Она понимала, что он просто беспокоился о ее безопасности, но было что-то действительно неправильное с его логикой. Элен начала печатать, прежде чем поняла, что собирается сказать. Ее рассеянный мозг, наконец, выдал, почему она была так расстроена из-за изгнания, и почему она спорила с Орионом так воинственно с самого начала.
ВСПОМНИ ПРОРОЧЕСТВО, отчаянно печатала она. Я DESCENDER—ЕДИНСТВЕННАЯ, КТО, КАК ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ, СМОЖЕТ ИЗБАВИТЬ НАС ОТ ФУРИЙ. ЕСЛИ Я НЕ СДЕЛАЮ ЭТОГО, СКОЛЬКО ЕЩЕ МЫ ВСЕ БУДЕМ СТРАДАТЬ? ТЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ УВИДИШЬ СВОЕГО ОТЦА.
Элен закусила губу, мучаясь, должна ли она рассказать ему, что она действительно думала.
И МЫ НИКОГДА НЕ СМОЖЕМ УВИДЕТЬ ДРУГ ДРУГА СНОВА. Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО СМОГУ СПРАВИТЬСЯ С ЭТИМ, послала она, наконец, добавляя в мыслях, что в любом случае у нее осталось мало времени.
Была долгая пауза, пока она ждала ответ от Ориона, во время которой Элен спрашивала себя, не допустила ли она сейчас огромную ошибку. Чтобы отвлечься, она послала письмо Кассандре и остальным Греческим Чудикам, объясняя всем, что произошло в Подземном мире. А потом она долго смотрела на экран своего темного телефона, пока не услышала, как ее папа поднимается наверх, ложится в постель, и начинает храпеть. Тем не менее, Орион не отвечал.
Елена вылезла из ванной и насухо вытерлась. Она действительно не знала, что собирается делать дальше, но точно знала, что не сможет вернуться в свою замороженную комнату. Еще всегда был диван внизу, но она решила, что не будет ложиться, да это на самом деле и не имело значения. Она потеряла счет, сколько недель уже находилась без истинного отдыха.
Она провела очень много времени в горячей ванной чтобы поухаживать за собой, потому что пренебрегала этим очень долго. Она обрезала все, что нуждалось в обрезании и натерла все свои части тела косметическим маслом. Когда Элен закончила с процедурами, она вытерла пар с зеркала над раковиной и в первый раз за все время, хорошо рассмотрела себя. Первое, что она заметила, было ожерелье ее матери. Оно красиво лежало на ее покрасневшей коже, светясь на ее шее, как будто питало ее силой. Потом она посмотрела на свое лицо.
Это было то же самое лицо, за которое столько людей умерло несколько эр назад, и из-за которого многие все еще умирали. Сционы все еще убивали друг друга, чтобы отомстить за смертельные случаи, которые возвращали их к стенам Троя — возвращали назад к первой женщине, которая носила точно такое же лицо, какое Элен выдела в зеркале.
Действительно ли какое-то лицо стоило всего этого? Это не имело никакого смысла. Должно быть еще что-то в истории. Все эти страдания не могли быть из-за одной девушки, и неважно, насколько красивой она была. Что-то еще должно было быть, что-то, чего не было в книгах.
Она услышала, как загудел ее телефон и бросилась, чтобы схватить его, опрокинув половину принадлежностей с раковины. Она перехватила набор бутылочек и тюбики в воздухе, прежде чем они имели возможность шумно упасть на пол и разбудить ее папу. Подавив нервный смешок, она молча положила их обратно на свои места, а потом посмотрела на сообщение.
Я ОБДУМАЛ ЭТО. ЕСЛИ ЭТО - ТО, ЧТО ПОДДЕРЖИВАЕТ В ТЕБЕ ЖИЗНЬ, ТО Я ГОТОВ С ЭТИМ СМИРИТЬСЯ, ответил Орион, почти через полчаса после последней смс-ки. Я ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ СПУСКАТЬСЯ, Я ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ЗАНИМАТЬСЯ ПОИСКАМИ, НО Я НЕ МОГУ ПОЗВОЛИТЬ ТЕБЕ УМЕРЕТЬ.
Элен так и села на край ванны, не веря своим глазам. Проклятье Ориона, все время жить в бегах, без дома и семьи. А он был готов терпеть все это—ради нее.
Или это все из-за ее глупого лица? В конце концов, они толком не знали друг друга. Что могло вдохновить в нем такое самопожертвование?
Дафна называла их почти одинаковые лица проклятыми, и Элен всегда думала, что ее мать подразумевала, что их лица прокляли их. Впервые, Элен задумалась о том, что ее мать подразумевала, что это люди подвергались проклятию, когда смотрели на них. Мысль об Орионе, жертвующим всем, что он когда-либо хотел, просто, потому что это было опасно для нее, не вмещалась в голове у Элен. Здесь угроза была намного больше, чем жизнь одного человека, даже если, эта жизнь была ее собственная.
Элен почувствовала, что что-то зарождалось внутри — как будто, она влюбилась в него без памяти, или как будто он стал единственным для нее? Орион не мог сдаться теперь. Не только из-за того, что это стоило бы ему, но и из-за того, чего это будет стоить им всем. Если никто не избавит их от Фурий, что тогда будет с Гектором или другими Отверженными? Что будет со всеми Сционами? Элен вспомнила как Орион, рассказывал ей о своем сне, где были горы костей Сционов в Аиде и поняла, что это было больше, чем просто кошмар. Орион получил предупреждение в том сне, Элен была уверена в этом. Цикл должен быть закончен, и их вид в конечном счете вымрет, точно так же, как Ледяные Гиганты.
ТЫ ОСЕЛ. писала она ударяя пальцами по клавишам так, как будто пыталась вдавить свои слова непосредственно в его большую, самоотверженную, и невероятно храбрую голову. ЕСЛИ ТЫ ОТКАЖЕШЬСЯ ОТ НАШИХ ПОИСКОВ, ТО Я БУДУ ОХОТИТЬСЯ ТАМ ВНИЗУ САМА! Я НАЙДУ СПОСОБ РЕШИТЬ ЭТУ ИЗ СНОВ/ИЗГОНЯЮЩУЮ-ПРОБЛЕМУ С АИДОМ, И КОГДА Я СДЕЛАЮ ЭТО, МЫ ОСВОБОДИМ ФУРИЙ ВМЕСТЕ. ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ТЫ ПРОДОЛЖАЕШЬ СПУСКАТЬСЯ. ПОНЯЛ?
Она нажала отправить и стала ждать. Был долгая пауза. Несколько раз Элен начинала писать смс, но в конечном итоге удаляла их. Она так устала, глаза слезились, а уши закладывало, вынуждая ее постоянно зевать, чтобы прочистить их.
На середине зевка, Элен почувствовала, что что-то треснуло под глазами и заметила, что ее верхняя губа внезапно стала очень влажной. Она коснулась губ и увидела кровь на пальцах. Она прикрыла платком нос прежде, чем окрасила что-либо и сильно надавила, ожидая что кровотечение остановиться. Наконец, после того как она стерла кровь с лица она впилась взглядом в свой телефон, как будто пыталась заставить Ориона побыстрее ответить, и он снова засветился.
