остановлен на рубеже Терека. Пограничный крепостью остался Дербент. Политическая граница надолго совпала с ландшафтно-географической, благодаря чему Хазария пережила великую державу тюркютов, продлевая собой инерцию остывания "хуннского" суперэтноса. Все шло, казалось, по схеме этногенеза с отклонениями в пределах законного допуска. Но история Хазарии пошла вдруг по-иному, и это нас заставляет уделить ей еще несколько слов.

Но тут возникает неожиданная трудность: у Хазарии не было своей истории! Поясню: историей мы называем последовательность событий, каузально связанных между собой. Причинно-следственная связь всегда закономерна, допуская отклонения, как флуктуации, на низших ступенях иерархии системы: например, при исследовании системы на популяционном уровне возможны вариации на персональном уровне, но и они взаимно компенсируются. Хазарский этнос находился в гомеостазе, но территория Хазарии дважды подвергалась нашествиям: в VI в. Хазарией овладели тюркюты... и создали там симбиоз, точнее - ксению.

Это был род ханов Ашина с небольшой дружиной, добровольно принятый хазарами; в IX в. власть перешла в руки иудейской общины, продержавшейся на Нижней Волге до 965 г., после чего хазарский этнос рассыпался на части, оставив только реликты.

Таким образом, перед нами не одна, а две "истории", тюрко-хазарская и иудео-хазарская; каждая из них укладывается в закономерность своего этноса, а не хазарского. Общим для обеих "историй" была только территория, ибо характеры контактов с аборигенами были предельно различны. Поэтому целесообразно рассматривать Хазарию как зону контактов, отложив иудео-хазарский эпизод для специального исследования, тем более, что он был связан с Древней Русью и Западной Европой; следовательно, изучение его требует иной методики и иной степени приближения, нежели описанный нами тюрко-хазарский отрезок этнической истории.

Прежде чем продолжить повествование о последнем взлете "хуннского" суперэтноса, обратим пристальный взгляд на юг от Великой степи, где появились главные враги тюркютов и хазар -Арабский халифат и агрессивный танский Китай: новые фигуры на Евразийском полотне. Откуда они взяли такие силы?

Примечания

[+244] См.: Гумилев Л.Н. Хунны в Китае, стр. 116; Он же. Древние тюрки, стр. 11-13.

[+245] См.: Гумилев Л.Н. Хунны в Китае, стр. 200-201.

[+246] См.: Гумилев Л.Н. Эфталиты - горцы или степняки? //ВДИ, 1967,N3

[+247] Впрочем, если быть точным, приоритет принадлежит древним китайцам.

[+248] См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки, стр. 24.

[+249] Гумилев Л.Н. Указ. соч., стр. 23, приведена литература.

[+250] См.: там же.

[+251] См.: Гумилев Л.Н. Древние тюрки, стр. 63.

[+252] См.: Артамонов М.И. Указ. соч., стр. 145, примечание.

[+253] Там же, стр.. 146-156.

[+254] Термин "ксения" (гость - греч.) принят в геологии, где обозначает глыбу, перенесенную лавиной, впаявшуюся в мягкую породу и составляющую с ней единое целое.

[+255] понятно, что следов затопления не может быть в предгорьях Дагестана, лежащего много выше отметки 19 м. Хазарские находки там и обнаружены. Но то, что очевидно для географии, еще ясно не всякому археологу. Пример подобной ошибки см: Магомедов М.Г. Образование Хазарского каганата. М. 1983. Подробнее о затоплении Хазарии см.: Гумилев Л. Н. Открытие Хазарии. М. 1960.

[+256] Когда в 627 году тюркюты и хазары совместно с византийцами осаждали Тбилиси, грузины внесли на стену города тыкву и нарисовали на ней лицо джабгу-кагана: вместо бровей - тонкие черточки, подбородок голый, редкие волосы на усах, ноздри шириной в локоть; и кричали: "Вот царь ваш!"

[+257] См.: Гумилев Л.Н. Соседи хазар// Страны и народы Востока. Вып. IV. М. 1965, стр. 127-142; Он же. Памятники хазарской культуры в дельте Волги // Сообщения Гос. Эрмитажа. Вып. XXVI, стр. 49-51; Он же. Кочевнические погребения в дельте Волги// Доклады по этнографии. Вып 6. Л.: ВГЛО, 1968, стр. 33-41.

[+258] См.: Магомедов М.Г. Указ. соч., стр. 158-163.

[+259] См.: Голубинский Е. История русской церкви. Т.1, М., 1901, стр. 23.

[+260] См.: Голубинский Е. Указ. соч., стр. 23.

ГЛАВА V

В АРЕАЛЕ ЗАТУХАЮЩЕЙ ПАССИОНАРНОСТИ (2 часть)





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2016-07-29; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 392 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Начинайте делать все, что вы можете сделать – и даже то, о чем можете хотя бы мечтать. В смелости гений, сила и магия. © Иоганн Вольфганг Гете
==> читать все изречения...

2375 - | 2164 -


© 2015-2025 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.015 с.