Система изложения отечественной геральдики как науки

§ 83.

По нашему мнению, возможна и как наука необходима отечественная геральдика, но не иначе как рассмотренная с исторической точки зрения. Только при этом образе воззрения на нее оживет всякий герб как бессменный страж происхождения лица и подвига, которым гордится его род. Если законодательство русское придает гербам значение как заслуженному и веками утвержденному отличию, если дворянство наше дорожит им, - то нельзя отказывать гербам нашим в самостоятельной разработке. Не думаем, чтобы после того, что уже было сказано выше о гербах русских вообще и после применения начал науки к истории государственного герба, можно было сомневаться в пользе отечественной геральдики. Еще более применения находят себе те же начала к геральдике частной. Здесь всякая эмблема говорит сама за себя и означает или область, которой известный князь был обладателем, или происхождение лица, или его заслуги. Это-то различие эмблем определяет систему, в которой, по нашему мнению, должна быть излагаемая русская геральдика наших дворянских фамилий, - систему, вытекающую из того, что уже сказано выше о составе и образовании русского дворянства. А именно:

1) Во главе нашего благородного сословия стоят княжеские и дворянские роды, потомки удельных князей, ведущих свое начало от Рюрика и Владимира Мономаха. Это дворянство в России самое древнее, и гербы фамилий, к этому разряду относящихся, содержат в себе эмблемы, означающие родовую их собственность, т.е. гербы тех областей и городов, которыми предки их владели.

2) Вместе с тем с древнейших времен выезжали в Россию отовсюду иностранцы, удержавшие за собою свои местные гербы: они свидетельствуют о происхождении дворянина. По различию стран, из которых выезжие дворянские фамилии выселились в Россию, мы разделим и гербы их.

3) Заслуги, за которые у нас жаловалось и жалуется дворянство, выразились в эмблемах дворянских гербов. Мы сделаем попытку, разделив заслуги на роды и виды, с подведением под них и геральдических эмблем.

4) Затем остается большой разряд гербов таких дворянских фамилий, которые, избирая себе для гербов эмблемы, руководствовались при этом значением их прозвания или фамилии на русском или даже иностранном языке. Такие гербы есть и в других странах, но у нас должны они иметь особенное значение потому, что прозвания давались у нас лицу по его качествам, привычкам, иногда телесным недостаткам, приметам, и, будучи оставлены за фамилиею, от того лица происшедшею, выразились в гербе ее.

Существенным в гербе русском почитаем мы эмблему, как то уже неоднократно было повторяемо выше; потому, излагая гербы по означенным основным разрядам, мы будем подводить под одно начало гербы как простых, так и титулованных дворян, если только по эмблеме они относятся к одной категории. Князьям, графам и баронам принадлежит в каждом разряде первое, почетное, место; предварительно же будут излагаемы, в дополнение к тому, что уже сказано в первой части нашего труда о западноевропейском гербе, замечания о внешних приметах, атрибутах, отличающих каждый разряд дворянских гербов.

Таким образом, нисколько не розня того, что по природе своей происходит от одного корня, мы объясним гербы наших дворянских фамилий, и убеждены, что изложение это может принесть двоякую пользу: с одной стороны, облегчить изучение гербов, уже существующих, объясняя в то же время их значение, а с другой - дать материал для новых гербов, т.е. показать, какие эмблемы неизбежны, какие существенны и какие второстепенны в каждом разряде гербов, так что лицу, составляющему герб для своей фамилии, возведенной в дворянство, напр., за заслуги, остается, отыскав разряд лиц, пожалованных гербом за подобные же отличия на служебном поприще, поместить у себя приметы существенные, общие и дополнить их теми, которые условливаются особенными всякий раз обстоятельствами.

Главным для нас источником послужит Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской Империи, начатый в 1797 г. и ныне изданный в 10 томах. Гербов дворянства присоединенных к России областей, т.е. провинций Остзейских, Финляндии, царства Польского, мы коснемся настолько, насколько это будет необходимо для коренной русской геральдики, у которой свои начала, своя история.

Засим нам остается сознаться, что, несмотря на долголетние труды, на желание собрать и объяснить, что нам было доступно, многое остается темным. Смеем надеяться, что если от первого исследователя на совершенно новом поприще нельзя ожидать труда оконченного, то позднейшие деятели дополнят пропущенное, разъяснят темное, и от такого взаимного содействия выиграет наука, которая должна, наконец, образоваться и утвердиться на прочном основании, на отечественной почве. Без начала нет и конца. Благодаря просвещенному содействию многих частных лиц, мы могли сообщить хотя некоторые мысли о нашей геральдике, и, конечно, за всякое сообщение новых материалов наука должна быть признательна тому, кто желает ей приращения и преуспеяния. Мы убеждены, и с этим мнением едва ли можно не согласиться, что геральдика должна заимствовать для себя сведения из частных семейных и родовых архивов, из фамильных бумаг, разного рода жалованных грамот; и так как служба предков, заслуги престолу, царю и Отечеству, наконец, древность рода и герба дороги всякому из нас, то скромность, заставляющая скрывать то, что должно быть достоянием истории, переходит в равнодушие непростительное. Вы скажете, может быть, что это свойство вложено в душу русского. Цвет всех добродетелей, смирение, венчает те качества, которыми так щедро наделен русский от благого провидения, но оно должно бы применяться только к деяниям человека живого; прошедшее же принадлежит не нам, а истории отечества, слава которого нам мила. Любовь к родине, так глубоко чувствуемая всяким истинно русским, должна бы победить в этом случае врожденную скромность. Без того никогда не пополнятся те пробелы в отечественной истории, которые чувствуются каждым исследователем; иностранцы же, не понимающие внутренней, для чуждого глаза недоступной, причины такой неполноты, выводят результаты неверные и оскорбительные для народной гордости. Что говорят они, напр., о дворянстве русском? Они считают его новым, noblesse d’hier, и так как в опровержение этого обвинения не поднимается ни один голос, который бы указал неопровержимыми данными несправедливость и неосновательность мнения, к сожалению, слышимого очень часто, то они и остаютя при нем. В последнее время, надобно признаться, история нашего отечества и его учреждений сделала большой шаг вперед, но история внутренней жизни и быта народа почти не тронута, несмотря на материалы, памятники, постоянно издаваемые во множестве. Мы будем считать себя вполне вознагражденными, если положенное русской геральдике начало возбудит в других желание разрабатывать этот любопытный и важный предмет. Повторяем, однако, что это может случиться не иначе как при содействии потомков лиц, действовавших в России в разные эпохи ее истории. Фамильных записок у нас не велось, но есть жалованные грамоты, есть разряды, которые красноречивее и достовернее всяких записок.

Мысли эти вылились из-под пера при сознании, как важна та часть исследования, к которой приступаю, и как многим она могла бы быть пополнена, если бы частные архивы были разобраны и, по крайней мере, важнейшее в них сделано известным.