Структурализм и постструктурализм в истории

Методологической мысли

Родоначальником структурализма принято швейцарского ученого, методолога Фердинанда де Соссюра (1857-1913 гг.). Соссюр является создателем структурной концепции языка, в работе «Курс общей лингвистики» он дает определение семиологии как науки, изучающей жизнь знаков внутри жизни общества. Соссюр определяет язык как систему знаков. Под знаками Соссюр понимал не только лингвистические единицы, но и символические обряды, знаки воинского отличия и др. Соссюр развивал основополагающие для структурной методологии идеи: синхронического порядка языка, оппозиционности языка и речи, означающего и означаемого. Он совершает переворот в науках о языке, утверждая примат синхронии над диахронией. Соссюр утверждает, что синхроническая лингвистика изучает язык как систему, не принимая в расчет исторические изменения. Ее интересует логические и психологические языковые соотношения, принятые коллективным сознанием. Синхроническая лингвистика – наука о статусе языка, поэтому она статическая лингвистика. Для «внутренней» лингвистики имеет значение лишь собственный порядок - отношения между лингвистическими знаками, правила диспозиции, перемещений и.т.п.

Вопреки традиционному взгляду, согласно которому знак соединяет имя с вещью, Соссюр полагал, что знак указывает на связь между понятием и акустическим образом. В языке выделяются две стороны – означающее (план выражения) и означаемое (план содержания). В качестве означающего выступает звуковой образ, в качестве означаемого – понятие, мысль человека о предмете реальной действительности (референте). Язык, в представлении Соссюра, не есть речь. Речь – всеобщая способность говорить, язык социальный продукт речевой способности. Язык внеположен индивиду, как институциональный факт он выше человека, человек обязан выучить язык. Знак, в видении Соссюра, произволен и он не знает другого закона, кроме закона традиции. Язык как социальный факт и система знаков, используемых человеком для общения и понимания, отличается от речевого языка – слова. Соссюр разводит язык и слово как социальное и индивидуальное. Язык - «коллективная модель», «коммуникативный кодекс». Слово – индивидуальный акт воли и понимания.

Соссюр считал семиологию частью социальной психологии, а лингвистику – частью семиологии.В рамках структурной лингвистики Соссюр выявляет сложные синтаксические механизмы языка, определяемые им как универсальные структуры, внутри которых формируется возможность мыслить. Таким образом, он формулирует идею системности языка, а также выдвигает гипотезу относительно наличия общенародного языка.

Основателем философии структурализма является Клод Леви-Стросс (1908-1990 гг.) – французский антрополог, культуролог, методолог, автор работ «Элементарные структуры родства», «Печальные тропики», «Структурная антропология», «Первобытное мышление», «Мифологики», в которых представлен Антропологические изыскания Леви-Стросс соединил с положениями философского и методологического характера.

Леви-Стросс направляет свои усилия на исследования культурных порядков традиционных обществ – он изучает структуру тотемизма, ритуалов, мифов, родства. Ученый вдохновляется идеей постижения организованных объектов через изучение структур их понятийного аппарата – языка. Таким образом, Леви-Стросс экстраполирует принципы структурного анализа языка на сферу антропологических исследований. Он рассматривает элементарные знаково-символические структуры как продукты общего врожденного психического оснащения человека – инвариантные формы человеческого духа. Ученый ставит задачу абстрагирования из множества явлений культуры «пустых» структур. Бинарная оппозиция квалифицируется им как минимальная структурная единица культуры. Леви-Стросс определяет цель структурной антропологии как изучение всеобщих схем и законов деятельности человеческого интеллекта.

Изучая элементарные структуры родства Леви-Стросс, обнаруживает такой феномен как инвариантность инцеста. Он полагает, что объяснительные конструкции биологического или морального типа в отношении этого феномена не работают. Запрет инцеста определяется Леви-Строссом как следствие воплощения неосознаваемых структур. Запрет инцеста – не запрет брака, а правило отдавать дочь, мать, сестру другим в жены. Леви-Стросс утверждает, что брачные правила и системы родства сформировали ряд процессов, позволяющих установить определенный тип коммуникации между индивидами и группой. Опосредующим фактором в этой коммуникации выступает женщина, которая так же как слова в системе языка, циркулирует между кланами, родами или семьями. Такой способ конституирования примитивными народами родственных связей, как полагает Леви-Стросс имеет своей целью воспрепятствовать герметизации семейных кланов. Ученый убежден, что прогрессирующее расширение родственных связей укрепляло солидарность и необходимость сотрудничества и спасало отдельную группу от изоляции, гибели в критических ситуациях. Позитивная функция экзогамии и запрета инцеста заключается в установление связей, без которых выход за пределы биологической организации был бы невозможен. Правило отдавать женщин, считает Леви-Стросс, создает модель расширяющейся группы. Каждый брак делает невозможным другие брачные союзы в следующем поколении.

Леви-Стросс исследует структуры первобытного мифологического мышления, он спорит с Л. Леви-Брюлем, определяющим первобытное мышление, как алогичное, эмоциональное. Леви-Стросс полагает, что первобытное мышление логично. В его видении это подтверждает синтаксическая организация мифа, которая предстает как логико-формальная структура, а не произвольная фантазия. Анализируя мифы, Леви-Стросс убеждается, что смысл мифа не в фабуле, а в отношениях между его элементами. Он выделяет бинарные группы, конъюнктивные (соединительные) и оппозитивные (противоположные): герой - жертва, друг - враг, отец - мать, жесткое - мягкое. В результате приходит к выводу, что логика мифов отражает базовые фундаментальные структуры мышления, соответственно, человеческий дух детерминирован мифическими структурами - не люди думают о мифах, а мифы думают о людях. Леви-Сторосс предлагает составить инвентарь ментальных структур с тем, чтобы понять иллюзорность человеческих представлений о собственной свободе. Он считал, что ментальные структуры едины для всех языков, т.е. безразличны к материалу. Помимо этого, Леви-Стросс развивал идею отипологическом сходстве структур языка и структур культурной организации социума. В древнейших мифах он пытался отыскать универсальные структуры управления обществом.

Наравление структурного психоанализа развивает Жак Лакан (1901-1981 гг.) - французский психолог, философ, методолог, автор работ «Четыре фундаментальных концепта психоанализа», «Вхождение в трансфер», «Сочинения», «Семинары» и др. Лакан развивает идеи Фрейда, соединяя их со структурализмом. Важнейшие идеи лакановской концепции связаны с новым – структуралистским – пониманием бессознательного. Ученый отвергает взгляд на бессознательное как вместилище инстинктов и рассматривает его как привилегированное место для слова. Лакан выдвигает тезис – бессознательное структурировано как язык. Язык формирует область бессознательного как символический порядок. Реконструируя теорию Фрейда, Лакан выдвигает идею трех миров – реального - ОНО, воображаемого - Я и символического - СВЕРХ Я. Этот трехчлен определяется им как первооснова бытия. При этом символический мир, в понимании Лакана, первичен по отношению к реальному и воображаемому. Символическое квалифицируется исследователем как первооснова, определяющая структуру мышления, влияющая на вещи и человеческую жизнь. Лакан утверждает, что существует пропасть между означаемым и означающим - означающее господствует над означаемым. Он вводит понятие «скользящего» или «плавающего означающего». Ученый констатирует, что означающее (язык) плетет вокруг человека тончайшую сеть с самого его рождения, оно выступает как внутренний структурирующий механизм. Задача структурного психоанализа, по Лакану, заключается не в том, чтобы понять истину реальности, а в том, чтобы понять истину бессознательного, исследуя структуру речевого потока, на уровне означающего, совпадающего со структурой бессознательного. Он формулирует цель структурного психоанализа как познание объективным путем глубинных структур человеческой психики, познание логики бессознательного. Например, Лакан определяет невротический синдром как результат ситуации, когда означающее выталкивает из сознания субъекта означаемое, вследствие чего обнажается структура языка. Лакан убежден, что существуют говорящие болезни, бессознательное говорит, ибо страдает. Таким образом, он устанавливает аналогию между структурами бессознательного и структурами языка – исправление нарушений языка, в видении Лакана, важнейший способ исцеления психики больного. Кроме этого, Лакан направляет свои усилия на изучение языка как формы, отвлеченной от содержательной стороны. Он видит свою задачу в отыскании тех механизмов – «машин», которые, несмотря на многообразие психических структур, создают предпосылки для формирования социума.

Ведущая отечественная школа, разрабатывающая проблематику структурного анализа культуры Тартуско-московская школа, которая возникла в 60-е годы XX века, в результате объединения преподавателей и студентов кафедры русской литературы университета города Тарту (Б.Ф. Егоров, Ю.М. Лотман, З.Г. Минц) и группы московских лингвистов-философов (Б.А, Успенский, В.Н. Топоров, Вяч. Вс. Иванов). Тартуско-московская школа продемонстрировала высокую эвристичность структурализма в изучении прикладных проблем знаковой деятельности и функционирования знаковых систем Методология школы опиралась на традиции советской структурной лингвистики П.Г. Богатырева, В.Я. Проппа и др. Представители тартуско-московской школы сосредоточились на прикладных вопросах семиотического анализа. Предметом их исследования становится семиотика культуры – структурное описание знаковых средств культуры.

Глава Тартуско-московской школылитературовед, культуролог, искусствовед, автор работ: «Лекции по структуральной поэтике», «Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – нач. XIX века)», «Внутри мыслящих миров: Человек – текст – семиосфера - история» и др. Юрий Михайлович Лотман (1922-1993 гг.). Лотман рассматривает различные феномены культуры - искусство, философию, науку как тексты, имеющие знаковую и символическую природу, обладающие свойствами «вторичных моделирующих систем», надстраивающихся над «первичными системами знаков» - естественными языками. Ученый превращает понятие текста в универсальное понятие, охватывающее и объясняющее культуру как таковую. При этом он рассматривает текст как смыслопорождающее устройство – семиосферу. Семиосфера определяется Лотманом как сложная иерархия семиотических пространств. Он пишет: «Если по аналогии с биосферой (В.И. Вернадский) выделить семиосферу, то станет очевидно, что это семиотическое пространство не есть сумма отдельных языков, а представляет собой условие их существования и работы, в определенном отношении, предшествуя им и постоянно взаимодействуя с ними. В этом отношении язык есть функция, сгусток семиотического пространства, и границы между ними, столь четкие в грамматическом самоопределении языка, в семиотической реальности представляются размытыми и полными переходных форм. Вне семиосферы нет ни коммуникации, ни языка»(2). В духе классического структурализма Лотман полагает, что обязательными законами построения реальной семиотической системы являются бинарность и ассиметрия, которая проявляется в соотношении: центр семиосферы – ее периферия. Через систему подобных представлений исследователем осмысливаются типология культур, межкультурный диалог, механизмы заимствования и взаимовлияния культур. Лотман обращается к структуралистскому анализу символики Петербурга, традиций русского дворянства, произведений Данте, Булгакова. Само взаимодействие различных типов культур, культурных кодов, текстовых потоков осмысляется им как внутренний механизм исторического процесса. Лотман полагает, что тексты культуры инициируют и моделируют не только произведения искусства или их противоречивые прочтения аудиторией, не только формы бытового поведения и структуры повседневности (дуэли, обеды, светские рауты), но и сами исторические события. Постепенно от проблематики истории культуры, Лотман переходит к проблемам методологии истории, трактуемой в семиотическом плане. Его работа «Культура и взрыв» представляет собой попытку структуралистского осмысления культурно-исторических процессов России. Рассматривая русскую культуру как тип культуры с бинарной структурой, осознающей себя лишь в категориях взрыва, Лотман утверждает, что Россию ожидает историческая катастрофа, если будет упущен шанс перехода на общеевропейскую систему отношений.

Создателем оригинальных концепций структурализма и постструктурализма является Мишель Фуко (1926-1984 гг.) – французскийфилософ, методолог. История в репрезентации Фуко предстает как сфера действия бессознательного - как «бессознательный интертекст». Помимо этого история представляется им как дисконтинуитет – разрыв непрерывности, скачкообразный процесс, связанный со сменой мировоззренческих представлений. Методология Фуко неоднородна, в ее рамках можно выделить несколько различных подходов, в частности археологический, генеалогический.

Археологический подход можно рассматривать как развитие идей структурализма. Важнейшие исследования, созданные в русле этого подхода: «Рождение клиники: Археология взгляда медика», «Слова и вещи: Археология гуманитарных наук», «Археология знания». Фуко развивает методы структурализма на историко-культурном материале. Понятия, на которых базируется проект археологии знания и культуры Фуко: эпистема, дискурс, историческое априори.

Эпистема – система ценностей, смыслов и нормативно-регулятивных принципов, выраженных в языке. Речь идет о понятиях, которые возникают и употребляются в определенном конкретно-историческом и культурном контекстах. Фуко убежден, что эпистемы в их языково-семиотическом измерении образуются на том уровне, где формируются научные символы и научный язык. Символический порядок эпистем внутренне иерархичен: определенные основополагающие понятия и познавательные принципы организуют множество высказываний, наблюдений, аргументов. Эпистемы резко противостоят друг другу, основополагающие принципы организации научного мышления четко отделяются друг от друга.

Дискурс, в репрезентации Фуко, предстает как структурированное поле высказываний, которое содержит в себе основные правила, влияющие на оформление познавательного опыта. Высказывания этого языкового поля не разрозненны, а взаимосвязаны и всякий раз выполняют особую регулирующую функцию, определяемую дискурсом как целым. Дискурсивные практики – речевые практики, бытующие в рамках той или иной эпистемы.

Фуко утверждает, что в каждой исторической эпохе существует единая система знаний – эпистема, которая образуется из дискурсов различных научных дисциплин и реализуется в речевой практике современников как строго определенный языковой код – свод предписаний и запретов. В каждом обществе порождение дискурса контролируется, организуется и ограничивается определенным набором процедур. Эта языковая норма бессознательно предопределяет языковое поведение, а, следовательно, и мышление отдельных индивидов.

Понятие «историческое априори», в толковании Фуко, обозначает наиболее существенные принципы организации познания, упорядочивания тех или иных феноменов знания и сознания. Они характерны для определенной исторической эпохи.

Исходная идея структуралистской концепции Фуко - историю культуры делают не люди, но «эпистемические структуры» - эпистемы, Науку, изучающую эти дискурсы и эпистемы, он называетархеологией.

Археологиякак метод есть реконструкция социально-исторических форм существования, организации и распространения знаний. История сознания, познания, знания – центральная проблема археологии. Фуко интересовали формы взаимодействия идей, ибо он полагал, что они оказывают формирующее воздействие на конкретнее процессы мышления, познания, сознания индивидов. В археологии медицины и болезней Фуко раскрывает зависимость форм деятельности врачей и зависимость их конкретного знания от «кодов знания» - эпистем. В археологии гуманитарных наук Фуко демонстрирует влияние на человеческую деятельность существующих и значимых на протяжении определенных периодов истории, социально закрепленные форм духа, знания, сознания. Исследователь пишет: «..археология будет ничем иным, как тем инструментом, который менее расплывчато, чем прежде, позволит осуществить анализ социальных формаций и описание эпистем, связать анализ положений субъекта с теорией истории наук или поможет выявить точки пересечения между общей теорией производства и генеративным анализом высказываний»(3).

Генеалогический подход можно рассматривать как развитие идей постструктурализма. Важнейшие исследования, созданные в русле этого подхода: «История сексуальности», «Надзирать и наказывать». Поворот к постструктурализму происходит в 70-е гг. В этот период взгляды Фуко меняются, и он видит в дискурсе сферу власти, господства и борьбы разных интересов. Фуко утверждает, что дискурс выступает как одна из составных частей господствующего общественного порядка, от которого исходит принуждение, оказывающее свое воздействие на все сферы знания и на все области практической жизни. Фуко предпринимает деконструкцию истории с целью выявления власти дискурсов над сознанием человека. Ученый приходит к выводу, что знание, добываемое наукой - относительно, оно навязывается сознанию человека в качестве неоспоримого авторитета, заставляющего его мыслить по заранее предопределенной схеме, готовыми понятиями и представлениями. Знание есть орудие власти. Фуко выступает против тирании «тотализирующих дискурсов», легитимирующих власть.

На смену понятию «эпистема» приходит понятие «архив». Архив, в представлении Фуко, это сильно дифференцированная общая система формации и трансформации высказываний. Каждая эпоха обладает ей присущим архивом. Язык предопределяет формы мышления, научные дисциплины формируют поле сознания, т.о. осуществляют функцию контроля над сознанием человека. Ученый формулирует теорию паноптизма – всеподнадзорности, «психического контроля», осуществляемого властью при помощи системы дискурсивных практик.

Идеи структурализма и постструктурализма развивает Ролан Барт (1915-1980 гг.) - французский культуролог, философ, методолог. Важнейшие методологические работы: «Система моды. Статьи по семиотике культуры», «Империя знаков», «Удовольствие от текста», «Фрагменты любовного дискурса», «S\Z», и др.

Вначале творческого пути Барт предпринимает текстовый анализ в духе структурализма. Характеризуя структуралистский метод ученый пишет: «Структуралистская деятельность включает в себя две специфических операции – членение и монтаж. Расчленить первичный объект, подвергаемый моделирующей деятельности, значить обнаружить в нем подвижные фрагменты, взаимное расположение которых порождает некоторый смысл (…) Определив единицы, структуральный человек должен вывить или закрепить за ними правила взаимного соединении…»(4). Он распространяет структуралистский метод на предметы и установления европейского общества, обращается к анализу структуры таких знаково-символических систем культуры как мода, одежда, пища, автомобиль, город. Он развивает коннотативную семиотику или метасемиотику. Коннотативная семиотика определяется как семиотика, план выражения которой сам является знаковой системой. Наиболее распространенные случаи коннотации представлены сложными системами, где роль первой системы играет естественный язык. В структуралистский период Барт принимает идею Соссюра, согласно которой необходима общетеоретическая дисциплина, изучающая знаковые системы вообще – семиология (семиотика).

В постструктуралистский период Барт создает концепцию «эротического текста», понимаемого как вольный полет свободной ассоциативности, «поэтического мышления». Он определяет текст как тело, а тело как текст, вводит понятия «эротическое текстуальное тело», «текст-удовольствие», «текст-наслаждение». Философ противопоставляет произведению текст: произведение, в его видении, ставшая структура, законченное производство, текст - процесс становления произведения. Целью анализа текста является, как считает Барт, установление игры множества смыслов. Он формулирует основные идеи деконструкции текста. Каждый текст, в видении Барта, есть интертекст, поскольку в нем присутствуют тексты других предшествующих и окружающих культур. Любой текст, таким образом, это эхокамера. Деконструкция текста, по Барту, есть прослеживание путей смыслообразования. Задача деконструкции - не поиск единственного смысла, а переживание множественности текста, открытости процесса означивания. Барт убежден, что смысл любого рассказа представляет собой пересечение различных голосов, кодов. Код – это ассоциативное поле, сверхтекстовая организация значений, которые навязывают представление об определенной структуре. Коды это уже виденное, читанное, деланное. Барт полагает, что текст уничтожает всякий метаязык, голос науки, права, социального института. Текст – неопределенное поле в перманентной метаморфозе, где смысл – вечный поток, где автор лишь порождение данного текста, его гость, а не создатель. Таким образом, Барт выходит к постструктуралистской теме «смерти автора».

Классиком постструктурализма является Жак Деррида ( 1930г.) – французский философ, методолог, автор работ методологического характера: «О грамматологии», «Письмо и различие», «Голос и явление», «Диссеминация».

Значительный раздел творчества Деррида посвящен критике лого-фоно-фаллоцентризма как формы господства – подчинения, западного мыслительного образования, связанного с европейской метафизикой, наукой, языком. Деррида утверждает, что классическая западноевропейская философия абсолютизировала понятия единства, целостности, тождества, подчиняя им понятия множественности, расщепленности, различия. Деррида характеризует такой способ мышления как лого-фоно-фаллоцентризм, стремящийся во всем увидеть порядок и смысл. Логоцентризм, в видении Деррида, это западное мыслительное образование, в основе которого лежит определение логоса как концентрирующей, собирающей силы. Традиция логоцентризма, в видении Деррида, простирается от Платона до Ницше. Главное, против чего направляет острие своей критики Деррида – претензии европейской метафизики на универсальность, всеобщность, всемирность. Он утверждает, что логоцентризм – это не универсальная, но европейская структура. Фоноцентризм квалифицируется Деррида как продолжение логоцентризма, поскольку голос понимается традиционной метафизикой в его непосредственной связи со смыслом. Помимо этого, Деррида выдвигает идею о том, что логофоноцентризм основан на патриархальных принципах половой иерархии. Такого рода позиция рассматривается им как проявление маскулинности и фаллоцентризма. Деррида рассматривает структурализм как воплощение лого-фоно-фаллоцентризма. Он полагает, что в основе представления о структуре лежит понятие «центра структуры» как некоего организующего, управляющего начала. Для Деррида этот центр – фикция, проявление «воли к власти», навязывающей свой смысл тексту. Деррида дискредитирует структурализм как несостоятельную теорию. Ключевым положением концепции Деррида является утверждение, согласно которому интенциональность – это не структура, но желание – стихийная иррациональная сила. Он полагает, что подлинное философствование, не упуская из виду тему единства, должно сконцентрироваться на теме различий или «различаний». Дерридианская идея различания базируется на представлении об отсутствии Абсолютного смысла и существовании множества нетождественных, но равноправных смысловых инстанций. Различание, в определении Деррида, процесс не уничтожения или примирения противоположностей, но культивирования их одновременного существования в рамках дифференциации.

Внутри философии различания на первое место выдвигается проблема письма. Деррида постулирует панъязыковой характер сознания, представляя самосознание личности как некоторую сумму текстов - «Космическую библиотеку». Однако понятие «текст» отождествляется у него не с устной речью как у структуралистов, но с письменным текстом. Философскую дисциплину, исследующую письмо Деррида называет грамматология. Письмо, в видении Деррида, есть след, указывающий на присутствие какого-либо содержания, которое требует дальнейшего раскрытия и способно к раскрытию – подобно тому, как следы колес, ведущих к деревенскому дому, говорят нам о технике, которую использует крестьянин. Следует расшифровывать различные виды следов, заключенных в письме. След, в видении Деррида, не знак, отсылающий к природе – он самостоятелен. Вся система языка – это система «следов», т.е. вторичных знаков, в свою очередь опосредованных конвенциональными схемами конъюнктурных кодов читателя. Язык, письмо - социальные институты, зависящие от языковых стереотипов своего времени.

Главной программой дерридианской грамматологии становится борьба с центризмом, которая облекается в форму деконструкции. Деконструкция, в дерридианском прочтении - не метод, не операция и не анализ, это негативная позиция, не претендующая на какие-либо результаты, какую-либо оригинальную метафизику. Она снимает запреты, порожденные жесткостью традиционной культуры и философии, привлекает внимание к тем областям метафизики, которые раньше считались маловажными, маргинальными, периферийными и создает строительные леса для будущего метафизики и гуманитарных наук, стимулируя чисто гуманитарные поиски и изобретения. Деконструкция, по Деррида, – познавательный императив, она подвергает критике не только внутреннее строение философем, но и их внешнее воплощение – экономические, политические, педагогические и иные структуры. В конечном счете, деконструкция есть демистификация власти.

Одним из зачинателей постструктурализма является Жиль Делез ( 1925-1996 гг.) - французский философ, культуролог, методолог, автор программных работ: «Различие и повтор», «Ризома», «Логика смысла», «Капитализм и шизофрения: Анти-Эдип» (в соавторстве с психоаналитиком Феликсом Гваттари). Свою концепцию обозначает как трансцендентальный эмпиризм. Ключевая идея трансцендентального эмпиризма – апология плюральности мира, критика бинаризма структурализма и утверждение принципа бесформенного хаоса. Центральное понятие концепции Делеза – «ризома ». Ризома – бесформенное травяное корневище - определяется Делезом как символ нового типа культуры. Противоположностью ризомы является у Делеза иерархически организованное дерево – символ «бинарной» системы мира. Делез следующим образом артикулирует основные принципы ризомы:

- принцип связи, гетерогенности, согласно которому любая точка ризомы может и должна быть связана с любой другой ее точкой;

- принцип множественности, утверждающий отсутствие единства как стержня;

- принцип «незначащего разрыва», из которого следует, что в противоположность слишком значимым разрезам, разделяющим, расщепляющим структуры, ризома может быть оборвана, разбита, однако она вновь наращивает свои или иные линии;

- принцип незавершенности, определяющий логику ризомы как логику карты, которая открыта, доступна по всем направлениям, следовательно, ее можно разобрать, изменить, поправить, разорвать, перевернуть, тогда как логика дерева – логика кальки и воспроизведения.

Делез формулирует теорию симулякра. Термин «симулякр» ввел в философский дискурс Платон, у которого симулякр означает неверное подражание эйдосу, подделку. Делез полагает, что отказ от симулякров губителен, поскольку таковой ведет к нивелированию различий, унификации. Опровергнуть платонизм, в видении Делеза, значит отвергнуть примат оригинала над копией, восславить царство симулякров и отражений. У Делеза под симулякром понимается не простая имитация, но действие, в силу которого опровергается сама идея образца.

Вариантом деконструкции в концепции Делеза является методология шизоанализа. Ученый рассматривает желание как внутренний двигатель общественного развития, пронизывающий социальное тело сексуальностью и любовью. Общество, согласно Делезу, есть желающая машина. Шизофрения превращается у Делеза в социально-политическое понятие. Таким образом, свойства существования отдельного организма переносятся Делезом на общественный коллектив, на социум. Бессознательное превращается в «коллективное бессознательное» - причину всех изменений в обществе. В его видении, бессознательное может выступать в двух вариантах – параноическом и шизофреническом. В первом случае оно порождает тотальности, во втором – свободу. Поскольку человек – желающая машина, то подлинно свободным индивидом может быть лишь лишенный ответственности, полностью погруженный в глубины тела шизо-деконструированный субъект. Шизофрения как высшая форма безумия квалифицируется Делезом как главное освободительное начало для личности и главная революционная сила для общества.

Оптимальной формой социальной организации Делез считает сингулярность – единичность. Сингулярности образуют «роевые» сообщества и противостоят совокупностям – агрегатам, управляемым по авторитарным иерархическим законам.

Один из создателей постсруктуралистской парадигмы является Жан-Франсуа Лиотар (1924-1998 гг.) - французский философ, методолог. Методологические работы: «Дискурсы фигуры», «Либидиальная экономика», «Ситуация постмодерна».

Лиотар выступает с критикой философии модерна. Он полагает, что суть проекта модерна состояла в том, чтобы все «маленькие повествования» или «акты дискурса» подвести под власть одного единственного повествования, ведущего к однородности, понимаемой как христианство, социализм, эмансипация. Постмодернистский удел, в репрезентации Лиотара, это недоверие к метарассказам, метаистории, метадискурсу, которые организуют буржуазное общество и служат для него средствами самоопределения. В противовес монизму модерна Лиотар выдвигает идею плюралистического понимания действительности. Ни одно повествование не должно претендовать на господство, полагает Лиотар, в противном случае наступит очередной Освенцим. В центре его концепции – понятие множественности и непреодолимой плюральности, неприемлемости любых правил и принципов. Множественность реализуется в концепции нарратива – повествовательной формы высказываний. Важнейший способ культивирования множественности - экспансия нарратива, т.е. художественного способа мышления на все сферы культуры, требование оформления любого научного текста как беллетризированного рассказа. Нарративная форма выступает в концепции Лиотара как основа языковых игр, где нет тотальностей, только условно принимаемые правила игры.

В числе создателей постструктуралистской парадигмы Юлия Кристева (1941 г.) – французский философ, методолог, автор работ «Семиотика», «Революции поэтического языка», «Полилог», «Истории любви». Кристева познакомила западного читателя с творчеством М.М. Бахтина, ввела в научный оборот Запада бахтинские термины «полифония» и «диалог». Она рассматривает диалог как механизм, действующий внутри языка, а не на внешнем фактическом уровне. Кристева развивает идею «полилога» – плюрализации рациональности как следствия кризиса западного разума; и идею «расщепленного субъекта» - изначальной расколотости сознания субъекта. Она вводит в научный оборот понятие «интертекст», призванное обозначить присутствие в тексте других - предшествующих и окружающих культур

В текстовом анализе Кристева различает «фено-текст» и «гено-текст». Фено-текст – это структурированная поверхность текста, исследуемая эмпирическими методами структурной лингвистики. Гено-текст – это глубинная структура текста, не структурированная и не-структурирующаяся, где и происходит производство значения.

Создателем оригинальной концепции симулякра является Жан Бодрийяр (1929-2007 г.т) – французский философ, методолог, автор сочинений «Система вещей», «О соблазне», «Фатальные страсти», «Прозрачность зла», «Символический обмен и смерть». Симулякр определяется Бодрийяром как вторичное означающее, знак, не отражающий реальности, не связанный с вещью, например, дорожный знак, Симулякры, в его видении, это не просто игра знаков, в них заключены также особые социальные отношения и особая инстанция власти. Симулякр - способ контролировать весь мир человека. Бодрийяр пишет, что борьба со смертью ведет к переносу смерти непосредственно в жизнь, к превращению жизни в «послежитие», «пережиточность», «доживание» - это и есть модус призрачного существовании, когда место реальности занимает симулякр, оставивший реальность в далеком, забытом прошлом(5). Структурализм, в видении Бодрийяра рождается как результат борьбы со смертью, структура – нечто безличное и бессмертное.

Бодрийяр постулирует четыре этапа – от Возрождения до современности, превращения знака в симулякр: знак, обозначающий реальность; знак, искажающий, маскирующий реальность; знак, маскирующий отсутствие реальности; знак-фикция, не связанная никак с обозначаемой реальностью. Бодрийяр дает схему трех порядков симулякров: подделка – симулякр действует на основе естественного закона ценности; производство – на основе рыночного закона стоимости; симуляция – на основе структурного закона ценности. В Средневековье знак выполняет свою функцию – он не произволен, жестко связан с реальностью. С концом обязательного знака наступает царство эмансипированного знака. Возрождение – эпоха знаков, искажающих реальность. Новое время с его серийным производством ведет к угасанию оригинальной референтности. В современности знак превращается в структуру. Современная культура определяется Бодрийяром как «процессия семулякров».