Фразеологическое богатство русского языка собрано в изданиях разного рода и назначения.
Не потерял еще своего значения справочник М.И. Михельсона "Русская мысль и речь. Свое и чужое. Опыт русской фразеологии. Сборник образных слов и иносказаний" (т. I – II. М., 1903 – 1904). Как указано уже в названии, сборник Михельсона содержит исконно русские и заимствованные фразеологические обороты, цитаты из русских и иностранных писателей, а также отдельные слова, имеющие образный характер. Ко многим фразеологизмам даются синонимы из других языков. Заимствованные обороты и образные слова сопровождаются указанием на язык-источник. Толкуемые фразеологические единицы и слова иллюстрируются примерами использования в литературе.
Полезен также старый сборник "Крылатые слова" С.В. Максимова (1-е изд. – 1890; 2-е – 1899; 2-е изд. повторено в 1955 г.), где объяснено (нередко в беллетристической форме) происхождение немалого числа образных выражений, поговорок, пословиц, а также отдельных слов. Под "крылатыми словами" этнограф, любитель и знаток народного быта С.В. Максимов понимал не только все обороты образного характера, но и отдельные слова вроде беспутный, затрапезный, накануне, опростоволоситься, склоняться и др.
Из современных справочников по фразеологии следует прежде всего назвать "Фразеологический словарь русского языка" под редакцией А.И. Молоткова (1-е изд. – 1967, 4-е изд. – 1987). Фразеологизмы, а их здесь свыше 4 тысяч, представлены в нем идиомами и предложно-падежными сочетаниями, имеющими переносный смысл (которого не имеют те же существительные вне данной предложно-падежной формы). Иными словами, читатель найдет в словаре фразеологические единицы типа седьмая вода на киселе, авгиевы конюшни, вилять хвостом, сбросить маску, отрезанный ломоть, голова садовая и для души, в ажуре, за глаза и под. Пословицы, поговорки, изречения известных людей, представляющие собой суждения, законченные высказывания, а также фразеологические сочетания (разинуть рот, куриная память, плакать навзрыд) и тем более фразеологические выражения в словаре не включены. Фразеологизмы сопровождаются объяснением их значений, стилистическими пометами (прост., груб.-прост., книжн.), характеристиками их эмоциональных свойств (ирон., шутл., пренебр., неодобр., бран.) и иллюстрациями из художественной и публицистической литературы. Приведены также фразеологизмы синонимы и антонимы. Например, к фразеологизму хоть волком вой даны такие синонимические выражения, как хоть головой об стенку бейся, хоть караул кричи, хоть в петлю лезь, хоть в гроб ложись, хоть плачь, хоть пулю в лоб; в статье исчезать с горизонта приведен антоним появляться на горизонте. Кроме того, при некоторых фразеологизмах дается справка об источнике возникновения. Так, в конце статьи отставной козы барабанщик говорится, что это выражение идет от старинной ярмарочной забавы водить ручного медведя, которого сопровождали пляшущий мальчик, наряженный козой, и барабанщик, бивший в барабан. Это и был "козы барабанщик".
Учащимся старших классов адресован "Школьный фразеологический словарь русского языка" (М., 1980) В.П. Жукова. Словарь охватывает фразеологизмы, представленные в современной художественной и публицистической литературе, а также в произведениях классиков XIX – XX веков. К числу вошедших в словарь устойчивых оборотов принадлежат исконно русские фразеологизмы, а также заимствования из старославянского языка (без указания языка-источника, но с объяснением устарелых форм и тех значений слов, которые отсутствуют в современном литературном языке; в ряде случаев фразеологизмы старославянского происхождения, представляющие собой выражения из книг Священного писания, получают историко-этимологические разъяснения), и фразеологические кальки (иногда, но не всегда с указанием того, что оборот является калькой и с какого именно выражения). В словаре немало также выражений, относящихся к греко-латинской мифологии.
Не вошли в словарь фразеологические сочетания, крылатые слова, поговорки и пословицы, предложно-падежные конструкции, не имеющие переносного значения (типа для вида, под властью), а также фразеологизмы грубо-просторечного, областного и жаргонного характера.
Каждый фразеологизм снабжен толкованием, необходимыми грамматическими сведениями (формы вида, синтаксические конструкции, формы числа и т.д.), стилистическими пометами, эмоционально-оценочными и временными пометами; даются также указания на синонимические связи фразеологизмов. Предлагаемые словарем сведения о фразеологизмах раскрываются в иллюстрациях их употребления в текстах.
Интересные историко-этимологические сведения содержит "Словарь русских пословиц и поговорок" В.П. Жукова (1-е изд. – 1966; 3-е изд. – 1969). Так, например, читатель этого словаря узнает, что поговорка на тебе, боже, что нам не гоже первоначально звучала так: на тебе, небоже, что нам не гоже (где "небоже" – форма южнорусского слова небога, означающего 'нищий, бедняк'), т.е. была прежде логически более "правильной".
Около 450 наиболее употребительных в современном русском языке пословиц, поговорок и крылатых выражений собрано в словаре В.П. Фелицыной и Ю.Е. Прохорова под редакцией Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова (М., 1980). Словарь этот называется "Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения". Читатель найдет здесь не только толкования фразеологических единиц, но и комментарий с точки отражения в них отечественной истории, литературы и культуры, указания на типичные ситуации, в которых можно употребить тот или иной фразеологизм, и т.д. Вот что, помимо смысла, можно узнать здесь, например, о поговорке мели, Емеля, твоя неделя: "В больших русских семьях на Руси существовал обычай работать по очереди. Все домашние работы распределялись между членами семьи по неделям: один молол на ручных жерновах муку, другой пас скот и т.д. В поговорке отразился этот старый обычай". А еще в нем [словаре] сказано, что поговорка эта "говорится с пренебрежением или насмешкой тому, чьим словам и рассказам не верят, не считают их заслуживающими внимания". Использование фразеологизмов иллюстрируется в словаре не только цитатами из художественной литературы, но и примерами из периодической печати.
Наконец, говоря о пословичном материале, нельзя не вспомнить собрание В.И. Даля "Пословицы русского народа", т. 1 – 2 (М., 1984).
С содержанием и источниками крылатых слов, некоторых идиом и фразеологических сочетаний, а также отдельных слов, переносно используемых, созданных или пущенных в широкое употребление каким-либо определенным автором, знакомит сборник "Крылатые слова" Н.С. Ащукина и М.Г. Ащукиной (1-е изд. – 1955; 3-е изд. – 1966). Читатель, открывший этот сборник, вспомнит (или узнает), что выражение все врут календари – это слова Хлестовой из комедии А.С. Грибоедова "Горе от ума", оттуда же пошло и взгляд и нечто, что выражение все к лучшему в этом лучшем из миров восходит к фразе из романа Вольтера "Кандид", а часто употребляемая фраза аккуратность (точность) – вежливость королей приписывается французскому королю Людовику XIII и т.д. В качестве примеров отдельных слов, толкуемых в "Крылатых словах" Ащукиных, можно назвать Ирод, буревестник, Буцефал, гидра, Голгофа, головотяпы, Немезида, Неуважай-Корыто, Ноздрев и ноздревщина, Орфей, Эвридика и т.д. А всего в сборнике толкуется 1309 цитат, выражений и отдельных слов.
Небольшой по числу фразеологизмов (около 800) "Словарь-справочник по русской фразеологии" (М., 1981) Р.И. Яранцева интересен тем, что фразеологизмы расположены в нем по темам. Это дает возможность пишущему вспомнить или выбрать нужный по стилю, эмоциональной окраске, характеру образа и т.д. оборот. Найти же фразеологизмы данной темы помогает их алфавитный список, где каждый фразеологизм снабжен номером, под которым располагаются все устойчивые обороты данной темы.
Фразеологизмы-варваризмы и слова-варваризмы содержит "Словарь иноязычных выражений и слов, употребляющихся в русском языке без перевода" А.М. Бабкина и В.В. Шендецова, т. 1– 2 (М.;Л., 1966; 2-е изд. Т. 1 2. М., 1981 1987) (см. о нем выше).
Все, что было до сих пор названо, представляет собой издания, специальной целью которых как раз и являлось собрание и комментирование тех или иных фразеологических единиц. Но фразеология есть и в толковых словарях, и тоже с объяснением ее точения. Здесь она приводится после описания свободных значений слова (вводится значком ◊). Ну, а те, у кого есть "Толковый Словарь живого великорусского языка" В.И. Даля, знают, что в этом словаре множество пословиц, поговорок и других фразеологических единиц.
Использование фразеологии
Фразеология – неисчерпаемый источник выразительных средств. Выразительность множества фразеологизмов объясняется тем, что они возникли в результате непрямого употребления слов. Так, одни обороты представляют собой разного рода иносказания: нечист на руку, пороха не выдумает, богом обиженный, приказать долго жить, заложить за галстук, в костюме Адама (Евы), быть в интересном положении и т.п. Такие выражения подобны словам-эвфемизмам, назначение которых – назвать что-либо не прямо, намеренно неопределенно, неточно из этикетных, религиозных и т.п. соображений. Иносказаниями являются и перифразы. Но к ним прибегают чаще всего не из боязни, не из неловкости прямо назвать что-то (хотя в литературных произведениях они могут выступать и в этой функции. Вспомним хотя бы гоголевскую даму, которая "обошлась посредством платка", т.е. высморкалась). Перифразы прежде всего замещающее средство для того, что не имеет в языке однословного синонима, средство, которое широко используется одновременно и для поэтизации объекта речи (голубая нива – о море, океане), и в качестве средства оценки (мягкое золото – о пушнине, черное золото – о нефти, белый яд, белая смерть – о наркотиках).
Если одни обороты возникли как иносказания, то появление других связано с использованием слова или нескольких слов как метафор (волчий аппетит, деланная улыбка, куриная память, буря в стакане воды, фирма веников не вяжет), метонимий (смотать удочки, шевелить мозгами), синекдох (взять слово, медный лоб, забрить лоб, с чужого плеча) и т.д.
Фразеологические словосочетания могут представлять собой застывшие сравнения: как сквозь землю провалится, как с гуся вода, как от козла молока, как гром среди ясного неба, как корова языком слизнула, как две капли воды. Встречаются фразеологические единицы, образованные в результате намеренного алогичного объединения слов: выйти сухим из воды, ломиться в открытую дверь, без году неделя и т.д.
Понятно, что и фразеологизмы-иносказания, и фразеологизмы-метафоры (метонимии, синекдохи), и фразеологизмы-сравнения гораздо более выразительны, чем их однословные (или неоднословные) эквиваленты. Ср.: протянуть ноги и умереть, как гром среди ясного неба и совершенно неожиданно, смотать удочки и уйти (убежать) и т.д.
Выразительность фразеологизмов, основанных на непрямом использовании слов, усиливается и их оценочностью (отставной козы барабанщик, телячий восторг, бездонная бочка); она связана и со стилистической окрашенностью большинства фразеологизмов, и с афористичностью оборотов пословичного характера и т.д. Выразительную силу афористичных фразеологизмов, наверно, убедительнее всех продемонстрировал А.Н. Островский, поставив их в заголовок многих своих пьес: "Светит, да не греет", "На всякого мудреца довольно простоты", "Бедность не порок", "Не в свои сани не садись", "За чем пойдешь, то и найдешь" и т.д.*
* Интересно, что первоначальные варианты названий ряда пьес тоже представляли собой пословицы или поговорки. Так, комедия "Не в свои сани не садись" первоначально называлась "От добра добра не ищут", пьеса "Бедность не порок" в первой редакции именовалась "Гордым бог противится", драма "Не так живи, как хочется" имела сначала заголовок "Божье крепко, а вражье лепко: масленица" и т.д.
Яркость, выразительность языка, его национальный колорит, проявляющийся и в характере используемого во фразеологизме образа, и в заключенной в нем нередко насмешке убедительно демонстрирует книга Евгения Иванова "Меткое московское слово" (М., 1989), в которой автор, знакомя сегодняшнего читателя с бытом, повседневной жизнью людей разных профессий (продавцов), цирюльников, парикмахеров, извозчиков) Москвы начала XX века, приводит и образцы их речи, в том числе и особые слова и выражения. Вот, например, что можно было услышать от цирюльников и парикмахеров: коровий язык – о прическе на пробор с торчащими вперед прядями волос, барина прикончить – выдавить прыщ или чирей, божий дар убрать – закрыть лысину (с помощью помады, сала, деревянного масла и т.д.) волосами с боков, кисейные штаны – о барышне, на ладони кудри растить – делать плешивому втирания репейного масла или березового настоя для ращения волос, городской бульвар – о редких волосах и т.д. Еще разнообразнее предстает русская народная речь, русская фразеология на страницах знаменитого "Толкового словаря живого великорусского языка" Владимира Ивановича Даля. Тысячи пословиц и поговорок, приведенных при разных словах, отражая народную мудрость, раскрывают народный взгляд на вещи, человеческое поведение, свойства характера, говорят о способности к иронической самооценке русского человека, умении видеть смешное, низменное и т.д.: и маленькая рыбка лучше большого таракана; дядя Мосей любит рыбку без костей; тем рогом чешись, которым достанешь; баран бараном, а рога даром; пьем да посуду бьем, а кому не мило – того в рыло; молвишь – не воротишь, а плюнешь – не подымешь; не то смешно, жена мужа бьет, а то смешно, муж плачет; по бороде хоть в рай, а по делам – ай, ай!; по моде и мышь в комоде и т.д.
Естественно, что фразеологизмы используются и в художественном произведении, где они характеризуют язык персонажа или самого автора как обладающих теми качествами, которые свойственны фразеологической единице (о чем говорилось выше). Однако наиболее заметна их характеризующая роль в том случае, когда они говорят о манере, типе речи данного персонажа как противопоставленного другим, как отличного от других. Вспомним Марью Дмитриевну Ахросимову из романа Толстого "Война и мир", "даму, знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения". Она всегда говорила по-русски. И отмечаемая Толстым простота ее обращения, и "русскость" проявлялись не только в том, что она употребляла обычные, свойственные обиходной, живой речи слова, но и в самом построении речи, и в используемых ею устойчивых выражениях. Увидев в гостиной Ростовых Пьера (его участие в истории с медведем было уже всем известно), Марья Дмитриевна говорит ему: "Подойди, подойди, любезный! Я и отцу-то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе-то и бог велит!" А вот как выражается Марья Дмитриевна, давая совет Наташе Ростовой в связи с предполагаемым визитом к князю Болконскому – отцу Наташиного жениха – подружиться с Марьей Волконской: " Золовки-колотовки, ну а уж эта мухи не обидит ". Дядюшка Ростовых, у которого в доме все дышало русским духом, все говорило о русских привычках, тоже употребляет в речи русские выражения: "Они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут"; "День отъездила, хоть мужчине впору, и как ни в чем не бывало!"; "Так-то вот и доживаю свой век ". О двоюродном брате графини Ростовой Шиншине Толстой заметил, что особенность его речи состояла в том, что он соединял самые простые русские выражения с изысканными французскими фразами. Например: "Немец на обухе молотит хлебец, commedit le proverbe", – перекладывая янтарь на другую сторону рта, сказал Шиншин и подмигнул графу".
Приведенные выше примеры употребления фразеологизмов в речи Марьи Дмитриевны Ахросимовой и дядюшки Ростовых иллюстрировали прямое, иначе, традиционное использование, при котором фразеологическая единица применяется в том составе и в том значении, которые известны всем. Эффект такого применения основан на "природных" выразительных свойствах фразеологизма. Но и природные его свойства могут быть усилены определенными контекстными условиями, как это ясно из характеристики Толстым манеры речи Шиншина. Условия эти достаточно разнообразны. Так, образное, эмоционально-оценочное свойство фразеологизма может быть подчеркнуто выделено, усилено введением в синонимический ряд, состоящий из фразеологизмов же или отдельных слов. И от особенностей членов этого ряда (соотносящихся стилистически друг с другом или контрастирующих друг другу) зависит впечатление, производимое такой подачей фразеологической единицы. Например: "Почему человек, приставленный к вашему делу и сам считающий, что он работает до седьмого пота, не покладая рук, не щадя живота и засучив рукава (он и в самом деле так работает), – почему этот человек: не находит времени для деловой встречи, неуловим в своем учреждении..." (И. и П.); "Где-то когда-то сиял принц Уэльский, первый джентльмен мира, как о нем говорят в "Таймсе". И от него брели по свету фасоны брюк и пиджаков. И давно он уже сделался королем, и давно уже в этом звании умер, почил в бозе, т.е. дал дуба, а мода, им установленная, как свет давно угасшей звезды, только сейчас дошла до наших ведомственных закройщиков" (И. и П.).
Фразеологизмы могут участвовать в создании антитезы: "Надо решительно отказаться от таких мерок в литературе – на голову выше, на голову ниже, на полкорпуса впереди, идут ноздря в ноздрю и так далее" (И. и П.); "Таким образом, рай в шалаше на другой же день превратился в ад" (И. и П.). Иногда в коротком отрывке текста встречается несколько фразеологизмов, ассоциативно (синонимически, антонимически и т.д.) не связанных друг с другом, но ощутимо различных по стилю и эмоциональной окраске: "Каждый миг таил в себе новое открытие, заставляющее в лучшем случае чесать в затылке и разрушать условные рефлексы " (Л.Лих.) и т.д.
Помимо прямого, традиционного существует и непрямое, нетрадиционное использование фразеологических единиц, которое представляет собой то или иное авторское преобразование устойчивого оборота. Среди приемов авторской обработки фразеологизмов известны следующие:
I. Переосмысление оборота. Самый распространенный случай при этом – возвращение его компонентам в контексте буквального значения. Ср., например, в одном из текстов журнала "Наука и жизнь": "Пожалуй, самый удивительный способ охоты за ежами у некоторых средиземноморских улиток. Для них уничтожить ежа – раз плюнуть. Именно плюнуть. Такая улитка выделяет на ежа сразу около ста граммов сильнодействующей слюны, в состав которой входят серная и соляная кислота". Возвращенный буквальный смысл оборота может сосуществовать с его традиционным, переносным смыслом. И если при этом оборот воспринимается без какой-либо натяжки в двух смыслах, читатель получает пример хорошего юмора. Например: "Рыба – еще одно живое существо, которое продвигается благодаря тому, что виляет хвостом " (Крок. 1971. № 32); "Очередь – место, где каждый должен за себя постоять " (Крок. 1971. № 26); "Управдом знал свой дом как облупленный " (Лит. газ. 1982. 10 февр.). Принцип обращения с оборотом как со свободным сочетанием слов используется и в периодически возникающем на страницах газет юмористическом фразеологическом словаре, где читатель встречает толкования типа: отправиться к праотцам – пойти в обезьянник.
Большим любителем творчески перерабатывать фразеологизмы был Чехов (примеры такой переработки рассыпаны во множестве его писем). Прибегал он и к приему переосмысления. В одних случаях частям оборота возвращались прямые значения и оборот представал как сочетание свободных слов (сам оборот мог быть использованным не полностью), в других – части оборота получали совершенно неожиданное значение и т.д. Например: "Если я умру раньше Вас, то шкаф благоволите выдать моим прямым наследникам, которые на его полки положат свои зубы " (Из письма М.В. Киселевой, 21 сентября 1886 года); "В этом чувстве есть правда величиною с муху, но мнительность моя и зависть к чужим трудам раздувают ее до размеров слона " (Из письма А.С. Суворину, 18–23 декабря 1889 года); "Здесь прожил я 10–12 дней, купаясь в море и варясь в собственном соку, сиречь в поте" (Из письма Н.А. Лейкину, 13 августа 1889 года).
II. Замена компонентов фразеологизма – прием, распространенный и в живой речи.* Например [в реплике попечителя богоугодных заведений Земляники о больных (в "Ревизоре")]: "С тех пор, как я принял начальство, – может быть, вам покажется даже невероятным, все как мухи выздоравливают". Или: "Мы тут наметили года через два строить авгиевы коттеджи" (И. и П.). Ср. также ильфо-петровские прохвостовы ложа (о раскладушках, которые ломались, как только ими начинали пользоваться). Такие замены часто имеют шутливый или иронический, осуждающий характер, выражающий насмешку и т.д.
* Свидетельством и отражением этого служит то, что во "Фразеологическом словаре русского языка" при многих компонентах фразеологизмов приводятся (в квадратных скобках) их лексические варианты. Например: СТРЕЛЯНЫЙ [ старый ] ВОРОБЕЙ; ЛЕЖАТЬ НА БОКУ [ на печи ]; НОГТЯ [ мизинца, подметки ] НЕ СТОИТ и т.д. Раз эти лексические варианты попали в словарь, значит, частота употребления сделала их традиционными.
III. Введение в состав фразеологической единицы дополнительного компонента, т.е. расширение состава фразеологизма. Авторские вставки дают возможность уточнить ту ситуацию, конкретизировать то лицо, сферу его деятельности, его поступки и т.д., по отношению к которым использован фразеологизм. Например: "Папа мял в растерянности галстук. Он сгорбился от неожиданного позора, который свалился на его неподготовленные плечи " (Л.Лих.); "И до нового ли автомобиля, если инфляция опять выкидывает свои совсем не безобидные штучки " (Комс. пр. 1985. 23 июня); "А потом какие-то "гениальные" головы подсказали высшему руководству две "глобальные" идеи, внедрение которых на практике ударило крестьянина, и вообще всю страну, как говорится, под самый продовольственный дых " (Пр. 1989. 30 янв.). Вставки могут играть и экспрессивно-усилительную роль, развивая образ, содержащийся во фразеологизме. Например: " Ломиться в открытые, даже в настежь распахнутые двери " (З.Пап.); "Зрителя происходящее на сцене волнует не слишком: ее совершенно ясно, шито ослепительно белыми, то и дело рвущимися нитками " (З.Пап.). Раздвигая границы фразеологической единицы, автор может вызвать комический эффект. Так, в фельетоне "Водка" Л. Лиходеев написал: " Не слышно шуму городского, не слышно грохота козла". Контекст получил шутливый оттенок благодаря тому, что состав поэтически-элегической литературной цитаты расширен присоединением слов, содержащих экспрессивно-просторечное "козла".
IV. Включение фразеологически связанной части фразеологизма в непривычный контекст. Этот прием относится к авторскому преобразованию фразеологического сочетания, к замене его свободного компонента. Например: "[Такие картины] рассчитаны на птичьи мозги, на тяжелодумность крупного рогатого человечества" (И. и П.); "Старичок, и тот глядит, разиня глаза" (А.Н.Т.); "Проходя мимо стола, я задел какую-то разинутую папку" (И.Андр.); "Солнце блестит во всю ивановскую " (Из письма А.П. Чехова М.П. Чеховой, 28 мая 1890 года); "Ожидаю нетерпеливо весну и во всю ивановскую трачу те деньги..." (Из письма А.П. Чехова А.Н. Плещееву, 7 марта 1889 года).
V. Косвенное использование фразеологизма. Этот прием состоит в том, что, употребляя лишь часть оборота, может быть, даже лишь какую-то часть его компонента, автор вызывает в памяти читателя весь оборот. Ср., например, у И. Ильфа в "Записных книжках" заготовку "Фабрика военно-походных кроватей имени товарища Прокруста", где слова "Прокруст" и "кровати" напоминают о выражении прокрустово ложе (а тем самым, разумеется, намекают и на качество выпускаемой продукции).*
* Приведенная заготовка "реализовалась" впоследствии в рассказе И. Ильфа и Е. Петрова "Добродушный Курятников", где упоминается фабрика военно-походных кроватей, чьи ломавшиеся тут же изделия – раскладушки – получили авторскую характеристику "прохвостовы ложа" (см. выше).
VI. Создание лексически нового варианта по модели общенародного оборота. Например, в романс "Золотой теленок" И. Ильфа и Е. Петрова находим авторский фразеологизм бол бола больше, сделанный на основе и по модели выражения мал мала меньше. Ср. также заголовок "Пороги, которые мы обиваем" (Комс. пр. 1987. 5 дек.), в котором читатель, знакомый с произведениями О'Генри, узнает породившую газетный заголовок модель – " Дороги, которые мы выбираем ". Встречаются нередко и случаи сочетания различных приемов. Например, в газетном заголовке "После выборов по голосам не плачут" использованы модели двух пословиц: после драки кулаками не машут и снявши голову по волосам не плачут и их отдельные компоненты – "после", "плачут". Творческим целям может служить не только точная модель фразеологической единицы, но и часть этой модели и смысл оборота. Так, на основе ломаного (или медного) гроша не стоит Б. Окуджава в стихотворении "Союз друзей" дает новый, авторский вариант: "И я за жизнь его тогда не дам и самой ломаной гитары ".
