Принцип детерминизма в биологии: акциденционализм и финализм

АКЦИДЕНЦИОНАЛИЗМ – концепция, основанная на идее случайности происходящих явлений.

Случайность - филос. категория для обозначения таких связей между явлениями реального мира, которые в одних условиях могут осуществиться, а в других — нет. В противоположность этому, когда такая связь осуществляется неизбежно и всегда, то ее определяют как необходимую. Отсюда следует, что С. и логически, и исторически нельзя рассматривать в отрыве от необходимости, а тем более противопоставлять ей. Такое противопоставление всегда приводило к одностороннему, а следовательно, ошибочному взгляду на мир.
ФИНАЛИЗМ - представление о реальности, как соотносящейся с отдаленной целью, которую всякая вещь носит в себе и благодаря которой может быть осознан ее сокровеннейший смысл.

Тейяр де Шарден использовал выражение ''точка омега'' (по названию конечной буквы греческого алфавита) для определения некоей конечной цели, некоего мегааттрактора. Отчетливо финалистическую окраску имели, в частности, взгляды Гегеля (мировой дух приходит к познанию самого себя, к абсолютному знанию), а от Гегеля финализм перешел и в исторические и социальные идеи К. Маркса, у которого в роли ''точки омега'' выступает коммунизм. Поэтому и философы марксистско-ленинского направления волей-неволей должны были отдавать дань финализму и в области естественных наук.
Существует также вариант финализма, смягченный естественно-научным агностицизмом. С такой точки зрения, предопределенность, направленность развития существует, но о начальном толчке ничего не известно, и конечные цели тоже определенно не обозначены. Эта позиция нашла выражение в ''номогенезе'' (''эволюции на основе закономерностей'') Л. С. Берга.
В истории философии подход к определению случайности зависел от характера или типа того мировоззрения, в рамках которого она рассматривалась.
В механистической картине мира, где господствовала концепция «жесткого» детерминизма, случайные явления либо отрицались вообще, либо под ними подразумевались явления, причины которых были неизвестны. Считалось, что как только эти причины будут найдены, явления автоматически окажутся необходимыми. Напр., Гольбах категорически утверждал: «Ничего в природе не может произойти случайно; все следует определенным законам; эти законы являются лишь необходимой связью определенных следствий с их причинами». Такой взгляд на С. находился в полном согласии с научными представлениями и картиной мира естествознания 17—18 вв. Классическое естествознание и прежде всего механика анализировали только такие процессы, результаты которых можно было предсказать с полной достоверностью. Хотя ученые осознавали приближенный характер подобных представлений в применении к действительности, в теории продолжали придерживаться концепции «жесткого» детерминизма. Наиболее ясно ее выразил П. Лаплас, по фамилии которого такой детерминизм часто называют лапласовским: «Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, и относительное положение всех ее составных частей, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить эти данные анализу, обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной, наряду с движением легчайших атомов: не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверным, и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором».
Однако концепции «жесткого» (лапласовского) детерминизма и механистического мировоззрения в целом все больше и больше приходили в противоречие с реальными явлениями и событиями, которые стали изучаться в физике, биологии и социальных науках. С. все настойчивее вторгалась в науку и требовала своего исследования. Если считать все явления, процессы и связи между ними только необходимыми, остается непонятным, как может возникать новое в мире. О такой возможности догадывались еще некоторые антич. материалисты. Так, Лукреций в поэме «О природе вещей» вынужден был допустить произвольное отклонение в движении атомов, т.е. С.. чтобы сохранить возможность появления новых вещей в мире. В настоящее время конструктивная роль С.. ее значение для объяснения возникновения нового в развитии находят все большее признание в науке.

На принципе случайности основана дарвиновская теория эволюции, движущей силой которой является естественный отбор. Дарвин не признавал наличия какой бы то ни было предопределенности ни внутри организма (внутренний финализм, Ламарковское «стремление к совершенствованию»), ни вне его (направление всех изменений влиянием извне, божественным влиянием). Изменения в организмах по Дарвину происходят случайно, те из них,которые увеличивают приспособленность организма в данных условиях,закрепляются отбором.
Однако многие ученые не признают возможности образования целесообразно устроенных как в морфологическом, так и в функциональном плане живых форм вследствие лишь случайных изменений. Особенно трудно на основе одних лишь случайностей объяснить появление и развитие феномена разума у человека.
Если есть в мире нечто, с полнейшей очевидностью свидетельствующее о финализме, то это высочайшая технология и утонченное искусство, выраженные в устройстве живых существ и еще не достигнутые в деятельности человека.
Что касается технологии, живые существа представляют собой (или, лучше сказать, используют) высокоупорядоченные структуры, где находят выражение различные типы регулярности. Первый тип регулярности - морфологический: форма живых существ есть комплекс линейных образований, правильных поверхностей, симметричных частей, повторяющихся сходных структур (например, повторяются клеточные структуры листьев, цветов, глаз, легких, суставов и т. д.).
Но наиболее характерным для живых существ типом регулярности, отсутствующим в неорганических природных структурах, является функциональная регулярность. Эта регулярность называется объективной целесообразностью частей для жизнедеятельности целого организма.
Целесообразность может быть объективной и субъективной (или преднамеренной, интенциональной).
Мы называем объективной целесообразностью то единство структур (присущих механизмам или живым существам), в котором каждая часть выполняет особую функцию, необходимую или полезную для достижения определенной цели.
Субъективная, или преднамеренная целесообразность означает, напротив, намерение достичь определенной цели и применение для ее достижения более или менее адекватных средств. Мы познаем такую целесообразность, или финализм, либо на собственном опыте, либо благодаря свидетельству других, либо выводим ее из поведения некоторых людей, либо, наконец, из структур, обнаруживающих признаки объективной целесообразности. Не касаясь пока вопроса о том, происходит ли объективный финализм природы из интенционального финализма (указывая таким образом на существование Творца), просто констатируем, что он чрезвычайно широко представлен в живых структурах.