Статистика политических репрессий

Такая статистика ведется с 1918 г., но является неполной, противоречивой и неоднородной. В нее включены как злоупотребления режима, ныне расцениваемые как политические репрессии, так и виновно совершенные преступления, субъекты которых до сих пор остаются нереабилитированными. Доля последних невелика. Есть определенные основания полагать, что удельный вес названных лиц в 1918-1928 гг. составлял в среднем не более 10-15%, в 1929-1938 гг. — около 1-2, в годы войны и сразу после нее — в пределах 5-10%. Даже после разоблачения сталинского режима и принятия нового законодательства о государственных преступлениях (1958 г.) доля виновных в их совершении (т.е. тех, которые не реабилитируются) составляет 25-50% в структуре зарегистрированных деяний. Более того, речь ведется лишь о статистике «преступлений», квалифицированных судом или внесудебным органом и отраженных в материалах уголовных дел, тогда как основная масса репрессий осуществлялась в административном порядке, по спискам, планам, по наитию больших и малых вождей. Сознавая имеющиеся недостатки учета, тем не менее можно полагать, что динамика зарегистрированных «политических преступлений» более или менее адекватно отражает основные тенденции реальных репрессий за 1918-1958 гг. (Табл. 1 и рис. 1.)

Таблица 1. Сведения о контрреволюционной преступности (1918-1958 гг.)

Источник: отчеты ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—КГБ СССР. Имеются разные данные.

Приведенные в таблице 1 данные широко используются в научной литературе. В.Н. Кудрявцев в книге «Политическая юстиция в СССР» полностью приводит таблицу, подсчитывает итоги всех показателей за 1918—1958 гг., анализирует их и делает попытку дополнить таблицу некоторыми расчетами. И это правильно. Что делал и автор этих строк. Только дополнять, хотя и очень неполную, но в какой-то мере системную таблицу, базирующуюся на официальной отчетности, очень трудно, поскольку сведения о политических репрессиях, получаемые из других источников, далеко не всегда сопоставимы по времени и территории. Кроме того, они часто не документальны, а оценочны. После изучения контрреволюционной (государственной) преступности по обобщенным отчетам ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ СССР и при первой публикации данной таблицы в журнале «Государство и право» в 1994 г., а затем в первом издании настоящей книги, автор указывал, что это официальные, но далеко не полные данные о политических репрессиях в СССР. Согласно им, в СССР в 1918-1958 гг. было привлечено к уголовной ответственности 7024936 человек (см. рис. 1). Хотя это и вдвое больше, чем объявляли Н.С. Хрущев и другие официальные лица (3,8 млн.), но, по нашим подсчетам, изложенным в параграфе 6 настоящей главы, в 6 раз меньше общего числа реально репрессированных (около 40 млн человек). Тем не менее сведения, данные автором в таблице, никто не оспорил.

Рисунок 1. Динамика контрреволюционной преступности (1918-1958 гг.)

Автору не известно, чтобы кто-то еще изучал этот вопрос столь же системно на основе официальных отчетов КГБ и других правоохранительных органов, а также иных архивных документов 20-50-х гг. Среди работ аналогичного плана есть статьи В.В. Цаплина, подготовленные на основе ранее секретных материалов 30-х гг., В.П. Данилова, И.Е. Зеленина, которые изучали людские потери в эти годы. Большую работу в архивах ГУЛАГа проделал В.Н. Земсков ¹. Но эти авторы охватывали короткие промежутки времени и преследовали в большей мере демографические цели. Результаты многочисленных исследований самих демографов не противоречат результатам, приведенным автором, и его оценкам ². Изучать же эту проблему по материалам выступлений некоторых политических деятелей — при серьезном критическом подходе — по меньшей мере некорректно. В то же время можно предположить, что помимо отчетов, с которыми удалось ознакомиться в архивах бывшего КГБ, есть и другие официальные данные о проводимых репрессиях, доступа к которым автор не имел.

Рост политических преступлений обозначился уже в 1918-1922 гг. Выше приводились данные, что только красный террор стоил более 1,5 млн человеческих жизней. Это период ожесточенной гражданской войны, во время которой кровь миллионов россиян (помимо репрессированных) лилась с обеих сторон без всякого учета. В 1925-1926 гг. после победы коммунистического режима в гражданской войне наблюдался некоторый спад в проведении политических репрессий. Однако это оказалось делом недолгим. Режим не мог существовать без насилия. После празднеств «великого десятилетия» XV съезд ВКП(б) принял курс на коллективизацию сельского хозяйства. В 1929-1933 гг. насильственная коллективизация, борьба с троцкистами и правыми уклонистами, развернутое наступление социализма по всему фронту увеличили репрессивную деятельность режима в 6-8 раз. Особенно велика была доля кулаков в структуре репрессированных лиц, которые в большинстве своем не отражались в статистике ОГПУ.

Кулаки делились на три категории. Первая — контрреволюционный актив — подлежала уничтожению по решению «троек», вторая — богатые кулаки и семьи кулаков первой категории — высылалась в отдаленные районы с конфискацией имущества, третья — остальные кулаки, а также середняки, бедняки и даже батраки с прокулацкими настроениями — выселялась внутри республик, краев и областей. Самой многочисленной была вторая категория. По данным ГУЛАГа, только в 1930-1931 гг. было выслано 1803392 человека ³. Эти данные неполны. Среди высылаемых была высокая смертность от голода, холода, болезней и издевательств властей. О числе кулаков первых двух категорий вообще нет сколько-нибудь точных сведений. Общее число реальных жертв раскулачивания, согласно приводимым выше данным из публикаций ЦК КПСС 90-х гг., превышало 20 млн человек. Расправа над кулаками была генеральной репетицией перед еще более кровавыми историческими событиями. Она убедила вождей в колоссальных возможностях режима по насильственному переустройству миропорядка.

На этом победном фоне XVII съезд ВКП(б) в 1934 г. принял решение об окончательной ликвидации капиталистических элементов, под которыми имелись в виду все, кто хотя бы косвенно сомневался в большевистских авантюрах. Голос академика И.П. Павлова, написавшего в декабре 1934 г. письмо В.М. Молотову, услышан не был. Он писал: «Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До Вашей революции фашизма не было» ⁴. Он остался в живых, видимо, благодаря мировой известности. А вот делегатам исторического съезда не повезло. Из 1966 его участников 289 проголосовали тогда против Сталина, в связи с чем 1108 делегатов (56,4%) были потом уничтожены как враги народа ⁵. 1937-1938 гг. были новым, самым большим пиком репрессивной большевистской деятельности. Смертная казнь доминировала. (Табл. 2.)