Работа с пространством и объектами в сочетании с танцем, перформансом, ритуалом, музыкальной экспрессией

 

Помимо техник визуально-нарративного подхода, в ландшафтной арт-терапии также используются бимодальные и полимодальные техники, связанные с сочетанием визуально-пластической экспрессии (включая работу с пространством и объектами) с голосовой и инструментальной импровизацией, движением и танцем, ролевой игрой, исполнением перформансов и ритуалов. Применительно к последним вариантам работы иногда используется термин «ландшафтный театр».

Пример 1

Примером полимодальной практики в условиях летнего арт-лагеря с использованием техник ландшафтной арт-терапии может быть создание крупной групповой мандалы из нитей с последующим совершением в ней разных манипуляций и исполнением индивидуальных и парных танцев. Мандала создавалась в форме паутины с закрепленными в ней цветными платками и парео. Такая мандала в какой-то степени задавала движению ритм и направленность. Поочередное движение участников, когда они создавали паутину, перемещаясь по кругу и через его центр и передавая друг другу клубок, становилось заданной формой, а форма, в свою очередь, порождала все новые и новые движения. Благодаря оформлению паутины цветными шарфами и парео участников она выступала также живописным шатром, размещенным в пространстве между сушей и морем. Когда мандала уже была создана, участники по очереди начали исполнять индивидуальные и парные танцы внутри нее.

Другим примером полимодальной ландшафтной практики является подготовка и исполнение группового «театра архетипов». Его сценой, «драматической ареной» стала вершина одного из холмов на мысе Казантип, откуда открывалась великолепная панорама окружающего пространства земли, неба и моря. Пространство «драматической арены» было особым образом организовано. Прежде всего, участники расположились в большой круг и обозначили его границы камнями, образующими мандалу. Ее центр предназначался для исполнения самых важных действий в кульминационный момент выступления. Участниками группы были заранее подготовлены необходимые для выступления маски и прочие аксессуары, определена структура всего действия, конкретизированы индивидуальные и групповые задачи. Важнейшими из них было символическое подведение итогов летнего лагеря, совместное проживание критического момента расставания и в то же время обозначение начала нового этапа жизни.

Индивидуальные, парные и микрогрупповые выступления сменяли друг друга, раскрывая разные архетипические качества, воплощаемые участниками посредством масок, костюмов, движения и танца, инструментальной и вокальной музыкальной экспрессии, а также чтения коротких текстов. По мере исполнения драмы солнце постепенно опускалось в море. Когда действо закончилось, погребенный в ходе ритуала на вершине холма скелет чайки превратился в свитое из цветных шарфов гнездо со множеством яиц-масок. Обратный путь по заповеднику освещали звезды. Лица многих участников светились особым внутренним светом, свидетельствующем о произошедшем в них преображении.

Пример 2

Работа группы проходила на базе учебного центра в арт-терапевтическом кабинете и спортивном зале. Часть времени группа проводила за пределами учебного центра, в лесопарке. Темой для работы был выбран миф о Священном Граале. Известны примеры использования этого мифа в драматерапевтическом процессе (Андерсен-Уоррен, Грейнджер, 2001).

Начиная работу, ведущий напомнил членам группы о содержании мифа о Священном Граале, подчеркнув при этом, что он имеет множество разных аналогов и что при желании члены группы могут воспользоваться любым из них, в том числе и теми, которые характерны для их национальной культуры (работа проводилась в Чувашии), а также ориентироваться на собственную свободную интерпретацию мифа. После этого членам группы было предложено создать две маски – странствующего рыцаря и хранителя или хранительницы Грааля. Они могли дополнить создание масок рисунками или трехмерными изображениями рыцаря и хранителя/хранительницы Грааля, а также изображениями той обстановки в которой они находятся.

После того как маски были сделаны, ведущий объяснил, что предстоит делать дальше: членам группы предлагалось, взяв с собой маски, организованно отправиться в определенную часть лесопарка. Собравшись там и представляя себя в образе странствующих рыцарей, они должны были двигаться в любом направлении в поисках Священного Грааля. Кульминацией путешествия должна была явиться встреча с хранителем или хранительницей Грааля и получение от них определенного «послания». Предполагалось также, что некоторым участникам группы, подобно героям мифа, посчастливится «причаститься из чаши Грааля». Ведущий еще раз подчеркнул иносказательный характер образов мифа. Он также отметил, что в ходе этого путешествия «рыцари» могут и не достичь того места, где находится Грааль и их встреча с его хранителем или хранительницей может не состояться. Тем не менее это не лишает путешествие смысла, поскольку важны не столько обретение чаши, сколько ее поиск, который всегда сопряжен с важными открытиями.

Членам группы предлагалось, помимо масок, взять с собой также бумагу и ручки для того, чтобы отмечать маршрут своего путешествия, фиксировать наиболее важные впечатления.

Кроме того, участникам группы предлагалось взять с собой сумки или пакеты для того, чтобы складывать в них интересные, связанные с разными моментами путешествия предметы (камни, растения и т. д.). Данные предметы должны были выполнять функцию карты, а также служить своеобразными триггерами, способствующими актуализации связанных с путешествием чувств и впечатлений во время исполнения перформанса следующего дня работы и материалом для создания предметной скульптуры. По истечении отведенного на путешествие времени члены группы должны были вернуться к исходной точке.

В течение последующих полутора часов, представляя себя странствующими рыцарями, члены группы двигались в пределах отведенной для работы части лесопарка. Встречаясь на своем пути с различными реальными и воображаемыми препятствиями, они старались их преодолеть – либо самостоятельно, либо призывая на помощь других «рыцарей».

Достигнув места нахождения хранителя или хранительницы Грааля, некоторые члены группы вступали с этими мифологическими персонажами в воображаемый диалог, при желании, используя при этом маски. Они могли идентифицироваться не только с рыцарем, но и с хранителем или хранительницей Грааля, надевая при этом их маски. Завершив путешествие, по истечении отведенного на эту часть работы времени члены группы собирались в исходной точке.

По возвращении в кабинет было проведено краткое обсуждение связанных с путешествием впечатлений, после чего ведущий предложил членам группы перейти к подготовке перформансов, отражающих основные впечатления участников группы от прогулки. Ведущий сказал, что очень важным при подготовке к выступлению является анализ членами группы своих телесных ощущений, чувств, мыслей и образов, возникавших во время путешествия. Он также подчеркнул, что предстоящие выступления должны быть продолжительностью не более нескольких минут и предполагать использование главным образом невербальной экспрессии (движение и танец, звучание фонограммы, пение или игра на музыкальных инструментах). Кроме того, в ходе выступлений допускалось использование масок странствующего рыцаря и хранителя или хранительницы Грааля, костюмов и грима, а также принесенных из лесопарка предметов. Иной реквизит было рекомендовано по возможности ограничить.

В начале следующего дня члены группы в течение часа завершили работу по подготовке к выступлениям, подбирали фонограммы и репетировали. После этого состоялся показ перформансов. Выступления проходили в спортивном зале; «сцена» располагалась у стены, на которую проецировались слайды. После своего выступления каждый участник группы должен был быстро убрать используемые предметы (стулья, свечи и принесенные из лесопарка предметы – цветы, коряги и т. д.).

Последовательность выступлений заранее не оговаривалась. После непродолжительного «пролога», когда члены группы вышли вместе с ведущим на «сцену» и встали в круг с тем, чтобы воссоздать атмосферу исходного момента путешествия, начался показ перформансов. Одни использовали выразительную пластику (танец, пантомима); другие дополняли ее пением или звучанием фонограмм, третьи включали в свои выступления элементы вербальной экспрессии. Некоторые использовали принесенные из лесопарка предметы, а также костюмы.

После этого было проведено обстоятельное обсуждение впечатлений, связанных с подготовкой и показом индивидуальных перформансов, а также впечатлений от выступлений.

Завершающим этапом работы явилось создание индивидуальных предметных скульптур (ассамбляжей) из найденных в лесопарке предметов. Скульптуры должны были отражать основные впечатления от всей групповой работы в их связи с чувствами и представлениями, вызванными текущим моментом. В то же время работы должны были являться своеобразным ответным «посланием» или «даром» странствующих рыцарей хранителю или хранительнице Грааля и тому месту, в котором осуществлялся поиск и произошла встреча.

После создания предметных скульптур члены группы снова отправились в лесопарк и совершили там ритуал, в ходе которого они «отдавали» хранителю или хранительнице и тому месту, в котором проходил поиск (и, возможно, обретение) Грааля в преображенном ими виде то, что они получили в ходе своего путешествия. Одни сжигали свои работы, другие располагали их на небольших плотиках и пускали по реке, третьи – оставляли их в определенном месте в лесу или на песчаном берегу Волги.

 

 

Литература

 

Андерсен-Уоррен М., Грейнджер Р. Драматерапия. СПб.: Питер, 2001.

Ееман Р. «Живой музей» Нью-Йорка // Исцеляющее искусство: Международный журнал арт-терапии. 2001. Т. 4. № 3 (Лето). С. 8–22.

Копытин А. И. Системная арт-терапия: теоретическое обоснование, методология применения, лечебно-реабилитационные и дестигматизирующие эффекты: Автореф. дис. … докт. мед. наук. СПб.: Санкт-Петербургский научно-исследовательский психоневрологический институт им. В. М. Бехтерева, 2010.

Копытин А. И. Арт-терапия психических расстройств. СПб.: Речь, 2010.

Хеселер М. Межкультурные аспекты работы с ветеранами войны // Исцеляющее искусство: Международный журнал арт-терапии. 2010. Т. 13. № 3 (Лето). С. 40–59.

Штейнхард Л. Юнгианская песочная психотерапия. СПб.: Питер, 2001.

Ammon G. Haaandbuch der dynamischen psychiatrie / Hrsg. G. Ammon. Munchen: Reinhardt, 1981. Bd. 2.

Ammon G. Milieu therapy // Dynamische Psychiatrie. 1994. H. 144–145. S. 2 4 –27.

Bechtel R., Churchman A. Handbook of environmental psychology. N. Y.: John Wiley & Sons, 2002.

Bennett H. Z. Zuni fetishes. San Francisco: Harper, 1999.

Brooker J. Found objects in art therapy // Inscape: International Journal of Art Therapy. 2010. June. Vol. 15 (1). P. 25–35.

Buzzell L., Chalquist C. Ecotherapy. San Francisco, California: Sierra Club Books, 2009.

Camic P. M. From trashed to treasured: a grounded theory analysis of the found object // Psychology of Aesthetics. Creativity and the Arts. 2010. Vol. 4 (2). May. P. 81–92.

Chalquist C. Terrapsychology: reengaging the soul of place. New Orleans, Louisiana: Spring Journal, Inc. 2007.

Davis D. Building from the scraps: art therapy within a homeless community // Art Therapy: Journal of the American Art Therapy Association. 1997. 14 (3). Р. 24–31.

Davis D. Report: environmental art therapy – metaphors in the field // The Arts in Psychotherapy. 1999. 26 (1). Р. 45–49.

Dissanayake E. Art for life’s sake // Art Therapy: Journal of the American Art Therapy Association. 1992a. 9. 4. P. 169–175.

Dissanayake E. Homo Aestheticus: where art comes from and why. N. Y.: Free Press, 1992b.

Dissanayake E. Chimera, spandrel, or adaptation: conceptualizing art in human evolution // Human Nature. 1995. 6. 2. P. 99–117.

Farrelly-Hansen M. (Ed.). Nature: art therapy in partnership with the earth // Spirituality and Art Therapy. Florence, KY: Jessica Kingsley Publishers, 2001.

Fisher A. Radical ecopsychology: psychology in the service of life. State University of New York Press, 2002.

Gallegos E. S. The personal totem pole. Moon Bear Press, 1990.

Kaplan-Williams S. Jungian-Senoi dreamwork manual. Marcerville, N. J.: Journey Press, 1980.

Kellen-Taylor M. Imagination and the world: a call for ecological expressive therapies // The arts in psychotherapy. 1998. 25 (5). Р. 3 0 3 – 312.

Menninger K. Theory of psychoanalytic technique. N. Y.: Basic Books, 1958.

Nachmanovitch S. Free play: improvisation in life and art. N. Y.: Jeremy Tarcher/Putnam, 1990.

Pacheco M. The use of environmental art therapy in addiction recovery. Unpublished master’s thesis, Pratt Institute, Brooklyn, N. Y., 2009.

Roszak T., Gomes M. E., Kanner A. D. Ecopsychology: restoring the earth, healing the mind. San Francisco: Sierra Club Books, 1995.

Rugh M. Art, nature and aging: a shamanic perspective // M. Farrelly (Ed.). Spirituality and art therapy. Florence, KY: Jessica Kingsley Publishers, 2001.

Rust M.-J. Consuming the earth: unconscious processes in relation to our environmental crisis. Keynote lecture for Climate of Change Conference. Bristol, UK, 2008a.

Rust M.-J. Nature hunger counseling // Psychology Review. 2008b.

Vol. 23. May. Sams J., Canson D. Medicine cards: the discovery of power through the ways of animals. Santa Fe: Bear, 1988.

Schaverien J. The revealing image. Analytical art psychotherapy in theory and practice. London – N. Y.: Tavistock & Routledge, 1992.

Winnicott D. Playing and reality. Harmondsworth: Penguin, 1988.

Yeomans G. Evitcepsorter: a retrospective of the work of Geoff Yeomans. Catalogue Introduction, 2004.

 

[1]Все эти сравнительно простые медитативные техники должны использоваться с осторожностью. Некоторые клиенты могут испытывать усиливающуюся тревогу, когда им предлагается расслабиться и ослабить контроль со стороны сознания. Следует предупредить их о том, что они несут ответственность за свое состояние вместе с ведущим: они могут сами регулировать уровень релаксации и ее темп. Можно разрешить таким клиентам, в случае необходимости, сохранять определенный уровень напряжения в той или иной части тела, держать глаза открытыми, просто дышать свободно, сжимать руку в кулак, либо держаться за какой-либо предмет.