Кто и для чего мутил воду?
Уже на исходе российско-чеченского вооруженного противостояния ряд чеченских политиков озвучил идею нового объединения Чечни и Ингушетии, забыв о том, что той Чечено-Ингушетии больше нет и не будет и развалили ее сами же чеченские лидеры, оказавшиеся в плену бредовой политики создания независимого чеченского государства в окружении российских субъектов, совершенно не считаясь с ингушами, представлявших в бывшей ЧИР вторую титульную нацию. С предложениями создания объединенной Вейнахской республики выступили бывший глава Чечни Д. Завгаев и депутат Госдумы РФ от ЧР Асланбек Аслаханов.
На объединительном фоне в 2000 г. объявился и один из главных закоперщиков развальной национальной политики РФ и бывший шеф Миннаца РФ Сергей Шахрай. Этот господин на страницах еженедельника «Аргументы и факты» в № 30 за июль 2000 г. выступил со статьей «Выход из чеченского тупика», в которой предложил свой нелепый, и по сути конфронтационный план по развязке северокавказских кризисных узлов. В данной публикации он допустил столько ошибочных высказываний, что они, как пишет «АиФ», заслуживают «пристального внимания».
«В начале 90-х годов, – пишет автор, – Чечня стала первой «кровавой ласточкой» внутрироссийского парада суверенитетов», что не соответствует действительности, ибо первой «кровавой ласточкой» на территории постсоветской России стал Пригородный район Северной Осетии, откуда, в результате этнической чистки при поддержке федерального Центра, фактически были депортированы 70 тысяч ингушей Пригородного района и г. Владикавказа. Прибывший тогда на Северный Кавказ в зону конфликта в ранге полномочного представителя Президента РФ С. Шахрай не только не решил проблемы ингушей – вынужденных переселенцев из РСО, но даже умудрился, по сообщениям СМИ, стать лауреатом международной премии за мир на Северном Кавказе, что остается до сих пор загадкой. Говоря об общей исторической судьбе чеченцев и ингушей, автор делает «уникальный» вывод: «Прошедшие десять лет показали невозможность даже проведения точной границы между Чечней и Ингушетией». «Невозможность проведения точной границы» между двумя субъектами РФ есть не что иное, как нежелание соседей установить эти самые границы вновь образованного субъекта РИ в составе РФ. Серьезно мешал установлению границ между Чечней и Ингушетией совершенно безграмотный антиингушский и антироссийский курс генерала Р. Аушева, своими действиями значительно осложнивший решение чеченской проблемы, а не Малгобекский и Сунженский районы, которые, по Шахраю, «многие чеченцы по-прежнему считают своими». Впрочем, решение этой не существующей, высосанной из пальца новыми чеченскими лидерами проблемы, лежит в плоскости установления административных границ. Заявляя, что «объединение двух республик в единый субъект можно считать выходом из тупиковой ситуации на Северном Кавказе», господин Шахрай допускает серьезные ошибки, могущие повлечь за собой негативные последствия. Даже «немеханическое возвращение к некогда существовавшей ЧИАССР» таит в себе большую опасность, особенно с учетом сложившихся реалий и происходящих в Чечне событий. Вопреки утверждениям Шахрая, Чечня – не «крайняя точка государственного развала, и отсюда не может начаться «обратный процесс» объединения чеченцев и ингушей в новую Чечено-Ингушскую (Вейнахскую) республику, во всяком случае, на добровольной основе, поскольку ингуши на это больше не пойдут: они слишком устали от российско-чеченского и вооруженного, и криминального противостояния.
Весьма забавны рассуждения С. Шахрая об образовании Ингушской Республики: «После дудаевского переворота и провозглашения «суверенной Ичкерии» последовала реакция в Ингушетии – состоялся референдум, на котором население республики проголосовала за самостоятельность в рамках федерации. Поскольку в те времена не было необходимой законодательной базы, этот референдум тоже нельзя назвать безупречным с точки зрения легитимности».
Доктор юридических наук, профессор, даже не знает, что на 30 ноября 1991 г., в день проведения референдума, существовала законодательная база, и действовали Конституция СССР и Конституция РСФСР.
В утверждениях С. Шахрая просматривается явная преднамеренная фальшь, либо юридическая безграмотность. В референдуме, о котором пишет автор, приняло участие не население республики, непонятно какой, а ингуши, проживающие в регионах России, Чечено-Ингушетии, Северной Осетии, Киргизии, Казахстана, и казаки, проживающие на территории Ингушетии. Кроме того, в условиях, когда была провозглашена в Чечне пиратская республика, и она де-факто вышла из состава РСФСР, у ингушского народа образованию Ингушской Республики не было другой альтернативы. Это была историческая необходимость, подкрепленная действующими законами СССР и РСФСР.
«Объединение двух республик, – пытается нас уверить господин Шахрай, – помогает решить большое число сложных политических проблем. Например, полностью снимает вопрос о легитимности режимов Дудаева, Яндарбиева, Масхадова и «преемственности» их власти, перестают действовать и принятые ими в тот период «законодательные акты». С. Шахрай, признавая «законодательные акты» того времени, признает и легитимность Чеченской Республики как субъекта международного права, но это профессору-юристу неведомо.
Как абсолютную нелепость следует рассматривать утверждение Шахрая, что «объединение Чечни и Ингушетии наносит сильнейший удар по сепаратистам, террористам и зарубежным покровителям». Ничуть не бывало! Кто может гарантировать, что после объединения Чечни и Ингушетии не появится новый Дудаев? Тогда уж точно Боливар двоих Дудаевых не вынесет. Необдуманным выглядит и заявление С. Шахрая о том, что при объединении двух республик «закрывается проблема так называемых спорных районов Чечни, нормализуются отношения с соседями, прежде всего, с Северной Осетией, Дагестаном и Ставропольским краем». Про Кабардино-Балкарию экс-министр РФ вообще не упоминает, видимо, «забыв», что у КБР, тоже в пользу СОАССР, отобрали Курпский район.
Смеем заверить господина Шахрая, что объединение Чечни и Ингушетии не нанесет никакого удара по «сепаратистам, террористам и зарубежным покровителям», а напротив, Россия получит на Северном Кавказе мощную силу, противостоящую ей в ожидании нового Дудаева, который непременно отыщется, и новое объединение Чечни и Ингушетии по этой причине таит в себе большую угрозу безопасности и целостности России.
Что касается «спорных районов», то С. Шахрай здесь демонстрирует дилетантский подход и незнание затрагиваемого им вопроса, являющегося предметом особого рассмотрения. И решать этот вопрос нужно с учетом ликвидации последствий репрессий народов и итогов Второй Мировой войны на территории России.
Заключая эту главу, отметим, что объединение Чечни и Ингушетии по Шахраю – политическая авантюра и никоим образом не решит проблемы «морально-психологического подъема народов Чечни и Ингушетии», как об этом утверждает автор.
Чего хотят чеченские лидеры?
С дудаевских времен чеченские лидеры занимают позицию открытого выдавливания ингушей из Чечни, обвиняя последних в поддержке России в войнах чеченцев против царской России. Да, это правда. Ингуши, в 1770 году добровольно вошедшие в состав России, и впредь не собираются поддерживать антироссийские акции, от кого бы они ни исходили, ибо вхождение ингушей в состав Российской империи не по принуждению – это выбор предков ингушей, и они никому не позволят диктовать им, какой стратегии придерживаться. Она давно уже определена – строить свою государственность в фарватере российской политики.
Дудаевцы однозначно дали понять ингушам, что им со своей пророссийской ориентацией не место в Чечне. И случилось это уже в 1991 г. Я уже не говорю о предательстве ингушей, когда за их спиной в Южной Осетии дудаевский парламент заверял кударцев в своей поддержке, прекрасно зная, что южные осетины с 1944 года незаконно, при поддержке высшей власти СССР, аннексировали ингушские территории. Новые чеченские лидеры пытались таким неправедным путем решить проблемы создания чеченского варианта антироссийского субъекта международного права. Что это так, подтвердили кровавые события октября - ноября 1992 г., когда чеченские лидеры не только не поддержали ингушей, подвергшихся в Северной Осетии этнической чистке, но отказали даже в приеме у себя гонимых из РСО ингушей, закрыли пункты гуманитарной помощи пострадавшим ингушам – вынужденным переселенцам в ЧР.
Несмотря на такой цинизм новых чеченских руководителей по отношению к ингушам, они в период вооруженного российско-чеченского противостояния приняли более 250 тысяч (!) чеченцев, бежавших в Ингушетию, и фактически ингушский народ, сам находящийся в тяжелейшей ситуации, совершил нравственный подвиг, когда соседи вокруг отказались принять чеченцев.
Надо отдать должное Президенту РИ Мурату Зазикову, решившему проблему возвращения в Чечню временно перемещенных лиц чеченской национальности, но об этом в Чечне стыдливо умалчивают. «Благодарность» от чеченского руководства ингуши все же получили. Я имею ввиду уникальное заявление младшего сына покойного главы Чеченской Республики Ахмата Кадырова, бывшего шофера Масхадова, Рамзана Кадырова, который умудрился, выступая по Грозненскому телевидению, без обиняков заявить с телеэкрана в адрес все тех же ингушей: «Лучшее место для ингушей – три метра под землей». И даже пообещал «быстро решить все проблемы с ингушами, когда мы победим», имея ввиду выборы президентом Чечни отца. Правда, сын муллы Р. Кадыров так и не понял, что закапывать ингушей в землю на три метра все же не следует, ибо по исламу хоронят умерших в могиле глубиной два метра. Да и зачем ему, сегодня ставшему Героем России, главой Чеченского правительства и даже почетным академикам РАЕН, знать об этом?
Видимо, этот фантастический взлет окончательно вскружил голову бывшему масхадовскому боевику. По сообщениям печатных СМИ 25 апреля по инициативе Р. Кадырова произошла перестрелка между сторонниками главы Правительства и президентской охраной ЧР.
В Чечне между Президентом Алу Алхановым и премьером Р. Кадыровым уже назревает вооруженный конфликт, в котором инициатива принадлежит премьеру. Ситуация может привести к резкому обострению между противостоящими лагерями. Едва ли ситуация устаканится, если Кремль не вмешается, не изменит свою кадровую политику и не заставит своего протеже уважать Конституцию и законно избранного Президента ЧР. Впрочем, по заявлению Вадима Речкалова из «МК» за 9 июня: «Номинальным президентом республики является Алу Алханов, а фактически первым лицом выступает Рамзан Кадыров». Захочет ли Москва выправить ситуацию в складывающейся непростой обстановке, покажет время. Пока же московский сценарий еще не до конца известен.
Как отмечается в СМИ, впереди уже маячит фигура чеченского премьера Р.Кадырова на пост Президента Чечни, которого журналист Андрей Бабицкий в своем выступлении на радио образно назвал «педагогически запущенным подростком». Учитывая его крайне завышенные амбиции, можно ожидать ухудшения обстановки на Кавказском направлении, а там уже рукой подать до четвертой Кавказской войны. Так что российскому генералитету безработица не грозит, а кашу заваривать они хорошо научились.
