Мой брат, я находился в долгом путешествии за высшим познанием и мне понадобился продолжительный отдых. Затем, по возвращении, я отдал все свое время моим обязанностям и все мои мысли Великой-Проблеме. Все это теперь прошло: новогодние празднества подошли к концу, и я опять "Я". Но что такое Я? Только исчезнувший гость, чьи дела все подобны миражу великой пустыни...
Так или иначе, это мой первый досуг. Я отдаю его вам, чье внутреннее Я примиряет меня со вчерашним человеком, который слишком часто забывает, что велик тот, кто велик в терпении. Оглянитесь кругом, мой друг, и вы увидите "три отравы", неистовствующие в сердце человека: гнев, алчность, заблуждение и пять помрачений: зависть, страсть, колебание, лень и неверие, всегда мешающие ему разглядеть истину. Они никогда не избавятся от загрязнения своих тщеславных, злобных сердец, не ощутят духовной части самих себя. Не хотите ли попытаться ради укорочения расстояния между нами выпутаться из сети жизни и смерти, в которую все они пойманы, и менее лелеять вожделение и желание? Молодой Портман серьезно размышляет оставить все, перейти к нам и стать "тибетским монахом", как он говорит. Его представления — это смесь двух совсем различных понятий — о "Монахе" или ламе и живом "Лха" или Брате; но пусть он пытается во что бы то ни стало.
Да, я только теперь в состоянии переписываться с вами. В то же время разрешите мне сказать вам, что мне труднее обмениваться с вами письмами, чем прежде, хотя мое хорошее мнение о вас значительно увеличилось, вместо того, чтобы уменьшиться, как вы опасались, и не уменьшится иначе, как только вследствие ваших собственных деяний. Я хорошо знаю, что вы стараетесь избегнуть возникновения таких препятствий, но человек в конце-концов является жертвой своего окружения, пока он живет в атмосфере общества. Мы можем сильно желать помогать тем, в ком мы заинтересованы, и все же быть так же беспомощными, как человек, видящий своего друга уносимым в бурное море, когда никакой лодки нет под рукой, и его личная сила парализована более сильной рукой, удерживающей его. Да, я вижу вашу мысль... но вы не правы. Не возлагайте вину на святого человека за то, что он строго выполняет свой долг по отношению к человечеству. Если бы не Коган и его влияние, вам бы не пришлось читать время от времени писем от вашего трансгималайского корреспондента. Мир долин антагонистичен миру гор, это вы знаете; но чего вы не знаете — это великий вред, производимый вашей бессознательной неосторожностью. Привести ли вам пример? Помните гнев, возбужденный в Стэйтоне Мозесе вашим слишком неблагоразумным письмом, цитирующим по вашему собственному желанию со свободой, чреватой весьма бедственными результатами, выдержки из моего письма к вам касательно его... Причина, порожденная в то время, дала свои результаты: С. М. теперь не только совсем отстранился от Общества, где некоторые из членов верят в нас, но он решил в сердце своем уничтожить Британский Филиал. Учреждается Общество Психических Исследований, и ему удалось перетащить туда Уайлда, Месси и других. Рассказывать ли вам будущее этого новообразования? Оно будет расти, развиваться и расширяться, и в конечном счете Теософическое Общество в Лондоне будет поглощено им. Сперва оно потеряет свое влияние, затем — имя, пока Теософия и по самому имени станет делом прошлого. Это сделано вами одним простым актом вашего быстрого пера, создавшего нидану и тен-дэл, "причину" и ее "следствие", и, таким образом, работа семи лет постоянных неутомимых усилий строителей Теософического Общества погибнет, будет убита задетым тщеславием медиума.
Этот простой акт с вашей стороны молчаливо роет между нами пропасть. Зло еще может быть отвращено: пусть Общество существует хотя бы только по имени до того дня, когда оно сможет обрести членов, с которыми мы могли бы работать фактически, и путем создания другой, противодействующей причины мы сможем спасти положение. Только рука Когана может дать мост спасения, но ваша рука должна быть первой, приносящей камень для этой работы. Как вы это сделаете? Как можете вы это сделать? Хорошенько подумайте об этом, если вы заинтересованы в дальнейших сношениях с нами. Они нуждаются в чем-то новом. В забавляющем их ритуале. Посоветуйтесь с Субба Роу, с Сан Кариах Деван Наибом из Кохина, внимательно прочтите выдержки из его брошюры, которые вы найдете в последнем "Теософе" (см. "Свет, проливаемый на оккультное франкмасонство", стр. 35). Я могу приблизиться к вам, но вы должны притягивать меня очищенным сердцем и постепенно развивающейся волей. Подобно игле адепт следует туда, куда его притягивает. Разве это не является законом развоплощенных принципов? Почему же тогда также и не законом живых? Так же, как общественные связи плотского человека слишком слабы, чтобы позвать назад душу умершего, за исключением случая, когда налицо взаимное сродство, которое переживает, подобно силе внутри земной сферы, так же зовы одной только дружбы или даже восторженного уважения являются слишком слабыми, чтобы притянуть "Лха", прошедшего на один прогон пути дальше, к тому, кто остался позади, если не произойдет параллельного продвижения. Хорошо и правдиво говорил М., когда сказал, что любовь к коллективному человечеству является тем, что вдохновляет все более и более; и если какой-либо индивидуум захотел бы отвлечь его внимание на себя, то ему пришлось бы преодолеть это влияние более сильной энергией.
Все это я говорю не потому, что сущность всего этого не была вам рассказана раньше, но потому, что я читаю в вашем сердце и улавливаю в нем то ли тень печали, то ли разочарования, которая там пребывает. У вас были другие корреспонденты, но вы не совсем удовлетворены. Чтобы порадовать, я пишу вам и делаю усилия поддержать в вас бодрое настроение. Ваши устремления и предчувствия — все в одинаковой мере замечено, добрый и верный друг. Вы записали их все в нетленные летописи Учителей. В них зарегистрировано каждое ваше деяние, каждая мысль, ибо хотя вы и не ученик, как вы говорите моему брату М., и даже не "протеже" — как вы понимаете этот термин — все же вы шагнули в круг нашей работы, вы пересели таинственную линию, которая отделяет ваш мир от нашего, и теперь — будете ли вы проявлять упорство или нет, станем ли мы в дальнейшем в ваших глазах более живыми реальными существами или исчезнем из вашего сознания подобно многим сновидениям, возможно подобно кошмару — вы фактически наш. Ваше сокровенное Я отразилось в зеркале нашей Акаши. Ваши природные свойства — это ваши, но ваша внутренняя сущность (эссенция) — она наша. Пламя отличается от деревянного чурбака, служащего ему горючим. Независимо от того, встретимся ли мы двое лицом к лицу в наших более грубых рупа или нет, но когда закончится ваше иллюзорное рождение, вы не можете избегнуть встречи с нами в Действительном Существовании. Да, истинно, добрый друг, ваша Карма — теперь наша Карма, ибо вы впечатали ее ежедневно и ежечасно в страницы той книги, где малейшие подробности индивидуумов, заступивших внутрь нашего круга сохраняются; ваша Карма — есть ваша единственная личность, которой она будет, когда вы шагнете по ту сторону. Мыслями и деяниями днем, борениями души по ночам вы пишете повесть ваших желаний и вашего духовного развития. Это делает каждый, кто приближается к нам со сколько-нибудь серьезным желанием стать нашим сотрудником, он сам "наносит" письменные записи торжеств иным процессом, какой применяется нами, когда мы пишем внутри ваших запечатанных писем и неразрезанных страниц книг и брошюр, находящихся в пересылке. Я скажу вам это по секрету, и оно не должно фигурировать в вашей следующей брошюре из Симлы. В течение последних нескольких месяцев, в особенности, когда ваш утомленный мозг был погружен в оцепенение сна, ваша устремленная душа часто искала меня, и токи ваших мыслей бились об мой защитный барьер из Акаши, как небольшие плещущиеся волны о скалистый берег. Тех обстоятельств, которые "внутреннее Я", нетерпеливое и стремительное, стремилось взять на себя, — плотский человек, хозяин мирских дел, не утвердил: житейские связи (привязанности) все еще крепки, как стальные цепи. Некоторые из них действительно священны, и никто бы не потребовал, чтобы вы их порвали. Там внизу лежит ваше долго лелеянное поле предприимчивости и полезности. Наше поле никогда не может быть чем-то более, нежели светлый мир призраков для человека совершенно "практического склада"; и если ваш случай является в некоторой степени исключительным, то это потому, что ваша натура имеет более глубокие побуждения, чем у других, которые еще более "деловые", у которых источник красноречия находится в мозгу, а не в сердце, никогда не соприкасавшемся с таинственно лучезарным и чистым сердцем Татхагаты.
Если вы редко получите вести от меня, никогда не разочаровывайтесь, мой брат, но скажите: "Это моя вина". Природа связала вместе все части своего царства тонкими нитями магнетической симпатии, и имеется взаимосвязь даже между звездой и человеком; мысль пробегает быстрее электрического тока, и ваша мысль найдет меня, если будет послана чистым импульсом так же, как моя мысль найдет, находит и часто бывает запечатлена в вашем уме. У нас могут быть свои особые циклы деятельности, но не совсем отделенные друг от друга. Подобно свету в темной долине, видимому горцу с вершины, каждая светлая мысль в вашем уме, мой брат, будет искриться и привлечет внимание вашего далекого друга и корреспондента. Если мы этим путем открываем наших естественных союзников в Мире Теней — ваш мир и наш вне этих пределов, и наш закон приблизится к каждому такому, даже если у него имеются лишь малейшие проблески истинного света Татхагаты, — то насколько легче вам привлечь нас. Поймите это, и допущение в Общество людей, часто противных вам, не будет вас более удивлять. "Здоровые не нуждаются во враче, но больные" — аксиома, независимо от того, кто произнес ее.
А теперь разрешите пока что проститься до следующего раза. Не предавайтесь опасениям о том, какое зло может произойти, если все не дойдем так, как должно по вашему мирскому рассуждению; не сомневайтесь, ибо налет сомнения обессиливает и задерживает рост. Иметь бодрую уверенность и надежду совсем другое дело, чем поддаться глупому и безрассудному слепому оптимизму: умный раньше времени караул не кричит. Туча опускается на ваш путь — она скапливается около холмов Джэко. Тот, кого вы сделали своим поверенным (я рекомендовал вам стать только его сотрудником и не советовал рассказывать ему того, что должно быть удержано при себе), находится под губительным влиянием и может стать нашим врагом. Вы поступите правильно, пытаясь освободить его от этого, ибо это предвещает плохое ему, вам и Обществу. Его большой ум вспенен тщеславием и поддается чарам писка более слабого, но хитрого ума. Вы легко различите злобную силу, которая стоит позади их обоих и употребляет их, как орудия для приведения в исполнение своих собственных гнусных планов. Намеченная катастрофа может быть предотвращена удвоенной бдительностью и рвением чистой воли со стороны друзей С. В. Л. Поэтому работайте, если хотите отвратить этот удар, ибо если он обрушится, вы тоже не избегнете вреда, как бы велики ни были усилия моего брата. Причина этого никогда не будет устранена, хотя Сизифов камень может раздавить многим пальцы ног. Всего хорошего еще раз, мой друг, надолго или ненадолго, как вы решите. Меня призывают к обязанностям.
Ваш верный К. Х.
Письмо 46
М. — Синнету
