STAR WARS
DEATH STAR
By Steve Perry & Michael Reaves
ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ: ЗВЕЗДА СМЕРТИ
Стив Перри и Майкл Ривз
Перевод с английского: Lover of Peace
Редактор: Gilad
Консультанты: Слейпнир, Basilews, Starhunter
Издание на русском языке: Hungryewok Publishing Ltd
http://sweu.ru/DS.rar
Доселе неизвестная история абсолютного оружия, созданного, чтобы уничтожать миры... и окончательно поработить галактику!
Само название "Звезда Смерти" говорит об этом с ясностью, от которой кровь стынет в жилах. Это настоящий искусственный мир, обладающий огромнейшей мощью для одной-единственной цели: в мгновение ока уничтожать целые планеты. Всем известно чудовищное злодеяние, орудием которого послужила "Звезда Смерти" – уничтожение планеты Алдераан. И её собственная гибель от рук Люка Скайуокера тоже стала легендой. Но какова же вся история этой станции, кто были её участники, кто стоял за созданием этой смертоносной луны?
Уничтожение Ордена джедаев расчистило дорогу Палпатину – жадному до власти сенатору и повелителю ситов. Оно позволило ему встать во главе Старой Республики, провозгласить себя императором и установить грозный тоталитарный режим. Но, несмотря на то, что проводником его зловещей воли служит ужасный Дарт Вейдер, угроза восстания всё ещё существует. Император знает, что лишь невыразимый страх и возможность до основания уничтожить несогласных могут гарантировать ему безраздельный контроль над галактикой. И вот на сцене появляется безжалостный и амбициозный губернатор Уилхафф Таркин, усилиями которого кошмарная мечта императора воплощается в жизнь.
Но от начала до завершения работ сооружение беспрецедентной "Звезды Смерти" окружают интриги, тайные замыслы, неожиданные разоблачения и дерзкие ходы тех, кто причастен к нему на самых различных уровнях. Величайшие умы и отъявленные властолюбцы, амбициозные и коррумпированные, доведенные до отчаяния и изощренно-коварные – все они имеют свой интерес в "Звезде Смерти", благодаря которой можно будет контролировать галактику.
Солдаты и рабы, верные слуги Империи и повстанцы, шпионы и мстители, невинные и злодеи – их судьбы пересекутся и переплетутся, когда "Звезда Смерти" отправится в свой первый рейс, который закончится финальной битвой. И тогда окутанная тайной страница истории "Звездных войн" откроется, явив захватывающее, незабываемое приключение!
Посвящается:
Деборе – Майкл Ривз
Дианне, как всегда. И младшему внуку Нейту. – Стив Перри
Благодарности.
Мы с радостью благодарим за советы и поддержку всё тех же людей: Шелли Шапиро, Кейт Клейтон, Бетси Митчелл, Сью Ростони, Лиланда Чи, Стива Сансвита и всех сотрудников "Дель Рей" и "Лукасфильм". И особенно Джорджа Лукаса, создавшего этот необыкновенный мир и позволившего нам снова в него поиграть.
Это не луна. Это космическая станция.
– Оби-Ван Кеноби
Часть первая. СООРУЖЕНИЕ
Глава 1
Территории Внешнего кольца, сектор Атривис, полярная орбита планеты Безнадёга, звёздный разрушитель "Стальной коготь", лётная палуба
Завыла сирена. Остаться безучастным к этому пронзительному вою не смогло бы ни одно живое существо, имеющее уши. Сигнал мог означать лишь одно: тревога!
Капитан-лейтенант Виллиан Дэнс, или просто Вил, очнулся от глубокого сна, сел на койке, затем спрыгнул на металлический пол дежурного помещения. Он уже был облачён в лётный скафандр, но без шлема: один из первых уроков, которые усваивают пилоты СИДов – на дежурстве спать в полном боевом снаряжении. Он побежал к двери, на полшага опередив ещё одного только что проснувшегося пилота. Схватив шлем, Вил выскочил в коридор и бросился направо, к ангарам.
Должно быть, учения. В последнее время их проводилось немало, чтобы пилоты не теряли форму. Хотя, возможно, на этот раз тревога боевая. Всегда остаётся надежда…
Вил примчался на место сбора. На лётной палубе обычно поддерживалась гравитация чуть меньше одного g, поэтому пилоты (все они были людьми или гуманоидами) могли двигаться немного быстрее обычного и прибывали на боевые посты чуть раньше. В холодном воздухе стоял резкий запах машинного масла, а мигающие огни разукрасили помещение яркими вспышками. Пилоты бежали к машинам, техники суетились, завершая подготовку СИД-истребителей к взлёту. Вил заметил, что по тревоге подняли только его эскадрилью. Должно быть, происшествие не слишком серьёзное.
Командование всегда утверждало, что выбор машины значения не имеет – все СИД-истребители одинаковы до последнего винтика. Несмотря на это, у каждого пилота имелся любимый корабль. Конечно, никто и не пытался придавать им индивидуальность, просто были кое-какие приметы: тут царапина, там облупившаяся краска... и через некоторое время истребители начинали различаться. К тому же, вне зависимости от распоряжений командования, каждая машина была чем-то лучше другой: летала немного быстрее, на волосок резче проходила повороты, лазерные пушки чуть скорее реагировали на касание гашетки. Вил обнаружил, что в этот раз ему достался Чёрный-11, один из его любимых. Может, это всего лишь предрассудок, но когда он понял, что полетит на нём, дышать стало чуточку легче.
Старший палубный офицер, капитан Рекс Эксетер, жестом отозвал Вила в сторону.
– Что происходит, сэр? Очередные учения?
– Нет, каплей. Группа заключённых каким-то образом совершила побег на одном из новых челноков типа "лямбда". Сейчас они пытаются уйти на безопасное расстояние, чтобы прыгнуть в гиперпространство. В моё дежурство этого не случится. Коды идентификации и траекторию загрузят в твой бортовой компьютер. Не дай им уйти, сынок!
– Так точно, сэр. А что с командой? – Вил знал, что для управления новым челноком нужны как минимум пилот и его помощник.
– Предположительно, они мертвы. Это сделали предатели и убийцы, Дэнс. За одно это их можно поджарить... И мы ведь не допустим, чтобы они сбежали и рассказали всем, чем здесь занимается Империя?
– Нет, сэр!
– Тогда вперёд!
Вил не озаботился отдать честь, а просто кивнул, развернулся и бросился к истребителю, на бегу надевая шлем. Включились системы скафандра, в лицо с шипением дунул прохладный воздух с металлическим привкусом. Это хорошо успокаивало. Ведь ткань герметичного комбинезона из дюрастали и пластоида, способная выдерживать экстремальные температуры, и поляризующий шлем – единственное, что защищало его от глубокого вакуума. Из-за небольшого повреждения скафандра даже крепкий и здоровый человек мог за десять секунд потерять сознание и погибнуть. Он видел, как это бывает.
В целях экономии веса на СИД-истребители не ставили ни генераторов щита, ни гиперпривода, ни аварийной системы жизнеобеспечения. Поэтому они были хрупкими, но быстрыми – и с точки зрения Вила, это было здорово. Он предпочитал уклоняться от вражеского огня, а не надеяться на прочность щитов. Чтобы управлять вялым куском дюрастали, лётного мастерства не требуется – проще только сидеть на корме, положив ноги на панель турболазера. Что в этом интересного?
Когда Вил появился на мостках, техник уже открыл люк Чёрного-11. Забраться внутрь и устроиться в уютной кабине было делом одной секунды.
Люк опустился, запор щёлкнул. Вил коснулся кнопки зажигания, и внутри СИДа (получившего название в честь своего сдвоенного ионного двигателя) вспыхнул свет. Опытным взглядом он осмотрел приборы. Все системы готовы.
Техник вопросительно поднял руку. Вил махнул в ответ:
– Давай!
– Вас понял, СТ-1-1. Приготовиться к запуску.
Вил скривился от досады. Империя решила стереть у своих пилотов все признаки индивидуальности в угоду нелепой теории, что безымянные и безликие исполнители будут более эффективны. Из-за этого и появились личные номера, глухие шлемы и комбинезоны, под которыми ничего не разглядеть, и случайное распределение кораблей. Стандартизация, может, и была оправданной во времена Войн клонов, но теперь появилось одно существенное отличие: ни сам Вил, ни любой другой из пилотов СИДов клонами не были. Ни один из бойцов эскадрильи "Альфа" не хотел быть низведённым до состояния автомата. Если Империя действительно хочет этого, пусть посадит в истребители дроидов-пилотов и посмотрит, что из этого выйдет.
Размышления прервало слабое сотрясение пусковой решётки, повернувшейся под мостками. Он увидел, что и техник надел шлем.
Насосы ангара уже вовсю работали, откачивая воздух: к моменту, когда откроются люки, воздуха не останется вовсе. Вил глубоко вздохнул и приготовился: скоро тяжёлая рука ускорения вдавит его в кресло, а двигатели устремят истребитель вперёд.
В наушниках затрещал голос диспетчера:
– Лидер эскадрильи "Альфа", приготовиться к запуску.
– Вас понял, – ответил Вил.
Люк ангара открывался мучительно медленно, с ощутимым скрежетом гидравлики, хорошо слышным из-за вибрации, которая передавалась через пол и корпус истребителя.
– Старт через пять, четыре, три, два... старт!
Ионные двигатели вынесли СИД из скопления кусочков замёрзшего воздуха в бесконечную тьму, и капитан-лейтенанта Дэнса окружил космос. Как обычно, он улыбнулся. Вил ничего не мог с собой поделать.
Возвращаюсь туда, где мне и место...
Его окружила сплошная чернота космоса. Вил знал, что "Стальной коготь" за спиной становится всё меньше по мере того, как он удаляется от корабля. Внизу и слева выгибалась поверхность планеты-тюрьмы. Несмотря на то, что разрушитель находился на полярной орбите, из-за наклона оси была видна в основном только ночная сторона Безнадёги. Тёмная полусфера была преимущественно чёрной, с несколькими разбросанными тут и там одинокими огоньками.
Вил щёлкнул рычажком комма. При взлёте связь начинала работать автоматически, но хорошие пилоты всегда сами включали комм – просто для верности.
– Эскадрилья "Альфа", сразу после взлёта построиться пирамидой позади меня, – распорядился он. – Перейти на тактическую частоту пять, повторяю, так-пять.
Сам Вил тоже переключил комм на пятую частоту. В этом диапазоне дальность связи была небольшой – то, что нужно, если хочешь избежать прослушивания со стороны врага. А ещё в некоторых случаях не стоит посвящать в разговоры офицера связи, прослушивающего вас с базы. Потому что иногда переговоры немного менее формальны, чем положено.
Он услышал дружный ответ: "Вас понял, Альфа-лидер!" от одиннадцати пилотов своей эскадрильи, один за другим переключавшихся на новый канал связи.
Всего через несколько секунд к каналу подключился последний, и ещё мгновение им понадобилось, чтобы выстроиться за Вилом.
– Что за задание, Вил?
Это был Бенджо, или СТ-1-2, его первый помощник, летевший у правого крыла.
– Заключённые захватили челнок "лямбда" и бегут в гипер. Либо они повернут назад, либо мы превратим их в пыль.
– "Лямбда"? Это же один из новых! Там есть пушки?
Вил вздохнул. Вопрос задал Раар Эниилл, кореллианин, как и он сам – хотя вряд ли Раара можно назвать блестящим представителем человеческой расы.
– Ты совсем сводки не читаешь, Эниилл?
– Я как раз собирался, сэр, но тут началась тревога. Я прям на них смотрел. Сэр.
Все засмеялись, даже Вил усмехнулся. Эниилл был раздолбаем везде, где только можно, кроме кабины истребителя, но он был хорошим пилотом, и Вил решил не устраивать ему взбучку.
Сенсорный экран загудел, и высветилось изображение преследуемого. Вил изменил курс и повёл эскадрилью на перехват.
– Если кто-то ещё не сделал домашнее задание, слушайте внимательно, – объявил он. – Челнок типа "лямбда" имеет двадцать метров в длину, максимальное ускорение тысяча четыреста g, гипердвигатель класса 1, перевозит двадцать солдат в полном боевом снаряжении – значит, зэков в гражданском на пару побольше. На челноке три сдвоенные бластерные и две сдвоенные лазерные пушки. Не слишком быстро разгоняется и поворачивает медленнее, чем комета, но если подвернётесь под выстрел, сумеет разнести вас вдребезги. Неудобно будет сообщать родным, что вас подстрелил челнок, поэтому будьте начеку.
И опять дружное подтверждение:
– Вас понял, сэр!
– Да, сэр!
– Без проблем.
– Эниилл, что-то тебя не слышно.
– Извините, сэр, я задремал. А что вы спрашивали?
Не успел командир ответить, как впереди замаячил челнок. Он летел как можно тише, не зажигая огней, но курс лежал прочь от ночной стороны Безнадёги. Челнок пересёк линию терминатора, и в корпус ударили солнечные лучи.
– Цель впереди, расстояние – четыре километра. Быстро сближаемся. Как только нас увидят, расходимся, выполняем петлю, держим минимальную дистанцию в два клика[1] и делаем вилку один-четыре-четыре-два. Свои позиции все знают. Я подойду ближе и переговорю с пилотом.
Бенджо:
– Ой, каплей, а можно и нам пострелять?
– Нет. Если бы вы лучше освоили машины, я бы позволил, а пока вы можете перестрелять друг друга, поэтому ограничимся пристрелочной вилкой.
Опять поступили подтверждения, но без особого энтузиазма. Он не мог винить подчинённых – с тех пор, как их приписали к этому проекту, они не видели ничего, кроме учений – но второй из стоявших перед ним задач было вернуть пилотов на базу живыми. Первой, естественно, – выполнить задание. Для этого не нужна эскадрилья. Любому лётчику-истребителю разделаться с плетущимся челноком – раз плюнуть, даже с этим новеньким, ещё в заводской смазке. Треугольные стабилизаторы "лямбды" были не слишком эффективны, но он упорно рвался прочь от звезды и из зоны притяжения планеты, чтобы включить наконец гипердвигатель и скользнуть в гипертуннель. Тогда его уже никто не нагонит.
Но этого не случится.
Выстроившись пирамидой, истребители выпорхнули из-за кормы удирающего челнока и пролетели так близко, что Вил разглядел человека, сидящего в кресле пилота. Конечно, тот не удивился – на сенсоре он уже видел, что противник приближается. Но он не мог сбежать, не мог их перехитрить и не имел ни единого шанса уничтожить целую эскадрилью СИДов, даже будучи лучшим из когда-либо живших стрелков – только не на этом судёнышке. В любом случае, Вил не собирался предоставлять ему возможность попытаться.
Согласно приказу, эскадрилья выполнила манёвр рассеивания, истребители сделали петлю и вышли на установленные позиции, для лучшей маневренности развернув прессорные лучи[2]. Командир на высокой скорости совершил резкий разворот и лёг на параллельный курс в нескольких сотнях метров от челнока и немного выше. Он ясно видел орудийные башенки на стабилизаторах. Как только они развернулись, отслеживая его, Вил нырнул влево, вправо, сбросил скорость, а потом снова набрал. Они пытались захватить его в прицел, но не успевали.
Вил переключился на широкий диапазон. Он знал, что его услышат и на разрушителе.
– Внимание, челнок РЛХ-1. Немедленно развернитесь и следуйте в район действия луча захвата звёздного разрушителя "Стальной коготь".
Вместо ответа он услышал приглушённое шипение.
– Челнок "лямбда", вы меня слышите?
Опять тишина. Потом:
– Ага, слышим тебя, хрен реактивный. И не думаем подчиняться.
Вил бросил взгляд на дисплей. Они были в двух минутах лёта от сферы минимального безопасного расстояния, где можно прыгать на скорость света. Прыгнешь слишком близко к зоне притяжения планеты – и гравитация разорвёт корабль на части. Раз его собеседник умеет управлять челноком, он это знает. Когда он увидит, что достиг МБР, всё будет кончено. И капитан-лейтенант Дэнс провалит задание.
Этого никогда не случится, подумал он.
– Разворачивайтесь, или мы откроем огонь.
– И ты пойдёшь на это? Просто взорвёшь нас? Убьёшь семнадцать человек, среди которых две женщины? Одна из них годится тебе в бабушки. Сможешь потом с этим жить?
Тянет время, понял Вил. Существа в челноке по заслугам попали на галактическую тюремную планету номер один, тем более что имперские суды не отправляли сюда мелких воришек или нарушителей правил уличного движения. Его бабушка не грабила банки и никого не убивала. По крайней мере, он ни о чём таком не знал.
– Пилот челнока, повторяю...
Вил заметил, как повернулась левая турель "лямбды". Он бросился наперерез и вынырнул за кормой. Выстрелила пушка правого борта. Он подал на двигатели полную мощность, сделал полупетлю, вышел выше челнока и отвернул в сторону от выстрелов.
Даже хороший стрелок не задел бы его под таким углом, а эти в челноке и близко не стояли рядом с хорошими стрелками. Тем не менее, раскалённые пульсирующие лучи стали проходить ближе.
– Каплей!..
Это Бенджо.
– Эскадрилья "Альфа", всем оставаться на месте. Опасности нет. – Голос звучал холодно и спокойно, будто командир обсуждал вечернее меню.
Он мгновенно вывел Чёрного-11 за пределы радиуса стрельбы. Время уходило. Меньше минуты до сферы МБР.
– У вас есть последняя возможность. Разворачивайтесь. Немедленно.
В ответ пилот дёрнул челнок вверх, чтобы предоставить канонирам более широкий угол обстрела, и они снова начали стрелять.
Палили они беспорядочно, но всегда оставался шанс быть сбитым случайным выстрелом. Погибнуть от руки каторжника, сидящего в украденном челноке – блестящий конец для безупречной карьеры!
Довольно. Вил сбросил мощность двигателя до нуля, затем вдавил педаль в пол, увеличивая мощность до максимума, сделал отворот влево-вверх, "бочку" и петлю, и зашёл с другой стороны, целясь в середину челнока.
Он надавил на гашетку.
Чёрный-11 выстрелил из обеих лазерных пушек.
Вил Дэнс был стрелком лучше среднего. Выстрелы впились в челнок, прогрызли его насквозь и, не успел он перелететь и пристроиться справа, "лямбда" взорвалась, разлетевшись, по меньшей мере, на полдесятка больших кусков и сотни более мелких. Всё это плавало среди облаков мгновенно затвердевшего газа, воды и обломков.
И кувыркающихся в пустоте тел.
Вил переключился на пятую частоту.
– Эниилл, Люд, проверьте, нет ли выживших. – Голос звучал спокойно и бесстрастно, как бы говоря: "Ничего особенного не произошло". Сердце у командира бешено колотилось, но подчинённым об этом знать ни к чему. Пусть думают, что у него вместо крови жидкий кислород.
– У них не было скафандров, сэр, – секунду спустя сообщил Люд. – Выживших нет. Жаль, кораблик был совсем новый.
– Прекрасный выстрел, Вил, – встрял Бенджо. – Поздравляю.
Вил почувствовал спокойное удовлетворение. Он сделал прекрасный выстрел. А они стреляли в него, так что он не просто расстрелял йорков в банке. Это был справедливый ответ.
Он переключился на основной канал.
– Контроль, это СТ-1-1, капитан-лейтенант Вил Дэнс, эскадрилья "Альфа". Задание выполнено. Пошлёте уборщиков подобрать обломки?
– Вас понял, СТ-1-1, – откликнулся капитан Эксетер. – Благодарю за службу.
– Спасибо, сэр. Эскадрилья "Альфа", возвращаемся на базу.
Вил ждал, пока его подразделение построится, и улыбался. Лётчик-истребитель – лучшая профессия в галактике. Лучшей он просто не мог представить. Он был молод – ему не исполнилось и двадцати пяти – и уже успел стать легендой среди сослуживцев – ну, и среди девчонок тоже. Жизнь была прекрасна.
По пути к ИЗР Вил разглядывал в отдалении остов гигантской боевой станции, строившейся на орбите планеты. Пилоты находились в сотне километров от неё, и сейчас станция всё ещё представляла собой скелет – основные конструкции лишь начинали возводиться – но при всём при этом она казалась невообразимо огромной. А когда её достроят, она станет размером с небольшую луну, и даже самый большой звёздный разрушитель рядом с ней будет казаться крошкой.
Даже подумать невероятно. А если он продолжит записывать на свой счёт успешные задания, вроде сегодняшнего, у него появится хорошая возможность попасть на новую станцию в должности командира подразделения.
Эскадрилья шла за Вилом обратно к экваториальному ангару разрушителя. Взглянув на внушающую трепет станцию, он ощутил всплеск гордости за Империю и чувство благодарности за то, что стал частью великой миссии – Доктрины Таркина. У станции не было официального названия или обозначения, она была просто "боевой станцией" – именно такое назначение предусматривал для неё гранд-мофф. Но было ещё название, которым пользовались офицеры и прочие военные.
Они называли её "Звездой Смерти".
Глава 2
Стационарная орбита планеты Безнадёга, флагман строительной эскадры "Хавелон"
Уилхафф Таркин – ныне гранд-мофф Таркин, сумевший вознестись на такую высоту благодаря вот этому самому проекту – стоял на смотровой палубе перед огромным, от пола до потолка, транспаристальным иллюминатором, смотрел на своё творение и находил его великолепным.
Он строил мир.
Надо признать, то, что обретало форму в трёхстах километрах от его флагмана, никогда не станет таким впечатляющим, как Центр Империи или, скажем, Алдераан. Но когда строительство завершится, станция будет больше обоих спутников его родной планеты Эриаду, и станет домом для миллиона с лишним существ.
Более того, она будет держать в подчинении – в подчинении ему – бесчисленные миры.
Прошло уже около тридцати лет с тех пор, как Рейт Синар впервые поделился с Таркином своими размышлениями, поведав об идее "боевого планетоида", и почти десять лет ушло на то, чтобы протолкнуть эту идею по всем бюрократическим инстанциям и привлечь к делу джеонозианцев, чтобы усовершенствовать первоначальные разработки и начать реализацию проекта. Проект был известен под разнообразными кодовыми именами, например, "Великое оружие" – а первоначальные планы во многом доработал глава джеонозианцев Поггль Младший. Но идее понадобились годы, чтобы пройти извилистыми путями правительственной бюрократии, пока, наконец, не был отдан приказ о начале строительства. В изначальном плане всё равно оставались изъяны, но многие из них были устранены во время строительства в комплексе "Утроба" прототипа, служившего для подтверждения жизнеспособности идеи. Величайшие умы галактики были наняты или призваны на службу, чтобы поддержать своими знаниями и навыками строительство абсолютного оружия. Великолепный учёный, доктор Оран Келдор и сумасшедший оружейник Умак Лет, юная, но обладавшая острым умом Кви Ксукс из расы омвати и тви'лек-администратор Тол Сиврон – их и ещё многих, многих других отыскал и утвердил на должности лично Таркин. Лучшие из тех, кого могла выделить Империя, шли в проект добровольно или приписывались к нему против своего желания.
Вдобавок он набрал целую армию из рабов-вуки и десятков тысяч заключённых, живших во влажных джунглях планеты-тюрьмы Безнадёга, и имел в изобилии строительных дроидов – до сих пор ни на одном проекте не собиралось такое количество автоматов. Теперь все они, живые и искусственные, круглые сутки работали ради одной-единственной цели: воплощения его мечты.
Проекта под кодовым названием "Звезда Смерти".
Таркин слегка поджал губы. От названия попахивало мелодрамой, но он не обращал на это внимания. Одного имени наряду с существованием самой боевой станции должно быть достаточно, чтобы выполнить её предназначение: послужить устрашению народов галактики.
Система Хоруз была очищена от космического мусора, астероиды и кометы с внутреннего и внешнего поясов были собраны и расщеплены на составляющие: кислород, водород, железо, никель и прочие элементы; огромные тягачи, рудничные баржи, танкеры и грузовики были выпотрошены и переделаны в орбитальные лаборатории, заводы и жилые блоки, и забиты рабочими, производившими волоконную оптику, электронику и тысячи специальных инструментов и строительных материалов. После почти двух десятилетий неудач, ошибочных попыток, споров, административных процедур и политических манёвров строительство оружия возмездия наконец-то начало набирать обороты.
Конечно, существовали и проблемы. Таркина удивляло и одновременно раздражало, что первоначальные разработки Синара – те самые, которые он лично вручил Палпатину и которые тот отклонил более десяти лет назад – как оказалось, и составляли основу планов, которые Палпатин в итоге приказал ему осуществить. Да, возможно, это и не было столь удивительным, если учитывать капризы судьбы на войне и в политике. Ничто из попадавшего в имперские хранилища не пропадало окончательно, хотя иногда и терялось. Отвергнутые поначалу чужие идеи часто кажутся лучше, если обдумаешь их сам. Судя по всему, даже императору не чуждо обычное тщеславие.
После того, как прототип был построен и усовершенствован в сердце скопления чёрных дыр, носившего название "Утроба", главы проекта Таркин и Бевел Лемелиск несколько раз меняли местоположение строительства, чтобы пресечь саботаж со стороны повстанцев, и, наконец, разместили его в системе Хоруз, чтобы придать ещё большую секретность. Конечно, такой масштабный проект вряд ли можно было вечно хранить в тайне – но знание того, что он существует, и даже осведомлённость о том, где он находится, вовсе не означает, что кто-то способен причинить ему вред. Адмирал Даала, под командованием которой находились четыре звёздных разрушителя типа "император" и множество более мелких ударных кораблей, вела беспрестанное наблюдение за зоной проекта со своей базы внутри "Утробы", и если в эту зону попадал корабль, не предъявлявший соответствующего разрешения, он уже никогда её не покидал.
Таркин внимательно рассматривал плывущий в пустоте незаконченный сфероид, подсвеченный зловещим сиянием солнечных лучей, отражённых от поверхности Безнадёги. Пока что не был собран даже каркас. Но со временем станция будет иметь 160 километров в диаметре. Она будет поделена на двадцать четыре зоны, по двенадцать в каждом полушарии. Каждая зона, именуемая областью, будет иметь свои собственные продуктовые репликаторы, ангары, гидропонику, тюремные блоки, медцентры, арсеналы, командные центры и все прочие учреждения, необходимые для нормального функционирования. Вспомогательные командные центры, расположенные в каждой области, в самой глубине обоих полушарий, в случае аварии будут осуществлять полный контроль над огневой мощью и манёврами станции. Полностью оснащённая боевая станция надолго станет самой внушительной силой в галактике.
И командовать ею будет Таркин.
Став командиром такой станции, он поневоле превратится в самого могущественного человека в галактике. Конечно, к нему приходила мысль, что даже император не сможет встать у него на пути, решись он бросить вызов режиму Палпатина. С другой стороны, он хорошо знал императора. На его месте Таркин никому бы не позволил завладеть подобным могуществом, не предприняв соответствующих мер безопасности. Вполне возможно, в какой-то из участков станции уже встроена бомба, а в покоях Палпатина установлена красная кнопка. Или существует некий эквивалент приказа 66, известный лишь определённым офицерам и солдатам. Или что-то ещё более подлое. Таркин был уверен, что у императора есть страховка на случай любого возможного неповиновения. Гранд-мофф не планировал идти таким путём: он не был дураком или самоубийцей.
Кроме самого по себе грозного, способного уничтожить планету "суперлазера" (который был создан на основе проекта "Хаммертонг"[3] и использовал источник энергии, тайно добытый 501-м легионом штурмовиков на планете Майгито ещё во время Войн клонов[4]), станция будет нести на борту множество транспортов, космических и наземных, достаточное для оснащения околопланетной базы: четыре основных корабля, сотни СИД-перехватчиков, дополнительные штурмовые челноки, канонерки, корабли поддержки и посадочные боты – всё это вместе будет исчисляться десятками тысяч. Экипаж будет превышать четверть миллиона, включая около шестидесяти тысяч одних только канониров. Станция сможет без труда перевезти более полумиллиона солдат в полном снаряжении, а число вспомогательного персонала – пилотов, техников и других рабочих – будет достигать половины этого количества. Объем необходимого для всего этого материально-технического обеспечения просто потрясал воображение. Да, это действительно должно быть ужасающее чудовище! Чудовище, укрощённое и находящееся под контролем Таркина, чудовище, покрытое чешуёй из кваданиевой стали, неприступное и неуязвимое.
Ну, почти неуязвимое. В этом вопросе Лемелиск обманул его надежды. Самая большая трудность при создании боевой станции, заявил он, не постройка лучевого орудия, способного уничтожить планету, и не сооружение конструкции размером с луну, которую сможет перемещать гипердвигатель класса 3. Труднее всего обеспечить всё это энергией. Здесь надо искать компромисс, заявил он. Для монтажа основного орудия надо снизить внешнюю защиту до незначительного уровня. Запасы энергии, заявил Бевел, не безграничны, даже на станции такого размера, имеющей самый большой из когда-либо строившихся реакторов, работающих на гиперматерии. Однако при имеющихся средствах защиты от оружия класса "поверхность-космос", множестве истребителей, турболазерных батарей, электромагнитных орудий, протонных торпедных установок, ионных пушек и массе прочих средств обороны ни один космический корабль любого размера даже отдалённо не сможет представлять для неё угрозу. Целый флот звёздных разрушителей типа "император", даже флот звёздных суперразрушителей (если таковой будет построен), не сможет представить реальной опасности для станции, когда она будет функционировать в полную силу. Учитывая это, отказ от системы щитов – не такая уж высокая цена за возможность распылить целую планету.
Когда станция войдёт в строй, официально признанная в Империи Доктрина Таркина возымеет власть над всеми известными мирами. Эта доктрина проста и эффективна: страх будет держать галактику в узде. Однажды Таркин продемонстрирует мощь этой "Звезды Смерти", и одного её существования будет достаточно, чтобы установить мир в галактике. Альянс повстанцев не рискнёт бросить ей вызов. Бунтовщик, который с радостью принял бы собственную смерть, будет трястись от страха за родной мир, который в мгновение ока может превратиться в облако раскалённой плазмы.
Таркин отвернулся от иллюминатора. Диверсии и неудачи уже случались, и их будет ещё больше – это неизбежно для такого огромного проекта. Рабы предпринимали попытки побега, дроиды выходили из строя, а умные, казалось бы, люди мечтали лишь о влиянии, приобретённом путём политических интриг. Вдобавок ко всему Дарт Вейдер, ручной зверь императора, приобрёл привычку время от времени налагать свою тяжёлую длань на процесс строительства. Вейдер, к сожалению, не отчитывался перед Таркином, хотя тот, будучи первым из новых гранд-моффов, являлся человеком, чьи прихоти были законом на территории всего Внешнего кольца. Манера поведения самого Вейдера, по существу, основывалась на той же философии, что и Доктрина Таркина (разве что в меньших масштабах), но уж больно пугающей выглядела его способность заставить стоящего в противоположном углу генерала или адмирала рухнуть на пол, как подкошенного. Вейдер называл это Силой – таинственной энергией, которой, по общему мнению, пользовались исключительно джедаи и ситы. Таркин видел, как он отбивал на лету бластерные импульсы мечом – а иногда даже просто руками, затянутыми в чёрные перчатки – совсем без усилий, будто отмахиваясь от мошкары. Вейдер был загадкой: говорили, что джедаи вымерли – как и ситы, – но человек в чёрном обладал оружием, характерным для тех и других, и умел им пользоваться. Странно. Таркин слышал, что под доспехами Вейдер скорее машина, чем человек. Он также знал, что генерал-киборг Гривус мог управляться с четырьмя клинками одновременно: вероятно, нет ничего удивительного в том, как Вейдер владеет одним. Но в чём все были абсолютно уверены: об истинной личности Вейдера, скрытой под чёрным шлемом, не знал никто, кроме, разве что, самого императора.
Тем не менее, у Таркина имелась собственная теория насчёт прошлого тёмного повелителя, основанная на информации, по крупицам собранной из конфиденциальных файлов и разговоров, а также из открытых источников. Он знал, что герой войны, джедай Энакин Скайуокер, предположительно, погиб на Мустафаре, и знал, что тело его так и не нашли. Конечно, оно могло просто исчезнуть в раскалённом лавовом потоке. Но неужели то, что Дарт Вейдер, заключённый в доспехи, поддерживающие в нём жизнь, и демонстрирующий совершенное владение Силой, которого, по общему мнению, мог достичь лишь могущественный джедай, стал новым фаворитом императора сразу же после того, как Скайуокер сошёл со сцены – в самом деле простое совпадение?
Таркин вздрогнул. Неважно, откуда взялся этот Вейдер, – у него была власть и расположение императора. Однако всё это ерунда. Для Таркина имело значение лишь то, что строительство станции шло быстрыми темпами. Если Вейдер или кто-то другой попытается этому помешать, с ними придётся разобраться раз и навсегда. Его самая большая мечта должна воплотиться. Всё остальное по сравнению с этим неважно.
Неважно.
Глава 3
Имперский тюремный транспортник ГТЛБ-3181, направляющийся по суборбитальной траектории к сортировочной станции № 9 "Звезды Смерти"
Тила Карз сидела, уставившись на пустую стену слева от себя. В пассажирском трюме челнока иллюминаторов не было, поэтому и смотреть было не на что – разве что на других заключённых. Их было сотни три – представители десятка различных гуманоидных рас, плотными рядами набитые в транспортник. В воздухе стоял сильный кислый запах – смесь испарений разнообразных тел. Кроме неё, других мириалан видно не было. Она знала, что вместе с ней на проклятую планету Безнадёга попало ещё несколько обитателей её родного мира, и они должны быть здесь, если ещё живы. На тюремной планете опасность подстерегала повсюду: дикие животные, ядовитые растения, ужасающие бури и резкие перепады температуры, причиной которых была непостоянная орбита. Ни один из представителей её расы, да и любой другой, не поехал бы сюда добровольно – разве что имея суицидальные наклонности.
У Тилы не было таких наклонностей, но её желания здесь никого не интересовали. У неё отобрали право на желания вместе со всеми остальными правами. Она больше не была гражданином галактики. Один стандартный год назад она стала преступницей и заключённой.
"Преступление" Тилы состояло в том, что она поддержала не того кандидата на планетарных выборах. Император решил, что он предатель, и его самые влиятельные сторонники – тоже. Поэтому имперские власти собрали два десятка состоятельных мириалан, устроили над ними короткий "судебный процесс" и признали виновными в государственной измене. Из опасения народного гнева в отношении этой пародии на правосудие было решено, что казнить их здесь и сейчас политически нецелесообразно. Поэтому Тилу и её соотечественников отправили умирать за много световых лет, на далёкую планету – мир настолько опасный и недружелюбный, что, казалось, он был создан с единственной целью: служить тюрьмой.
Её шокировало то, что она оказалась среди уголовников. За один оборот планеты она из влиятельного и состоятельного специалиста превратилась в преступницу, и пребывала в этом состоянии весь последний стандартный год. На её счастье – и к её глубочайшему удивлению – Тиле удалось прожить этот год. Она была архитектором, специалистом по герметизированной аркологии[5] – вовсе не та профессия, которая могла бы подготовить к выживанию в мире, где любое животное считает тебя добычей, а крохотная царапина, оставленная побегом или колючкой, заставит корчиться от боли, пока яд в конце концов не оборвёт мучения.
До того, как на неё обрушилась беда, Тила была на хорошем счету, её услуги были нарасхват, по её проектам построили инкапсуляцию Ралтхок на Кореллии и кольцо "Чёрная звезда" в системе Сагар. Ей воздавали почести, её принимали монархи и сенаторы, министры и адмиралы. Ей ничего не стоило слетать на воздушном скиммере на другую сторону Мириала, чтобы пообедать с друзьями.
Нынче же просто пообедать было роскошью.
Тиле повезло, но выжила она не только благодаря везению. Её отец увлекался спортивным туризмом, и в детстве она частенько ходила с ним в походы. Отец научил её жить в лесу, и, хотя растения и животные на тюремной планете Безнадёга, мягко говоря, отличались от мириалских, основные принципы отношения к ним были те же. Если у них есть зубы и когти, их лучше избегать. Если есть колючки и острые края, не стоит бродить слишком близко. Нужно хорошо представлять, где находишься, и не позволять себе роскоши грезить наяву или мечтать, пока надёжно не укроешься за стенами из списанных бронелистов или на кое-как огороженных полях. И даже там не следовало терять бдительности, поскольку внутри лагерных стен тоже имелись хищники – не на четырёх или шести ногах, а на двух, но от этого не менее смертоносные.
Один год. И до сегодняшнего утра у неё не было причин надеяться, что она когда-нибудь покинет Безнадёгу, вне зависимости от того, сколько ей ещё оставалось жить. Но когда за стенами, окружавшими городок, который сами заключённые называли Склепом (он представлял собой просто кучку хижин), высадились имперские войска, слухи распространились быстро. На орбите планеты что-то строится, и нужны рабочие руки.
– Я слыш'л, на эт'й шт'ке раб'тают двадц'ть тыс'ч раб'в-вуки, – сказал один из попутчиков. Он обращался к своему соседу с другой стороны, но Тиле надо было бы оглохнуть, чтобы не слышать их разговор. Её собственным соседом был грубый бакурианин, осуждённый, как он похвастался своим спутникам, за многочисленные преступления: грабёж, насилие, контрабанду оружия и убийства. От него пахло болотом.
– Правда? – его собеседником был бригиец, высокий гуманоид с пурпурной кожей, которого Тила несколько раз встречала в Склепе. По слухам, он был единственным бригийцем в городке. Когда он отвечал бакурианину, его голос был тих, но она также слыхала, что он был убийцей – и убивал голыми руками, редко прибегая к оружию. Ещё рассказывали, что однажды он убил вирвола – разновидность крысы размером с волка и с острыми как сабли зубами, водившуюся только на Безнадёге – обыкновенной палкой. А потом зажарил и съел.
Грабители и убийцы. Отличная компания для женщины, которая до ареста даже правила воздушного движения никогда не нарушала. Но рассказывать об этом она не стремилась. В Склепе чем более опасным преступником тебя считают, тем больше шанс, что тебя оставят в покое. Когда Тилу спрашивали, за что её посадили, она лишь загадочно улыбалась. После такого интересующийся дважды подумает, прежде чем что-то замыслить.
– Ага, – кивнул бакурианин. – Полмиллиона дроид'в плюс множ'ство стр'ительных роб'тов – экструдеры, резчики, пресс'вальщики и всё т'кое. Б'льшую ш'тку стр'ят, чт' бы за д'рьмо это ни было.
Пурпурный гуманоид пожал плечами.
– Помереть в космосе или на планете – без разницы.
Транспортник сбавил скорость и остановился. Через секунду раздался скрежет и весь корабль содрогнулся.
– Похоже, спустили трап, – сказал бригиец. – Значит, прилетели.
Бакурианин повернулся к Тиле, смерил её с головы до ног долгим плотоядным взглядом и осклабился.
– Есл' бут тесно, бум спать в одной койке.
– Последний парень, с которым я спала в одной койке, случайно умер во сне, – сказала Тила и улыбнулась.
Бакурианин моргнул.
– Да?
Она не стала ничего добавлять. Просто продолжала улыбаться. Ухмылка сбежала с лица бакурианина.
Появился охранник.
– Всем встать и построиться в затылок, – приказал он.
Ближе всех к проходу находился бригиец, за ним бакурианин, за ним Тила. Бакурианин всё ещё оглядывался, бросая на неё нервные взгляды, пока они друг за другом шли по кораблю и по извилистой переходной кишке герметичного трапа.
Попав в огромное холодное помещение, где собирали узников, Тила увидела, как тысячи других заключённых входят в него по десяткам трапов, поданных с транспортников. Она ощутила запахи пота и страха в затхлом регенерированном воздухе с резким металлическим привкусом. Каждая цепочка заключённых текла через рамку, у которой стояли охранники. Когда заключённый проходил под сканером, тот издавал мелодичный звук.
Считывают импланты, догадалась Тила. В основном звучание было однотонным, но изредка раздавались звуки другой высоты, ниже на целую октаву, тогда заключённого отделяли от остальных и направляли к лестнице, ведущий уровень ниже. Она заметила, что так происходило примерно с одним узником из пятидесяти.
Кто же они? Отбраковка? Отбросы? Люди, обречённые на прогулку в один конец через ближайший воздушный шлюз?
Когда Тила прошла под рамкой сканера, та издала низкий звук. Сердце забилось сильнее, а дыхание остановилось, когда охранник отрывисто приказал ей выйти из строя.
Очевидно, она скоро узнает, что означал этот звук.
Глава 4
Центральные миры, сектор Корускант, Имперский город, округ 19, район "Южное Подземелье", кантина "Горячее сердце"
– Шеи сворачивать? – уточнил Родо.
– Нет. Просто вышвырни их вон, – ответила Мима Рутис.
– Ты уверена? А то я могу.
– Я восхищаюсь людьми, которые обожают свою работу, но настоятельно прошу тебя: поумерь пыл.
– Как скажешь.
Хозяйка кантины "Горячее сердце" стояла за барной стойкой, у которой она время от времени смешивала очередной коктейль, и смотрела, как Родо, здешний вышибала, шагает в направлении праздных разгулявшихся клиентов. Эти двое имперских штурмовиков, пьяные и готовые вцепиться друг другу в глотки, её не беспокоили. Родо – если у него и имелось другое имя, никто, насколько она знала, о нём не слышал – был одним из самых сильных людей, которых она когда-либо видела. Он родился и вырос на Регите III, и был потомком людей-колонистов, в течение поколений генетически адаптированных к гравитации, составлявшей 1,5 стандартной. Никто бы не захотел, чтобы Родо, вымахавший выше двух метров и весивший 110 килограммов, на него обиделся. Однажды кто-то поставил рядом с кантиной лендспидер на месте, где обычно парковался Родо. Тот посчитал это оскорблением и решил разобраться.
Вид спидера, без посторонней помощи перевёрнутого вверх дном, произвёл сильное впечатление – с тех пор занимать это место больше никто не решался. Ещё он был необычайно быстр и очень, очень хорошо владел каким-то фантастическим видом боевых искусств, позволявшим завязать пьяного и буйного посетителя в узел раньше, чем кто-то успевал вызвать имперский патруль.
Одно лишь присутствие Родо способствовало тому, что в кантине было очень спокойно – даже сегодня, в день получки. Если кто-то проявлял излишнюю агрессию или начинал шуметь, Родо было достаточно приблизиться к столику, и, как правило, всё решалось само собой.
Как правило, но не всегда...
Мима отвернулась, чтобы закончить приготовление напитка. Краем глаза она заметила, как мужчина человеческой расы – космический бродяга, судя по одежде – мечтательно смотрит на неё, склонившись над стаканом и подперев ладонью подбородок. Она не подала виду. Мима, рутианская тви'лека с Рилота, с зеленовато-синей кожей, которая казалась сияющей в свете цветных ламп, привыкла к таким взглядам. Цвет и фактура кожи были одной из её отличительных черт, и Мима охотно её демонстрировала, надевая короткие платья без рукавов.
Тви'лека знала, что по меркам большинства гуманоидных рас она потрясающе красива, даже её лекку – два больших мясистых отростка, свисавшие на плечи вместо человеческих волос – казались людям эротичными. Она поддерживала хорошую форму благодаря ежедневным заплывам и тренировкам при нулевой гравитации, хотя ей всегда казалось, что можно сбросить ещё пару килограммов с бёдер.
К тому моменту, как галактика сошла с ума, она управляла кантиной уже два года, а владела ей вдвое дольше. Конечно, война была выгодна для кантинного бизнеса. Солдаты, готовые отправиться воевать на захолустную планету, один хатт знает, в какой преисподней, понимали, что в перерывах между стрельбой по повстанцам им уже не оттянуться по полной. В итоге их траты превышали все разумные пределы, чему Мима была только рада.
Сегодня в "Сердце" было полно посетителей, и Родо понадобилась минута, чтобы добраться до потенциальных дебоширов, сидевших за двухместным столиком у восточной стены. Когда громадный вышибала подошёл, один уже вскочил на ноги, а другой только поднимался. Родо был на голову выше клиентов и шире в плечах обоих, вместе взятых. Он заслонил свет, и оба подняли глаза – выяснить, что же отбрасывает такую гигантскую тень.
Мима опять усмехнулась. Она не могла слышать слов Родо, потому что в зале было слишком шумно от смеха, разговоров, звона стаканов и скрипа ножек стульев по грубому полу. В баре работали ещё двое помощников, оба деловито смешивали напитки и выписывали счета. Вокруг вовсе не стояла тишина. Но Мима совершенно точно знала, о чём здоровяк говорит солдатам. Они потревожили покой "Сердца", и им придётся немедленно покинуть его.
Если солдаты достаточно умны, они улыбнутся, кивнут и начнут пробираться к дверям. Если они глупы, они примутся спорить с Родо. Если они чрезвычайно глупы, один или оба могут решить, что их поведение миротворца не касается, и они будут счастливы продемонстрировать ему имперскую боевую выучку, предварительно обложив матом.
От этого зависел ответ Родо. Приняв правила игры, они могли вернуться на следующий день и начать по новой – без обид. Но сейчас всё было по-другому. Эти двое, должно быть, решили, что громила не так силён, как кажется, и заслуживает как минимум нескольких забористых слов, возможно, касавшихся ближайших родственников и его аморальных отношений с ними.
Прежде чем хоть один из солдат успел сделать или сказать что-то ещё, Родо схватил обоих за грудки, двигаясь невероятно быстро для такого крупного человека, и, весьма впечатляюще продемонстрировав грубую силу, поднял их над полом и столкнул лбами. Если после этого они не потеряли сознание, то в любом случае были ошеломлены и перестали рыпаться. Так и держа их, Родо спокойно прошествовал к двери, будто транспортировка двух здоровых мужиков требовала от него не больше усилий, чем доставка к столику клиента двух больших кружек эля.
Дверей он достиг быстро – все, кто находился между ним и выходом, с величайшей готовностью расступились, создав широкий проход. В зале было почти тихо, когда зашипела открывающаяся дверь и Родо выбросил парочку на улицу.
Когда дверь закрылась, шум опять поднялся до обычного уровня, а Мима вернулась к заказу. Никто не пострадал, поэтому не возникало надобности обращаться к властям. А если у солдат хватит глупости вернуться с товарищами, и они решат воспользоваться своим положением "защитников Империи"... ну что же, на нижних уровнях всегда можно найти поддержку против подобной навязчивости.
Мима вздохнула. Когда она только начинала работать официанткой в забегаловке "У Виллиная", на нижних уровнях Корусканта, в Кривогороде, большинство имперских солдат ещё были клонами, и все они без исключения были уравновешенны и вежливы. Хватив лишнего, они само собой становились пошумнее, но сами никогда не создавали проблем и всегда без колебаний помогали выпроводить того, кто их создавал. По слухам, их каким-то образом программировали, чтобы они выказывали враждебность только по отношению к неприятелю. Так или иначе, работать с клонами было приятно.
Но то было раньше, а не сейчас. Может, она и смотрела на прошлое сквозь розовые светофильтры, но, на её взгляд, сейчас изменилось многое. Теперь редкий вечер обходился без нового конфликта, и Родо работал не покладая рук, вышвыривая расходившихся пьяниц.
Мима как раз встряхивала приготовленный "банта-бластер", когда заметила ещё одну пару клиентов. Они не шумели – наоборот, были слишком тихими. Мужчина и женщина человеческой расы – как и большинство посетителей в это время суток – одетые в неприметные чёрные спецовки, сидели лицом к лицу за двухместным столиком в углу, не спеша потягивая из кружек мемброзию. Похоже, оттуда они могли наблюдать за залом, не бросаясь в глаза.
Мима не заметила, чтобы они смотрели прямо на неё, но у тви'леки было чёткое ощущение, что она их интересует особо.
Родо опять пристроился рядом – будто у стойки припарковался тяжёлый краулер. Он осмотрел зал, выискивая очаги новых конфликтов. Пока ничего подобного не наблюдалось.
Мима закончила "бластер" и поставила коктейль на стойку.
– Эль-девять, заказ!
К бару подкатился новый дроид-официант, похожий на мусорное ведро на колёсах (его модель она никак не могла запомнить).
– Понял, босс, – чирикнул он. Схватив раздвижными манипуляторами поднос, дроид поставил его на магнитный держатель в голове и отправился разносить напитки.
Мима подошла к другому концу барной стойки.
– Родо, видишь двоих в чёрном, вон там, в углу?
Родо ответил, не глядя ни в ту сторону, ни на неё:
– Ага.
– Знаешь, кто они?
– Кто – не знаю. Никогда раньше их не видал. Хотя догадываюсь, откуда эти парни...
И умолк. В конце концов Мима потеряла терпение:
– Может, просветишь?
Он слегка улыбнулся. Тви'лека знала, что нравится ему, но он никогда не делал попыток сблизиться. И никогда не сделает.
– Опер а из имперской разведки.
Она удивлённо нахмурилась. Интересно, что парочка "глаз императора" делает в её кантине? Её бар предназначен для работяг, и навряд ли здесь могла развернуться сложная афера или шпионская интрига. В конце концов, большинство обитателей Южного Подземелья не смогут даже выговорить слово шпионаж, не то, что им заниматься.
– Ты уверен?
– Более чем. Они за кем-то следят. Хочешь, я потолкаюсь вокруг и проверю?
Она покачала головой.
– Нет. Неприятности нам ни к чему. Просто не спускай с них глаз.
Родо занялся своим делом.
– За это ты мне и платишь, леди-босс.
Глава 5
Система Хоруз, ИЗР "Стальной коготь", офицерские казармы
Главный старшина Тинн Гренит спустил ноги с койки и встал на холодный металлический пол. Это довольно быстро его разбудило. Надо бы коврик постелить. Тинн собирался это сделать с тех пор, как восемь недель назад его назначили на этот корабль, но был постоянно занят более важными делами, а ни С'рейна Друта, ни Вилвели – других старшин, деливших с ним каюту – холод, похоже, не беспокоил. Ну конечно, ступни Друта скорее походили на подушки, а Вилвели привык к гораздо более низким температурам, поэтому, насколько знал Тинн, проклятый пол его ногам казался тёплым. На этой неделе они дежурили в ночную смену, поэтому возвращались в каюту, как раз когда он заступал на пост.
Тинн мысленно пожал плечами. Когда-нибудь он это сделает. Может, подкатить к той алдераанке, которая в свободное время занималась вязанием, чтобы сделала на пол коврик из синтешерсти – не такой уж нужен и большой. Он всегда мог уговорить любую женщину на что угодно.
Тинн прошлёпал по коридору к санузлу, быстро принял акустический душ, побрызгал щетину депилятором, вытерся насухо и, завернувшись в полотенце, пошёл надевать форму.
Тинну Грениту было далеко за пятьдесят, но для своего возраста он находился в очень хорошей форме. У него имелось несколько несглаженных шрамов, оставшихся от боёв, когда его батарея попадала под вражеский огонь, или когда что-то выходило из строя и взрывалось, и парочка отметин от кантинных потасовок, когда он не успевал убраться с пути разбитой бутылки или виброножа. Он всё ещё оставался поджарым и мускулистым, и водил дружбу с техниками вдвое моложе себя, хоть и не так запросто, как привык. Времена, когда он мог пить всю ночь, а потом отпахать полную смену, миновали, это верно, но даже новички знали, что на полосе препятствий перед ним лучше не становиться, если не хочешь быть раздавленным. Он мог гордиться, что и сейчас, когда он прослужил уже более тридцати лет, никто из артиллерийского расчёта под началом Тинна Гренита не мог ни перепить, ни побороть его, ни превзойти по числу любовных интрижек.
Он натянул самую старую форменку, некогда светло-серую, а теперь выцветшую до грязно-белого цвета. Всё равно он сегодня весь вымажется и провоняет, так что нет смысла портить новую. Сверху просочились слухи, что в середине смены будет ещё одна внеочередная учебная тревога. Командир тяжёлой бластерной батареи левого борта, капитан Нэст Хоберд, и помощник адмирала подполковник Луэ были собутыльниками: в результате расчёт ТББ-Л всегда знал, если намечалась учебная тревога или инспекция. Капитан хотел, чтобы вверенное ему подразделение было на хорошем счету, и, поскольку они всякий раз заранее знали, к чему готовиться, они всегда были на хорошем счету. Они начисто вылизывали орудийные башни всех шести турболазеров и двух тяжёлых ионных пушек так, что на них не оставалось и пятнышка грязи. В дни, когда проходила инспекция, с пола поста управления огнём смело можно было есть. Когда объявляли боевую тревогу, батарея левого борта первой докладывала о готовности к бою. Всегда.
Считалось, что у Хоберда большие перспективы, и "цирковые" представления, которые он и всё его подразделение безукоризненно разыгрывали во время проверок и учений, поддерживали это мнение. Конечно же, в расчёте не было неумех. Нельзя стрелять из большого орудия, если перед этим хорошенько не потренируешься на маленьких, и любого, кто не справлялся с работой, Тинн вышвыривал мгновенно. Он дорожил репутацией. Главстаршина Тинн Гренит был лучшим во флоте командиром артиллерийского расчёта. Если дать ему цель, которую можно поразить, команда её поразит. Это так же верно, как то, что на Кристане-5 живут маленькие зелёные человечки.
Одевшись, Тинн взглянул на себя в зеркало. На него смотрело лицо, которое могло принадлежать лишь старому седому флотскому старшине. Он хмыкнул. Гренит пошёл служить во флот, когда тот ещё не стал имперским, и надеялся, что закончит свою жизнь на посту. Он считал, что это прекрасно. Провести всю жизнь на военной службе совсем неплохо, думал он. Тинн вышел из каюты и направился в коридор.
"Стальной коготь" был девятым по счёту кораблём, на котором он служил; на четырёх последних он исполнял обязанности командира артиллерийского расчёта. "Коготь" был звёздным разрушителем типа "император", которые составляли основу имперского флота. Тинн надеялся, что когда-нибудь получит назначение на один из четырёх строящихся в настоящее время суперразрушителей. Это и в самом деле были монстры, в восемь или десять раз больше "императоров", которые сами достигали полутора километров в длину. Сам СЗР больше всего напоминал клиновидный кусок астероида, усаженный орудиями. Возможно, если он в нужное время напомнит о себе соответствующим людям, то сможет добиться назначения на следующий, как только тот сойдёт со стапелей "Верфей Куата". Ему оставалось служить ещё несколько лет, но кто бы смог управиться с батареей на одном из этих чудовищных кораблей лучше него? Он уже послал запрос, и, быть может, если Хоберд получит повышение, он замолвит словечко за Гренита перед уходом. Пока Хоберд командует батареей, это вряд ли произойдёт. Капитан говорил, что не хочет терять лучшего старшину сектора.
Да, думал Тинн, хорошо, когда тебя ценят. Но в глубине души он знал, что не успокоится, пока не сможет заявить, что управляет самым большим и самым лучшим орудием.
Начиналась новая смена, коридоры заполнили офицеры и члены команды, спешившие занять свои посты. Хотя предстояли лишь учения, Тинн предвкушал, как услышит вой генераторов, заряжающих конденсаторы, затем ощутит сильную вибрацию и запах гари, когда заговорят ионные и лазерные орудия, выплёвывая в пустое пространство энергию, чтобы уничтожить учебную мишень. Преодолеть расстояние в сто или более километров и распылить на атомы корабль – вот настоящая сила. И никто не управлял ею лучше, чем он.
Как всегда, Тинн прибыл на место за пять минут до начала смены. В блоке, имевшем пятьдесят метров в диаметре, было спокойно. Он заметил Друта и кивнул:
– Что нового, старшина?
– Всё в норме, босс. – Высокий чагриан, один из немногих экзотов, доросших до звания в имперском флоте, огляделся вокруг. – Знаешь, что в двадцать тридцать внеплановые учения?
– Ага.
– Мы отдраили палубу, вставили капсюли и подготовились к стрельбе.
Тинн ухмыльнулся.
– Спасибо, Друт. Я твой должник.
– Неа, я должен тебе вдвое. Ты же перед последней инспекцией довёл станцию до зеркального блеска. В тот раз я удостоился улыбки самого адмирала.
Тинн кивнул. Все на корабле следили, кто кому обязан, и никто не стал бы выставлять сослуживца мишенью для критики, если мог помочь. Даже если инспекция проходит не в твою смену, рабочее место всё равно остаётся твоим, а один лишь неодобрительный взгляд может привести к тому, что все они предстанут в невыгодном свете. И наоборот, конечно.
– Принимай пост, – сказал Друт, – а я пойду поем. Слышал, в столовой сегодня бербезийский краб.
– Скорее всего, подделка из сои, – ответил Тинн.
Друт пожал плечами.
– Ну, так мы же на флоте, а не в "Звезде Юуз-4".
И он вышел, пригнувшись, чтобы не задеть рогами притолоку.
Дневная смена уже была на месте – старшина Тинн Гренит требовал, чтобы все были на постах за пятнадцать минут до начала, и если кого-то не было, тому впоследствии приходилось об этом пожалеть. После первого раза создавалось впечатление, что задницу погрыз голодный риик. После второго можно было искать новую работу.
– Доброе утро, народ, – поздоровался Тинн.
– Доброе утро, шеф, – эхом отозвался расчёт.
– Начищаем пуговицы, ребята, – объявил командир. – Не хочу, чтобы сегодня что-нибудь заело как раз в тот момент, когда мы начнём стрелять.
Подчинённые улыбнулись. Все они знали про учения. Все они были готовы. И никто из них не собирался подводить главного старшину Тинна Гренита. Нет, сэр...
Медицинский фрегат "Медстар-4", полярная орбита планеты Безнадёга
– Капитан медицинской службы Корнелл Дивини?
Ули кивнул.
– Да.
– Медработник второго класса Варли, сэр, – представился мужчина. Он был человеком, как и сам Ули, или, по крайней мере, принадлежал к близкой расе. Ули не стал бы утверждать обратного, а уж он-то кое-что понимал в человеческой анатомии.
– Сюда, сэр.
Медтех повёл его по пустым серым коридорам вглубь корабля, в административный комплекс. Ули полубессознательно отмечал маршрут, зная, что сможет быстро найти дорогу, если понадобится. У него было прекрасное чувство направления, хотя это и не было его заслугой – просто Ули с ним родился.
Конечно, его привели в административный отдел медцентра. На всех кораблях медотсеки одинаковы: те же бледные, почти белые стены, широкие коридоры, разноцветные люминесцентные полосы на полу, причём каждый цвет ведёт в своё отделение. Здесь работало человек десять, в основном секретари и биологи, и ещё несколько дроидов. Он знал, что сам медицинский персонал располагается где-то дальше.
– Коммандер Хотайс, доктор Корнелл Дивини.
Хотайс оказался низеньким полным человечком лет семидесяти, с седыми волосами и подстриженной бородкой, одетым в медицинскую форму, явно сшитую на заказ. Он сверился со списком на мониторе, поднял глаза и кивнул технику:
– Благодарю вас, Варли.
Техник наклонил голову, ответил "Да, сэр" и удалился.
– Добро пожаловать на "Медстар-4", доктор, – сказал Хотайс. – Рад, что вы будете работать у нас.
Ули кивнул.
– Благодарю вас, сэр, – ответил он. Надо было открыто показать отсутствие энтузиазма. Старик встопорщил бровь, более густую, чем волоски на спине гусеницы.
– Недоволен назначением, сынок?
Ули наградил нового командира скептическим вглядом.
– Недоволен? Моё первое назначение было в РЕМСО[6] на болотистой планете, где лёгкие за пять минут заполняются спорами, если не надеть маску. Я заштопал, наверно, тысячу клонов, и предполагал, что в конце концов выйду в отставку и вернусь домой. С тех пор я отслужил... сколько – пять? шесть? сроков. Я сбился со счёта.
Хотайс кивнул.
– ДО СВИданья, счастливая жизнь, – сказал он.
– Точно.
ДОСВИ означало "Директива о сокращении военных издержек". Слишком много квалифицированных кадров, призванных во времена Войн клонов, устали от военной службы и по окончании её срока рвались домой. Поскольку разгорелись боевые действия против повстанцев, Империя не могла позволить им выйти в отставку и тратить средства на обучение замены. Особенно не хватало врачей – и тут вступала в действие ДОСВИ. Приказ, имевший обратную силу, означал, что, вне зависимости от давности мобилизации, ты был обречён подчиняться командованию, пока в тебе присутствовала нужда – или пока тебя не убьют. В любом случае, ты мог распрощаться с планами на другую жизнь.
Директива о сокращении военных издержек. Существовала и другая расшифровка, почти наверняка нацарапанная где-нибудь на стене остроумным граффитистом, которая распространилась за последние несколько лет: Добейте Обречённого! Совесть Вообще Имеется? Воспоминания вызвали на губах Ули невесёлую улыбку.
– Извини, сынок, – сказал ему командир. – Не я это придумал.
– Но вы – кадровый флотский офицер.
Тот кивнул.
– Все мы сами выбираем себе путь.
– По-моему, не совсем так. Если бы я сам выбирал путь, скорее всего, мы с вами никогда бы не встретились.
Хотайс пожал плечами.
– Что я могу ответить? Не в моих силах вернуть цивилизованные порядки – я просто делаю то, что приказывают. Нам не хватает хирургов. Я подал запрос на пополнение личного состава, и прислали тебя. В любом случае, ты служил бы если не здесь, то где-то ещё – там, где Империя сочла бы нужным. Конечно, у нас не ЦКБ Центра Империи и не "Большой зоопарк"[7], но здесь, по крайней мере всё спокойно. Всё-таки не палатка РЕМСО в диких зарослях. В нас никто не стреляет. Единственное, с чем приходится иметь дело, – несчастные случаи на производстве или обычное переутомление. Всё могло быть и лучше, капитан, но могло быть и гораздо хуже. Война ужасна, но такова жизнь.
– Да, сэр.
– Второе слово можешь опустить. Мы здесь обходимся без чинов. Дроид покажет тебе каюту, потом можешь прогуляться и осмотреться.
Хотайс взглянул на его документы.
– Здесь сказано, что ты родом с Татуина, Дивини.
– Ули.
Хотайс искоса взглянул на него.
– Что ты сказал, сынок?
– Обычно меня называют Ули. Это тускенское слово, означающее...
Его прервал вой сирены. Ули сразу понял: жди беды!
В помещение вкатился дроид-секретарь. Единственное колесо удерживало его в стоячем положении, а гироскоп повизгивал почти на грани слышимости. Дроид остановился перед Хотайсом.
– Сэр, санитарный корабль номер девять прибывает в ангар Б. При взрыве ёмкости с кислородом на стройплощадке пострадало двенадцать рабочих.
Ули заметил, что по неизвестной причине из вокабулятора дроида слышалось нечто похожее на мелодию, которую он находил приятной. Как будто дроид был героем оперетты, готовым в любой момент запеть.
– Ориентировочное время прибытия через шесть с половиной минут, – продолжил дроид. – Медработники на объекте классифицируют основные повреждения как компрессионные травмы, осколочные ранения и вакуумны
